– Мы получили окончательные данные по расследованию убийства Варны, – сказал магистр. Я напряглась сразу. – Девушки действительно убили ее и замели следы, как ты и указала. Они это четко помнят и осознают, вот только есть одно но. Их надоумили.
Я нахмурилась. Надоумили – т.е. не просто с кондачка предложили убить девушку как-нибудь, а те сели и придумали план.
– Им внушили эту мысль?
– Именно! – и похвалил и возмутился ректор.
– Т.е. у нас в Академии есть какой-то сильный менталист, который может проникнуть в мозг и подсадить мысль таким образом, что она будет считаться своей?
– Да.
– А как это выяснилось?
– Случайно. Следователь не мог понять причину, заставивушую пойти на такую изощренную игру. Конечно, ставки высоки, но так продумать у них бы, откровенно говоря, мозгов не хватило. К тому же, когда он все время повторял свой вопрос, девушки вели себя одинаково – растерянно и как будто пытаясь что-то вспомнить. Это насторожило магов, и они принялись дотошно изучать ауры и после долгих мучений нашли это влияние.
– Теперь им не грозит смертная казнь?
– Нет, они уйдут в монастырь. Однако позвал я тебя не за этим.
– Чтобы предостеречь от отношений с Сейрегом?
– Эту причину ты назовешь студентам, – отмахнулся ректор. – Я в личные дела и амурные истории не лезу. Я хочу, чтобы ты своим взглядом посмотрела на их ауры. Ты смотришь по-другому, думаешь иначе чем мы. А я не хочу в этих стенах взращивать убийцу.
– Понимаю, – почесала я лоб. Просьба ректора была приятна и понятна. – Когда я могу увидеть их?
– В любой удобный тебе момент.
Я задумалась и прикинула свои дела.
– Давайте часа через три? Куда мне подъехать?
– Скажи мне откуда тебя забрать.
– Вам не понравится, – честно сказала я. Ректор вздернул брови. – Вам очень не понравится, – покачала я головой, однако ректор молчал. Ну что ж, я предупреждала. – Я буду у Тетушки.
– Чьей? – не понял ректор?
– Надеюсь, реально эта женщина ничьей теткой, равно как и матерью не является, – отозвалась я и дала ректору время подумать. Тому хватило пяти секунд. О, какая богатая мимика у магистра! За каких-то несколько мимических движений я узнала все, что он думает о моей выходке. – Да Вы не бойтесь, магистр, – успокоила я его, – я собираюсь, конечно, еще подзаработать, ибо долг отдавать надо, но не так, как Вы подумали.
– Надеюсь, – процедил ректор.
– Если у меня все получится, то Вам даже понравится!
Ректор налился кровью и показал клыки. Странно, не вампир ведь. Я поспешила выскочить за дверь, где рассмеялась. На улице я, не стеснясь, рассказала друзьям о предостережении ректора. Сплетницы, стоявшие рядом, побежали разносить эту новость, а я телепортнулась по известному мне адресу.
Днем сие злачное заведение было закрыто. Внешне ничто не указывало на то, что это притон – вокруг тихие улочки, дома, разве что грязно и воняет. Убив несколько крыс, я громко постучалась. Через минуту дверь мне открыл явный криминальный товарищ. Мелкие шустрые глазенки быстренько пробежались по мне, оценив внешний вид, точнее его стоимость.
– Чего надо? – невежливо спросил он.
– Шоколада, – ответила я, чем ввела товарища в ступор. Ну да, откуда ему про Чуковского знать?
– Не понял, – набычился он и полез за пояс.
Я выкинула руку вперед и магией скрутила горло.
– Где хозяйка?
Мужик показал куда-то рукой. Я повернула его и поддала струей возлуха под зад. Тот, держась за горло и пытаясь вздохнуть поглубже, пошел куда-то. Собственно, далеко мы не ушли. По соседству с залом, где ночами разыгрывалось представление, был кабинет хозяйки. Мужик постучал.
– Войдите, – донеслось из-за двери.
Я подвинула мужика и открыла дверь.
– Благодарю, любезнейший, – улыбнулась я и, отпустив его, закрыла дверь и замагичела ее.
