Четыре Холма

Я тебя найду. Часть 1

Проснулась Эми с головной болью и ломотой в теле. Внутреннюю разбитость Эми списала на затянутость в поисках демона, отсутствие утреннего визита Лоры только усугубило дурное расположение духа. Эми хотела извиниться за вчерашнюю грубость, и посоветоваться по поводу клинка.

После душа и горячего чая стало чуть легче. Эми вдруг показалось, что она больше не может так долго сидеть в квартире, ей срочно нужно на воздух. Она быстро собралась и вышла на улицу. Но радости свежий воздух не доставил, холодный ветер клонил деревья и обжигал руки. Эми решила, что пешком она не пойдет точно. Такси поймать сразу не удалось, но, когда все же получилось, она запрыгнула на заднее сиденье, назвала адрес и уткнулась в шарф.

Прежде чем постучать в белую дверь светлого дома Эми глубоко вздохнула, запрятала свое плохое настроение подальше и громко постучала.

– Эми, здравствуй! – Бона, лучезарно улыбаясь, открыла дверь.

– Добрый день, Бона.

– Джек наверху. Лизи, оставь печенье для гостьи.

– Не стоит, пусть дети едят.

– Им и так хватает. Я только и успеваю печь! – Бона засмеялась, а Лизи, схватив две печеньки, убежала в гостиную, где выглядывали из-за дивана темно-карие глаза Майкла.

Эми улыбнулась и, оставив верхнюю одежду, поднялась на второй этаж в комнату Джека.

– О, привет, заходи скорее, а то дети прибегут.

– Привет, я смотрю, многое изменилось. – Эми указала на раскинутую на столе карту города, на которой были пометки, сделанные красным маркером.

– Я вычислил территорию обитания демона. Если проследить все места преступлений по карте, то получится схема, из которой следует, что с каждым убийством расширяется ареол его обитания. Но если он был слаб, значит, он нашел прибежище недалеко от первого убийства. А это либо улица Доктор Шолс, либо улица Холм Равноденствия. Есть еще вариант, что это улица Даррелл.

– Это могут быть и близлежащие улицы, но дальше двух километров он уйти не мог.

– Почему именно двух?

– Ну, помнишь. Мы, когда работали над делом, где был подобный демон, то вычислили, что они настолько слабы, что их радиус варьируется от полутора до двух километров в любую сторону, ведь им еще нужно сохранить часть сил, чтобы зачаровать хозяев дома, который им понравится.

– А, точно. Я помню, как долго ты высчитывала это расстояние. Мне всегда было интересно, если врата здесь, как в других места появляются демоны?

– Расщелины между мирами, как врата только поменьше, они появляются в разных местах. Помнишь, мы встречали Розетту? Она отслеживала расщелины и закрывала их, есть люди, которые этим занимаются. Но я никогда в это особо не вникала. Мне хватало и наших историй.

Свет лампы был направлен на карту, а сквозь занавешенные шторы пробивался слабый дневной свет. Джек сидел перед картой. Эми смотрела на него и не узнавала, он как будто становился старше с каждым днем. Сквозь черные волосы пробивалась седина, глаза становились бледными, а свет в них мерк.

– Что с тобой происходит, Джек?

– А разве не очевидно? – Джек слабо улыбнулся.

– Этот город убивает тебя.

– Я долго бежал от этого. Теперь я принимаю, то, что будет.

Эми с ужасом смотрела на Джека, но их разговор прервала Бона, она поставила тарелку с печеньем и чаем прямо на карту.

– В общем, я отправил группу на осмотр этой территории и допроса жителей, но, конечно же, они ничего не нашли. Собираюсь, завтра сам обойти все дома на этих улицах, – сказал Джек, как только Бона ушла.

– Я пойду с тобой, – Эми села напротив Джека.

– Так было бы гораздо эффективней, если ты готова использовать свою силу, так мы сможем точно вычислить дом, в котором он засел. А потом уже придумать, как его изгнать.

