Самопознание общества. Метод, средства, результаты

В эту совокупность (для простоты) не включены виды активности, направленные субъектом на самого себя. Но в ней можно было бы найти место самопознанию и самопониманию, самопреобразованию и самовоспитанию. С учетом целей и результатов взаимодействия между субъектами в ней можно было отразить такие формы общения, как лечение, эксплуатация, воспитание, обслуживание и др.

Итак, проблему о месте познания среди других проявлений человеческой активности можно решить, исходя из представлений о категории «существование» как способе пребывания в мире субъектов. На этой основе формируется следующая совокупность категорий, отражающих человеческую активность:

1) собственно активность как самая широкая категория (в отличие от покоя),

2) поведение как целесообразная активность,

3) деятельность как инициативное поведение субъекта, направленное на взаимодействие с объектом. Основными формами деятельности оказываются познание и преобразование

4) общение как инициативное поведение субъекта, направленное на другой субъект. Основными формами общения оказываются ознакомление (презентация) и понимание.

Рассмотрение основных форм активности, аналитически полученных из категории «существование», приводит к двум принципиальным выводам относительно процесса познания:

1. Неверно сводить весь этот процесс лишь к познанию, происходящему на основе психических процессов в человеческой голове. По-видимому, это фундаментальное заблуждение привело Канта к мысли о «вещи в себе», якобы не поддающейся познанию. Для субъекта всегда существует только «вещь для него». Другое дело, что субъект в силу собственной ограниченности не может познать мир во всей его целостности. Это нужно признать просто как факт.

2. Познание и понимание, при всей специфике взаимодействующих сторон, имеют принципиальное сходство в том, что и то, и другое имеют результатом изменение структуры субъекта, включающее изменения в анатомии, физиологии, поведенческих реакциях, психических процессах.

Моделирование – общий метод познания в естествознании и обществоведении. В основе этого метода лежит упомянутая выше способность человеческой психики моделировать реальные процессы и явления. Построение идеальных моделей каких-либо явлений возможно в естественных и общественных науках. В обществоведении о подобной возможности писали К. Маркс и М. Вебер. Маркс указал частный случай такой возможности, когда писал о будущем результате деятельности, первоначально созданном в представлении человека, т.е. идеально [Маркс. Т. 23, с.189]. Вебер же дал имя теоретическому средству, общему для методологии социологии и естествознания, а именно, идеальный тип, хотя это средство употреблялось в общественных науках задолго до Вебера, и он сам признает это [Weber. 1949, р.43, 96–98].

Вебер, пытаясь внести в обществоведение необходимую степень научной строгости, полагал, что социологии для этого необходимо выработать понятия, позволяющие ориентироваться в многообразии исторического материала, не вгоняя вместе с тем этот материал в предвзятую схему. Фактически он стремился ввести в обществоведение абстрактно простейшие модели для изучения социальных явлений, подобные тем, что издавна используются в естествознании («идеальная жидкость», «идеальный газ», «абсолютно твердое тело» и т.д.). Идеальная модель в естествознании и идеальный тип в обществоведении, различаются, по сути, лишь словесными оболочками. И та, и другой являются некими абстракциями («утопиями», если воспользоваться терминологией Вебера). Другое дело, что в социологии в ближайшее время едва ли удастся построить столь же простые и строгие модели, но создание даже неточных и несовершенных их образцов может быть полезно для познания общества.

Идеальными типами, используемыми в качестве средств познания в обществоведении, можно считать чистые типы государства Аристотеля (логически вполне корректные), а также общественно-экономические формации, представленные в учении Маркса (логически построенные не вполне корректно). Логическая корректность чистых типов государства Аристотеля обеспечена тем, что для их построения он использовал два заданных изначально признака: количество носителей власти и благо тех, во имя кого власть осуществляется. Маркс же, строя свои формации, вынимал, как фокусник из кармана, нужные ему признаки, взятые из общественной практики: общественную и частную собственность, рабовладение, насильственный или экономический способы эксплуатации человека человеком, товарно-денежные отношения и т.д. Эти признаки, сами по себе реальные, отражающие действительность, не составляют логически взаимоувязанной совокупности.