Хозяйка кабинета уставилась на меня. Я же разглядывала ее. Невысокая, худощавая, жестокая. Эта убьет собственноручно и переступит через труп. Надеюсь, помимо ежовой дисциплины у нее еще и мозги имеются.
– Зачем пожаловала? – спросила она меня. – Вряд ли искать работу с такими-то сережками, – с завистью проговорила она – еще бы, на мне шикарные аметисты были! Из последнего поступления ювелира, между прочим. Благодаря нему я обзавелась изумрудами, рубинами и вот недавно у меня появились аметисты. – Явно не купить мальчика или девочку для себя. Выкупить кого пришла?
– Нет, уважаемая, я к Вам с деловым предложением, – села я напротив и сложила руки перед собой, показывая и другие свои цацки. Да, Тетушка, не чета твоей ворованной дешевке. И то и другое я видела, посмотрев магическим зрением.
– Чья ты? – зло спросила она. – Кто послал? Зарежу мразь лично!
– Я, уважаемая, ничьей собственностью не являюсь, – холодно ответила ей я. – Равно как и подстилкой. Однако, ректор Валисандр имеет надо мной некоторую власть.
У тетки глаза расширились.
– Зачем ректору мои девочки? Опыты ставить? Мне не жалко, пусть платит хорошо.
– Ректору они не нужны, – покачала головой я. – Они нужны Вам.
– Я себе новых всегда найду, – огрызнулась тетка.
– Да, пока Вам это позволяется и сходит с рук. Но ведь можно и по-другому.
– Угрожать мне вздумала? Раз магичка, то и сладу на тебя нет? Так я крикну, и тебе быстро личико подправят, а ненужное отрежут.
– О, не сомневаюсь, что Вы лично отрежете мне вот эти четыре пальца, уши и вот эту руку по самый локоть, – и я ненавязчиво показала тетке свои золотые часы. – Но я повторюсь, что пришла с деловым предложением, а не угрозами расправы. Лично я бы хотела заработать на Вашем заведении.
– Оно мне достаточно приносит, – вздернула тетка голову.
– И поэтому Вы носите дешевку, выдавая за натуральные камни, ткань платья из одних лоскутов, а на нормального целителя денег нет. А уж о здоровье Ваших девочек и мальчиков я молчу. Хорошо, если они месяц тут продерживаются. Я же хотела бы Вам предложить идею, которая не только сделает Ваше предприятие прибыльным, но и законным, а также единственным в своем роде. Ну и ваши работники смогут работать годами при должном уходе, разумеется. Но на это у Вас деньги будут, не сомневайтесь.
Тетка думала.
– Что тебе с этого?
– Детей жалко, – честно ответила я. – Вчера смотрела шоу и ужаснулась их состоянию.
– Так это ты их подлатала? – со смесью неверия, восхищения и злости проговорила она.
– Это не имеет значения, – передернула я плечами. – Важно другое – согласитесь Вы или нет? Потому как ежели нет, я пойду к более прозорливой и понятливой.
– Что за дело? – тут же спросила она.
Я улыбнулась и рассказала про идею театра на подобии "Мулен Руж". Девушки и юноши только танцуют, могут приватно, но никакого секса. На это будет запрет. Тетка пошла в отказ, сказав, что ее клиенты приходят именно оприходовать кого-нибудь. На что я возразила, что ее клиенты сейчас одни лишь гнилые проходимцы и отбросы, а будут совершенно другие, состоятельные, ценители красоты, что она будет владелицей не притона смрада, а уникального театра, где ежевечерне будет устраиваться магическое шоу. Женщина пожевала губы. Страх боролся с жадностью. Я пожала плечами и предложила скрепить договор магически. Это перевесило, и мы заключили сделку. Суть была такова: она закрывает свое заведение, я ей нахожу место под театр и готовлю ее ребят, нанимаю целителя, а потом она открывает театр по названием "У тетушки Фло". Услышав цену за билет в дальнем ряду, у нее затряслись руки, так она хотела открыться уже сейчас. Пакостная тетка, если честно, однако, учитывая ее прошлое… От ее чрезмерной жадности и желания загонять детей до смерти, а также устраивать отдельные частные встречи с клиентами я защитилась магической клятвой, за нарушение которой ей будет смерть. И каждого нового сотрудника она тоже будет нанимать через контракт. Та нехотя согласилась. Я прекрасно понимала, что она долго не продержится, но и самой этим заниматься мне было некогда. Заплатив ей за простой заведения и накинув магический замок на весь дом от крыши до подвала, я ушла. Как раз уложившись в означенные три часа, я вышла на улицу, где магистр уже ждал меня. Тот внимательно осмотрел меня всю, успокоился и взял под руку. Когда мы переместились к первой бывшей сокурснице, я обозначила проблему помещения. Ректор сильно удивился, однако обещал мне в кратчайший срок дать несколько адресов.
