В голове обрывками вертелся сегодняшний день.
«Кто эти люди? Почему правительство эвакуировало лишь крупные города? Откуда взялся этот чёртов вирус? И что мне сейчас делать с этой маленькой девочкой?»
Я доел и поставил банку на пол. Тело налилось свинцом, глаза закрывались. Затем чьи-то руки уложили меня, а через секунду сознание ушло окончательно.
День 377-385
Света ушла вперёд, а я остался стоять настороже. Отсюда открывался вид на ночной город.
«Чёрт… здесь так высоко. Зачем мы вообще сюда полезли?.. И где, чёрт побери, сама Света?»
Её уже не было минут десять.
Облокотился на небольшой железный забор. По всему балкону гулял ветер. У меня дрожали ноги.
Я смотрел с высоты одиннадцатого этажа – внизу всё ещё было темно, ничего не видно. Но вдали, на самом краю горизонта, уже светлело небо – близилось утро.
Через ещё несколько минут появилась Света, выглянув из лестничного пролёта.
– Идём, – бросила она и сразу же исчезла.
Подобрал рюкзак с пола, включил фонарик и двинулся следом. Здесь стоял тяжёлый запах мочи, который, кажется, отсюда не выветрится никогда. Вся лестница была заляпана маленьким белым засохшим помётом. Ветер сильно гудел, пролетая по пустующим много месяцев лестничным проёмам, и где-то внизу хлопала со скрипом дверь.
– Ты чего там застрял? – крикнула Света сверху.
Прибавил шагу, стал идти через ступеньку. На лестнице было темно – только мой фонарик создавал небольшое кольцо света, и где-то вверху плясала полоска другого фонарика.
Пробежав несколько пролётов, увидел цифру «15», а на следующем этаже ждала Света, придерживая рукой металлическую решётку двери, за которой был проход на крышу.
– Долго ты, – улыбнулась она. Её лицо было каким-то серым.
«Может, показалось?»
Она прошла внутрь, а я прошёл следом. Рюкзак совсем не ощущался, будто и не было его вовсе.
– А зачем нам туда? – спросил, когда мы оказались у лестницы на крышу.
– Надо, – ответила Света. – Посвети-ка мне.
Она спрятала свой фонарик. Я направил луч света на лестницу – Света в несколько секунд оказалась наверху и теперь возилась с замком.
– Дай свой нож, – сказала она с тяжестью. Вытянул рукоятку из чехла и протянул ей. – Спасибо…
Она возилась около минуты, но всё же замок щёлкнул, и дверца отлетела в сторону, прижимаемая ветром. Света перекинула ногу, а затем и сама скрылась в темноте ночи.
– Давай сюда, – сказала Света откуда-то сверху.
Я убрал фонарик, затем поставил ногу на лестницу – та слегка пошатнулась. Было страшновато, но я поднялся выше, а затем ещё, и ещё, и через несколько секунд оказался на самом верху. Тут нужно было перекинуть ногу за железную дверцу, а затем уже вылезти самому. Я глянул вниз – чуть справа, внизу, была лестница, по которой мы пришли.
«Два этажа, получается… можно легко убиться»
Вылез на крышу и прикрыл дверцу за собой. Уже было заметно светлее – небо не было чёрным, а, скорее, тёмно-синим.
Света стояла у перил на самом краю крыши. От неё шла тоненькая струйка серого дыма. Я подошёл и встал рядом.
– Как тебе город? – спросила она, выдыхая табачный дым. В её руках была маленькая сигарета с маленькой огненной шляпкой на краю.
Огромные бетонные коробки, которые пустовали уже не первый месяц, окружали заросшие дворы. На дорогах здесь стояло несколько машин, безнадёжно разворошённых. По всей улице шныряли тысячи тёмных тел – восставшие. Они ходили, пошатываясь, из стороны в сторону, совсем без логики и какого-то смысла.
Среди обычных восставших выделялись с десяток тех, кто поднял кверху голову, чтобы первыми учуять добычу, а ещё около сотни бегали на четвереньках – чтобы её догнать. Странный симбиоз ради выживания.
– Зачем мы здесь? – я решил задать вопрос в лоб.
Света поднесла сигарету к губам и глубоко затянулась, подержала дым секунд пять, а потом легко и плавно его выдохнула.
– Знаешь, Костя, мир ведь не так прост, как тебе кажется, – сказала она тихо.
