Несколько слов о народном просвещении в настоящее время

Парижу нужны были рассеяние и деньги; одно – для отвлечения его от забот военных; другие – для покрытия всепоглощающих расходов. Догадливое правительство снабдило его и тем, и другими. Оно открыло свою всемирную ярмарку, устроив ей роскошные и великолепные балаганы. Французские журналы, при барабанном своем бое, созвали со всех концов земли промышленников, барышников и торгашей; десятки, сотни тысяч праздношатающихся путешественников нахлынули вслед за ними. Таким образом всемирная выставка сделалась приливом всемирных денег, пущенных в обращение и на съедение многожадному и всегда ненасытному Парижу. Вместе с тем, легкомысленные и самохвальные Парижане, забывая, что братья их страдают и погибают под стенами Севастополя, глазеют на товары и на всемирное любопытство, которое пришло к Парижу на поклон. Обстановка выставки самая искусная и заманчивая. Сам родственник Французского императора и наследник престола его, оставя поля войны и войска, коими он предводительствовал, обратился в импрессарио и в главного распорядителя этого чрезвычайного представления. Все было придумано и хитро улажено. Публика должна остаться довольна, и сбор в кассе должен быть значительный. Еще одна оговорка: Франция вовлечена ныне правительством своим во внешнюю войну: разносить тревоги, смуты, бедствия войны в чужой земле, далекой от её пределов. Франция много терпит, это неоспоримо; но страдания её, так-сказать, ей заочны и следовательно не так живы и чувствительны.

Это не то, что в России. Война со всеми ужасами своими вторглась в её пределы. Военные громы раздаются в ней от одного конца до другого: от Черного моря до Балтийского, от Балтийского до Белого, от Белого до Тихого океана, где сыны её также отражают нападения сильных неприятелей и бодро отстаивают честь России и русского флота.