Опыты цивилистического исследования

Таким образом, мы убеждаемся в том, что воспринимать права ожидания как общий вариант квалификации подвешенного состояния по германскому праву ошибочно. Только один вид условных сделок приводит к возникновению прав ожидания: это купля-продажа с оговоркой о сохранении права собственности.

Набор преимуществ, которыми наделено лицо – обладатель права ожидания, не ограничивается описанными выше (§ 160–162 ГГУ). Право ожидания обладает рядом особенностей, совокупность которых позволяет сделать вывод о качественном отличии положения управомоченного лица от положения стороны по иной условной сделке.

Так, например, покупатель по договору купли-продажи с оговоркой о сохранении титула может передавать право ожидания по правилам, установленным для передачи основного права. В случае с правом собственности на движимые вещи предполагается заключение вещного соглашения, а также передача владения на вещь или его суррогат (§ 929 ГГУ). При этом право собственности возникнет напрямую у приобретателя права ожидания после внесения оставшейся части выкупных платежей. На право ожидания возможно обращение взыскания. При этом нет единого мнения по вопросу о порядке обращения взыскания. Господствующее мнение признает необходимость так называемого двойного взыскания (Doppelpfändung), при котором взыскание обращается как на право, так и на вещь. Судебной практикой признано, что обладатель права ожидания имеет право на пользование вещью и извлечение из нее полезных свойств⁵⁹.

При этом в случае повреждения или уничтожения вещи он имеет право на возмещение вреда третьими лицами (абз. 1 § 823 ГГУ). Помимо норм о возмещении вреда управомоченное лицо защищается также нормами о неосновательном обогащении в том случае, если в результате распоряжения неуправомоченным лицом происходит утрата права ожидания (абз. 1 § 816 ГГУ). В отношении права ожидания возможно добросовестное приобретение (§ 932 ГГУ). Кроме того, суды наделяют управомоченного вещным правом к владению (ein dingliches Recht zum Besitz), что, в свою очередь, означает возможность самостоятельного восстановления владения. Наконец, практика признает за управомоченным иск об истребовании вещи, находящейся у лица, на имущество которого обращается взыскание с целью невключения этого имущества в конкурсную массу (Drittwiderspruchsklage)⁶⁰.

Наличие у прав ожидания таких особенностей, характерных для абсолютного вещного права, наводит на мысль об их вещноправовой природе. Таково господствующее мнение, выраженное в литературе и судебной практике⁶¹. Однако признание прав ожидания как вещных не отвечает признаку закрытого перечня и закрепления типов вещных прав только в законе (numerus clausus, Typenfixierung).

Если понимать принцип закрытого перечня вещных прав иначе, то данное противоречие снимается. Так, согласно одной из интерпретаций, смысл принципа numerus clausus состоит не в том, чтобы оставить перечень вещных прав таким, каким он был на момент принятия ГГУ, а в том, чтобы участники оборота своим соглашением не могли создавать новые вещные права. При этом права, выработанные правопорядком в ходе его развития, должны противопоставляться третьим лицам и во всех других отношениях быть равными вещным правам, присутствующим в ГГУ с момента его принятия⁶².

Вместе с тем объективно существуют такие черты прав ожидания, которые препятствуют квалификации их как чисто вещных. Проявляются они при переходе прав ожидания ко второму приобретателю. Господствующая в судебной практике и литературе точка зрения признает зависимость прав ожидания второго приобретателя от оспаривания и отказа от первоначального договора⁶³.

В конечном счете права ожидания представляют собой не что иное, как сумму правовых последствий предварительного действия условной сделки, объединенных в одно понятие. В самом общем виде эффект прав ожидания проявляется, с одной стороны, в обеспечении приобретения полного права на случай наступления условия, с другой – в обосновании текущих полномочий условно управомоченного лица по отношению к объекту распорядительной сделки⁶⁴.

