Read the book: «Юмор и мистика! Дед мой был дворником. Тайна старинной кружки», page 10

Дом престарелых

Дом престарелых был таким же престарелым, как и его жители. По саду неторопливо прогуливались дедушки и бабушки, кто-то с палочкой, кто-то с костылями, а кто-то и вовсе на инвалидной коляске. Тишина и кладбищенский покой царили в этом, забытом цивилизацией, месте.

– Извините, я из полиции. С кем я могу поговорить? – спросил Белов у проходившей мимо пожилой медсестры.

– С кем угодно. У нас тут пока все говорящие, – пошутила медсестра и улыбнулась страшной беззубой улыбкой. Оставшиеся во рту клыки, напомнили Белову вампиршу из фильма ужасов.

– Вы меня не поняли, – сказал Белов, – я по делу, и мне нужен кто-нибудь из начальства.

– Ну, тогда вам к Максиму Максимычу надо. Это наш главврач.

– А в каком он кабинете?

– В триста тридцать третьем, – сказала медсестра и махнула рукой на административное здание.

– Откуда в этом двухэтажном сарае триста тридцать три кабинета? – озадаченно подумал Белов.

Но, тем не менее, когда он вошёл в здание, то сразу же увидел на первом этаже на большой дубовой двери номер 333.

– Хороша дверь, не правда ли? – воскликнул, подошедший мужчина в белом халате. Нам её медицинская академия подарила. Вместе с номером.

Мужчина чихнул, издав смешной звук.

– Будьте здоровы! – посочувствовал Белов.

– Какое там, – равнодушно махнул рукой мужчина и, открыв дверь, спросил. – А вы ко мне?

– Если вы Максим Максимыч, то да.

После очередного чиха мужчина простонал.

– Ну, тогда заходите. Только сразу предупреждаю, мест свободных у нас пока нет.

Главврач попытался снова чихнуть, но на этот раз у него не получилось.

– Вы наверно простудились? – с сочувствием спросил Белов.

– Нет. Простуда меня не берёт. У меня аллергия на… пыль и… стариков, – ответил Максим Максимыч и, чихнув весьма основательно, добавил. – Шучу.

– А я к вам из полиции. По делу.

– Уж не провинились ли мы чем? – поинтересовался главврач.

– Ну что вы, меня просто интересует один ваш пациент, Чумарин Иван Матвеевич. Возможно бывший пациент.

– Что-то я такого не припомню. А какого он года рождения и когда к нам поступил?

– Когда поступил, не знаю. А год рождения 1887-ой.

Максим Максимович протяжно чихнул.

– Мне бы до такого достареть. К счастью, таких залежалых у нас нет. Это надо искать в архиве среди бывших.

Он позвонил по телефону.

Мария Ива… – но нахлынувший приступ чихания помешал врачу закончить фразу. Из телефонной трубки послышался женский голос: «Алё! Алё! Алё!»

Врач, наконец, чихнул и торопливо закончил

– Бубенчикова, у тебя что заело? Зайди ко мне в кабинет.

Минут через пять в кабинет вошла та самая беззубая медсестра.

Мария Ивановна, помоги оперуполномоченному из полиции найти какие-нибудь сведения о нашем бывшем пациенте Чумарине Иване Матвеевиче.

– А-а, Чумарин! – вспомнила Мария Ивановна. – Так я его знаю.

– Ну, вот и прекрасно. Расскажи, что знаешь, а я пока на процедуру схожу.

Когда главврач вышел из своего кабинета, Белов спросил.

– Так значит, в живых его уже нет?

Медсестра снисходительно посмотрела на лейтенанта.

– Давно уже нет. Я даже точную дату помню. 12 апреля 1961 года. Гагарин в этот день в космос полетел. И Чумарин в этот же день тоже вроде, как улетел. А я тогда молодая ещё была, красивая. За мной всё начальство ухаживало. Даже Никита Сергеевич Хрущёв, когда к нам приезжал, руку мне пожал и сказал: «Как постарею, непременно к вам, Машенька, переберусь».

– Скажите, а Чумарин тоже за вами ухаживал? – спросил Белов.