– Мне придется использовать такое же осколочное заклятие. Только еще не знаю на сколько лет.

– Другого выхода нет?

Эми помолчала несколько секунд, размышляя, стоит ли говорить о клинке, но заглянув в уставшие синие глаза, все же произнесла:

– Есть изумрудный клинок, способный поражать демонов. И проблема состоит не столько в том, как его найти, сколько в том, что его нужно пробудить, а для этого нужно приготовить особое зелье, ингредиенты для которого находится в Индии и Африке. Но где конкретно, мне неизвестно. Следовательно, на поиски уйдет как минимум пара лет, нужно найти два древних рода.

– То есть тебе неизвестно точное местонахождение этих ингредиентов?

– Никаких координат. Просто где-то в Индии и где-то в Африке.

Джек откинулся на спинку кресла и закинул руки за голову.

– У нас нет столько времени.

– Поэтому нужно применить осколочное заклятие. Это не самое лучшее решение, но другого пока нет.

Воцарилось молчание. Джек смотрел куда-то поверх головы Эми, его глаза сделались непроницаемыми и где-то в глубине синевы искрились огоньки жизни. Эми внимательно вглядывалась в худое лицо Джека и не могла понять, почему этот город убивает его. Она не могла рационально объяснить произошедшие с ним изменения, поэтому была уверена, что все дело в магии, хотя ответа на вопрос, как Джек связан с магией она пока не нашла, а у него спросить не решалась.

– Ладно. Давай тогда завтра начнем поиски демона. И как только его найдем, ты подготовишь осколки, и начнем действовать. Чем быстрее сработаем, тем меньше людей еще пострадает.

– Но для начала расскажи мне все, что ты узнал, пока мы не виделись.

Джек рассказал Эми о том, что детально изучил карту и составил план перемещений демона, после чего вычислил и радиус его обитания. Отправил полицейских осмотреть все дома и опросить всех жителей, но никаких результатов это не дало. Тут Джек предположил, что мог ошибиться и перепроверил все еще раз, но вдруг ему в голову пришла мысль, что демон, скорее всего, смог зачаровать и полицейских, которые были абсолютно уверены, что ничего подозрительного не обнаружили. Поэтому Джек и решил сходить сам и проверить все дома, тем более у него остался флакон с зельем против чар внушения, который приготовила для него Эми несколько месяцев назад.

В ответ Эми рассказала все, что узнала об изумрудном клинке, о котором Джек до этого ни разу не слышал.

Обменявшись историями, они составили план обхода домов. Обговорили все детали, на которые стоит обратить внимание в первую очередь, и договорились встретиться завтра утром сразу на месте первого преступления.

Эми уговорила Джека не провожать ее, ей хотелось задать пару вопросов Боне. Когда она спустилась, вниз Бона разочарованно вздохнула.

– Опять не останешься на ужин?

– Как-нибудь в другой раз, меня уже ждут в другом месте.

Эми немного замялась у лестницы, Бона заметила это и спросила первой:

– Тоже за него переживаешь?

– Что с ним происходит? Я догадывалась, что у него были проблемы со здоровьем до приезда сюда, но сейчас он слабеет на глазах.

Бона грустно посмотрела на детей и обхватила себя руками.

– Он никогда не приезжал сюда после смерти Амелии, даже на рождение близнецов. И я не обижалась, благо есть телефоны и интернет. Он хороший брат. Но он всегда принимал свою участь.

– То, что происходит с ним связано с Амелией?

– Он связан с ней. И эту связь не разрушить даже смерти.

Эми нервно перебирала пальцы, окутанные черными кружевными перчатками. Бона кинула взгляд на перчатки, а потом посмотрела в глаза Эми.

– Я знаю, кто ты. Ты, как она. И ты берегла его так долго, как могла. Но уже ничего нельзя сделать.