Первая по списку была Лоринда – боевичка, убившая Варну. Увидев меня, она лишь удивилась. Я же поразилась вымотанному виду девушки – бледная, поблекшая, какая-то тускалая, как будто жизнь ушла из нее. Видимо, допросы, расспросы и магическое вмешательство сделали свое дело – девушке уже как будто все равно было, что с ней будут делать. Рядом стоявшая мать всхлипывала в платочек, отец сурово сжимал подлокотники кресла. Рядом сидел маг, обнаруживший вмешательство.
– Что мне делать? – спросила я ректора.
– Посмотри, что за вмешательство увидишь ты.
Я закусила губу и подошла к бывшей сокурснице. Да, она убила, но и ее мне было жаль. Я села перед ней на колени, положила руку поверх ее холодной кисти и, чуть улыбнувшись, доверительно сказала:
– Прости, я буду очень осторожна.
Та вздрогнула, но кивнула. Слезы покатились из ее глаз, и она по-простому шмыгнула. Я так и держала ее руки, пристально всматриваясь в ее глаза, погружаясь магическим зрением в ее мозг. Закрыв глаза для лучшей концентрации, я сосредоточилась только на ментальных потоках. Они были изрядно потрепаны предыдущими вмешательствами и перепутаны. Аккуратно разматывая эти нити, словно закрученные узлы, я просматривала структуру, особое внимание уделяя узлам связей. Наконец после долгих мучений я нашла то, о чем говорил ректор. Действительно, эти узлы немного отличались от предыдущих – т.е. они вроде как естественными были, но в то же время и навязанными поверх. Я постаралась максимально близко, точно и подробно рассматривать это соединение. Что-то в нем мне не давало покоя, что-то было не так, но что? Такими же подозрительными выглядели и другие смежные узлы. Я вышла из сознания девушки и задумалась.
– Полина, что скажешь? – через какое-то время спросил меня ректор.
– Мне не нравятся эти узлы, – высказала я свою точку зрения. – Но чтобы понять, почему, мне нужно сравнить. Нужны аналогичные случаи.
– Поместить мысль об убийстве? – встрял маг.
– Зачем? – искренне недоумевала я. – Достаточно просто кого-то заставить захотеть что-то сделать. Желательно родственника – все-таки при явной наследственности потоки вряд ли будут сильно отличаться.
– Я готова! – тут же вскочила мать. Я перевела взгляд на ректора, тот пожал плечами.
– Господин маг, Вы умеете? – спросила я мужчину. Тот кивнул и подошел к женщине. – Ей надо внушить какую-нибудь мысль, которая противоречит ее естественным чувствам и мыслям.
Мужчина задумался, а потом подошел к женщине и, положив пальцы на ее виски, уставился ей в глаза. Та неотрывно смотрела. В течение минуты ничего не происходило, я лишь наблюдала за потоками. А потом глаза женщины расширились в неверии. Спустя еще полминуты она успокоилась, и маг ее отпустил.
– Что Вы хотите? – спросила я женщину.
– Мне очень хочется подмести пол и вымыть посуду, – уверенно сказала она.
Я заулыбалась – для богатой леди это точно неестественное желание. Подойдя к ней, я принялась изучать ее узлы со веушенной мыслью. Глубоко копать не пришлось, ибо в прошлое мне не приходилось отправляться. Я присмотрелась к узлам – завязаны они были по-другому, да и кончики были какими-то ершистыми, как секущиеся концы у волос. И они топорщились.