– Боже упаси! – воскликнула Мария Ивановна. – Ему ж тогда уже за семьдесят было! Ходил вечно голодный, добавки в столовой постоянно просил. Видать, наголодовался в прошлом. Жаловался мне, что несчастная и бедная жизнь у него была.

– А дети у него были?

– Да, дочь. Но приходила она очень редко. Плохие у них были отношения.

– А фамилию дочери и её адрес вы помните?

– Что вы, голубчик, столько времени с тех пор прошло. Уже и женихи все мои на кладбище лежат. А вы спрашиваете меня про адрес. Это только в архиве надо смотреть.

– Так, давайте посмотрим, – предложил Белов.

– Ну, что ж, давайте, – согласилась Мария Ивановна.

Медсестра открыла большой шкаф и начала оттуда доставать коробки с анкетами пациентов.

– Вот он! – наконец, сказала она. – Чумарин Иван Матвеевич. А вот и запись о том, кто его сюда определил, Синякина Наталья Ивановна. А вот и адресок её. Запишите если хотите.

– Вот спасибо! – обрадовался Белов и, вглядываясь в пожелтевшую от времени анкету переписал в свой блокнот адрес дочери Чумарина.

Синякины

Дверь Белову открыл мужчина лет пятидесяти.

– Скажите, пожалуйста, здесь проживает Синякина Наталья Ивановна? – спросил Григорий.

– Она умерла десять лет назад, – хмуро ответил мужчина.

– А вы её родственник?

– Я её сын, Синякин Виктор Афанасьевич.

– Мне нужно с вами поговорить.

– Пожалуйста.

Синякин пригласил лейтенанта в комнату.

А в чём, собственно, дело? – спросил он настороженно.

– Не беспокойтесь, Виктор Афанасьевич, дело у меня к вам пустяковое, – успокоил его Белов. – Скажите, пожалуйста, вам знакома эта кружка?

Оперуполномоченный вынул из сумки кружку, и хотел положить её на стол перед Синякином, но тот, вдруг, побледнев, закричал: «Нет! Только не это! Зачем вы её мне принесли?» Он выхватил из рук Белова кружку и тут же вышвырнул её в форточку. Затем подбежал к раковине и начал усердно отмывать руки, словно от какой-то мерзости.

– Вы что, с ума сошли? – обескуражено спросил Белов.

Выглянув в окно и убедившись, что кружка никому не причинила вреда, оперуполномоченный, уже более спокойным тоном, сказал.

– Хорошо ещё, что у вас под окном палисадник, а не тротуар. А если б вы кому-нибудь по голове попали?

– И это было бы не удивительно, – ответил Синякин, вытирая руки полотенцем, а затем с облегчением выдохнул. – Главное, что её нет в моей квартире.

– Судя по вашей реакция, вам эта кружка хорошо знакома?

– Ещё бы, – сердито заворчал Синякин. – Я только месяц назад от неё избавился, а вы мне её опять в дом притащили. Это просто злой рок какой-то!

– Прошу меня за это извинить. Но почему вы её так ненавидите?

– Почему?

Синякин пристально посмотрел Белову в глаза.

– Да потому что она с проклятием!

– Вы это серьёзно?

– Серьёзней не бывает. Эта кружка моего деда. Когда он жил в доме престарелых, он написал небольшой дневничок своих воспоминаний. В том числе и про эту кружку. А когда дед умер, мать принесла его тетрадку домой и забросила в шкаф. Сам я только недавно наткнулся на неё.

– И что же ваш дедушка написал?