Не все ученые признают эту категорию необходимой. В литературе высказываются сомнения относительно ее целесообразности. Наличие прав ожидания и признание за ними вещной природы облегчают обоснование правовой защиты условно управомоченного лица, а также передаваемость его позиции. Вместе с тем институт прав ожидания создает ряд неясностей в правовом регулировании. К примеру, до сих пор вызывает споры вопрос о том, как разделить притязание о возмещении убытков (Schadensersatzanspruch) между собственником и обладателем права ожидания, в случае если переданная вещь была повреждена или уничтожена третьим лицом⁶⁵.

Так выглядит общая характеристика положения сторон в период подвешенного состояния по германскому праву. Все гипотетически возможные случаи совершения сделок под отлагательным условием можно разделить на две группы: в первом случае у лица возникает некое ожидание, позволяющее ему в случае наступления условия стать обладателем полного права⁶⁶; во втором случае лицо становится обладателем права ожидания, обеспечивающего гораздо более прочную позицию, в том числе из‐за наличия черт, свойственных абсолютным правам.

2.3. Квалификация подвешенного состояния в английском правопорядке

Представляется невозможным отнести к какой‐либо из двух групп подход, выработанный в английском правопорядке.

Прежде чем перейти к описанию регулирования подвешенного состояния по английскому праву, следует сделать ряд предварительных замечаний относительно понятия «условие» (condition) в английском праве.

По выражению английских юристов, термин «условие» несет в себе несколько смысловых значений: это «слово-хамелеон, которое приобретает значение в зависимости от окружения». Так, «условием» можно назвать положение договора (term) или событие (event). Когда «условие» относится к событию, это событие может быть предоставлением одной из сторон, которое она обязуется совершить, или же обстоятельством, за которое ни одна из сторон не отвечает⁶⁷.

В первом случае речь идет о так называемых обязательственных условиях (promissory conditions) – событиях, за наступление которых ответственна одна из сторон. Например, А соглашается выполнять работу для Б на условиях оплаты своего труда еженедельно в конце недели. В данном случае договор будет немедленно связывать стороны с момента его подписания. Но Б не будет обязан платить до тех пор, пока А не выполнит свое обещание по производству работ. Таким образом, выполнение А своей работы будет обязательственным условием для наступления ответственности Б⁶⁸. Ненаступление обязательственного условия освобождает пострадавшую сторону от дальнейшего предоставления и наделяет ее правом требования возмещения убытков⁶⁹.

Во втором случае мы имеем дело с обстоятельством, в зависимость от которого поставлено возникновение обязательств сторон. Само существование или возможность принудительного исполнения договора либо отдельного обязательства зависят от разрешения условия, но гарантия или обещание о том, что оно разрешится, отсутствуют⁷⁰. Например, А должен выполнить определенный объем работы, а Б должен ему заплатить 50, если завтра будет дождь. Таким образом, существует определенная вероятность наступления события и, как следствие, вероятность возникновения обязательств. Именно поэтому такое условие называется вероятностным условием (contingent condition). При этом вероятностные условия делятся на отменительные (conditions subsequent) и отлагательные (conditions precedent, suspensive conditions)⁷¹. Последние и являются объектом нашего исследования.

Излагая в самом общем виде подход к квалификации отношений сторон до наступления отлагательного условия в английском правопорядке, можно утверждать, что у сторон отсутствуют главные обязанности (principal obligations)⁷², до тех пор пока условие не разрешилось⁷³. Так, например, при заключении договора купли-продажи под условием продавец не обязан доставить товар, а покупатель не обязан его оплатить⁷⁴. Ни одна из сторон не может быть привлечена к ответственности в случае ненаступления условия, не может быть предъявлен иск об убытках. В случае если был установлен определенный срок для наступления условия и оно не наступило, договор должен считаться прекратившим свое действие⁷⁵.

Вместе с тем соглашение, поставленное под условие, может устанавливать четыре различные степени связанности (degrees of obligation) в период до наступления отлагательного условия⁷⁶.