– Ты о чём? – я уставился на неё.
Света снова затянулась, выдохнула, а затем бросила сигарету – маленький огонёк, подхваченный ветром, скрылся внизу через несколько секунд.
– Это наше наследие, Костя. Это мы, люди, сделали, понимаешь? Вот те, что ходят, мы с тобой – все. Это результат нашего существования – его апогей. Люди миллионы лет развивались. Тысячи лет создавали культуру. Кто-то подумал, что это не та дорожка: что она расчеловечивает нас… и захотел вернуться в каменный век, но разочарованно признал это невозможным. Конечно, кто-то сказал, что можно вернуться и с технологиями, как будушее, даже попытались что-то сделать, но… Мы смогли и так, как видишь, – она провела рукой по воздуху. – Теперь мы выходим на охоту, разоряя магазины. Убиваем, чтобы отобрать последнее и протянуть самим пару недель… Хотя, нет – мы создали бетонные джунгли, и теперь просто живём по их неписанным законам. Мы здесь местные животные: кто-то хищник, кто-то жертва. Некоторые пытались как-то возвысить нас, но внутренний зверь оказался, в итоге, сильнее – теперь уж его воля. Это наше наследие, Костя. И моё. И твоё. Понимаешь?
Она повернулась, а затем резким движением схватила меня за ногу и перекинула через ограду – я еле успел схватиться рукой за перила.
– Что ты делаешь? – крикнул я. Света смотрела на меня с сожалением.
– Ты должен принять… – после этих слов она сама перелезла через ограду, с силой ударила меня по руке, и прыгнула сама вслед за мной. Она крикнула по ходу: – Извини, но так нужно!
* * *
Кто-то тихонько пихал меня в плечо:
– Костя… Кость… – тихий тонкий голос – Кристина.
Я открыл глаза и посмотрел на неё.
– Идём… Там монстры, на лестнице, – я подскочил с дивана и начал в спешке надевать верхнюю одежду. – Я закрыла дверь.
– Молодец, – бросил, надевая куртку, затем закинул катану и отдал ей свой рюкзак: – Возьми еды, сколько сможешь, и уходим.
Кристина кивнула и быстро юркнула в кухню.
Было очень холодно. С каждым днём становилось всё холоднее. Иногда даже приходилось спать в куртках. Зима проверяла нас на выживаемость.
Одно из самых тяжёлых моментов то, что сейчас не получалось далеко ходить из-за холода и маленького светового дня. Приходится всё чаще надолго останавливаться. А подходящего места, где бы можно было запастись продуктами для зимовки, не получалось найти. Нужно было что-то, вроде склада, на окраине города или в глухом районе, чтобы восставшие не нашли. А рядом с ними магазины либо пустые, либо там давно всё испортилось – вот мы и скитались, пытаясь найти хотя бы что-то с крепкими стенами, чтобы не замёрзнуть насмерть.
В последнее время восставшие появляются совсем неожиданно, большими группами, даже без крикунов – они как будто чуют нас, наш страх. На улицах небольших городов можно встретить огромное стадо – тут вооружённому отряду скорее всего смерть, тем более мальчику с маленькой девочкой.
Аккуратно, без скрипа, открыл двери, и стал ждать Кристину – она появилась через минуту, держа в руках большой рюкзак. Я перехватил его на ходу и плотно прикрыл дверь, которую несколько дней назад так долго взламывал, чтобы не создавать лишнего шума. Кристина уже ждала на боковой пожарной лестнице.
Оглянулся на слабенькую деревянную дверь, в которую пока что лишь слегка постукивали восставшие и подумал:
«Нет, не выдержит»
Если они нас почуют, а это дело времени, то через нескольких секунд ворвутся. Не знаю, сколько их там, но точно достаточно.
– Ну, идём? – нервно и жалостливо шепнула Кристина, опасливо озираясь по сторонам и держа дверь.
– Иду, – ответил я, осторожно идя к ней, чтобы, не дай бог, деревяшка под ногой не скрипнула.
Мы были на запасной боковой лестнице, к которой время было особенно безжалостно и, думаю, через несколько лет уже добьёт окончательно: бетонные перегородки даже сейчас не внушали доверия, а ступени даже кое-где обвалились. Поэтому я шёл впереди, стараясь наступать лишь на места, где предположительно должны идти металлические прутья. Было страшно, конечно, но другого выхода не было. Я помогал Кристине спускаться, держа её слегка за руку.