– Он написал, что в тридцатых годах работал в милиции. А кружка эта ему досталась во время раскулачивания. Экспроприировал он её у одного врага народа. Даже фамилию, имя, отчество его запомнил. Некто Курзин Семён Иванович. Ну, а тот дедулю моего на прощанье проклял, а заодно и всех тех, у кого кружка его окажется. И сказал он, что жить будете в нищете, и жизнь ваша будет такой же пустой, как эта серебреная кружка. Дед тогда только усмехнулся над ним. А через месяц его, вдруг, уволили из милиции. А ещё через пару месяцев арестовали. Ну, а дальше покатился дедуля мой с этой кружкой по наклонной и кончил жизнь свою в нищете, как и предсказывал Курзин. И бабушка моя тоже всю свою жизнь прожила в страданиях и нищете. И мать моя намыкалась. Иной раз нам даже хлеба не на что было купить. И моя жизнь была не сладкой. И только когда я женился и переехал на другую квартиру, положение моё улучшилось, я устроился на хорошую работу, у нас родилась дочь. Но когда моя мама умерла, эта кружка по наследству досталась мне. И тут началось всё снова. Сначала мне пришлось уволиться с работы, затем жена подала на развод, а потом я тяжело заболел. Слава богу, ещё выкарабкался. И вот как-то решил я сделать в квартире ремонт и случайно наткнулся на дедушкин дневник, прочитал… и всё понял. Взял я тогда эту кружку и понёс её подальше от дома.

– И куда же вы её выбросили? – поинтересовался Белов.

– Никуда. По дороге мне встретился один знакомый. Мы с ним вместе на заводе работаем. Я ему и рассказал всё про эту кружку. А он мне тогда и говорит: «Зачем такую дорогую вещь выбрасывать? Дай её лучше мне. А уж я найду ей применение». Ну, я ему эту кружку и отдал.

– А как фамилия этого мужичка? Где он живёт?

– Фамилию не знаю. Знаю только, что зовут его Кирилл. Работает слесарем. А живёт он в нашем заводском общежитии на Лесной. Вы там спросите. В общежитие все друг друга знают.

Белов, вдруг, вспомнил, что этот адрес ему уже знаком.

– Позвольте, вы сказали, что общежитие находится на улице Лесной?

– Да, на Лесной.

Белова осенило: «Уж не братец это единственный?»

– А как он выглядит? – спросил он у Синякина.

– Обыкновенно, как и все.

– И вечно всем недовольный?

– Точно. А вы его знаете?

– Встречался как-то, – сказал Белов, а про себя удивился. – Вот это сюрприз!

Григорий ещё раз подошёл к окну. Кружка всё ещё лежала в палисаднике.

– Виктор Афанасьевич, а как вы думаете, почему ваша бабушка и мама раньше не избавились от этой кружки?

Синякин с горечью усмехнулся.

– Бабушка и мама были неисправимыми атеистами. Они не верили ни в бога, ни в чёрта. И дед был такой же. Когда им было плохо, они думали, что это просто невезуха. Да и не только им в то время было плохо.

– Да, – согласился Белов, – тяжёлое было время. И что же теперь? Без кружки? Вам стало лучше?

– Хотите верьте, хотите нет, – сказал Синякин, – но как только я от этой кружки избавился, так жизнь моя сразу на поправку пошла. И на работу я снова устроился, и с женой помирился. Вот так-то!

– Что ж, я рад за вас. Но у меня к вам есть ещё один вопрос.

– Да, пожалуйста.

– Внутри кружки обнаружены отпечатки пальцев вашего дедушки. Как вы можете это объяснить?

На мгновение Синякин задумался.

– Это, конечно, интересно, – начал он размышлять, – но объяснение здесь может быть только одно. Кружкой ведь никто не пользовался. Она годами стояла в шкафу. А если её и протирали иногда, то только снаружи. Видимо, поэтому все, что было внутри, сохранилось.

– Что ж, возможно, вы правы, – согласился с Синякиным Григорий. – Спасибо вам, Виктор Афанасьевич, очень приятно было с вами познакомиться. Извините, что побеспокоил.

– Чего теперь. Только я вас умоляю, не приносите мне больше эту кружку, – попросил Синякин и уже в след прокричал. – И сами от неё лучше избавьтесь.

Выйдя на улицу, Белов, достал телефон и позвонил Карамелькину в отдел криминалистики.

– Геннадий, это я, Григорий. Как видишь, жив и здоров и осиновый кол мне не понадобился… Но мне нужен доступ к базе данных по репрессированным лицам в 1930-х годах… Будь добр, проверь, есть ли среди них Курзин Семён Иванович… Курзин… Если что-то будет, позвони… Ну, пока!

Лейтенант посмотрел в сторону палисадника.

– Что же делать? – задумался он. – Оставить или взять?