Первый вариант – самая низкая степень связанности: до наступления условия у сторон отсутствуют какие‐либо обязанности (не только принципиальные, но и побочные). Каждая из сторон может свободно выйти из договора, пока условие не наступило⁷⁷. Воля сторон на отсутствие связанности между ними должна быть явно выраженной⁷⁸.

Второй вариант: до наступления условия главные обязанности у сторон не возникают. Но пока условие не отпало (или не стало понятно, что оно никогда не наступит), стороны не могут в одностороннем порядке выйти из договора. Для таких договоров соглашением может быть установлен срок, до истечения которого стороны не могут выйти из договора⁷⁹. На данном уровне связанности возможны вариации: так, например, обязанность не отказываться от договора до разрешения условия может быть возложена только на одну из сторон соглашения. Многие договоры опциона на аренду или куплю-продажу в рассрочку заключаются по данной модели. Другой пример видоизменения – постановка под условие не всего договора, а одной из обязанностей. К примеру, обязанность страховщика по уплате страхового возмещения не возникает до наступления страхового случая⁸⁰.

Третий вариант: пока условие не наступило, главные обязанности не возникают, но ни одна из сторон не может совершать действий, направленных на предотвращение наступления условия. Обоснование обязанности воздержания от действий, которые могут предотвратить наступление условия, базируется на применении подразумеваемого положения (implied term), ограничивающего пределы такой обязанности. В зависимости от конкретных обстоятельств подразумевается, что сторона не должна в одних случаях умышленно, в других – противоправно препятствовать или способствовать наступлению условия. Так, например, в случае если работодатель пообещал работнику выплату бонусного вознаграждения при наступлении определенного условия, его можно привлечь к ответственности, если он уволил этого работника, но нельзя, если он закрыл предприятие и вышел из бизнеса⁸¹.

Стороны могут ограничить применение данного подразумеваемого положения, поставив действие договора в зависимость от одобрения одной из сторон. То, насколько обоснованно, разумно и добросовестно необходимо одобрять или оценивать то или иное обстоятельство, зависит от конкретного случая, а также от того, насколько детально порядок одобрения (оценки) определен в соглашении и явствует ли из воли сторон намерение основываться на принципах good faith или же на субъективном усмотрении⁸².

Четвертый вариант: пока условие не наступило, у сторон нет главных обязанностей, но одна из сторон берет на себя обязательство разумными усилиями способствовать его наступлению. Так, например, договор купли-продажи земельного участка, заключенный под условием того, что покупатель получит разрешения, необходимые для использования участка в качестве транспортного склада, предполагает разумные усилия со стороны покупателя по получению данного разрешения. Вместе с тем это не значит, что со стороны можно взыскать убытки, в случае если искомый результат не будет достигнут. Если же действия вообще не предпринимались, обязанная сторона будет нести ответственность, если не докажет, что разумные усилия, которые должны были предприниматься, c необходимосью были бы (в случае их совершения) безуспешными⁸³.

Как мы видим, в описанных случаях речь идет о таких побочных обязательствах, как обязательства не отказываться от договора, не препятствовать наступлению условия, разумно способствовать его наступлению. По вопросу о санкциях за нарушения такого рода обязательств существуют две точки зрения⁸⁴.

На первый взгляд кажется, что разумным решением будет применение фикции наступления условия. Тогда стороны окажутся в том положении, как если бы условие наступило. С виновной стороны можно требовать исполнения принципиальных обязательств по договору и при необходимости возмещения убытков⁸⁵.

Однако превалирующим является представление, согласно которому присуждение убытков за нарушение побочной обязанности будет более справедливой мерой для защиты интересов другой стороны. При оценке суммы убытков суд может принять во внимание тот факт, что условие могло не наступить и в том случае, если такое нарушение не было бы допущено⁸⁶. Применение фикции наступления условия в качестве меры ответственности не дает суду такой возможности. Это может привести к несправедливой ситуации, при которой обязанное лицо, нарушившее побочную обязанность, будет присуждено к исполнению главной обязанности даже в том случае, если вероятность наступления условия была несоизмеримо мала⁸⁷.