Как логическое средство идеальный тип соответствует обычному понятию в формальной логике. Оба они суть идеальные модели каких-то явлений. Разница между ними в том, что обычное понятие отражает серийные явления (например, вещи), а идеальный тип – уникальные или абстрактные, которые с трудом поддаются или вообще не поддаются количественному измерению (исторический период, капитализм, социальное действие, господство). Но в обоих случаях эти логические средства являются идеальными моделями каких-то явлений [Смирнов. 2012, с.158–159].

Главное достоинство моделей состоит в том, что, меняя их параметры, можно изучать возможное поведение отдельных явлений, не прибегая к экспериментам. Сравнение теоретически предсказанного поведения с реальным позволяет оценить пригодность конкретной модели для описания того или иного явления.

Второе важное достоинство моделирования в том, что оно устраняет проблему жесткого детерминизма, который якобы присущ естествознанию и не оправдывает себя в общественных науках.

В некоторых моделях (идеальных типах) естественных явлений жесткий детерминизм отсутствует. Функциональная зависимость возможного состояния явления от изменяющихся параметров определяется по усложненной формуле большой посылки условно-категорического силлогизма.

В простейшем виде большая посылка этого силлогизма выражается в формуле: «Если А, то В». В усложненном виде – формулой, если А и В, и С…, то Д. Таков, например, закон Авогадро, утверждающий, что в равных объёмах различных газов, взятых при одинаковых температурах и давлениях, содержится одно и то же число молекул. Очевидно, что одно и тоже число молекул может оказаться газах, различающихся по объему, температуре и давлению, по формуле, если А1, В1, С1…, то Д.

В обществоведении аналогичное утверждение, но учитывающее два параметра, высказано Лениным (в разных формулировках) относительно революционной ситуации, которая возникает, когда низы не хотят «жить как прежде», верхи не могут «хозяйничать и управлять, как прежде». Но возможен обратный случай, чреватый революционной ситуацией, когда «верхи не хотят, низы не могут» [Мацкив. Интернет-ресурс]. Теоретически возможны еще два кризисных (если не революционных) состояния общества: «верхи и низы не хотят» и «верхи и низы не могут».

В обществоведении вообще (и в социологии, в частности) в настоящее время можно строить феноменологические модели (описания), используя ограниченный набор исходных представлений о важнейших характеристиках (параметрах) явления. Главная проблема состоит в том, чтобы выбрать эти представления из массы возможных, четко задать их, построить на их основе базовые понятия и использовать полученные теоретические средства для описания конкретного явления или процесса.

Принципы построения теоретических моделей в обществоведении. Два взаимосвязанных теоретических положения необходимо учитывать при построении теоретических моделей (описаний) социальных явлений в обществоведении.

1) Принцип сопряжения двух методов, образующих единый познавательный процесс: а) метод постепенного углубления в содержание интуитивно ясного представления и б) метод постепенного углубления в структуру явления.

2) Принцип использования единственного типа взаимодействия между людьми для выбора исходных представлений, отражающих ограниченный набор характеристик явления.

Принцип сопряжения метода постепенного углубления в содержание представления и метода постепенного углубления в структуру явления призван решить проблему, поставленную Б. Паскалем.

Великий мыслитель, рассуждая о положении человека в мире, отмечал, что тот расположен между двумя бесконечностями – бесконечно большим и бесконечно малым, он «ничто по сравнению с бесконечностью, все по сравнению с небытием» [Паскаль, 2011, с.115]. Поэтому человек «бесконечно далек от постижения крайностей; цель и начала вещей надежно скрыты от него непроницаемой тайной» [Паскаль, 2011, с.116]. Учитывая бесконечность малого, Паскаль с иронией относится к тем мыслителям, кто писал о «началах философии» или «началах вещей». По его мнению, понятия, «которые кажутся последними, не держатся сами собой, а опираются на другие, у которых есть еще другие для опоры, и последних для них никогда не бывает. Но мы считаем последними те, что представляются нашему разуму; так мы поступаем с миром вещественным, где называем неделимой точку ту, за которой наши чувства не воспринимают ничего…» [Паскаль, 2011, с.115–116].