Продолжая размышлять, Белов перешагнул через небольшой заборчик и подошёл к лежащему в траве проклятию. Рассказ Синякина произвёл на него сильное впечатление.

– Так вот ты какая, – произнёс он тихо, поглядывая с опаской на кружку. – А, вдруг, и на меня перейдёт твоё проклятие? А что если, кража денег с моей карты и, чудом избежавший аварии, Светиков – это только первый звонок?

Но тут Белов, словно очнувшись, увидел, что кружка-то уже у него в руке и он кладёт её в свою сумку, а в голове отчётливо мелькает мысль: «Не бросай меня! Не бросай! Нам с тобой ещё к Кириллу Макарычу нужно зайти».

Опять брат и волосатые ноги

Белов не мог не вернуться в общежитие на Лесной улице. Дверь ему снова открыл слеповато-глуховатый старик.

– Вам кого? – спросил он скрипучим голосом.

– Дедушка, – раздражённо произнёс Григорий, – вы ведь ничего не слышите. Какого рожна вы к двери подходите?

– А-а? – переспросил старик и подставил к уху ладонь.

– Я говорю, будьте здоровы, – крикнул Белов и бочком прошмыгнул в коридор мимо дедушки. Дверь в комнате номер три была приоткрыта. Зотов всё ещё занимался уборкой. Чтобы обозначить своё присутствие, Белов постучал в дверь.

– Кто там? – уставшим голосом спросил Зотов. – А-а, это снова вы.

– Да, это снова я. – ответил Григорий.

– Заходите! Что-нибудь забыли или появились новости насчёт брата?

– Появились новые вопросы, Кирилл Макарович, – сказал Белов.

– Кругом одни вопросы, – философски произнёс Зотов. – Ну, задавайте. Если смогу – отвечу.

– Думаю, что сможете.

Белов достал из сумки серебреную кружку и положил её на стол перед Зотовым.

Увидев кружку, Кирилл Макарович побледнел.

– Вам знакома эта кружка? – спросил оперуполномоченный.

– Да, я, кажется, видел её у брата.

– Не скромничайте, Кирилл Макарович. Я только что беседовал с Синякиным Виктором Афанасьевичем, с которым вы вместе работаете на заводе. И он мне всё рассказал про эту кружку с проклятием, и о том, что именно вы взяли её. Но что произошло дальше? Как она оказалась у вашего брата?

Зотов задумался. Лицо его было напряжено.

– Я подарил эту кружку своему брату, – наконец, выдавил он из себя. – Только к его исчезновению это не имеет никакого отношения.

– Вы подарили единственному брату кружку с проклятием? – удивлённо вскинул брови Белов. – С какой целью?

– А можно мне это проклятие пощупать, уважаемый оперуполномоченный? – спросил Зотов. – Проклятье к делу не пришьёшь. Не так ли?

– Что ж, согласен. Но я не для протокола. Я хочу лишь понять, зачем вы это сделали?

– Завидовал я ему, – признался Кирилл Макарович. – Любил и одновременно завидовал. Спросите почему? Да потому что не выношу несправедливость. Меня возмущало, что у молодого и ничего из себя не представляющего парня есть всё, а у меня, у проработавшего всю жизнь мужика только комнатка в общежитии.

– И таким образом вы решили восстановить эту самую справедливость?

– Да. Но если откровенно, я в эту чертовщину не верю. Подарил из спортивного интереса.

– И, тем не менее, эта чертовщина сделала своё чёрное дело.

Зотов усмехнулся.

– Может, сделала, а может и нет. Об этом можно только гадать. Валерий говорил, что у него чёрная полоса в жизни наступила. Такое со всеми бывает. И без всяких кружек.

Зотов подошёл к тумбочке, взял оттуда бутылку с пивом и, отпив немного из горлышка, сказал.

– Я бы на вашем месте не с кружкой этой дурацкой бегал, а преступников искал.

– Хорошо, я непременно воспользуюсь вашим советом, – сказал Белов и, не прощаясь, вышел из комнаты.

Григорий медленно шёл по улице, не обращая внимания на прохожих. Он продолжал анализировать свои пока ещё безуспешные поиски. Дело снова зашло в тупик и возвращаться в отделение с пустыми руками ему не хотелось.