Данная точка зрения в настоящий момент является господствующей в английской судебной практике. По мнению судов, допустить возможность признания стороны, нарушившей побочную обязанность, ответственной за полное исполнение значит привнести в область договорного права карательный элемент, несвойственный договорному иску. Доктрина фикции наступления условия, по их мнению, не является частью английского права⁸⁸.

Такой поход, по нашему мнению, полностью согласуется с пониманием договорных обязанностей, сложившимся в рамках англо-американской правовой системы. В соответствии с данным воззрением, общей мерой ответственности является возмещение убытков, причиненных пострадавшей стороне. По выражению О. У. Холмса (O. W. Holmes), «the duty to keep a contract at common law means a prediction that you must pay damages if you do not keep it – and nothing else» («обязанность соблюдать договор, заключенный в рамках общего права, означает предвидение необходимости заплатить убытки, в том случае если вы нарушите эту обязанность, – и ничего более»)⁸⁹.

Как мы видим, английская доктрина исходит из деления обязательств на главные и побочные. Отсутствие главных обязательств в период до разрешения условия провозглашается в качестве общего правила⁹⁰. Степень проявления побочных обязательств может варьироваться от полного их отсутствия до возложения обязанности по разумному содействию. Санкцией за нарушение таких обязанностей является возмещение убытков.

Промежуточный вывод

Нами были исследованы подходы к регулированию подвешенного состояния, выработанные французским, германским и английским правопорядками. Несмотря на внешнюю непохожесть, а также разницу в доктринальных формулировках, все три модели сходны в своем функциональном предназначении, а именно в предоставлении более или менее прочной защиты управомоченному лицу в период подвешенного состояния и в обеспечении нормального хода развития отношений сторон с момента совершения сделки и до наступления условия.

Рассмотрение ряда существующих подходов к определению нерешенного состояния, безусловно, имело научную и познавательную ценность с точки зрения определения круга последствий, характерных для сделки под отлагательным условием, а также возможных вариантов их систематического изложения, представленных в современных развитых правопорядках.

Следующим логическим шагом будет решение вопроса о квалификации подвешенного состояния в современном российском праве с применением полученных наработок.

3. Анализ подвешенного состояния с точки зрения применимости к нему норм общей части обязательственного права и общих положений о договоре

3.1. Исполнение

Первой группой норм, которые будут рассмотрены для целей квалификации подвешенного состояния, будут нормы об исполнении. Этот выбор продиктован структурой понятия обязательства. Согласно п. 1 ст. 307 Гражданского кодекса РФ (далее – ГК РФ) в силу обязательства должник обязан совершить в пользу кредитора определенные действия или воздержаться от их совершения, а кредитор имеет право требовать от должника исполнения его обязанности. В абз. 1 § 241 ГГУ содержится практически идентичная формулировка, описывающая обязательство как отношение, в силу которого кредитор управомочен требовать от должника предоставления⁹¹.

Германская доктрина исходит из того, что первичная обязанность по предоставлению (primäre Leistungspflicht) является неотъемлемым элементом обязательственного отношения. Обязательства без первичной обязанности по предоставлению рассматриваются как «периферические аномалии»⁹². Оборот рассматривает эту обязанность как центральную для обязательства в практическом отношении. Первичные обязанности единственные, которые исполняются сторонами осознанно; другие же могут быть исполнены как само собой разумеющееся и становятся видимыми только при их нарушении⁹³.

Учитывая тот факт, что понятие обязательства в российском гражданском праве в действующей редакции ст. 307 ГК РФ появилось под влиянием германской правовой традиции, полагаем возможным и полезным использование наработок германской правовой науки.

Таким образом, мы приходим к выводу о том, что право требовать принудительного исполнения обязанности, закрепленное за кредитором, является неотъемлемым элементом обязательственного правоотношения. При отсутствии обязанности должника и соответствующего ей права кредитора на принудительное исполнение нельзя говорить об обязательстве. В рамках данного исследования наличие обязанности по предоставлению будет использоваться в качестве водораздела между обязательственными и иными отношениями.