Взгляд Боны выражал скорбь и отчаяние, как будто Джек не сидел на втором этаже над картой. Эми захотелось крикнуть, что все еще можно изменить, Джека еще можно спасти, но она не смогла произнести ни слова, ком стоял в горле. Она накинула пальто и уже взялась за ручку двери, как Бона схватила ее за руку. Они несколько секунд смотрели друг другу в глаза, а потом Бона улыбнулась светлой и ласковой улыбкой и произнесла:

– Спасибо, что была с ним все это время, что подарила ему смысл.

– Я рада, что сейчас с ним вы.

Эми постаралась улыбнуться, но вышла слабая полуулыбка.

– До встречи, Эми.

– До встречи.

Эми не замечала холодного ветра, пролетающих желтых листьев и проезжающих мимо машин. Она ощущала себя так, будто ее оглушили и бросили на дно глубокой ямы. Она видела Джека два дня назад и подумать не могла, что все настолько серьезно. А сейчас он таял на глазах. Перед Эми проносились воспоминания о том, как быстро сгорала ее мать. Все началось также внезапно с одной плохой новости, а потом постоянные головные боли, слабость, бессонница. И никакие лекарства, никакие травы, никакие зелья не могли помочь. И тоже происходит с Джеком. Вот только Эми была уверена, что причины совершенно разные. Джек не может страдать тем же, чем страдала ее мать.

Эми размышляла так, пока не наткнулась на вывеску ресторана «Свет маяка». Она совершенно не осознавала, как пришла сюда, то ли расположение улиц было простое, то ли город сам направлял ее. Эми не стала об этом задумываться и вошла в ресторан.

Райан уже ждал ее за столиком. После приветствия, Эми устроилась напротив Райана, быстро пролистала меню и с шумом уронила его на стол.

– Ты как?

Эми покачала головой и поправила волосы.

– Никак. Все вообще не нормально идет. Я совсем запуталась. – В этот момент в голове пронеслись слова Лоры: «Твой разум затуманен».

– Расскажи все сначала, так всегда проще.

Эми смотрела на большого краба, расположившегося на развороте меню, и ей казалось, что этот распластанный на тарелке краб, словно демон, схватывает ее своими клешнями. Она захлопнула меню и произнесла:

– Может, пойдем в другое место?

– Можем поехать ко мне, я вчера приготовил картошку с беконом. Это, конечно, не шедевр кулинарного искусства, но Нэнси понравилось.

– А где Нэнси?

– Она еще у Алекса в лавке. Готовится с Бетти к контрольной, но я думаю, рассматривают гримуар, который ей отдала Катарина.

Эми удивленно посмотрела на Райана.

– В этом городе настолько быстро развиваются события?

– Еще как. Нэнси вернется поздно, хотя было бы лучше, если бы вы встретились.

– Ты ей так и не рассказал?

– Я не смог. И я подумал, может и не должен. И я тебе не могу всего рассказать, хотя очень хочется. Как будто язык немеет. Может, вы должны сами это узнать.

– Может быть, ты прав.

– Ну, так что, едем?

– Поехали. Но ты же расскажешь про гримуар Катарины?

– Сначала ужин, а потом тяжелые разговоры.

– Это еще и тяжелый разговор, прелесть.

Эми недовольно поморщилась, но правило соблюдала строго. Всю дорогу они говорили о том, как ужасна осенью погода в Четырех Холмах, но Райан уверял, что стоит только снегу припорошить землю, как наступит настоящая зимняя сказка. Снег здесь часто идет крупными хлопьями, а сильных морозов почти не бывает. Чем чаще Эми нахваливали город, тем сильнее она убеждалась, что выбрала самое неподходящее время для возвращения.

За ужином Эми удалось отвлечься от проблем и расслабиться.

– Как там Джоанна?

– Она почти закончила со всеми делами, должна уже скоро приехать.