«А что если ещё раз съездить на место происшествия и осмотреть его более внимательно», – подумал Белов.

Приняв такое решение, Григорий сел в автобус и через несколько минут доехал до дома №13. После первого его визита здесь мало что изменилось. По-прежнему продолжала бегать бездомная собака, также стояла красная машина, а рядом с ней находился тот же самый волосатоногий водитель. Только на сей раз он не лежал под машиной, а согнувшись, что-то искал на заднем сиденье.

«А ведь этот человек явно не местный», – предположил Белов. – «С ним никто не здоровается… И шорты… Зелёные шорты. Где-то я уже слышал об этом. Но где? Постой-ка! Так ведь молочник говорил, что его телефон украл человек в зелёных шортах. И машина у него тоже была красного цвета. Уж, не он ли это!»

Белов почувствовал, что наконец-то у него появился реальный подозреваемый. Смущал лишь один факт. Похититель телефона, со слов молочника, был лысым. А этот? Может ли быть лысым человек с такими волосатыми ногами?»

Григорий решил дождаться, когда, привлёкший его внимание, человек, наконец, выпрямится и покажет свою голову.

– Наверняка, это что-то ужасное! – предположил Григорий и замер в ожидании. Между тем, волосатоногий уже нашёл, что искал и начал потихоньку распрямляться. Ещё мгновение и… И вот он момент истины. Голова у волосатика оказалась… лысой. А если быть точнее, выбритой наголо.

– Вот она, удача! – обрадовался Белов и тут же, вынув из кармана телефон, набрал номер Улиткина.

– Алё! Фёдор Семёнович, это вы?

В ответ из трубки послышалось невнятное мычание.

– Что такое? – растерялся Белов. – Фёдор Семёнович, это Белов вас беспокоит!

В ответ опять мычание.

– Алё! С кем я говорю?

Наконец, в трубке послышался внятная человеческая речь.

– С Муркой.

– С какой ещё Муркой?

– С моей коровой. Я сейчас в коровнике нахожусь, – объяснил ситуацию Улиткин. – Прошу извинения за посторонние звуки.

– Фёдор Семёнович, – крикнул в трубку Григорий, – это вас оперуполномоченный Белов снова беспокоит.

– И что вы ещё хотите?

– Я хочу спросить про человека, который украл ваш телефон. Какие у него были ноги?

– Обыкновенные, мужские.

– А они сильно были волосатые?

– Как у моей Мурки.

– То есть, они были чрезмерно волосатые?

– Да.

– А какого чёрта вы мне сразу об этом не сказали? Я ведь вас спрашивал об особых приметах.

– Для меня это не особая примета. У меня здесь все с такими ногами ходят, и в коровнике и в свинарнике.

– Ну, ё-моё! – буркнул Белов и, не желая больше вдаваться в подробности, отключил разговор. Мысленно Григорий уже ликовал. Вот он, преступник! А нашёл его он, великий сыщик и в то же время скромный лейтенант местного отделения полиции Белов Григорий Спиридонович.

– Что ж, – сказал великий сыщик, – дело осталось за малым, познакомиться с этим типом.

Полицейская машина мчалась по шоссе, обгоняя попутные автомобили, затем свернула направо и затем въехала во двор. Из машины вышли трое полицейских с оружием. Белов их встретил и вчетвером они подошли к красной машине. В этот момент водитель снова лежал под машиной, выставив на всеобщее обозрение свои уникальные ноги.

– Ну и нахал! – подумал Григорий. – Столько времени торчит под носом у полиции и не боится. Это уже слишком.

Оперуполномоченный остановился перед ногами в зелёных шортах и, подняв с земли маленькую веточку, пощекотал ей волосатую коленку.

– Товарищ, можно вас на минуточку!

Волосатик, кряхтя, начал выкарабкиваться из-под машины с явным желанием высказать пару нецензурных фраз, но увидев перед собой вооружённых полицейских, лишь испуганно спросил.

– Вам чего?

– Не чего, а кого, – поправил его Белов. – Прошу вас предъявить документы.

– Зачем?