Было бы логичным признать, что принудительно исполнить обязательство до наступления условия нельзя. Условно обязанное лицо не должно осуществлять предоставление до наступления события, в зависимость от которого поставлена его обязанность⁹⁴.

По нашему мнению, данный вывод следует из вероятностного характера условия и направленности воли сторон. Условие может как наступить, так и не наступить – в этом и состоит суть данного механизма. Преждевременно возложить на одну из сторон обязанность по исполнению значило бы проигнорировать ее волю. Должник, обязавшийся дать, заплатить или сделать что‐либо по договору с отлагательным условием, в момент заключения договора выражал свою волю быть обязанным к ожидаемому от него поведению только при наступлении или ненаступлении определенного события, но никак не сразу после заключения такого договора.

Несколько иное обоснование предлагается А. Бергманном (A. Bergmann). Он полагает, что до наступления условия фактический состав обязательственного правоотношения еще не осуществился в полной мере. Вследствие этого первичная обязанность по предоставлению, о которой было сказано ранее, еще не возникла⁹⁵.

Думается, что предложенные обоснования не противоречат, а, напротив, дополняют друг друга. Вследствие этого позиция, в соответствии с которой обязательственные отношения в общепринятом понимании между сторонами до разрешения отлагательного условия отсутствуют, только усиливается.

Некоторые зарубежные авторы тем не менее приходят к выводу о том, что до разрешения условия отсутствуют не обязательства, а возможность соотнесения их с определенным договорным типом. Они указывают на недопустимость квалификации отношений в период подвешенного состояния путем отнесения их к какому‐либо из существующих договорных типов. Так, например, признается, что стороны договора купли-продажи, заключенного под отлагательным условием, до его разрешения находятся в «непоименованном правоотношении, возможно, договорном, которое может перерасти в договор купли-продажи». До наступления условия совершенно неизвестно, возникнет ли такой договор в будущем⁹⁶.

С нашей стороны данный подход будет подвергнут критике. Во-первых, признание существования некоего непоименованного правоотношения с неопределенным договорным типом само по себе ничего не дает для анализа подвешенного состояния с точки зрения его возникновения и динамики. С точки зрения гражданско-правовой квалификации данных отношений он обладает такой же научной и познавательной ценностью, как и изложенные выше подходы отечественных дореволюционных и советских ученых.

Во-вторых, как следует из рассуждений авторов, придерживающихся данной позиции, целью такого подхода является избежание санкции за нарушение публично-правового запрета. В 1943 г. в ЮАР был принят Закон об ограничении покупки земельных участков выходцами из Азии и Европы⁹⁷. Согласно разд. 5 этого Закона договор на покупку земли европейцами и азиатами считается незаконным до тех пор, пока он не будет одобрен публичной властью в установленном порядке.

Описанный выше подход был разработан главным образом для того, чтобы вывести договоры купли-продажи земельных участков, заключенные под отлагательным условием их одобрения государственными органами, из‐под публично-правового запрета⁹⁸. Очевидно, что такой взгляд обусловлен текущей конъюнктурой политической системы и вряд ли может претендовать на научную и практическую обоснованность в современных условиях.

В зарубежной литературе высказывалась и другая точка зрения, согласно которой правоотношения между сторонами существуют уже до наступления условия. Согласно ей нельзя сказать, что права и обязанности в этот период отсутствуют вовсе. До разрешения условия просто отсутствует ответственность за неисполнение. Речь идет об условных правах и обязанностях (conditional rights and conditional duties) в противовес правам, которые подлежат немедленному принудительному исполнению, и активным обязанностям (instantly enforceable rights and immediately active duties)⁹⁹.

На основании этого может создаться впечатление, что обязательство до наступления условия является натуральным. Используя понятийный аппарат, предложенный А. Бринцем, можно описать его как долженствование без корреспондирующей ответственности (Schuld ohne Haftung)¹⁰⁰.