Эми чувствовала, что каждый раз при упоминании Джоанны Райан что-то недоговаривает, но расспрашивать не стала. Ей казалось, что Райан сам расскажет, когда придет время. После ужина они переместились в гостиную, и Райан рассказал, как Нэнси, а потом и он сам, посетили особняк.

– Значит, Катарина знает.

– Она бы все равно узнала рано или поздно.

– И мне угрожает опасность?

Райан кивнул.

– И ты в это веришь?

– Да, я не хочу, чтобы все повторилось. Несмотря ни на что, ты должна прийти на оглашение завещания, а потом поговорить с Катариной. Ты должна увидеть ее воспоминания, чтобы все понять.

– Мне вроде и так все понятно, – Эми поджала под себя ноги и скрестила на груди руки, стараясь как можно сильнее закрыться от этого разговора.

– Я знаю, что это не просто. А еще я знаю, что ты должна это сделать. Так вышло, что именно на тебя пала эта ответственность.

– Да какая разница приду я или не приду слушать это чертово завещание?

Райан пожал плечами.

– Я думаю, он хотел бы этого. И твоя мама хотела бы этого.

Эми сильнее вжалась в диван, и от смеха за ужином не осталось и следа.

– Ну а ради меня, придешь?

– А для тебя это важно?

– Важно. Это большой день для нашей семьи, и всегда им будет вне зависимости от завещания, ты же знаешь. И я бы хотел быть с тобой в этот день.

Райан ласково посмотрел на Эми.

– Ладно. Но только ради тебя. И мы должны рассказать все Нэнси до этого времени.

Райан вздохнул:

– Она сейчас как раз решила изучить семейное древо, может она сама дойдет?

– Я думала, двадцать лет назад меня старательно из него вычистили, – усмехнулась Эми.

– Нэнси упорная, она найдет ответ, я уверен.

– Так, наверное, даже интереснее. Искать потерянного ребенка полной луны. И найти в самом неожиданном месте.

Райан рассказал Эми о невероятном упорстве Нэнси и любви к загадкам. Ей с раннего детства нравились детективы и головоломки, она обожала квесты и прятки. Нэнси долго отрицала свой дар, и до сих пор почти не использует его, только в редких случаях. Во многом благодаря дару детектив Джонас стал доверять Нэнси сложные дела. Она могла безошибочно определить преступника на допросе, Джонас считал, что у девочки развитая проницательность и наблюдательность. Но Джоанна и Райан быстро пресекли опасные увлечения дочери и разрешили ей работать только над небольшими преступлениями, мысли жестоких преступников могли травмировать ребенка. Но год назад Нэнси все же добилась от родителей разрешения на расследование дел посерьезней угона машин. И с тех пор ее было не удержать. Она погружалась в дела с головой и не останавливалась, пока не распутает все нити.

Эми удивлялась увлечению Нэнси, потому что сама она выбрала путь консультанта лишь из-за Джека. Эми не хотела возвращаться в Четыре Холма, поэтому Джек согласился взять над ней опеку. Все, что она умела – это управлять своим даром и готовить зелья. А такой навык оказался очень полезен в детективном деле, так Эми и стала консультантом. Ее растили как ведьму, и никем другим она быть просто не умела.

На следующий день ранним утром Эми и Джек встретились в переулке между улицами Холм Равноденствия и Доктор Шолс. Эми постаралась сосредоточиться и уловить движение Руфуса, но никаких следов уже не осталось. Поэтому решено было начать обследование с улицы, названной в честь гениального хирурга и мужа старшей дочери Джона Даррелла.

На широкой улице расположились небольшие одноэтажные домики с просторными внутренними двориками. Джек стучал в дома и опрашивал жителей, а Эми прикасалась к заборам и почтовым ящикам. Но никаких результатов это не дало. Опрошенные утверждали, что ничего подозрительного не замечали. Некоторые указывали на шумных подростков, на кучку пьяных мужчин, на несносных соседей. Но все это не имело никакого отношения к делу. Эми тоже не увидела ничего подозрительного.