Через несколько минут мы уже оказались внизу, на твёрдом асфальте, устланном тёмным покрывалом из давно опавших листьев.
– Вот снова, понял? – спросила Кристина. – А ты говорил, что больше. Нет, я больше тебя спасла.
– Запиши на мой счёт, – улыбнулся я.
– Уже много, а что мне за это будет?
Я пристально посмотрел на неё.
– А то, что я в день больше раз тебя спасал – это не в счёт? – спросил я с улыбкой.
– Конечно же нет. Я же маленькая, а ты вон какой большой! – усмехнулась Кристина.
– Всё считается, – сказал я с улыбкой.
– А вот и нет!
– А вот и да!
Мы посмотрели друг на друга с вызовом, а затем резко рассмеялись, но через секунду смолкли – никогда не знаешь, кто тебя услышит. И тут дело даже не в восставших. Хотя их, не сомневаюсь, здесь тоже много.
– Жалко уходить, – сказала Кристина. – Мы столько всего собрали… Может потом вернёмся?
Я несколько секунд молчал, перед тем как ответить.
– Нельзя назад. Они чуют нас, и найдут снова. Тем более, там не очень крепкое место. Не волнуйся, мы ещё что-нибудь найдём, – я постарался изобразить улыбку, но получилось как-то неубедительно. Кристина тоже это заметила. – Надо… надо искать какое-нибудь крепкое убежище, а не квартиру. И устроить там для зимовки. Вот бы было не как прошлой зимой, когда дороги замело полуметровыми сугробами…
– А много осталось?
– Не знаю. Знать бы, какой сейчас месяц вообще… – грустно отметил я, глядя на почти голые уродливые деревья. – Конечно, если судить по природе, то совсем немного.
– Ты что-нибудь придумаешь, – подбодрила меня Кристина, хватая за руку.
Я посмотрел на неё с некоторой улыбкой.
– Спасибо.
Дальше мы шли молча. Нужно было отойти куда-нибудь подальше, желательно на открытое место или совсем закрытое.
Шли минут десять, пока не наткнулись на небольшой стадион за ржавой оградой, заросшей уже голыми кустами, а за ним возвышалось небольшое трёхэтажное здание из белого кирпича, где местами отвалилась плитка – районная школа, скорее всего.
Я осмотрелся, чтобы найти вход, но ничего не увидел.
«Много ли у вас шансов найти такое чудесное место, а?» – спросил Голос. В последние недели он редко говорил. Сейчас я не мог ему ответить, и просто подошёл к самой ограде, снял рюкзак, перекинул его и полез сам.
– А я? – спросила Кристина.
– Ты тоже давай, я подхвачу тебя внизу.
– Может можно по-другому?
– Извини, но некогда, – я тяжело выдохнул, когда приземлился.
Кристина быстро и ловко перелезла, спрыгнув рядом. Я вытащил нож и приготовился. Нужно быть готовым ко всему. Особенно к восставшим. На траве, чуть дальше, лежали изглоданные остатки тела кошки. Вокруг, на потемневшей траве, словно пух, лежала светлая шерсть.
– Не смотри, – сказал я, уводя девочку в сторону.
– А что там? – спросила она.
– Неважно.
Она, конечно, видела вещи и пострашнее, выстояв при этом, но всё же она – маленькая девочка. И я не хочу, чтобы ей попадались такие вещи. Однако, знаю, что они всё равно будут попадаться.
«Ты ей не отец, не брат и не нянька, – сказал Голос. – Даже если бы так и было, то ничего не забыл? Или напомнить, что она умрёт из-за тебя? Или, думаешь, её это не коснётся? Всех касается, а её, именно её, не коснётся?.. Почему? Потому что она маленькая? Думаешь, судьбе есть дело на возраст или пол? Это предрешено»
– Заткнись, – гневно шепнул я, в надежде, что назойливые мысли пройдут.
– А? – спросила Кристина.
– Ой, ничего. Это так…
Мы подошли к зданию школы – дверь была открыта настежь. Это был дополнительный вход.
Я достал из бокового кармана фонарик и прошёл вперёд. Мы давно с Кристиной условились, что она идёт за мной, и не отстаёт ни на шаг. Пока что этот договор выполнялся. Она шла прямо за мной, даже не отходя в сторону, при этом не мешаясь под ногами.