Однако при характеристике данных отношений не следует упускать из виду еще одну значимую деталь, а именно невозможность истребования исполненного по натуральному обязательству¹⁰¹. Норма, исключающая возможность взыскания неосновательного обогащения в виде полученного по требованию с истекшим сроком исковой давности как одному из натуральных обязательств, содержится в ст. 1109 ГК РФ. Взыскать уплаченное в счет долга, возникшего из игры или пари, также невозможно, поскольку согласно п. 1 ст. 1062 ГК РФ они не подлежат судебной защите.

Напротив, если должник по своей инициативе осуществил предоставление по условному обязательству в период состояния подвешенности, то до наступления условия за ним сохраняется право требовать возврата исполненного как неосновательного обогащения¹⁰². С наступлением условия должник теряет такое право, поскольку осуществленное им ранее и принятое кредитором предоставление приобретает основание в виде действительной сделки безусловного характера.

Из всего вышесказанного следует, что отношения сторон до разрешения условия нельзя назвать обязательственными¹⁰³ по причине отсутствия первичной обязанности по предоставлению, являющейся неотъемлемым признаком (conditio sine qua non) любого обязательства. Опираясь на данный вывод, следует признать, что нормы о принудительном исполнении обязательства (ст. 307 ГК РФ), о добровольном исполнении обязательства должником (ст. 315 ГК), а также о приостановлении встречного исполнения неприменимы к рассматриваемым отношениям (ст. 328 ГК РФ).

При этом признание невозможности отнесения рассматриваемых отношений к одному из договорных типов лишено практического смысла. Вместе с тем данные отношения не подпадают и под понятие натурального обязательства, поскольку предоставленное до наступления условия может быть истребовано обратно.

Тем не менее мы считаем неправильным на этом прекратить анализ. Для получения наиболее полной картины представляется необходимым оценить возможность применения к подвешенному состоянию иных норм общей части обязательственного права, чтобы дать ответ на вопрос о возможности распространения на данные отношения режима обязательств в части, не противоречащей их существу. Помимо признания такой возможности также необходимо установить, какие именно нормы могут быть применены к нерешенному состоянию, а какие – нет, определить, какие свойства условного обязательства препятствуют этому.

3.2. Обеспечение исполнения условного обязательства

3.2.1. Допустимость обеспечения условного обязательства

На наш взгляд, отсутствуют какие‐либо видимые причины отказывать сторонам в возможности обеспечить исполнение требования по сделке, поставленной под отлагательное условие. Интерес установить обеспечение заранее, до разрешения условия, может быть продиктован различными соображениями (например, желанием должника, который, опасаясь конкуренции, стремится договориться о выгодном обеспечении с целью получить финансирование как можно скорее, или желанием кредитора, который, не дожидаясь наступления условия, хочет быть защищенным уже сегодня). Подобных соображений можно привести множество. Все эти мотивы объединяет то, что они являются вполне разумными, преследующими правомерную, не запрещенную законом цель.

Возможность обеспечить обязательство из договора, поставленного под условие, поддерживается как в отечественной, так и в зарубежной литературе¹⁰⁴. Не останавливаясь на простом признании возможности обеспечения условного обязательства, авторы комментариев к зарубежному законодательству конкретизируют эту идею, перечисляя конкретные способы обеспечения исполнения обязательств. Так, по их мнению, в отношении условного обязательства возможно установление поручительства, ипотеки, залога¹⁰⁵. Признается также возможность обеспечения условного обязательства поземельным долгом (Grundschuld)¹⁰⁶. Не подвергается сомнению возможность установления гарантии по условному обязательству¹⁰⁷.