Если полностью принять эту точку зрения, у нас нет опоры, чтобы начать теоретический процесс познания. Любое исходное понятие требует определения, которое содержит другие понятия, требующие, в свою очередь, определения и т.д. Однако процесс познания как-то надо начинать. Как выйти из замкнутого круга?

Выход невозможно найти, если придерживаться мнения, что понятия всегда определяются через понятия. Но он возможен, если признать, что понятия очень часто определяются через интуитивно ясные на данном уровне рассмотрения представления (чувственно наглядные или умопостигаемые).

Выражение «представления, интуитивно ясные на данном уровне рассмотрения» означает, что их содержание не анализируется, а рассматривается как нечто простое и ясное. Это не означает, что в дальнейшем содержание представления не может быть уточнено через другие представления, равным образом, считающиеся интуитивно ясными, а содержание последних, в свой черед, не может быть рассмотрено через новый набор интуитивно ясных представлений.

Метод постепенного углубления в содержание представления сопряжен с методом постепенного углубления в явление, издавна используемым в естествознании. Известно, атом сначала понимался как некая простая неделимая частица. Далее, однако, полученные экспериментальным путем данные заставили отказаться от идеи абсолютной неделимости и признать сложность строения атома. Поэтому была предложена планетарная модель атома, основанная на интуитивно ясных представлениях о ядре и электронах как простых частицах, составляющих атом. Затем подверглись рассмотрению структуры ядра, электронов и т.д. При всем понимании сложности внутреннего строения атома как явления, тем не менее, атом конкретного химического элемента оставался неделимым с точки зрения совокупности свойств, присущих этому элементу.

Таким образом, метод постепенного проникновения в содержание представления означает теоретический переход от первоначальных интуитивно ясных представлений к их дальнейшему рассмотрению, анализу содержания вновь появившихся интуитивно ясных представлений и т.д., а тем самым означает углубление в некое явление. В результате сопряжения этих двух процессов появляется теоретическая модель явления. Разница между теоретическими моделями в естествознании и обществоведении коренится в причинах, обусловливающих необходимость перехода к новому, более абстрактному уровню интуитивно ясных представлений. В естествознании она вызывается, по преимуществу, вновь полученными экспериментальными данными. А в обществоведении кризисными процессами в обществе и его отдельных частях и, соответственно, недостаточностью объяснительной и прогностической мощи той или иной теории. В теоретическом обществоведении метод постепенного погружения в содержание интуитивно ясных представлений играет ведущую роль. Он будет последовательно применяться в дальнейшем при формировании важнейших понятий социологии, описании отдельных явлений и т.д.

Первичными моделями, наиболее тесно связанными с процессом теоретического познания, являются представления и понятия. Закрепление их с помощью слов позволяет создавать различные описания: бытовые, художественные (литературные), идеологические и собственно научные. Они различаются степенью наличия в них представлений, понятий, ценностных установок, математического аппарата. Все описания можно рассматривать как модели, которые один человек, создав в своей голове, хочет (чаще всего) передать другим людям.

Научные описания можно условно разделить на два класса: феноменологические (теоретически описывающие явления преимущественно с помощью понятий) и математические (описывающие явления с помощью количественных характеристик). Но нужно твердо помнить, что в основе любых теорий лежит минимальный набор исходных представлений, которые на начальном уровне построения теории понимаются интуитивно (точка и число в математике, первоначальное представление об атоме в физике и химии и пр.).