– Вы подозреваетесь в причастности к исчезновению гражданина Зябликова, проживающего в доме номер 13.

– Какого ещё Зябликова? Не знаю я никакого Зябликова.

– И, тем не менее, ваши документы.

Лысый полез в салон, но один из полицейских его остановил.

– Где лежат документы? – спросил он.

– В бардачке.

Полицейский сам сел в автомобиль и открыл бардачок. Сначала он вынул оттуда водительское удостоверение с паспортом, затем мобильный телефон, а затем в его руке блеснул травматический пистолет. Полицейские вопросительно переглянулись.

– Придётся вам проехать с нами в отделение полиции для проверки, – сказал Белов мужчине.

– С какой стати? – возмущённо пробасил лысый.

– У нас к вам есть вопросы.

– А я не хочу отвечать ни на какие вопросы.

– Это ваше право.

– Учтите, я буду жаловаться.

– Хорошо, учтём, – пообещал Белов и жестом руки попросил полицейского проводить задержанного в машину.

Когда его увели, к Белову со стороны подъезда подошёл какой-то бродяга в разноцветных ботинках.

– Дзень добры! – поздоровался он на польском языке.

Полицейские с удивлением посмотрели на подошедшего к ним человека.

– Здорово, коль не шутишь.

– Господа полицейские, – доверительно произнёс бродяга, – у этого бандита есть сообщник.

– Вот как! И где же он?

– В магазин пошёл. Но скоро вернётся.

– А почему вы думаете, что они бандиты?

– Рожи у них бандитские.

– И это всё?

– Всё.

– Маловато, – сказал один из полицейских.

– Ладно, – усмехнулся Григорий, – у нас и для двоих место найдётся. Подождём.

Немного посовещавшись, полицейские отошли в сторону и спрятались за трансформаторной будкой. Ждать долго не пришлось. Минут через десять к машине подошёл здоровенный мужик с сумками в руках. Не обнаружив на месте приятеля, он обошёл машину сзади и остановился напротив багажника. На земле беспорядочно валялись гаечные ключи, а рядом лежала записка, на которой крупными буквами было написано: «Ищи меня в багажнике!»

Здоровяк в недоумении почесал затылок, но затем всё же потянулся к багажнику. В этот момент к его спине прислонилось дуло пистолета, и тихий спокойный голос предупредил: «Не двигаться!»

Человек с особыми приметами

Дежурный Булыкин встретил всех, как родных, задержанным посочувствовал, полицейских похвалил.

– Григорий, – сказал он Белову, я смотрю тебя можно уже поздравить с раскрытием?

– Заранее не поздравляют, – осторожно ответил Белов.

– Скромняга, – похлопал его по плечу Булыкин.

В этот момент в дежурную часть вошёл начальник.

– А-а, Белов, наконец-то! Ну как успехи?

– Задержаны подозреваемые по делу Зябликова, – бодро доложил Григорий. – В машине у них при обыске изъят украденный у гражданина Улиткина телефон. Именно с него был сделан звонок в полицию. И травматический пистолет. Думаю, это серьёзные основания.

– Молодец, Белов! – похвалил Григория майор и, как бы, между прочим, полюбопытствовал. – Ну а что ж, наследившего на кружке Чумарина, не задержал? Из управления мне звонят, интересуются.

Белов не нашёлся, что ответить.

– Ладно, не смущайся, – усмехнулся Рыбин. – Но в следующий раз опирайся на факты, а не гоняйся за мистикой.

– Женить его надо! – усмехнулся Булыкин. – Тогда не до мистики будет.

– Это вы, Булыкин, верно заметили, – сказал майор и добавил. – Кстати, мне ваша жена из санатория звонила; жаловалась, что вы, Булыкин, хронически не досыпаете.

Дежурный затих и вжался в стул, надеясь, таким образом, сделаться менее заметным, но Рыбин не стал дожидаться ответа дежурного, а снова обратился к Григорию: «Ну что ж, Белов, иди, выжимай лысого, а я займусь его подельником.

Получив указание начальника, Белов не стал терять времени и тут же вызвал задержанного к себе в кабинет. Открыв бланк протокола, он начал со стандартных вопросов.