– Исполните свое желание, – проговорила я.
– Что? Да как Вы смеете? – вскочил муж.
– Господин барон, – охладил маг его пыл, – идет следственный эксперимент, результат которого будет влиять на приговор Вашей дочери. Смею напомнить, что если бы я не заметил вмешательства такого рода, то Ваша дочь бы уже была мертва по приговору суда. Имейте терпение.
Барон попыхтел, но сел. Меж тем, баронесса деловито вскочила на ноги и отправилась мыть посуду под присмотром ректора. Я же осталась ждать. Через полчаса они вернулись. Ректор чуть ухмылялся, женщина же была явно довольна произошедшим. Я снова погрузилась в ее ментальные потоки. Ага, кончики уже не топорщились, они просто лежали поверх ее основных собственных потоков. Я вышла из ее головы и потерла лоб. Догадка у меня была, но надо было проверить.
– Барон, не согласитесь ли Вы поучаствовать?
– Я не стану мыть посуду! – взревел он.
– Этого и не потребуется. У Вас будет другое задание.
– Тогда ладно, – пожевал мужчина губами.
Я же подошла к магу и шепнула ему на ухо кое-что. Тот удивился, но улыбнулся понимающе и подсел к отцу Лоринды. Он повторил свои действия, мы же наблюдали такую же реакцию, что и у его жены, только ускоренную. Когда маг закончил, то барон практически тут же громко чихнул и снял ботинки, с удовольствием пошевелив пальцами ног. Я же успела пронаблюдать кончики узлов – они были втянутыми в основные потоки. Барон удивленно посмотрел на себя, затем на нас, а потом резко покраснел и принялся наскоро обуваться. Мне же стало все понятно. Моя догадка была верна.
– Полина? – позвал меня ректор.
– Да, я все поняла, – сказала я.
– И? – подалась баронесса вперед.
Я покосилась на ректора – имею ли я право озвучивать им это? Конечно, речь об их дочери, но я не судья и даже не имею права участвовать в расследовании. А тут, исходя из моего слова, будет вынесен приговор. Убийце, но…
– Госпожа, – прервал маг мои рассуждения. – Вы привлечены мною, как сторонний маг, независимый специалист, – вот тут я вздернула брови – конкретно сейчас, когда я считаюсь официальной любовницей Сейрега, я не могу считаться независимым специалистом.
– Боюсь, я не имею права высказывать свои домыслы, – твердо ответила я.
– Почему? – искренне уживился мужчина. – Я видел, как Вы работали, у меня нет никаких нареканий или сомнений в обратном.
– Я не имею права называться независимым экспертом, – сделала я ударение на предпоследнем слове. – Уже некоторое время я являюсь любовницей принца Сейрега. А поскольку дело касается его предыдущей убитой любовницы, то мое мнение не будет судом учитываться как непредвзятое и неизаинтересованное.
Мои слова очень сильно удивили присутствующих. Барон удивился моей откровенности – леди о таком молчат, баронесса покраснела, а Лоринда грустно улыбнулась, как будто принимая поражение. Маг кашлянул и тоже чуть покраснел.
– Кхм, – прочистил горло маг, – это признание, конечно, с одной стороны, делает Вам честь, как специалисту, а с другой, в данной ситуации это не играет особой роли, т.к., повторюсь, Вы никаких показаний не давали, а все действия с подсудимой были под моим полным контролем. Так что Вы можете высказать свое мнение.
Я почесала нос и взглянула на несчастную семью. Ну раз так…
– Я считаю, что воздействие было оказано во сне. Лоринда спала, когда эту мысль ей внушили. Я пришла к такому мнению, основываясь на внешнем виде узлов мысли. Когда Вы баронессе внушали противоречащую ее естеству мысль, кончики топорщились. У барона же, выполнившего действие, не противоречащее его желанию, они были слегка втянуты в его естественные потоки. У Лоринды же они полностью втянуты. Поскольку мысль попала на благодатную почву – она хотела заполучить место любовницы принца практически любой ценой – но девушка была все же законопослушной, то тот, кто внушил ей эту идею, действовал в момент, когда мозг не сопротивляется воздействию, т.е. когда обладатель спит. Поэтому навязанный узел плотно сидит в ее потоках и выглядит родным, как будто это ее собственная мысль и идея.