Принцип использования единственного типа взаимодействия между людьми для выбора исходных представлений в обществоведении имеет целью ограничить число представлений, которые кладутся в основу теории. Этот принцип в неявном виде содержится в утверждении П. А. Сорокина о том, что на основе качественно различных типов взаимодействия между людьми возникают качественно различные человеческие объединения. При этом он различал интеллектуальное, волевое и чувственное взаимодействия [Сорокин. 1991, с.26–29]. Сорокин сформулировал это (недостаточное оцененное им самим и другими социологами-теоретиками) положение в позитивистский период своего творчества.

Положение о качественно различных типах взаимодействия влечет необходимость выделить в каждом взаимодействии наиболее существенные признаки, которые также могут отражаться в интуитивно ясных представлениях, характерных для более глубокого уровня явления (процесса). Кроме того, это положение открывает возможность сблизить теоретические описания природных явлений и процессов с теоретическими описаниями явлений и процессов в обществе. Ведь в естествознании (для простоты построения) в основу теории издавна клался какой-то один из возможных типов взаимодействия между объектами, без учета других [Смирнов. 2016. С.133–141].

Выше уже упоминалась ньютоновская теория всемирного тяготения, построенная на особом, гравитационном, типе взаимодействия между материальными точками, обладающими свойственными им признаками. Но ведь между реальными объектами природы существуют и другие типы взаимодействия, скажем, магнитное, механическое, тепловое. Позже физики, выделив электромагнитное взаимодействие между телами, отдельно изучали его, «забыв», что между реальными магнитами существует и гравитационное взаимодействие. Химики принялись за изучение взаимодействия между атомами и молекулами, биологи изучают взаимодействие между видами растений и животных в биоценозах, и т.д.

Ничто не мешает обществоведам выделять особые типы взаимодействия между людьми и строить на них относительно простые теории взаимодействия между людьми и возникающие на их основе качественно различные человеческие объединения. Задача заключается в том, чтобы выявить относительно простые типы взаимодействия, ввести (или выявить) в них признаки, отраженные, опять-таки, в интуитивно ясных представлениях, а далее попытаться построить абстрактные объединения людей и подвергнуть их теоретическому рассмотрению. При этом следует иметь в виду, что любое конкретное взаимодействие между людьми теоретически является целостным, в нем синтезированы все типы взаимодействия. Но для удобства построения простых (и абстрактных) объединений людей можно, выделив ведущий тип взаимодействия, оставить вне поля зрения сопутствующие. Определяется ведущий тип взаимодействия по предмету обмена, характерному для него.

1.2. Формирование логически корректных и существенных по содержанию понятий «общество» и «социальное»: проблема, методология, результат

Решение проблемы, вынесенной в заголовок раздела, имеет целью создание совокупности основных и взаимосвязанных понятий социологии, которые в дальнейшем будут использованы для теоретического описания важнейших социальных явлений и процессов.

Проблема логической корректности понятия «общество». Ранее эта проблема уже рассматривалась, и при этом указывались типичные логические ошибки, совершаемые при определении этого понятия в социологической литературе, а также предлагались корректные с точки зрения автора определения этих понятий [Бороноев, Смирнов. 2003, с.3–11]. Однако приходиться вновь обращаться к ней, поскольку решение этой проблемы является необходимым исходным пунктом для всей теоретической социологии, а во все новых и новых работах социологов повторяются те же логические ошибки.

Но зачем в науке вообще и в социологии, в частности, нужны понятия? Ведь в обычной речи мы пользуемся словами, опираясь на представления, т.е. чувственно-наглядные образы явлений, и нам их вполне хватает, чтобы понимать друг друга. Детей учат языку, указывая на какой-то предмет или процесс («это окно», «машина едет», «вода течет» и пр.). И когда мы произносим слово «общество», мы опираемся на цепочки образов в нашем сознании: стоят дома, в которых живут и между которыми снуют люди, дымят заводы и фабрики, где они что-то делают, шумят машины и трамваи, движущиеся туда-сюда, людские толпы собираются на стадионах, в концертных залах и т.д. У разных людей эти цепочки образов чем-то отличаются, в чем-то совпадают, но для взаимопонимания их достаточно. Более того, в общении между собой даже профессионалы-социологи опираются на представления об обществе и процессах в нем.