– Фамилия, имя, отчество?

– Замазанный Роберт Денисович, – спокойно ответил задержанный.

– Где проживаете?

– Улица Береговая, дом 6, квартира 8.

– Где работаете?

– Пока в поиске.

– Ну, а живёте на что?

– Комнату сдаю.

– Кому?

– А какое это имеет отношение к вашему пропавшему?

– Ладно, оставим это пока. Скажите, а что вы делали у дома № 13 на улице Российской?

– Ехал с приятелем Серёгой Кондратьевым на дачу, по дороге у нас сломалась машина, вот мы и заехали в первый попавшийся двор, чтобы привести своего железного коня в чувство. Ну не на дороге же нам этим заниматься?

– А вы покупали вчера у фермера Улиткина молоко?

– А молоко-то тут причём? – удивился Замазанный.

– Отвечайте, пожалуйста, по существу вопроса, – спокойно попросил Белов.

– Ну, если по существу, то да, было такое действие с моей стороны, купил молочка в дорогу. И что, с того?

– Ничего. Но после вашей покупки молочка, у фермера пропал телефон, который позднее мы нашли в вашей машине. Вы признаёте факт хищения?

– Нет, не признаю, – как ни в чём не бывало, отреагировал Роберт Денисович. – Я не знаю, как его телефон оказался в моей машине. Скорее всего, он сам его там забыл.

Белов ухмыльнулся.

– Интересное объяснение. Только выглядит оно не убедительно.

– А я никого убеждать и не собираюсь. Говорю, как было.

– Допустим. Ну, тогда может скажете, что было потом? Кто позвонил в полицию и сообщил об открытой двери в квартире Зябликова?

– Опять вы про какого-то Зябликова. Я ещё раз повторяю, никакого Зябликова я не знаю.

– Хочу вам кое-что напомнить, гражданин Замазанный, – с лёгким чувством раздражения произнёс Григорий. – Сегодня утром с телефона Улиткина был сделан звонок в полицию, а телефон в это время находился в вашей машине.

– Да, телефон находился у меня в машине, – пробасил Замазанный. – Но звонил не я.

– А кто?

– Мужик какой-то. Подошёл к нам и попросил позвонить. Вот я и дал ему телефон этого Улиткина.

– Опишите, как выглядел мужчина, который попросил у вас телефон?

– Я описывать не умею. Но если увижу, узнаю.

– А это вы узнаёте?

Белов выложил на стол пистолет, найденный в машине.

Замазанный ухмыльнулся.

– Представляю, что вы уже нафантазировали на мой счёт, – недовольно пробурчал он, – а для себя, наверно, уже пару звёздочек для погон приготовили. Вынужден вас разочаровать. Ничего криминального в этом пистолете нет. Да, он мой. Но приобрёл я его на законных основаниях в обычном магазине. И никого я из этого пистолета не убивал и никого не грабил. И с собой я его взял лишь для того, чтобы на даче в стрельбе потренироваться. Вот и всё. Насколько мне известно, это не является преступлением.

Белов растерянно замолчал. Все его вопросы, которые ещё несколько минут назад казались ему бьющими наповал, сами рассыпались, как карточный домик. Такого провала он не ожидал.

– Складно у вас всё получается, гражданин Замазанный, – сказал он с упрёком.

– Складно потому что, правда, – спокойно произнёс Роберт Денисович. – Надеюсь, вы уже осознали свою ошибку и я могу покинуть ваше заведение?

– Пока нет. Вам придётся ещё немного подождать в дежурной части. Проверка ещё не закончилась.

– А почему я должен здесь ждать, пока вы делаете свою работу? Я за это зарплату не получаю. Мне на дачу ехать надо.

– И всё-таки вам придётся подождать.

– Хорошо, я подожду, – обиженно произнёс Замазанный, – но чем дольше я буду ждать, тем длиннее будет моя жалоба.

– Это ваше право, – хмуро ответил Белов.

Проводив Замазанного в дежурную часть, Григорий направился в кабинет начальника.

– Разрешите?

– Заходи Белов, заходи, – с грустным видом произнёс Рыбин. – Ну что, скажешь?