– Т.е. она не виновата? – с надеждой спросила мать.
Я повернулась к ней и горестно вздохнула. Что ж, мать есть мать, я ее понимаю.
– Идея была навязана, госпожа баронесса, – повторила я. – Но Лоринда не возражала. Она не ужаснулась, а приняла идею, как данность, согласилась с ней. Она не противоречила ее внутренним чувствам. Вы помыли посуду, но не хотели. Барон снял ботинки, он хотел этого, но сдерживался. А Лоринда хотела избавиться от соперницы.
Фразу "и сделала это" я не стала озвучивать. Но она и так висела в воздухе, абсолютно понятная.
– Есть вероятность, что, если бы не эта навязанная идея, то она бы не…сделала этого? – глухо спросил барон.
Я развела руками.
– Я не знаю, – честно ответила я. – Это зависит от характера. На что бы пошла Лоринда? Просто выдрать клок волос в пылу драки и расцарапать лицо, чтобы принц бросил Варну? Подсыпать ей в еду какую-нибудь гадость, чтобы это как-нибудь отразилось на ней? В моем мире говорят "чужая душа – потемки". Лично я не думаю, что и сама Лоринда точно знает. Одно дело продумать план, а другое – реально воплотить его в жизнь. Не убийце тяжело убивать, когда это не самозащита. Это мое мнение. Что решит суд, я не знаю.
– Спасибо, госпожа, – барон поцеловал мне руку.
Ректор попрощался со всеми, и мы вышли.
– Хочу напиться, – мрачно заключила я.
Ректор молча взял меня за руку, и мы телепортировались в какую-то таверну. Официант услужливо отвел нас в дальний угол, и мы с магистром сделали заказ. Молчали мы весь вечер. Я хлебала что-то похожее на коньяк, сняв предварительно антипохмельное заклинание. Да, такое всегда было на мне. По природе я очень невосприимчива к алкоголю, и мой организм отторгает его в любом виде. Поэтому еще летом, когда я только начала мутить коктейли, я озаботилась "противоядием" и могла потреблять любой алкоголь в практически любом количестве без таких последствий как отравление или похмелье.
Вернулась я домой пьяная и в плохом настроении. А все потому, что не представляла себе как вычислить гада, что подставил девочек. Ректор, по-видимому, думал о том же.
Включив дома свет, я увидела пьющего принца. Нормально! А как он вошел? Почему охранка не сработала?
– Я сломал твои чары, извини, – вместо приветствия сказал мне принц. – Я в очень плохом настроении. Сорвался.
– А ты почему? – я села рядом с ним на пол. Умный товарищ – помнит про кресла.
– Ты была права, – сказал он, опорожнив бутылку до конца. – Этот урод хотел новую любовницу, и для нее готовил дорогой подарок – дом в очень красивой местности. Территории бы на графство хватило. Мразь. А ведь у него жена есть и дети.
Я молча похлопала вампира по колену. А что тут скажешь? И выпила с ним. Вкусненько, и градус приятный.
– А ты где была?
Как-то требовательно, как будто я чем-то обязана ему… Но я решила не заморачиваться и рассказать все Сейрегу – в конце концов его это напрямую касается. Принц слушал молча, только хмурнел. Выругавшись, он с размаху разбил бутылку и зарылся руками в волосы. Я все также молчала.
Внезапно я почувствовала, как воздух вокруг принца изменился. Не поняла, это что за намеки в его пьяной голове проснулись? Повернув голову, я увидела в глазах то самое желание – сблизиться с тем, кто чувствует то же самое еще больше. Э, нет, дорогой товарищ, к сексу по пьяной дружбе я не готова. Нам с тобой потом еще общаться. Поэтому я сделала вид, что ничего не заметила, и встала.