Внутри был огромный холл с лестницей по центру, и в каждой стене отходил боковой коридор в другое крыло. Несколько старых граффити на стенах («ЖИВЫХ НЕТ» и «МИР В ПИЗДЕ») и куча мусора на полу: бутылки алкоголя, старые куртки, несколько куч давно засохших фекалий. По зданию гулял холодный ветер, завывая откуда-то сверху. Искать здесь было нечего, но в этом-то и плюс: здание более-менее безопасное, просторное – вряд ли восставшие учуют нас здесь. Можно было, хотя бы, спокойно сориентироваться на карте.
Мы пошли в сторону ближайшего коридора – шаги отдавали небольшим гулом. Слева, в начале коридора, который являлся гардеробом, был небольшой проём с дверью в конце – она была закрыта, как и ожидалось, но я на это и рассчитывал.
– Присмотри за коридором, – шепнул я. Кристина кивнула и осталась в начале прохода.
Я прошёл чуть дальше и быстро скинул рюкзак, достал потрёпанную толстую книжку. Хорошая вещь. Общие карты всех городов есть, и весит немного. Мы были в Кургуте. Если судить по ориентирам… это было восьмая школа.
Окраина города, заводы… Нужно было найти склад или офисы, но не оставаться в спальном районе. Здесь было мало восставших, на окраине. Почему-то тянуло их сбиваться в стада и идти в центр города, или же куда-то в леса.
Я просматривал карту минут пять. Кристина стояла на стороже. Посмотрел на часы – десять утра. Время ещё есть, но немного. Часов шесть – максимум.
Недалеко за городом, в нескольких километрах, был торговый центр, строительный – то, что надо.
«Думаю, там будут рядом какие-нибудь склады или что-то похожее – можно будет обосноваться»
Закрыл карту и, быстро закинув всё обратно, надел рюкзак.
– Пойдём, – сказал я, быстро проходя мимо.
– Нашёл место? – спросила Кристина, отставшая немного, но уже догоняя.
– Надеюсь.
– Всё будет хорошо, – улыбнулась девочка.
Порой, простой улыбки близкого человека хватает для того, чтобы идти дальше. А что ещё оставалось, кроме как жить дальше? Выбор есть лишь, пока живёшь. Смерть, поэтому, не может быть выбором – это, максимум, необходимость, но не более.
Мы вышли через главный вход. Странно, но снаружи, на улице, было немного теплее, чем внутри.
Быстрее всего было пройти через центр, напрямик, хотя если идти в обход – безопаснее, но на это уйдёт не меньше четырёх часов, а времени было в обрез. А надо было ещё успеть что-нибудь придумать – не спать же на полу…
– О чём думаешь? – спросила Кристина. Я оторвался от мыслей.
– Да так…
– Ну, говори! Я же вижу, что ты думаешь. Ты всегда не хочешь говорить, а я всегда вижу!
Я усмехнулся:
– Все мы о чём-то думаем. Иногда лучше и не знать о чём именно.
Девочка скривила лицо в «кислой» гримасе.
– Бу-бу-бу. Сам ты маленький!
Я опешил.
– Ты о чём?
– Всё! Я не глупая!
Я мягко погладил Кристину по голове и слегка прижал к себе.
– Не глупая, конечно. Просто я не хочу нагружать тебя лишними вещами, – улыбнулся я.
– Почему? Ты же говорил, что мы вместе, одна команда.
– Ладно, – сдался я. Кристина улыбнулась. – Да я просто не знаю, как лучше сделать: можно пройти быстрее, но через центр, а можно безопаснее, но это в обход, – я посмотрел на часы – почти половина одиннадцатого, времени всё меньше. – Надо дойти до темноты – потом будет очень опасно.
– А сколько у нас времени?
– Где-то часов шесть, может. Нам ещё идти туда, минимум, часа три.
Девочка на секунду задумалась, а потом ответила:
– Значит, тогда пойдём через центр.
– Уверена? – переспросил я.
– Да. Ты же меня защищаешь, а я – тебя, – улыбнулась Кристина.
Я улыбнулся в ответ. На том и решили. Мы остановились, я сверился с картой, чтобы запомнить дорогу.