– Скользкий этот Замазанный и наглый. Всё отрицает. Даже кражу телефона.

– У меня с Кондратьевым такая же ситуация, – вздохнул Рыбин и, чуть помолчав, с сожалением добавил. – Придётся их отпускать.

– Семён Владимирович, но ведь это единственная ниточка!

– Ниточка к чему?

– Как к чему? К убийству Зябликова.

Рыбин усмехнулся.

– Хочешь новость? – спросил он.

– Какую?

– Уж не знаю, хорошая она или плохая, но никакого убийства не было.

– Как не было? – ошарашено спросил он. – А топор? А кровь?

– Мне только что позвонили из лаборатории, – сказал Рыбин. – Так вот, там установили, что на топоре, найденном в квартире Зябликова, не кровь, а обыкновенные красные чернила. Ну, что скажешь?

– Я в шоке! – еле слышно произнёс Белов.

– И я там же, – с горечью произнёс Рыбин. – Но будем сквернословить. Фактически, мы имеем инсценировку убийства. Так что, Замазанный и Кондратьев не виновны.

– И всё-таки у меня остаются сомнения, – нерешительно возразил Григорий.

– Тогда давай их постараемся развеять, – предложил Рыбин. – А ну-ка, зови сюда этих дачников.

Белов вышел в дежурную часть и через несколько минут вернулся вместе с Замазанным и Кондратьевым.

– Гражданин, начальник, – с порога воскликнул Замазанный, – почему нас не отпускают? Мы ни в чём не виноваты!

– Как не отпускают? Кто? – с удивлением спросил Рыбин.

– Да вот этот, лопоухий! – сердито воскликнул Замазанный, показывая на Григория. – Говорит, что нам придётся подождать.

Белов, – с возмущением воскликнул Рыбин, – да как же ты Белов… Я на тебя надеялся, а ты… Такое безобразие! Какой позор! Уважаемые люди у тебя в дежурной части сидят словно преступники. А ты… Ой, Белов. Ой!

Тут Рыбин схватился рукой за грудь с искажённым от боли лицом.

– Что с вами, Семён Владимирович? – забеспокоился Григорий.

– Валидол ему надо, – суетливо пробасил и захлопал себя по карманам.

– Точно, валидол, – согласился с приятелем Кондратьев и тоже начал у себя рыться в карманах.

Между тем, Рыбин знаком руки подозвал дачников поближе и, вынув из кармана три фотографии, умирающим голосом прохрипел.

– Вы кого-нибудь из них знаете?

Замазанный и Кондратьев взглянули на фотографии и почти одновременно указали на одну и ту же фотографию.

– Так ведь это же тот самый тип, который сегодня утром у нас телефон попросил! – уверенно сказал Замазанный.

– Точно, он! – подтвердил Кондратьев.

– Зябликов, – выдохнул Рыбин, будто в последний раз и, не говоря больше ни слова, склонил голову.

– Помер! – взволнованно произнёс Кондратьев.

– Сгорел на работе, – подытожил Замазанный.

– Вы вот что, – мрачно произнёс Белов, – идите уже. Не до вас сейчас.

– Куда? – не понял Замазанный.

– Куда хотите. Хоть домой, хоть на дачу.

– А как же… – с недоумением спросил Кондратьев, показывая на застывшего майора.

– Без вас разберёмся.

– А-а, ну, хорошо, тогда мы уходим. Вы уж нас извините. Извините, что так получилось, что побеспокоили вас, – перебивая друг друга, загалдели дачники.

Выпроводив их из кабинета, Григорий плотно закрыл дверь. Оглянувшись, он увидел, что Рыбин уже очнулся и, держа в руке палку колбасы, с удовольствием пережёвывает копчёную мякоть.

– Ушли? – спросил он, как ни в чём не бывало.

– Ушли.

– Ну что, ещё есть сомнения?

– Нет, – ответил Белов.

– Вот тебе и несчастный Зябликов! – укоризненно произнёс Рыбин. – Сам о своё исчезновении в полицию сообщил. В общем, так, Белов, иди к себе в кабинет и пиши отказной материал, а то мы итак на этого прохвоста целый день потратили.