Вечером Эми и Джек сидели на лавочке в парке и ели пончики, купленные в голубом ларьке с большим пончиком на крыше.

– Заборы этой улицы не видели никаких демонов.

– Значит, тут чисто. Завтра осмотрим другую улицу.

– Мне вот не дает покоя одна мысль, почему он затаился?

– Что ты имеешь в виду?

– Помнишь, когда мы столкнулись с подобным демоном, он неистовствовал. На какие только ловушки мы не шли, чтобы его уничтожить.

– Он до сих пор в бутылке? – засмеялся Джек.

– Да, – усмехнулась Эми, – тогда мне казалось это единственным решением. Вот когда найду изумрудный клинок, выпущу его и уничтожу.

– Может, этого тоже в бутылку запечатаем?

– Я думала об этом, но, бутылку нужно зачаровать во время новолуния, а с этим мы уже опоздали. Только если до конца месяца мы ничего не придумаем, то можно будет и подождать пару дней.

– Это слишком долго.

Несколько минут они молчали, каждый размышляя про себя. Потом Джек сказал:

– Так значит, ты думаешь, что мы что-то упустили?

– Мне кажется, странным, что он скрывается. Демоны же любят показать себя, продемонстрировать силу.

– Может, он еще слаб?

Эми покачала головой.

– Я думаю, он чего-то ждет или кого-то.

Слова Эми заставили Джека задуматься, придя домой, он вновь взял дело Амелии и начал заново его просматривать. Ночь уже опустилась на Четыре Холма, но Джек упорно отказывался включать верхний свет, только одна лампа горела на столе. Он открыл свой рабочий блокнот и перевернул на первую страницу, которая была скреплена с другими листами резинкой, так чтобы никто случайно ее не увидел. На этой странице была приклеена фотография Амелии. Лучезарная блондинка с серыми глазами радостно смеялась и дарила ему силы каждый день работать во имя спасения других людей.

Эми тоже не давали покоя мысли о демоне. Но когда она начала подходить к дому, то заметила, как мысли стали проясняться, словно из тьмы она, наконец, обернулась к свету. И вдруг стало совершенно ясно, что она все делает неправильно, все дела выстроились по степени важности и план дальнейших действий оказался перед глазами.

Эми удивилась такой перемене, еще утром она не понимала, что нужно делать, а вечером план сам выстроился в ее голове. Мысли структурировались и хаос исчез. И причина могла этому быть только одна – ей буквально освятили путь. У ее подъезда стоял Алекс.

– Привет.

– Привет, я хотел позвонить, но подумал, что это бессмысленно, ведь на сообщения ты не отвечаешь.

Его тон был спокоен, не обиженный, не требовательный. Он смотрел на нее ясными голубыми глазами и легкой полуулыбкой показывал, что не намерен выяснить отношения, просто хочет знать ответ. На нем были синие джинсы и такая же синяя джинсовая куртка с мехом, густые светлые волосы растрепались на ветру.

Эми не знала, что ответить. Врать не хотелось, но и правду говорить тоже, а найти нечто среднее не получалось. Она неопределенно пожала плечами и, повторяя позу Алекса, положила руки в карманы пальто.

– Скажешь что-нибудь?

– Алекс, я говорила, что не хочу здесь оставаться, и я не ожидала, что все как-то так повернется и пока это не зашло далеко…

– Я же от тебя ничего не требую. Просто игнорирование – это обидно.

– Понимаю, но работы и, правда, много…

– Ладно, если что ты знаешь, как меня найти.

– Алекс, мне жаль…

Алекс вдруг засмеялся и подмигнул ей.

– До встречи, Эми.

Эми стояла и смотрела, как Алекс сел в машину и уехал. Она вошла в квартиру, но удивление так и не сошло с ее лица.

– Что это сейчас было?

– Он все понял, – Лора стояла у окна и улыбалась.

– Как?