– Иди спать, – только и сказала я, указав на телепортационный проем. – Завтра учебный день. Охранки я сделаю. Хрен теперь сломаешь.
Принц усмехнулся, но настаивать не стал. И на этом спасибо.
Когда тот ушел, я восстановила все охранки, хотя ужесточать их не стала – все же не мои друзья очень вряд ли ко мне будут ломиться – ректор запретил приближаться к моему дому во избежании несанкционированных попоек.
Через несколько дней ректор вызвал меня к себе и сообщил, что подруги Лоринды – Туния и Чаисса – тоже были "с подарочком". Поэтому суд учел этот аспект и отправил их по монастырям замаливать грехи. Верили в этом мире в Прасоздателя, разница была лишь в половой принадлежности – у кого-это это была Праматерь, у кого-то Праотец. И монастыри были женскими и мужскими. Условия не домашние, но и не тюрьма, хотя уйти оттуда нельзя – дисциплина и охрана были жесткими. Я, как та золотая рыбка, ничего не ответила. Но лишь усердно начала думать, как вычислить этого умельца-менталиста. То, что он или она учится на синем факультете, было ясно как божий день – таким даром нужно учиться обладать, чтобы он не убил. Параллельно с чем-то он, конечно, может быть, да и был наверняка, но вот доминировал точно. Вот только кто? И если ректор, знающий способности всех своих студентов, его не распознал, как быть мне?
Однако постепенно эта проблема отходила на второй план за моими каждодневными заботами. Внедрив скан отпечатков пальцев (предварительно опробовав его на своих клиентках, в тайне от них – мало ли на чем они держат руку, чтобы мне было удобнее ваять им маникюр), я решила устроить себе выходной и отправилась в город. Душа хотела отдыха, а то со всеми этими заботами я света белого не вижу. Ректор нашел мне для будущего театра интима несколько подходящих помещений, одно из которых я купила и оборудовала. Показала его Тетушке, та жадно оценила. Мне уже хотелось, чтобы она скорее нарушила магический договор и свалила в лучший мир – Гингема и Бастинда вместе с Бабой-Ягой просто отдыхают. Да и на ее место я уже определила следующую барышню. Она была одним из последних приобретений старухи. Молодая женщина, которую любовник продал за долги две недели назад. Из-за ее не юного возраста она пользовалась не очень большим спросом, но зато была незаменимой помощницей – помогала приводить попользованных в человеческий вид. Юльмина – так звали эту женщину – была достаточно умна, чтобы не высовываться и не нарываться и оказалась пластична – в далеком детстве родители нанимали ей учителя танцев. И несколько лет девочка училась им. Потом родители умерли от какой-то болезни, и девочку отправили по родственникам. И беззаботная жизнь домашнего ребенка кончилась. Женщина быстро поняла, что я хотела и как это должно выглядеть. И занималась с остальными. Новый нанятый мною целитель постепенно приводил их в человеческий вид и состояние. Поэтому пока эту головную боль я с себя сняла. С Юльминой я периодически пересекалась, и та мне рассказывала о течении дел. Как раз в одну из таких встреч мы и договорились о ее дальнейшей карьере. Женщина была очень даже согласна – бабка ей поперек горла стояла.
За такими мыслями я завернула в ближайший кабачок – была уже поздняя осень со всеми сопутствующии прелестями – холодные порывы ветра, дожди, дрянь под ногами, особенно учитывая, что дороги тут не асфальт. Внутри было не грязно, народ тихо сидел и ел. За дальним столиком в тени какой-то суровый дядька мрачно поедал курицу руками. Я села в другой стороне и заказала нечто похожее.
Вкусно поев, я принялась цедить алкоголь, ибо вечер мне откровенно нравился – тихо, хорошо, уютно, никто не лезет, а сейчас еще и местный джаз-бэнд сбацает что-нибудь… Пространство перед стойкой заняли несколько мужчин с какими-то музыкальными инструментами, похожими на банджо. Одеты они были с претензией на стиль. Поклонившись зрителям, т.е. нам, они ударили по струнам. Я чуть не поперхнулась – просто какафония звуков, и под это они что-то начали орать. Жесть. Пару минут они так поорали, а затем, не увидев на наших лицах достойного отклика, они начали мяукать нечто заунывное. Дядька, поедающий курицу, начал недобро посматривать на пацанов. Я уже предвидела нерадостное окончание вечера. Помаявшись еще с полминуты – аккурат когда они закончили выть последнюю ноту – я лениво произнесла:
– Какая скукота!