Вместе с тем отметим, что в отношении условных обязательств невозможно применение такого способа обеспечения, как удержание (ст. 359 ГК РФ). Это вытекает из особенности условного обязательства, о которой было сказано выше, в предыдущей части нашей статьи. Речь идет о невозможности его принудительного осуществления. Наличие данной особенности является непреодолимым препятствием на пути к применению удержания, имеющего своей целью обеспечить исполнение условного обязательства. Такой подход является общепринятым в зарубежной литературе, где традиционно одним из условий, установленных правопорядком для осуществления права удержания, было наступление срока исполнения требования, обеспечиваемого удержанием (Fälligkeit)¹⁰⁸.

В поисках решения, пригодного для использования в нашем правопорядке, следует упомянуть о мнении Р. С. Бевзенко, поддержавшего в одной из своих работ возможность установления обеспечения в отношении обязательства, возникающего из сделки, совершенной под отлагательным условием¹⁰⁹.

Современная судебная практика делает осторожные шаги на пути к признанию возможности обеспечения условного обязательства. Так, Пленумом Высшего арбитражного суда РФ (далее – ВАС РФ) была признана возможность установления поручительства в отношении будущих и условных требований¹¹⁰.

Однако данное правило не закреплено на законодательном уровне. Действующая редакция ГК РФ содержит положения, регулирующие обеспечение будущих обязательств. Об обеспечении условных обязательств в ГК РФ ничего не говорится.

Так, согласно ст. 361 ГК РФ поручительство может устанавливаться для обеспечения обязательств, которые возникнут в будущем. В п. 3 ст. 341 и п. 2 ст. 358.5 ГК РФ говорится об установлении залога и залога прав, обеспечивающего будущие требования.

При этом п. 2 ст. 339 ГК РФ устанавливаются требования к описанию обязательства, обеспеченного залогом, в том числе возникающего в будущем. Необходимо описать его таким образом, чтобы на момент обращения взыскания можно было определить обеспеченное обязательство. В качестве примера указывается возможность обеспечить все существующие или будущие обязательства должника перед кредитором в пределах определенной суммы.

Необходимо дать ответ на вопрос о возможности применения приведенных выше норм ГК к условным требованиям. Отметим, что проблемы будущих обязательств до принятия соответствующего нормативного положения не исследовались отечественной правовой наукой. Это неизбежно ведет к возникновению разного рода трудностей, в частности на терминологическом уровне.

Непосредственно из текста закона невозможно понять, в каком значении употребляется термин «будущее обязательство». Традиционно в иностранной науке данный термин употребляется в узком или широком смысле¹¹¹. Будущими обязательствами в узком смысле считаются обязательства, которые не существуют на момент установления обеспечения и правовое основание для возникновения которых еще не возникло. Таким обязательством можно считать обязательство из договора, который будет предположительно заключен в будущем сторонами. Понятие будущего обязательства в широком смысле охватывает любые обязательства, не существующие (или временно не подлежащие принудительному осуществлению) на момент установления обеспечения. Правовое основание для них (например, в виде договора) может существовать уже к моменту заключения обеспечительной сделки. Наряду с собственно будущими таковыми могут быть условные или несозревшие обязательства.

В том случае, если российский законодатель имел в виду будущие обязательства в широком смысле, можно считать, что возможность установления обеспечения в отношении условного обязательства прямо закреплена в законе. Если же в ГК РФ, по замыслу законодателя, урегулированы отношения по обеспечению будущих обязательств в узком смысле, для распространения действия данных норм на условные обязательства следует воспользоваться аналогией закона.

В данном случае препятствия (коими могли бы быть существенное нарушение баланса интересов сторон, достижение иного противоправного результата, нарушение основополагающих принципов построения системы гражданского права) для применения аналогии отсутствуют.

Такой вариант был бы вполне логичным, учитывая, что отношения, возникающие по поводу обеспечения будущего и условного обязательств, схожи. Это сходство проявляется в том, что в обоих случаях на момент заключения соглашения об обеспечении обязательства в общепринятом понимании отсутствуют и не подлежат принудительному осуществлению. Как относительно будущих требований в узком смысле, так и относительно условных требований достоверно неизвестно, возникнут они или нет. В обоих случаях момент установления обеспечения и момент возникновения обеспечиваемого права требования разделены во времени.