– Он почувствовал это. Он знает, что нужен тебе.

Эми покачала головой и бросила сумку на стул.

– Ну, ты же почувствовала, как все сразу стало легко и понятно.

– Но мне и раньше было все понятно. Я же как-то жила раньше без него.

– Раньше было по-другому. Разве ты этого не чувствуешь? – Лора сделала шаг вперед. – Ты раньше жила в постоянном поиске, у тебя не было ощущения своего места в мире, ты не знала, что будет дальше. Бесконечные сомнения. А сейчас тебя направляет его свет.

– Да с чего ты вообще это взяла? – закричала Эми и тут же осеклась. – У тебя был свой маяк. И ты чувствовала все это?

Лора кивнула.

– Это ужасно.

– Это магия. И вот так она играет с нами.

Эми рухнула на диван.

– Это все издевательство. И я уверена, что мы еще не настолько сильно успели связаться, так что я успешно разорву эту связь, и не буду втягивать в свою полную демонов и жести жизнь хорошего парня.

Лора недовольно покачала головой и сложила руки на груди.

– Я найду способ тебя переубедить.

– Удачи тебе.

На следующий день Эми с Джеком вновь встретились рано утром. Улица Холм Равноденствия отличилась от улицы Доктор Шолс только тем, что дома были преимущественно двухэтажными и преобладал широкий передний дворик. Но, что не переставляло удивлять Эми, Четыре Холма словно были построены в какой-то игре перфекционистом. Улицы почти не плутали, а имели четкое начало и конец. На каждой улице строились строго определенные дома. И Эми не покидала мысль, что если этот город построил Джон Даррелл, то тем самым перфекционистом явно был он. Джон Даррелл постепенно в глазах Эми становился фигурой колоссальной. Человек, который сбежал из родного дома, чтобы повидать мир, вернулся и построил целый город. И этот город до сих пор держится на устоях, которые заложил человек, живший в восемнадцатом веке.

– Первая половина дня потрачена в пустую, – констатировала Эми, после того как они обошли половину домов на улице и ничего не выяснили.

– Будем надеяться, что вторая половина дня будет лучше.

Свернув на улицу Изумрудный лес, Эми и Джек вышли к небольшому кафе. Красная вывеска гласила, что обеды здесь лучшие в городе. Джек взял куриную котлету и картофельное пюре, а Эми сырный суп с гренками.

– Почему Изумрудный лес?

Джек засмеялся:

– Тебя каждая улица ставит в тупик.

– Да, я как будто попала в другую реальность. Этот город живет по каким-то своим магическим законам. Я тут недавно была в очень забавном месте под названием «Страннокекс».

При упоминании «Страннокекса» Джек вдруг поперхнулся кофе и побледнел. Заметив беспокойство на лице Эми, Джек пояснил.

– Это было любимое место Амелии.

Джек откашлялся и рассказал:

– Так как символ семьи Даррелл изумруд, то местные жители считали, что у Дарреллов есть собственные изумрудные шахты. Они ведь никогда и не скрывали своей любви к изумрудам, на них всегда были кольца с изумрудами, ожерелья, серьги. Уж не знаю как, но появилась легенда, что Джон Даррелл оставил своим детям целый зачарованный изумрудный лес. Не шахту, а именно лес. Вот и название улицы.

– Значит, эта улица появилась уже после смерти Джона?

– Да, но название прижилось на удивление. Как и Хрустальный камень.

– А Хрустальный камень – это что?

– Есть какой-то камень в особняке, якобы через него можно общаться с мертвыми. Эта тоже старая легенда.

– Ты не веришь в это?

– Для меня это уже не имеет значения.

Джек замолчал и посмотрел в окно, ветер чуть затих. Значит, скоро ему на смену придет дождь. Эми смотрела в осунувшееся лицо Джека, всматривалась в смуглые ямочки на щеках и прокручивала в голове действия всех известных ей зелий, но не одно из них не лечило от душевных ран.