Ребята покраснели, а народ рядом засмеялся. Дядька расслабился.
– Это хит! – воскликнул один из игрунов.
– Весна еще не скоро, – не согласилась я. – Даже кошки не сбегутся.
Посетители расслабились, наслаждаясь представлением, дядька улыбался – золотые зубы посверкивали в темноте.
– Если ты такая умная, сыграй, – протянул мне певец свой инструмент.
Я уже была достаточно пьяна, чтобы рискнуть. Иногда захаживая к продавцу музыкальными инструментами, я вспомнила и сыграла несколько песенок на нечто, похожем на гитару. Поэтому, вытерев рот, я взяла инструмент и начала играть традиционного и незабвенного Виктора Цоя. Народ остолбенел – еще бы, даже меня в свое время проняло, а тут… Когда мой багаж окончился, народ молчал, и только златозубый дядька заулыбался и захлопал. За ним потянулись и остальные. Я слегка поклонилась и села на свое место. Ребята замялись на месте и переглянулись.
– Госпожа, а Вы что-нибудь еще знаете? Может споете, а мы подыграем?
Я вздернула брови – в принципе, почему бы и нет. И я запела песни Высоцкого, постепенно входя во вкус. Ребята оказались небесталанными и вполне сносно наигрывали мотивчики. Вечер оказался славным, и мне было безумно жаль его заканчивать. Но близилась полночь, и мне надо было двигать в Академию. Поэтому с большим сожалением я закончила свой концерт. Ох, Эля, спасибо тебе огромное за твой подарок в виде голоса и слуха!
Когда я подозвала официанта и попросила у него счет, тот поклонился и тут же растворился за стойкой. Ребята испросили у меня разрешения исполнять мои песни, я милостиво разрешила, напомнив, чьи это песни. Ребята понятливо закивали и исчезли. А у моего стола материализовался тот дядька.
– Ты отлично пела и играла, – сказал он. – И спасла шкуры этим пацанам.
– Я так и подумала, – улыбнулась я ему.
– Гопожа, – ко мне подошел гном, судя по внешнему виду – хозяин, а позади него стоял официант с бутылкой какого-то алкоголя, – примите этот напиток в знак благодарности за самый замечательный вечер за последние несколько лет. Я получил ни с чем несравнимое наслаждение, слушая Ваш голос и Ваши песни. Разумеется, Ваш ужин за счет заведения.
Я растерялась. Нет, я видела, что народу заметно поприбавилось, но вот чтобы так мне сказали спасибо… Я была тронута.
– Спасибо, – немного неловко улыбнулась я. – Это несколько неожиданно…
– Счет оплачу я, – пробасил дядька. – За удовольствие надо платить.
– Господин Счастливчик.., – начал было гном, но тот только махнул рукой и ушел обратно за свой стол.
– Держите, госпожа, – повторил гном. – И идите. Пока Счастливчик не решил Вас прибрать к себе.
Я удивилась, но кивнула. Взяв бутылку, я вышла за двери. Завернув за угол, я телепортировалась к себе и завалилась спать. Отдохнула, называется – устала, как собака…
Наступила зима, и преподы напомнили о приближающейся сессии, поэтому народ спешно делал уроки, писал работы и пытался их защитить. На фоне этой суматохи наши королевские четверки были спокойнее самого безмятежного эльфа – мы-то все вовремя делали благодаря моей памяти и спокойной обстановке, в которой вдевятером куда как удобнее делать домашку, несмотря на то, что вампиры учатся на курс старше.