Тем не менее, понятия (теоретические модели явлений и процессов, отражающие их существенные свойства) нужны в науке, поскольку их наличие дает человеку новые возможности в познании мира вообще, и, в частности, более точного прогнозирования хода событий. Люди в определенной мере способны прогнозировать события и на основе представлений (человек, прыгнув с десятого этажа, почти всегда погибнет). Но опираясь на существенные свойства явлений, отраженные в понятиях, можно делать прогнозы более точным, а на этой основе просчитывать возможные состояния вещей или процессов и контролировать последствия, учитывая влияние определенных факторов. При этом у людей появляется возможность, выбирать варианты действий, искать средства воздействия на явления, прибегать к защитным мерам и пр. Возможности человека прогнозировать и контролировать события увеличиваются, если на основе простейших моделей, отраженных в понятиях, строятся более сложные модели, теории. Правда, для построения теорий, помимо понятий, крайне необходимы правила или законы взаимодействия между явлениями, также отраженными в представлениях или в понятиях.

В социологии проблема с фундаментальными понятиями не решена, хотя отчасти осознанна. Так, отмечалось, что «со словом «общество» не связаны никакие однозначные представления», а «то, что обычно называют «социальным», вовсе не обозначает какой-то один объект» [Луман. 1999, с.196]. Иначе говоря, профессионалам в точности не известно ни что такое общество, ни что такое социальное. Кроме того, и пути решения этой проблемы не вполне ясны, поскольку утверждалось, что «ученые с трудом определяют сущность» понятия «общество» [Смелзер. 1994, с.84]. Выходит, что социологи даже не знают, как определить понятие «общество» (если бы они знали, как это сделать, затруднений не возникло бы).

Трудности с определением понятия «общество» закономерны. Дать «полное и всестороннее понятие» общества, как это иногда пытаются сделать, невозможно, как невозможно дать понятие Вселенной. Но можно построить разноуровневые теоретические модели общества, в которых отражались бы его существенные свойства и процессы, наиболее интересные для исследования и практических нужд.

Тем самым, проблема формирования логически корректного понятия «общество» превращается в проблему нахождения исходной понятийной основы для построения названных моделей.

Методология формирования логически корректных понятий. Определяя понятие «общество» следует: 1) четко выбрать путь определения этого понятия, 2) воспользоваться давно известными правилами формальной логики и 3) избежать типичных логических ошибок.

В науке возможны два пути определения фундаментального понятия или понятий.

Во-первых, можно попытаться перейти к такому понятию, используя интуитивно ясные (на данном уровне рассмотрения) первичные представления. На их основе можно сформировать понятие о роде, ближайшем роде и видовом отличии как признаках конкретного явления.

Во-вторых, можно заимствовать в качестве родового уже готовое понятие, принятое в более широкой теоретической конструкции. Для построения же понятия ближайшего рода в этом случае можно воспользоваться как интуитивно ясным представлением, так и дополнительным общенаучным понятием. Аналогично можно найти и видовое отличие (с помощью интуитивно ясных представлений или уже принятых понятий частного характера). В целом, оба пути обозначаются привычным выражением определение понятия через ближайший род и видовое отличие (per genus proximum et differentiam specificam). Ясно при этом, что при определении понятий нужно соблюдать правила формальной логики.

Рассматривая оба пути, коснемся, прежде всего, проблемы выбора интуитивно ясных представлений. При знакомстве с теоретическими построениями в современной социологии создается впечатление, что большинство социологов даже не задумывалось о необходимости их выявления. Тем более они не задумывались о поиске правил взаимодействия (простейших постулатов), которые устанавливаются между элементарными представлениями, но этой проблемы применительно к социологии в данном разделе мы касаться не будем. Очевидно, однако, что строить теории можно только на основе интуитивно ясных представлений.