После обеда обход улицы Холм Равноденствия продолжился. Через пару часов Эми вдруг резко остановилась посреди дороги и схватилась за голову.

– Он стоял прямо на этом месте, он был очень слаб, здесь остался его след. – Голову Эми словно сжимал огненный обруч. – Он где-то в этих домах.

Джек осмотрелся и мысленно провел ровный круг с центром, где стояла Эми. В радиус попали четыре дома. Джек сделал пометку в блокноте. И помог Эми сесть на лавочку у дома подальше от выделенной им линии, после этого подошел к одному из указанных Эми и постучал. Дверь открыла миловидная девушка, сообщив, что ничего подозрительного не видела. Во втором доме дверь открыл мальчик-подросток, сказав, что родители вернутся только вечером после работы.

– Ты не видел здесь мужчину в черной одежде со шрамами на щеке?

Мальчик задумался.

– Пару недель назад я возвращался домой поздно вечером, за что родители, конечно же, меня наказали. Но да, это вам не интересно. Так вот, я видел мужчину в черном, возможно, у него и были шрамы, только было темно. Да я и не стал его разглядывать, он какой-то странный был, я подумал, что он пьян.

– Куда он шел?

– Не знаю, он в какой-то момент просто упал посреди дороги. Но желания ему помочь у меня не возникло, он был неприятный.

– В чем именно это выражалось?

– Во всем. Знаете, какое-то внутреннее ощущение неприязни возникло.

– Спасибо за информацию, если встретите его еще раз, позвоните сразу в полицию.

Джек записал показания в блокнот и подошел к Эми.

– Ты как?

– Уже нормально. Узнал что-нибудь?

– Парнишка из соседнего дома видел его. Он упал как раз на том месте, где ты стояла.

– Он далеко шел, потерял слишком много сил. Значит, тот дом можно исключить, если бы демон был там, он бы наложил заклятие молчания, его бы не смогли выдать, даже если бы захотели.

Джек обошел еще два дома, но в обоих никого не оказалось.

– Я пробью адреса, проверю хозяев, и завтра посмотрим, что с этим делать.

– А у тебя нет знакомых на этих улицах, которые могли бы что-то видеть?

– Я не был тут двадцать лет, все сто раз могло измениться.

Джек окинул взглядом улицу, но ничего стоящего не вспомнил. Эми внимательно осмотрела три дома, оставшиеся под подозрением, и почувствовала холодок в затылке, ей казалось, будто кто-то наблюдает за ними. Джек помог ей подняться, но, поправив перчатки, Эми смогла дальше идти самостоятельно.

– Она вернулась. Я чувствую ее. Чарльз, посмотри, это же она?

Высокий худой человек стоял у окна и смотрел со второго этажа на улицу. У него была бледно-серая кожа и черные глаза. Отросшие черные волосы прикрывали изуродованную щеку. Девятнадцать отпечатков от мелких осколков расположились от виска до тонких губ. И только один наполовину выпавший осколок еще торчал под глазом. Он заложил руки за спину и жадно впился взором в девушку, стоящую посреди улицы.

Рядом стоял пожилой мужчина. Седые волосы были коротко острижены, а под овальными очками скрывались глаза, наполненные болью.

– Ты узнаешь ее, Чарльз? – возбужденно проговорил Руфус.

– Последний раз я видел ее, когда она была ребенком. – Поникшим голосом проговорил Чарльз.

– Узнай о ней все.

– Я тебе не слуга.

Руфус бросил гневный взгляд на Чарльза и выпустил парализующие клыки.

– Ты меня все равно сейчас не убьешь. Ты еще слаб для этого.

Руфус громко рыкнул и клыки спрятались.

– Мне осталось совсем немного подождать. И я верну всю свою силу.

Руфус вновь повернулся к окну и посмотрел на удаляющихся Эми и Джека.

– Я доберусь до тебя, изумрудная девочка.