Нужно было сейчас свернуть на соседнюю улицу, потом пройти до её конца, направо и выйти на главный проспект. Оттуда уже прямо идти по нему к выходу из города, и примерно в двух километрах от границы будет находиться большой строительный торговый центр. Проблема только в центральном проспекте – широкая улица, и почти все дома жилые. Там должно быть много восставших.
– Не волнуйся, – Кристина взяла меня за плечо, как будто прочитав мысли. – Мы сможем!
«Действительно. От моего волнения нет толка. Нам нужно было идти вперёд, и делать это быстро, а не сидеть и думать как сделать лучше»
Я закрыл книжку и, закинув её обратно, мы пошли по треснувшей асфальтовой дорожке вдоль голых разросшихся кустов. Вдалеке, на полностью голом дереве, сидела целая стая ворон – не меньше полусотни. Все они недовольно каркали.
Примерно через час мы уже были в центре. Широкая улица длинной змеёй тянулась от вокзала, который отсюда казался маленькой точкой, и до самого поворота через несколько километров.
Впереди было стадо восставших, которые двигались в сторону заросшего парка. Во главе, как обычно, небыстро бежали, переваливаясь с ног на руки, бегуны – за ними три или четыре вытянутые кверху головы, окружённые плотной стеной мертвецов. И только немного позади, слегка отставая от этой неспешной процессии, ползла восставшая: маленькая девочка лет семи, без половины тела. Оборванные внутренности тянулись за ней по асфальту, оставляя грязный тёмный след.
Взяв Кристину за руку, быстро юркнул в боковую арку, где надеялся проскользнуть вдоль проспекта по дворам.
Сломанные качели, разросшиеся кусты, распахнутые настежь домофонные двери, брошенные вещи. Потускневший окрас домов, где-то повреждённая отделка. И всё пустое, словно весь город – это огромный скелет когда-то жившего существа.
Во дворах было несколько полуразобранных машин. И ещё пару обычных восставших, которых убил без проблем.
Меня всю дорогу не покидало чувство тревоги, будто кто-то наблюдал и шёл за нами по пятам. Будто из каждого подвала на нас смотрела пара враждебных глаз. Но, озираясь, никого не видел.
Город резко кончался пятиэтажками, где через дорогу уже шёл лесок. Среди него и находился тот самый торговый центр. Кристина не отходила от меня ни на шаг. Мы шли дальше по дороге. Солнце уже заходило.
На дорогу ушло больше времени, чем я рассчитывал.
С виду здание казалось нетронутым: за сетчатым забором была видна пустая парковка, навесной старомодный замок на воротах давно покрылся ржавчиной – открыть его было бы тяжело.
Мы немного отошли назад, к забору. Я снял рюкзак и перекинул его на парковку, потом перелез и помог Кристине спуститься – она зацепилась курткой за выступающий кусок проволоки, но пролезла.
– Ничего не порвала? – спросил я, потому что Кристина очень внимательно и долго рассматривала место, где она зацепилась.
– Вроде нет… Посмотри, – она протянула мне часть куртки, и я внимательно смотрел её – вроде целая.
Сейчас не стоило слишком разбрасываться вещами, потому что найти что-то было тяжело – большинство магазинов могли похвастать лишь разбитыми витринами и пустыми полками. Но людей не было. После той группы, в торговом центре, мы никого не встретили. Иногда мне кажется, что мы остались последними живыми людьми, но ведь это не могло быть правдой. Или могло?
Мы шли в сторону нескольких небольших одноэтажных зданий, что стояли немного дальше самого трёхэтажного главного корпуса. Странно, но тут всё было как будто нетронуто. То есть, ни разбитых окон, ни восставших – ничего. Будто это место выпало из памяти всех людей, и только время его потихоньку подтачивало – словно камень, протекающая мимо вода.
На двери первого склада была огромная вывеска «СКЛАД СТРОЙМАТЕРИАЛОВ». Мы пошли дальше.
На втором – «СКЛАД ИНСТРУМЕНТОВ, ТОВАРЫ ДЛЯ РЕМОНТА И ДОМА».
Третье, чуть меньше двух предыдущих, здание – «МЕБЕЛЬНЫЙ СКЛАД». Как раз то, что нужно.
– Может нормально поспим сегодня, – сказал я, пытаясь приободрить Кристину и подходя к двери.
– Чур, я на диване! – улыбнулась девочка.
Иногда я не мог понять, откуда в этом маленьком человеке столько сил и внутреннего света. И всё это она сохраняла несмотря на то, что было в её маленькой жизни… Она была словно лампочка, а я, как мотылёк, хотел к этому свету лететь. Порой мне казалось, что только благодаря ей ещё цепляюсь за жизнь.
Обычная пластиковая дверь со стеклопакетом. Нужно было её взломать. Чтобы не привлекать внимание – раз, чтобы было потом безопаснее – два. Выломанную дверь потом не закроешь.
«Цепляешься за жизнь ты, а умрёт она», – дал о себе знать Голос.
Я постарался не обращать на него внимания и сконцентрировался на взломе. Тут нужно быть очень внимательным, иначе легко повредить механизм. Это было единственное полезное, что узнал в Остании, когда тайком выбирался из города по ночам, чтобы проветрить голову… и не только.
Замок щёлкнул и дверь распахнулась. Внутри было очень темно: кто-то заклеил все окна.
– Подай фонарик, пожалуйста, – через несколько секунд он оказался у меня в руках. – Спасибо.
Я просветил пол перед собой, аккуратно заступил и посмотрел по сторонам – вроде никого. Прислушался – тихо. Совсем. Настолько, что было слышно робкое дыхание Кристина позади. Она тоже вошла внутрь.
– Стой на улице, – сказал я.
– Почему? – спросила Кристина. – Я хочу с тобой. Я могу помочь.
– Опасно, – ответил я.
– Но… ладно, – нехотя согласилась Кристина. Мы не в первый раз так спорили.
Внутри всё стояло аккуратно, завёрнуто в несколько слоёв плёнки, но чувствовался лёгкий запах плесени.
Таким громким моё дыхание давно не было.
Главная комната делилась на две маленьких комнатки гипсокартонной стеной. Оба прохода были без дверей: внутри первой стоял разный инвентарь, а вот вторая оказалась плотно заставлена упакованными покрывалами – то, что нужно.
– Ну что там? – шепнула Кристина. Звук казался очень громким.
Я быстро посмотрел под диваны, у стен – пусто. Такое ощущение, будто само это место просто выпало из времени, потому что всё чудесным образом сохранилось целым и невредимым.
– Заходи, – сказал я, скинув рюкзак и упав на когда-то белоснежный диван. Кристина прошла внутрь и закрыла за собой дверь.
– Надо подпереть, – сказала она, усаживаясь рядом.
– Знаю, но не сейчас – дай посидеть, очень устал. Нам бы не помешало какой-нибудь еды найти…
– У нас же есть. Давай не пойдём уже, – Кристина легла головой мне на колени.
– И что? Вставай, – я потряс её за плечо.
– Давай завтра. Я устала, и есть хочу, – жалобно протянула девочка.
– Ну, – начал я, но и сам понимал, что лучше будет остаться и отдохнуть, – ладно. Но завтра надо будет обязательно хотя бы этот строительный обшарить. Батарейки нужны. Может, чего ещё найдём.
Кристина приподнялась и посмотрела на меня с улыбкой, а затем легла обратно:
– Хорошо. Может мяса поедим сегодня?
Я так и не удосужился узнать, что она вообще успела забрать.
– А что у нас вообще есть?
– Не знаю, – пожала плечами Кристина, затем лениво привстала, чтобы я встал, и сразу же плюхнулась на освободившееся место. – Тепло…
Я взял фонарик с дивана и раскрыл рюкзак: три металлические баночки оказались без этикетки, пять рыбных консервов, шесть с тушёнкой, две с икрой, консервированные ананасы, палка колбасы и пачка макарон.
– Ты зачем макароны-то взяла? – усмехнулся я.
Кристина тут же подскочила, будто ошпаренная.
– А я взяла? – и нагнулась над рюкзаком. Затем задумчиво добавила: – Действительно…
– Ха-ха, – меня накрыло смехом, да так резко, что я не выдержал и совсем лёг на пол. Кристина не выдержала и тоже засмеялась.
Через минуту этот приступ прошёл, и мы сели на диван.
– Ну, ты дала, конечно. Как мы их есть-то будем? Сухими что ли грызть? – улыбнулся я.
– Не знаю. Я брала то, что видела, вот, – оправдалась она. – И, вообще, чего ты пристал – ничего не знаю! Сам бы забрал, раз такой умный!
– Ладно, разберёмся, – я, улыбаясь, посмотрел на часы – больше шести. Даже почти семь. – Ух ты, уже вечер.
– Да? – удивилась Кристина. – Тогда точно надо поесть!
– Согласен, – ответил я и углубился в рюкзак. – Наверное, сегодня мы тушёнку откроем.
– Ура! – обрадовалась Кристина, и я улыбнулся в ответ.
Банка тушёнки кончилась очень быстро. Как обычно, хотелось ещё, но было нельзя.
Покончив с ужином, я вскрыл плёнку на двух диванах – они оказались очень даже хорошими. Только немного сыроватыми. И расстелил на них покрывала, и ещё по три штуки оставил, чтобы накрыться. Потом пошёл ко входной двери и придвинул крепкое кресло, чтобы неожиданно никто не появился.
Мы разговорились с Кристиной, и в какой-то момент она спросила:
– А что бы ты хотел больше всего?
– Не знаю… – ответил я.
– Ты знаешь! Ты всегда знаешь! Ну! Мне же интересно!
Я задумался, а потом как-то сам собой вышел ответ:
– Встретить кого-то из той, прошлой жизни. Что была ещё до катастрофы.
– А такое бывает?
– Не знаю, – честно ответил я. – У меня была раньше примерно такая цель, но сейчас уже так не думаю. Столько людей погибло… За целый месяц мы никого не встретили – шансов встретить нет.
– А карта?
– Карта? – переспросил я, а потом понял, о чём она. – А-а, ты об этом. Карта…
Я полез в рюкзак и достал оттуда потрёпанную книжечку. Кристина подсела ближе.
– Ты об этой? – девочка кивнула. – Ну, здесь, конечно, указано что-то. Как я понял – военные лагеря. Но целый год? Я думаю, что, если всё так хорошо, мы бы давно узнали.
Кристина тихонько ударила меня в плечо.
– Почему ты такой? – спросила она. – А вдруг они ждут тебя? Ты ведь не знаешь!
– Да, но сейчас всё равно не могу проверить, – тихо ответил я. – Толку от того, что себе навоображаю…
– Почему? – уставилась на меня Кристина.
– Потому что мы с тобой очень далеко от Грима.
– А что там?
– Главный лагерь. Если что и осталось, то только там… Даже до Номира отсюда несколько недель идти…
– А на машине?
– Я не умею водить. Да и если бы умел, сама видела: одни развороченные железяки стоят, – после этого возникла пауза, и через минуту я вздохнул и продолжил: – В общем, шансы, если они и есть, то совсем маленькие. Но даже их проверить не получится. Нам сейчас к зиме надо готовиться, а не о таком размышлять.
– Если получится – мы ведь поедем? – спросила Кристина с надеждой в голосе.
– Нет, вряд ли. Нужно устроить убежище и прожить зиму – это главное. О другом даже думать не хочу.
– Но ведь это твоя семья!
– Пожалуйста, не нужно… – начал я.
– Нет! Обещай, что поедем! У меня больше никого нет… А у тебя, может, есть… Я не хочу, чтобы ты это оставлял, – у Кристины блеснули слёзы на глазах. Я понял, что не смогу ей ответить то, что она хочет услышать. В такие моменты не могу поверить, что ей всего девять. Мысли её давно уже перестали быть детскими.
Может, в этом мире больше не осталось места для детства? Хотя, какое тут детство? Тут, хотя бы, просто выжить…
– Ладно, я подумаю… – соврал я.
– Точно? – просияла она.
– Да.
Кристина резко прижалась ко мне и обняла со всей силы.
– Спасибо.
– Ну, ну, всё будет хорошо, – я гладил её по спине. – Давай спать. Нам обоим нужен отдых.
– Хорошо.
Она, лишь только сняв куртку, легла, и я укрыл её сверху тройным слоем из покрывал.
– Я буду совсем рядом, не бойся. И спи крепко – завтра тяжёлый день.
– Знаю, – кивнула Кристина. – Спокойной ночи.
– Спокойной.
Я выключил фонарик, на ощупь прошёл чуть дальше и лёг на свой диван. Сегодняшний день был странным, и очень плохим: мы потеряли удобное место и кучу еды, которой бы хватило, минимум, на пару месяцев. А теперь было всего на три дня – максимум четыре. Нужно искать всё заново…
Мысли начали плыть:
«Нужно где-то осесть… Я должен защитить её… Никто больше не умрёт…»
Среди ночи кто-то дёрнул меня за плечо, вырывая из мучительного душного сна:
– Что?..
– Можно с тобой лечь? – спросила Кристина, забираясь ко мне и прижимаясь прямо к спинке дивана.
– Что-то случилось?
– Мне страшно. Не могла уснуть, – ответила она. Маленькое тельце было очень холодным.
Я приобнял её, прижимая к себе.
– Спи… – тихо сказал я.
* * *
Прошло около недели. Оказалось, что место было очень неудачным: далеко от города (очень далеко ходить), рядом лес (некуда бежать, если что) – может, поэтому его никто и не трогал. Восставшие, будто снова чуяли нас: начали появляться рядом всё чаще. Один раз даже чудом удалось спастись от стада на выходе из города. Забор у торгового центра не выдержит такой напор – пара бегунов уже опасна. Голос тоже советовал бросить всё. Еду с каждым днём было всё тяжелее найти. Вариантов не оставалось.
– Кристина? – позвал я. Она играла во дворе. Нарисовала ещё вчера на асфальте мелками сетку и прыгала по клеткам.
– А? – она прервала свои прыжки.
– Пойдём внутрь, поговорить надо, – я развернулся и прошёл внутрь склада, который за неделю немного переоборудовал в огромную комнату. Кое-что пришлось переставить, кое-что выбросить. Особо ничего не делал, потому что не был уверен, останемся ли мы здесь вообще.
– Что такое? – спросила она, закрывая за собой дверь.
Я уже сидел на диване. Решил перейти сразу к делу.
– Как смотришь на то, чтобы уйти отсюда?
Кристина уставилась на меня непонимающе:
– Зачем? Разве мы тут не будем всю зиму?
– Ну… – начал я. – Понимаешь, тут есть свои проблемы. Разные. И, пока ещё зима не началась, можем попытаться поискать что-нибудь получше. Мне кажется, что здесь нам будет очень тяжело.
Кристина задумалась на пару секунд, а потом улыбнулась и ответила:
– Решай сам. Я тебе доверяю, и пойду куда угодно, вот.
Я улыбнулся.
– Точно? – переспросил я. – Уверена?
– На все сто двадцать процентов! – ответила Кристина, приставив строго выпрямленную ладонь ко лбу.
– Хорошо, – я встал с дивана. – Тогда собирай вещи – мы в течение часа выходим.
Кристина пробежала мимо меня к комнате, где находились вещи. Я тоже пошёл туда. Нужно было определиться с тем, что взять с собой и куда же вообще идти.
Через десять минут уже всё было аккуратно собрано. Собирать, правда, особо было нечего – еды и так практически не оставалось. Единственное, что осталось на столе – карта.
Нужно было двигаться ближе к центру. Конечно, мы туда не успеем до зимы, но можно перебраться куда-нибудь в область, поближе. Если где и остались живые люди, то это в Гриме. Конечно, неизвестно что это за люди, но мы можем попробовать издали понаблюдать. Или обосноваться где-нибудь рядом. Если у них есть община, то, как минимум, рядом будет безопаснее.
Кристина взяла рюкзак и пошла к столу.
– Всё? – спросил я.
– Как видишь, – улыбнулась она, приподнимая лямки рюкзака и подходя ближе, а затем с удивлением заглядывая в карту. – Нашёл что-нибудь?
Я вздохнул:
– Не особо. Нам лучше всего идти на запад, в Грим, но до него отсюда больше трёх сотен километров, – Кристина тихо ахнула. Вряд ли она представляла сколько это, но точно знала что много. – Если бы мы сразу к ней шли, так, может, уже были бы рядом. А так – наоборот.
– А что там? – Кристина уставилась на меня, видимо ожидая, что выдам какой-нибудь план, но у меня ничего путного не было.
– Не знаю… – честно ответил я, пытаясь отыскать в карте хоть что-то.
Правда была в том, что вся прямая до Грима, скорее всего, была уже разорена. Лучшим вариантом было бы пойти обходным путём, через маленькие города. С одной стороны, как назло, шёл многокилометровый заповедник. А с другой много болот. На моей отдельной карте рядом не было никаких военных лагерей: ни временных, ни крупных. Получалась фиговая ситуация.