Напомним еще раз, что геометрия Евклида начинается с ввода элементарных представлений о точке и множестве при неявной опоре на представления о единице. Представления о точке иногда сопровождаются поясняющим описанием, что точка – это нечто, не имеющее длины и ширины. Ясно, что подобные описания строятся на использовании значительно более сложных представлений о длине и ширине, нежели представление о точке. Утверждение же, что кратчайшее расстояние между двумя точками является прямой линией, задает правило взаимодействия между точками. Подобные правила считаются интуитивно ясными (не нуждающимися в доказательстве) аксиомами.

Аналогичная ситуация складывалась в теоретической физике. С интуитивно ясного представления о материальной точке, обладающей бесконечно малыми размерами и какой-то конечной массой, начинал построение теории всемирного тяготения Ньютон, о чем также упоминалось выше, равно как и о других теоретических конструкциях в естествознании.

Следует признать, что в социологии пока нет ничего похожего на геометрию Евклида и небесную механику Ньютона, поскольку в ней нет ни общепринятого перечня исходных представлений, ни правил взаимодействия между ними. Социологи-теоретики предлагают собственные исходные представления («социальный организм» Спенсера, «социальный факт» Дюркгейма, «социальное действие» Вебера) и используют нечто похожее на правила взаимодействия между некоторыми явлениями («закон дифференциации и интеграции органов», «ожидание» как принцип взаимодействия между индивидами» и т.п.). На этой основе они создают свои теоретические построения. Но используемые ими представления сложны и четко не фиксированы в конкретном перечне, а правила взаимодействия между ними не определены.

В социологии пока следует говорить не о строгих теориях, а о более или менее осмысленных теоретических конструкциях (концепциях) отдельных авторов. Используя их можно обсуждать на качественном уровне ту или иную социальную проблематику, строить различные гипотезы и прогнозы и т.д. Может быть, «идеальное» состояние социологии как науки достижимо лишь в некоторой отдаленной перспективе, но двигаться в этом направлении необходимо.

Второй способ получить ближайшее родовое понятие, как уже сказано выше, это заимствовать его из более широкого теоретического контекста (помня, что само это заимствованное понятие было образовано на основе неких интуитивно ясных представлений). В современной социологии в качестве такового по отношению к понятию «общество» часто выступает понятие «система». Его используют как отечественные, так и зарубежные авторы.

Сам по себе способ заимствования не вызывает возражений, но может ли понятие «система» выступить в роли ближайшего родового понятия? Подобный вопрос вполне закономерен, в чем можно убедиться при разборе конкретных определений понятия «общество» на основе понятия «система».

Ниже будут использованы оба пути для определения понятия «общество», но прежде укажем (без детального разбора, который сделан в другом месте [Смирнов, 2012, с.22–26]), несколько работ, в которых нарушены элементарные требования формальной логики при определении понятия «общество».

В частности, при его определении забывается правило, согласно которому любое понятие следует определять через ближайший род и видовое отличие [Смелзер. 1994, с.86; Штомпка. 2005, с.28; Социология. 2005, с. 181]. В результате, не уточнив понятие ближайшего рода и даже родовое понятие, можно прийти к весьма странным выводам. Например, что обществом является «все население Земли [Штомпка. 2005, с.25].

Нередко в определениях понятия «общество» допускается скрытая тавтология, которая особенно недопустима в учебниках или пособиях по социологии. Так, утверждают, что общество есть совокупность социальных явлений и процессов [Социология. 2005, с.181], что оно есть система социальных отношений [Головин. 2016, с.17], или что во всех обществах их члены подчиняются четкой системе социальных отношений [Гидденс. 2005, с.33] и т.п.