В один из вечеров я решила отдохнуть ото всех, в том числе и от принца, хотя он честно проводил со мной все вечера и частенько "выгуливал" меня, хотя и большой дружной компанией мы тоже не раз сидели в разных кабачках. Забурилась я в заведение под названием "Счастливая подкова". Это был кабак, в котором играли в разные игры. Играть я не собиралась, а вот посмотреть на местных шулеров можно было. Играли в кости, карты, нечто похожее на наши нарды и домино. Народ в основном тихо сидел, чтлбы другим не мешать, но то за этим, то за тем столом слышны были крики победы и стоны разочарования. Игроки ели, пили, делали ставки, ждали своей очереди. Я с интересом посмотрела на местное казино и решила остаться – колоритное местечко. Услужливый официант спросил, к какому столику я желаю присоединиться, я честно ответила, что пока не знаю, определюсь позже, а пока же готова отужинать. Тот понятливо кивнул и усадил меня за один из пустующих столиков. В ожидании заказа я потягивала местный эль и присматривалась к играм. Теоретически я во что-нибудь могла бы сыграть. Наверное. Позже. По мелочи – ибо терпеть не могу играть даже на щелбаны – и если буду прилично пьяная и веселая. За столиком рядом сменились партнеры – один проигрался в ноль и вышел. Ох, надеюсь ему не придет в голову кого-нибудь ограбить. Я доела свою птичку и, попросив освежить мой эль, решила посмотреть на игру, где было больше всего зрителей. Поэтому когда официант налил мне новый бокал, я на всякий случай расплатилась и встала позади мужчин. Видно было не ахти, но смысл вполне был ясен. Играли в карты, что-то похожее на "верю-не верю", куш уже был солидный. Зрители молчали, хотя и менялись местами, заглядывая в карты игроков. Те же соревновались, у кого покер-фейс круче. Я тихо хмыкнула, ибо меня игра совсем не привлекла. Вот этот мой тихий хмык был очень лишним. И поняла я это, когда один из игроков резко взглянул на меня, а потом за три секунды совершил немыслимое: собрал карты в руке, чтобы партнер их не увидел, вскочил с места и ввинтился в зрительные ряды, выцепил меня и сел обратно, разложив карты веером в руке, а меня усадив на колени. Я от неожиданности и хамства сначала потеряла дар речи. А этот хрыч, нестарый, но по фиг, еще и поглаживать меня начал прниже спины.
– Будешь моей удачей, крошка, – томно прошептал он мне в шею, – в накладе не останешься.
Я зарычала не хуже вампира и попыталась вырваться. Ага, щаз!
– Ну-ну, детка, не набивай себе цену! – хлопнул он меня. – Я же вижу, тебе не впервой.
Народ понятливо ухмыльнулся. Это стало прследней каплей. Плотоядно улыбнувшись (насмотрелась на своего вампира…своего?я сказала своего? Так, разберемся с этим позже, когда это он стал моим) мужику в харю, я провела свободной рукой по его давно не мытым волосам и с силой сжала их, потянув вниз. Мужик от неожиданности заорал, народ рядом обернулся. Я же продолжила воспитательную работу и создала иллюзию удлинняющихся клыков.
– Сможешь мне повторить это еще раз, не обделавшись, как последняя крыса? – прошипела я, приближая к его шее свой рот.
Мужик завыл и задергался, уверенный, что я уже приступила к позднему ужину. Или десерту – на свой выбор.
– Пощадите, госпожа, – просипел он.
– А многих ли ты, шваль, жалел? – я склонилась еще ниже, чтобы он видел мои вишневые зрачки. – Где те несчастные, которые тебя молили о пощаде?
Я несла откровенную чушь, ведь мужика я не знала, но в критические моменты, когда знаешь, что умираешь мучительно, в голове всплывает всякое разное и по-любому постыдное.
– Пощади! Я отмолю их всех! Я заплачу!
– Что ты сказал? – в моих глазах уже полыхал огонь.
– Я больше не буду! – завыл он.
– Что тут происходит?
Грозный окрик заставил всех обернуться. Я же чуть повела головой и уставилась на вошедшего. По залу прошелся тихий шепот "счастливчик". Я же секунду спустя поняла, что это мужик, который не так давно заплатил за мой ужин в благодарность за концерт. Мужик сурово взглянул на нашу троицу, и его брови взметнулись вверх.