Определение понятия «общество» с опорой на интуитивно ясные представления. Логически корректно описать родовое понятие и выявить ближайший род к понятию «общество» можно, опираясь на представления, обозначаемые словами: «человек», «взаимодействие», «множество» и «скоррелированность» («соотнесенность»). На данном уровне рассмотрения они считаются интуитивно ясными. Истинность и полнота предлагаемого перечня – вопрос дискуссии.

Родовым понятием к понятию «общество», в этом случае, окажется «множество взаимодействующих людей». Понятием ближайшего рода к упомянутому понятию будет «множество людей, находящихся в скоррелированных взаимодействия», ибо именно корреляция взаимодействий превращает множество в некое единство. Для краткости понятие ближайшего рода к понятию «общество» можно обозначить выражением «объединение людей». Подобная трактовка близка к определению общества, данном в словаре В. И. Даля [Даль. 2003, с.428], а также Ортегой-и-Гассетом [Ортега-и-Гассет. 2003, с.465]. Подчеркнем, эти авторы не дают определение понятия «общество», они всего лишь формулируют понятие о ближайшем к нему роде. Чтобы определить понятие «общество» нужно еще найти видовое отличие (существует множество объединений людей, находящихся в скоррелированных взаимодействиях, но о видовом отличии будет сказано ниже, когда речь пойдет о значениях слова «социальное»).

Определение понятия «общество» с опорой на понятие «система». Это понятие можно использовать в качестве родового понятия к понятию «общество», но его неправильно используют в качестве понятия ближайшего рода, когда утверждают, что «под обществом понимается система взаимоотношений» [Гидденс. 2005, с.33]. Логически некорректно заявить, что общество есть «система взаимоотношений», используя понятие «система» в качестве понятия ближайшего рода к понятию «общество». Ведь системы бывают разных классов или видов (например, открытые и закрытые), и определяя понятие «общество», предварительно следует выяснить, система какого класса или вида является ближайшим родом к понятию «общество». Иначе говоря, необходимо выявить возможные виды систем и определить систему, которая может выступить в качестве ближайшего вида к системе «общество».

Два возможных вида систем выявляются при учете свойств «самодостаточность» и «несамодостаточность», характерных для явлений, описываемых категориями «субъект» и «объект». Общество, очевидно, несамодостаточно, и его следует отнести к классу систем субъектного типа (или открытых систем). Но в теоретической социологии есть позиция, согласно которой «общество является самоописывающимся объектом» [Луман. 1994, с.28]. При этом достаточно строгое построение социальной теории требует применения понятий «система» и «коммуникация», а логически наиболее корректно определять общество как «оперативно закрытую систему, состоящую из собственных операций, производящую коммуникации из коммуникаций» [Луман. 1994, с.31–32].

Итак, могут быть оперативно открытые и оперативно закрытые системы (объекты), и общество, как система, входит во второй из указанных классов. Толкование общества как оперативно закрытой системы логически корректно задает ближайший род к понятию «общество». Если же «понятие коммуникации становится решающим фактором для определения понятия «общество» [Луман. 1994, с.31], то оно является видовым отличием, и мы получаем логически корректное понятие «общество» на основе категории «объект». Возникает, правда, проблема, насколько оно удачно для понимания и решения основных проблем общества. Но она будет решаться позже после выявления других возможных видовых отличий, нужных для того, чтобы понятие «общество» было включено в группу близких понятий, с которыми оно соотносится как вид к другим видам, составляя общий ближайший род «объединение людей».

Видовые отличия для отдельных объединений людей можно сформировать, как заимствуя готовые понятия (например, понятие «коммуникация»), так и на основе интуитивно ясных представлений. Вторую возможность найти совокупность видовых отличий открывает уже упоминавшееся положение П. А. Сорокина о том, что на основе качественно различных типов взаимодействия возникают качественно различные объединения людей. Сорокин, выделяя интеллектуальное, волевое и чувственное взаимодействия, считал их интуитивно ясными.

Но принятие этой позиции влечет два взаимосвязанных вопроса: