Мышиный лабиринт: изгнанники Эдема

– Да, конечно, – Лилия отвела глаза в сторону, мысленно перебирая слова в голове. Мгновение спустя она посвятила Элеоноре самую искреннюю улыбку, которую только можно изобразить на лице. – Элеонора, спасибо тебе большое…

– За что, Лилия?

– За то, что была рядом, все это время. Если бы не ты, я бы так и не нашла в себе сил просто встать на ноги. Если бы не ты, то я бы просто, наверное, сошла с ума. Когда ты держала меня за руку, то я чувствовала себя самой защищенной на свете. Спасибо… Спасибо…

– Лилия… – Элеонора глядела с успокаивающей улыбкой на Лилию, с чьих глаз начали капать слезы, что она старательно вытирала свободной рукой.

– Девчата, может быть, вы уже отпустите меня? – напомнила о себе Виктория, тарабаня пальцами внутри аппарата. – Кнопки уже нажмите, и сможете обмениваться любезностями сколько душе угодно.

– Да, прости за ожидание. Давай, Лилия, я нажимаю на…

– Стой! Стой! О, Боже, прости, прости меня, я… – лицо Лилии самым ярким образом демонстрировало панику, что сейчас была у нее в голове. – Я ошиблась, ошиблась. Я случайно нажала на шершавую…

– Ну началось… – Виктория закатила глаза.

– П-прости, прости, прости…

– Ничего страшного, не волнуйся. Слушай, может если ты во второй раз нажмешь на гладкую, то твой выбор изменится?

– М-мы же не знаем наверняка. А вдруг, если я нажму, и ничего не изменится. Ты же потеряешь двадцать пять процентов!

– Тогда, что нам остается делать?

– Выбирай… Выбирай «Войну».

– Но…

– Так мы точно будем знать, что ты ничего не потеряешь.

– Но ведь и ты тогда ничего не получишь. Сейчас мы получили только по десять процентов. Ровно столько мы потеряем в полночь, так ведь?

– Я н-не хочу рисковать! Прошу, выбирай шершавую кнопку…

– Но… Ладно, хорошо. Думаю, ничего страшного не будет…

Как только Элеонора сделала свой выбор, на экране появились результаты последнего раунда. Ноль процентов одной стороне и ноль процентов другой, а вместо протягивающих друг другу руки ангелов появились два демона, скрестившиеся мечами в смертельно схватке, из которой никому не суждено было уйти победителями. Игра закончилась, и как только руку уже можно было высунуть, Лилия бросилась к Элеоноре:

– Ох, прости, прости меня еще раз. Я так подвела тебя. О, Боже, это было просто ужасно, я так… так…

– Все в порядке, – одним своим прикосновением Элеонора забрала всю тревогу из сердца Лилии. – Идем, не будем заставлять других волноваться.

Несколько минут спустя все уже занимали места вокруг длинного общего стола. Помимо его, в столовой находилось несколько автоматов для подачи еды, каждый из которых был готов выдать желанный продукт, стоило только оплатить его стоимость в терминале, таком же, как и в других комнатах с витринами. Так же здесь можно было найти микроволновую печь и чайник. Вода была здесь бесплатной. Чай, кофе, сахар тоже.

– А цены, скажем так, кусаются, – произнес Алекс, рассматривая выбор в терминале. – Стейк из лосося – пятнадцать процентов. Рагу из кролика – пятнадцать процентов. Так… А на первой странице… Вот, «питательный паек», стоит всего пять процентов. Пожалуй, его и возьму. Ну хочу уйти в минус в полночь.

После того, как Алекс поместил руку с браслетом в терминал, с него списалось ровно пять процентов. В крайнем справа автомате раздался звук падающей упаковки, и Алекс поспешил забрать свой обед. Вынув его, он принялся осматривать свою покупку.

– Это что, зубная паста?! Не понял, а что мне есть?

– Дай взгляну, – к нему подошел Альберт. В руках он уже нес заваренный кофе. Поставив его на стол, он взял упаковку в руки и начал осматривать со всех сторон, – Еда для космонавтов, значит…

– А мы что, в космосе?

– Ну, тут написано, что это идеально сбалансированная порция на одного человека ровно на один день. Содержит все необходимые питательные вещества, необходимые для нормального развития и…

– Меня больше волнует, какой она окажется на вкус, – сказал Майкл, открывая свой тюбик. Сняв крышечку, он провел тюбик около своего носа. Не почувствовав никакого запаха, он с осторожностью выдавил маленькую каплю тягучей серой массы себе в рот. Если бы отвращение можно было бы выразить еще ярче, то это сделает тот, кто проглотит залпом все содержимое того же тюбика. – Ох… Ну и дрянь!

– Зато полезно, – не терял оптимизма Альберт. Момент спустя, он потерял его за секунду, стоило ему было только попробовать свою порцию.

– Ясно, – Соня сделала глоток серой массы и тут же запила его сладким чаем, желая побыстрее перебить его ужасный вкус. – Нам предоставили все необходимое по доступной цене. Захотим чего-то лучше, что, полаю, уже произошло, придется раскошеливаться, а значит, нам понадобится больше энергии для браслета.

– Но ведь у нас уже есть пятьдесят процентов, полученные вначале, – напомнил Эрнест, пока так и не рискнувший попробовать свой паек. – Думаю, нет смысла просто их там держать. Выделим пятнадцать процентов, чтобы было чем покрыть списание в полночь, а остальное можем тратить на что хотим.

– Действительно, – согласилась Лена, не выпуская из головы образ нежного стейка. – К тому же, нам бы не мешала приобрести что-нибудь, с чем можно было бы скоротать время. Ну там, типа книг, или может, кто хочет сыграть в шашки? Я за!

– Тратить то, от чего зависит твоя жизнь? – Влад все никак не мог отвести глаз от своего браслета. – Как-то это слишком легкомысленно.

– Да брось, что может произойти?

– Ты что, не слышала? Элеонора и Лилия получили сегодня только по десять процентов. Даже если они сегодня обойдутся простым пайком, то все равно после полуночи у них окажется на пять процентов меньше, чем было в начале. Ладно, это, может быть, было простой ошибкой…

– Так это и было ошибкой!

– Это – да, было. А что, если кто-то…

– Эй, ребята, угощайтесь все!

К столу подошла Элеонора с Лилией. Одна несла одноразовые тарелки с пластмассовыми ложками и ножами, а вторая – большую картонную коробку. Элеонора открыла ее, и все смогли увидеть ее содержимое. Украшенный вишнями и кремом, это был огромный бисквитный торт, чей аромат мигом заполнил все помещение, заставив отбросить прочь все эти противные тюбики с непонятной массой.

– Ух ты! Где вы… То есть… Это же, – Лена будто забыла, что хотела спросить. Ее разум был занят только желанием отхватить себе кусочек с вишенкой.

– Он был в меню, – вспомнил Алекс, – Его стоимость пятнадцать процентов. Кто купил его?

– Я, – ответила Элеонора, разрезая угощение на двенадцать ровных кусков. – Может, он и не входит ни в какую диету, но, думаю, сладкое, это то, что нам сейчас просто необходимо. Давайте мне ваши тарелки.

– Пятнадцать процентов, Элеонора! – сказал Майкл, но все же, не отказавшись от перспективы съесть что либо, кроме пайка. – У вас ведь с Лилией меньше всего энергии в браслетах, а ты еще так тратишься.

– Но ведь Эрнест прав – зачем нам просто хранить энергию, когда мы можем что-либо на нее купить?

– Полагаю, тут уже все начали забывать, что именно от того, заряжен браслет, или нет, зависит, находишься ты в этом мире, или в мире мертвых. Ты подвергаешь себя опасности!

– Опасности? Но кого же мне нужно опасаться?

Майкл не нашел, что ответить. Более того, он уже был занят поглощением своего куска. Торт был на вкус так же прекрасен, насколько он и выглядел. Как и говорила Элеонора, его сладкий вкус внес свою лепту – остаток дня никто больше не думал о том, что он узник этого места, или что браслет вправе решать, будет жив его носитель или нет.

Оставшиеся две игры пошли по лучшему сценарию, каждый смог увеличить заряд браслета на двадцать процентов. Собравшись вновь в главном зале, где они когда-то очнулись, они замерли в ожидании полуночи. Как только каждая цифра на часах стала нулем, верхняя строчка с «01» сменилась на «02», провозглашая начала нового дня заточения. В этот же момент экран вновь включился, показав знакомый рисунок. Голос объявил:

«Первый день подошел к концу. Сейчас с ваших браслетов будет списано десять процентов энергии. Вплоть до десяти часов утра свет в главном коридоре будет потушен, объявления не будут происходить вплоть до десяти часов утра. Прошу обратить внимание – со следующего дня возможность узнать заряд своего браслета у вас будет только за дверьми вашей личной комнаты. Находиться вы должны в ней одни. Мы благодарим вас, за ваше участие».

– Да не за что! – не упустил возможности сказать это Майкл.

Когда усталость стала для всех общим чувством, каждая из команд отправилась в свое жилое помещение. Но этой ночью никто не спал, каждый думал о своем, и каждый хотел верить в лучшее. Двенадцать человек оказались заперты в поместье, вовлеченные в опасную игру на свою жизнь. Так ли это, действительно ли судьба готовила им нечто ужасное, что могло сотрясти все их надежды? Нет.

Пока нет…

Еще не на все секреты пали лучи яркого света, не все двери были открыты, и то, что люди называют «доверием», не было подвергнуто сомнению. Ибо даже тогда, когда участники рассказывали о том, как их похитили, каждый успел утаить о себе правду.

И двери морга еще не раз будут открыты…

День 2

Поля, бесконечные поля пшеницы расстилались на весь горизонт, являя безграничный океан. И там были люди, но там не было лиц. Они все были заняты – они собирали пшено. Вручную. Один за другим они осматривали каждый колос и собирали урожай в свои сумки. Один за другим, один за другим. И как только они заканчивали с одним колосом, они переходили к другому. Вот так, один за другим, один за другим. И не было этому конца, ибо не было у этого начала. Лишь бесконечный золотой океан.

Проснувшись, Алекс немедленно встряхнул головой, не желая даже обдумывать увиденное во сне. Он вышел из комнаты и поспешил в ванную комнату. За кофейным столиком сидел Альберт, вновь перечитывая флаеры.

– Доброе утро, – сказал он, оторвав на секунду взгляд.

– Ага, доброе… – оказавшись в ванной, Алекс подошел к раковине и омыл лицо холодной водой, желая окончательно избавиться от остатков ночных образов. Намочив руки еще раз, он провел их по волосам, и его пальцы почувствовали какую-то неровность на коже головы.

Поля, бесконечные поля пшеницы…

На часах было ровно половина одиннадцатого, и все уже собрались вместе в баре. Влад и Эрнест играли в бильярд, Майкл занимал свое обычное место за барной стойкой. Элеонора, прежде чем присоединиться к остальным, решила принести с собой остатки торта.

– Ух, одна ночь позади, – едва слышно проговорил Алекс, ожидая свой бокал вина. – А ведь я даже смел надеяться, что все это окажется сном. Я проснусь и даже буду рад выполнить какое-нибудь поручение отца. Да уж, до чего человека могут довести ночные кошмары. Эй, Майкл, слушай, а тебе что-нибудь такое снилось?

– В смысле?

– Ну там, что-то такое жуткое?

– Например?

– Поле, например.

– А у тебя что, боязнь открытого пространства?

– Да нет. Просто выглядело это все так пугающе натурально. Будто я сам находился там, – как только Алекс заметил, что перед его глазами вновь возникла пшеница, он мигом осушил свой бокал.

– Поля. Интересно… – Майкл заметил, что к барной стойке подошла Элеонора. – Эй, выпьешь чего-нибудь?

– Я, а… Честно, не пью алкоголь. Можно мне просто стакан воды?

– Просто воды? Ну ладно, – сказал Майкл и поспешил удалиться из комнаты, оставив Элеонору в недоумении. А тем временем из-за двери появилась Лилия.

– Доброе утро, Элеонора.

– Доброе, Лилия. Как спалось?

– Честно? Я давно так не отдыхала. Выспалась, как на курорте. Сегодня тоже будем играть вместе в три часа? Обещаю, я точно нажму на гладкую. Обещаю.

– Конечно. О, Майкл, а куда ты…

– Вот, держи.

Он протянул ей стакан воды, на краю которого красовалась долька лимона, взятая им еще с барной стойки.

– Спасибо большое. Подожди, а куда ты ходил?

– В столовую за водой, куда же еще?

– Но, разве здесь не было воды?

– Только проточная, для мытья посуды. Не буду же я ее тебе предлагать.

– Спасибо… – Элеонора приняла свой заказ, и Майкл вновь занял свое место. Она слегка пригубила стакан воды, а затем вновь посмотрела на Майкла. Какое-то время она всматривалась в его лицо. – Слушай, Майкл…

– Да?

– Ты знаешь, я плохо запоминаю что либо, но, скажи, мы когда-нибудь с тобой встречались раньше?

– Ммм? – Майкл повернулся к ней. – Вряд ли, ты первый альбинос, которого я встречаю. А уж это я точно мог запомнить. Хотя, ты же ведь медсестра. Может, видела меня в больнице мельком…

– Ну, раз ты говоришь…

– Элеонора, ты уже была в оранжерее? – спросила ее Лилия. – Там так красиво. Я заметила на растениях несколько куколок, из которых вот-вот появятся бабочки.

– Правда? Покажешь?

Лилия удалилась вместе с Элеонорой, и Майкл какое-то время не мог оторвать глаз от ее белых волос, белого платья, просто замерев в одном положении.

– Майкл, ты чего? – вернул его к жизни Альберт.

– А? Нет, ничего. Еще чего-нибудь налить?

– Нет, а то забуду, какая кнопка за что отвечает. А ты сам? Так и не одного глотка не сделал.

– Не пью на работе.

– Так ты и не на работе.

– Но лучше я буду продолжать думать, что все-таки на работе, – настаивал Майкл, хотя с завистью смотрел, как Альберт выпивал содержимое очередного бокала. – О, Альберт, так ты левша…

– Только заметил?

– Да как так?! – воскликнул Эрнест, когда очередная партия оказалась за Владом.

– Скажи спасибо, что мы еще не на деньги играли, – усмехнулся Влад, натирая наконечник кия мелом. – Я за подобным столом большую сумму в свое время выиграл. Такую, что смог позволить себе этот пиджак. Его же твоя компания сшила, Альберт, а ты так и не заметил.

– Это подделка, – ответил тот.

– Купил его у одного парня за… Что?! Подделка?! – Влад подбежал к Альберту. – Да ты издеваешься!

– Нет, серьезно.

– Что? Тогда, объясни, в каком месте…

– Ну ладно, я пока пойду, найду Эдди, – сказал Эрнест, убрав шары и поставив оба кия на место. – Никто не знает, где он может быть?

– Бармен в баре, а художник в… – намекнул Алекс.

– Точно, – только закрыв за собой дверь, Эрнест перестал слышать спор Влада и Альберта, чему был несказанно рад.

– Вот-вот, – поднося бокал к губам, Алекс ненадолго задержал взгляд на браслете. – Хм…

– Эй, ты чего? – Альберт легонько толкнул его локтем.

– Знаешь, меня все не покидает ощущение… что я уже видел эти браслеты раньше. Зараза, только не помню, где.

– В пшеничном поле? – предположил Майкл.

– А, ладно, забудьте…

По дороге в арт-студию, Эрнест заметил, что дверь в тренажерный зал была открыта, так что он решил заглянуть внутрь. Зал ничем особого не отличался от того, что был в его университете. Зеркало во всю стену создавало впечатление, что помещение была в два раза больше его настоящего размера. В первой половине зала было немалое количество самых разных тренажеров, а одну из беговых дорожек заняла Виктория. Она взяла подошедший ей спортивный костюм из спортинвентаря. Здесь же были Анна и Соня. Они наблюдали за тем, как Лена устанавливает пилон, готовясь показать им свое мастерство. Никого не стесняясь, она переоделась прямо здесь. Когда она скинула с себя большую часть одежды, то стало видно, что часть ее тела покрыта следами от ожогов. Совершив несколько манипуляций с шестом, Лена установила его в специально подготовленное для него отверстие и начала разминаться.

– И долго ты уже занимаешься стриппластикой? – поинтересовалась Анна.

– Уже двенадцать лет, – ответила Лена, растягивая шпагат. – Хотя родители долго меня отговаривали от этого. Сказали, что это слишком «развратное занятие». Они ничего не понимали.

Почувствовав, что каждая часть ее тела была готова к нагрузке, Лена, ухватившись одной рукой за пилон, совершила несколько вращений. Далее она перешла к уже более сложным частям танца. Наблюдая за ней, Анна аплодировала ей, пребывая в восторге от ее таланта. Даже Соня не могла отвести от Лены глаз, как, собственно, и незаметно вошедший в зал Эрнест. Почувствовав восхищение публики, Лена не могла удержать и не попробовать самые сложные приемы. И вот наступил черед самого сложного. Она приготовилась, начала постепенно переставлять руки, и…

– Ааауууу…

Допустив, казалось бы, незначительную ошибку, она с грохотом свалилась с шеста. К ней подскочила Анна, помогая встать.

– Ай! Нога, нога… – Лена почувствовала сильную боль, когда ее правая нога коснулась пола. – Уф, ну как же я…

– Соня, сходи за Элеонорой. Они с Лилией сегодня утром приобрели аптечку в медкабинете, там должны быть…

– Да все в порядке, Анна, не переживай, – Лена села на скамейку и начала растирать больную ногу. – Проклятие, поторопилась…

– А мне понравилась, – сказала Виктория, вытирая пот с лица. – Жаль, конец не вышел. А так, выглядело здорово.

– Правда? Спасибо, Виктория, – Лена предприняла вторую попытку встать на обе ноги. Глубоко вздохнув, она уже смогла пройтись от одной стены к другой. – На сегодня с меня хватит, надо шест бы убрать.

– Давай, я это сделаю, – предложила Анна. Но, подойдя к пилону, она поняла, что так просто его сложить не получится. – Лена, а как ты его раскладывала?

– Давай покажу, – Лена взяла его в руки, что покрутила внизу, потом еще сделала что-то с другого конца шеста, потом, как показалось Анне, она сделала еще какое-то непонятно движение с шестом, и он уменьшился в четыре раза. – Вот так, поняла?

– Эм… кажется… не особо.

– Да, делается, конечно, через одно место. Плюс в том, что он компактный. У меня дома точно такой же, я уже могу собрать его с закрытыми глазами. О, доброе утро, Эрнест. Как тебе шоу?

– Мне? – Эрнест слегка покраснел. – Ну… мне…

– Ха! Вижу, что понравилось. Пойду пока в душ. Передайте Майклу, чтобы сегодня он также пошел первым на игру. Хорошо?

– Лена, я все же настаиваю, чтобы тебя осмотрела Элеонора, – решительно сказала Анна. – Давай я помогу тебе добраться до медкабинета.

– Анна, да прекрати ты уже. Боль для меня это нечто… скажем так… нормальное. Я научилась не предавать ей особого внимания. А что до медкабинета, то он здесь какой-то странный. Аптечку пришлось покупать, однако холодильник с медикаментами был открыт.

– А там было что-то, чем можно убить человека? – невзначай поинтересовалась Виктория.

– Я прочитала все этикетки, там нет ничего опасного. А в нижних отделах я нашла пакеты с кровь. Их было всего двенадцать, каждый был подписан именем одного из нас. Однако скажи, неужели организаторы думали, что здесь нам угрожает обильная кровопотеря? Глупость какая-то… Так, подожди, а почему ты спросила насчет опасных веществ? Ищешь варианты?

– Что?! – ужаснулась Виктория. – Почему ты такое обо мне думаешь?! Я лишь хотела убедиться, что все опасное находится только в оружейной… Лена, а зачем ты читала этикетки? Было очень интересно, да?

– В каком смысле?!

– В прямом!

– Так, а ну прекратили обе! – не выдержала Соня.

Позже Эрнест все-таки добрался до арт-студии. Первое, что ему бросилось в глаза, когда он туда зашел, это статуя балерины в полный рост, находящаяся прямо в центре помещения. Закрывая дверь, он смог увидеть еще одну статую, расположенную сразу справа от двери, посвященную какому-то греческому герою. Как и ожидалось, Эдди был здесь. Он сидел за столом и изучал набор красок и кисточек, который он только что приобрел из витрины. Рядом с ним на стульях сидели Лилия и Элеонора.

– Так, кто будет первой? – спросил у девушек Эдди, подготавливая мольберт.

– Элеонора! Это точно должна быть Элеонора, – настаивала Лилия.

– Но почему я? Почему ты не хочешь быть первой?

– Я… Я всегда плохо получалась на фотографиях: то встаю в глупую позу, то делаю какое-то странное выражение лица. Мне потом так стыдно смотреть на снимки. Меня еще никогда не рисовали, но, мне кажется, я и в красках не смогу выглядеть нормально, не то что красиво.

– Лилия, не говори так. Ты очень красивая. Эдди, давай, помоги мне переубедить ее.

– С удовольствием! Лилия, прошу, встань вот сюда, – Эдди махнул по направлению к стене, что находилась слева от входной двери.

– Н-но, я…

– Давай, Лилия, – подбадривала ее Элеонора, – Вот увидишь…

– Если… настаиваете, – Лилия заняла предложенное Эдди место. – Встать сюда, да? Но здесь же вентиляционная решетка на стене. Она картину не испортит?

– Лилия, ну я же не фотокамера, – посмеялся Эдди. Расположив краски и кисти рядом с собою, он начал неотрывно смотреть на героя своей будущей картины. Казалось, в этот момент с его глазами что-то произошло, а именно, их будто заменили, отчего Лилии вдруг сделалось как-то не по себе. Он закрыл глаза, делая руками мистические жесты. Эдди глубоко вздохнул, и его разум вновь вернулся в наш мир. – Вижу… Я вижу…

В руках художника мелькнула кисть. Она слегка коснулась краски и направилась к холсту. Совершив несколько грациозных движений, кисть вновь отправилась к палитре.

– А… Как мне лучше встать? – Лилия чувствовала себя довольно некомфортно. Она решила выдвинуть одну ногу вперед и подвести левую руку с своему лицу, вспоминая позу актрисы, которую она как-то увидела в кино. – Может, так? Я просто не знаю…

– Не беспокойся. Встань так, как тебе будет комфортно.

– А как это?

– Всем привет, – к компании присоединился Эрнест. – А я думал, вы пошли в оранжерею.

– Да, но Эдди пригласил нас с Лилией к себе. Сказал, что ему нужна наша помощь.

– Понял. Я хотел узнать, кто сейчас пойдет от нашей команды. Уже без двадцати двенадцать.

– Не я, точно тебе говорю, – сказал Эдди, ни на секунду не отрываясь от мольберта. – Муза капризна и непредсказуема. Ты можешь встать рано утром, заварить кофе к ее приходу и сидеть перед входной дверью в ее ожидании, а эта ненормальная только поздно ночью залезет к тебе через окно, требуя внимания. Отвернешься от своей музы хоть на мгновение, так от нее уже и след простыл.

– Как скажешь. Элеонора, тогда давай сейчас пойду я. Не хочу вас разлучать с Лилией.

Первая игра началась. В Комнате Переговоров находились Влад, Майкл и Эрнест.

– Эй, а где Эдди? – поинтересовался Майкл, помещая руку в отверстие.

– А арт-студии, – ответил Эрнест. – У него сейчас работа в самом разгаре.

– А, понимаю его. Время летит быстрее, когда занимаешься любимым делом.

– То есть, ты бармен по призванию?

– Ну, можно и так сказать, – усмехнулся Майкл. – Честно, когда еще был школьником, ничего в себе не видел. Учеба была для меня пустой тратой времени. Разумеется, прилежным учеником я никогда не был, прогуливал, когда хотел. Еще тогда у меня сложился круг общения, в котором я нахожусь сейчас. Помню, собрались мы как-то вечером что-то отметить, день рождение, что ли. А может, и просто так. За выпивкой пошел я, у меня был паспорт брата, а выглядели мы тогда ну почти один в один. И вот стою я, не втыкая, что лучше взять, и ко мне подошел один человек. Видимо, до него сразу дошло, что я делаю. Он вырвал у меня из рук бутылку, которая, как мне показалось, была нормальной, и предложил другую, которую он выбрал уже сам. Сказал, что ничего лучше я здесь не найду, а по цене она была почти такая же. Выйдя из магазина, мы, как-то ни с того ни с сего, разговорились. Он работал барменом в ночном клубе уже тридцать с лишним лет. Долго же он о себе рассказывал, а я слушал, как завороженный. Кажется, именно тогда я понял, чего мне хотелось от жизни. Он же помог мне устроиться туда, где я сейчас работаю. В общем, как-то так… Эй, Влад, а ты чего такой угрюмый, все еще из-за пиджака?

– Да забей, – Влад с усилием изменил свою гримасу. Первый раунд был за ним и за Эрнестом. – Мы ведь сюда за подзарядкой пришли. Давай, Эрнест, я уже нажал.

– Да, нажимаю.

Очередная игра вновь принесла участникам по двадцать процентов. Освободившись, Эрнест поспешил к Эдди, желая продолжить смотреть, как он переносит Лилию на холст.

А тем временем, в арт-студию уже подошли Анна, Соня и Лена. Позже подошла и вся четвертая команда, кроме Альберта. Эдди все продолжал работу, орудуя кистью в правой руке, а Лилия все так же занимала одну позу, не жалуясь на легкое утомление. Прошло еще, наверно, около получаса, и Эдди, выполнив последнее движение кистью, отодвинулся от мольберта, желая полностью осмотреть свою новую работу на наличие некоторых отклонений от его первозданной идеи. Когда художник решил, что картина полностью закончена, он выставил ее на всеобщее обозрение.

– Ну, что скажешь, Лилия, похожа на тебя настоящую? – спросил Эдди у своей модели.

Лилия медленно подошла к картине. На ней она увидела девушку, которую она не встречала ни разу в жизни. Она была прекрасна, ее глаза источали жизнь, а улыбка сияла подобно звезде. На ней было такое же серое платье, что было на Лилии, но на девушке оно сидела так, будто она родилась в нем. Платье на руках переходило в крылья, на которых эта незнакомка плыла по облачному небу, купаясь в лучах ласкового солнца.

– Кто это? – спросила Лилия в недоумении.

– А как ты думаешь, – ответил Эдди, развернувшись к ней лицом. – Только ты мне сейчас позировала. Я рисовал с тебя.

– Н-но… это же… не я…

– Разве? Так может, это ты настоящая, какой даже ты сама себя не видела? Но, поверь мне, глаза художника видят куда больше глаз обычного человека. Наш долг перед людьми – показать истинную суть вещей, овладев искусством рисования. И, да, Эрнест, спасибо, что сменил меня.

– Без проблем, – ответил тот, кивая. – Так, простите, мне надо ненадолго удалиться, – сказал Эрнест и покинул комнату.

– Вау, Эдди, рисуешь ты просто бесподобно, – сказала Лена, вдоволь налюбовавшись картиной.

– Спасибо. Как выберемся отсюда, обязательно приглашу вас в свою студию. Устрою персональный показ.

– Круто! Слушай, а пока мы здесь, поучишь меня рисованию? Я всегда хотела научиться рисовать, вот только руки не доходили.

– Да не вопрос, я буду ряд принять новую ученицу.

– Спасибо! Здорово, частные уроки с настоящим мастером!

– Ну, до мастерства мне еще далеко…

– Ты шутишь? Ты создал вот это с помощью… этих красок, да? – Лена взяла набор, купленный Эдди, в руки и принялась тщательно изучать каждую баночку. – А сколько ты за них заплатил.

– Всего-навсего тридцать процентов за открытие витрины.

– Всего-навсего?! Это же половина того, что у тебя есть!

– Ну и что, всего каких-то три дня и эти проценты вновь ко мне вернутся.

– Ну ладно… А что здесь хотя бы есть? Красные, желтые… А это что за цвет? – Лена взяла в руки самую крайнюю баночку и открыла его. – Не поняла, это, типа, белые краски, или что? У них такой странный запах…

– Апчхи! – донеслось со стороны Лилии. – Ух, что это? Я чувствую, как у меня нос горит… А-а-а… Апчхи!

– Ой, прости, – Лена поспешила закрутить банку. – А, вот, нашла этикетку. Тут сказано, что эта краска светится в темноте… А еще, что она невозгораемая. Каждый раз, когда вижу надпись «невозгораемое», так и хочется проверить…

– Видимо, это такой небольшой бонус, – Эдди взял баночку в руки. – Хм… Помню, один мой знакомый, с кем мы вместе учились, рисовал крутые картины такими красками. Хотя, как-то раз он решил нарисовать ими в моей комнате жуткую физиономию, пока меня не было. Я был «очень рад» ее увидеть, когда выключил свет, ложась спать…

– Интересно… – на лице Лена появилась ехидная улыбка. – Давайте кого-нибудь так разыграем! Майкла, например. Вот выключит он в баре свет, а там на всю стену…

– Неа, не получится.

– А? Почему это?

– Никто не заметил? Во всех комнатах поместья нельзя выключить свет.

– Точно, – вспомнила Анна. – Я же вчера последней выходила из комнаты отдыха. Хотела по привычки погасить свет, но нигде не нашла переключатель.

– Выходит, свет горит в комнатах двадцать четыре часа в сутки, – заключила Соня. – Но зато в коридоре свет почти полностью угасает после полуночи и остается таким до восьми утра. В жилых помещениях и в личных комнатах свет можно выключить вручную.

– Не могли вот все по-человечески сделать? – Лена закатила глаза. Спустя мгновение, она ударила кулаком по ладони, будто осознав нечто важное. – Точно! Ни как иначе быть не может! Нас похитили инопланетяне.

– Ч… что? – Анна покосилась на Лену.

– Они пытались симулировать обычное человеческое жилище. Все, чтобы мы могли вести наши обычные человеческие жизни. – Лена с важным видом начала шагать по комнате. – Это их особый инопланетный комплекс, где они круглосуточно наблюдают за человеческими особями двадцать четыре на семь. Шесть женских и шесть мужских особей. Точно! Они хотят, чтобы мы дали им потомство!

– Лена, я не думаю, что…

– Это все объясняет! Даже эту отвратительную еду в тюбиках! Они просто не смогли симулировать нашу обычную человеческую еду! Хотя нет, в тортах они знают толк…

– Ну ладно, а тогда, зачем им нужно, чтобы мы играли в смертельную игру.

– Ну… Может они инопланетяне-садисты?

– Только эта группа инопланетян, или же вся их раса? – подключилась Соня.

– Я не знаю, я не сильна в вопросах инопланетных цивилизаций.

– Да ты что? – Эдди изобразил на лице крайнюю степень удивления. – Ладно, так что, теперь мы можем пойти поесть?

– Именно этого они от нас и хотят! Хотя, я тоже хочу этого, так что пойдем…

Со временем в арт-студии почти никого не осталось. Когда выходила Анна, она заметила, что Лилия все еще стоит рядом с картиной.

– Лилия, ты пойдешь с нами? – поинтересовалась она.

– А? Д-да сейчас…

– У тебя все в порядке? – Анна заметила на лице Лилии слезы. Подойдя чуть ближе, она увидела ее улыбку. Вначале такую маленькую, а потом, заполонившую все лицо.

– Все в порядке… Хотя, нет… Я… Я никогда еще не чувствовала себя такой счастливой, Анна. Такой счастливой. Я не знаю, как я смогла прожить последние несколько дней своей жизни, не совершив с собой что-то ужасное. Каждый вечер я засыпала в безумной надежде, что я просто умру во сне. Когда же я очнулась здесь, я не знала что и думать… Но в этом месте я повстречала таких хороших людей. Элеонора, Эдди и вы все – вы будто вновь вдохнули в меня жизнь. Я так счастлива… Я так счастлива, что я здесь…

Когда Лилия смогла окончательно справиться с нахлынувшими на нее чувствами, они с Анной вместе пошли к остальным.

– Что будешь брать, Майкл? – поинтересовался Эдди, выбирая в терминале тюбик с пищевой массой. – Наше любимое, да?

– Нет, черт с ним, – Майкл подождал, когда Эдди закончит с выбором, и сам направился к терминалу. Пробежавшись на меню еще раз, он, наконец, сделал свой выбор. Спустя около минуты, автомат подал сигнал, и Майкл достал из него контейнер, в котором находился говяжий стейк с гарниром. – Пусть и стоит пятнадцать процентов… Завтра лучше без еды проживу. Хотя… Хм… Не знаю. Вроде хотел поголодать сегодня, но вдруг почувствовал такой неотвратимый голод. Так странно…

– Ты тоже? – спросил Альберт, рассматривая в руках свой паек. – У меня самого голод, которого не было лет уже десять, наверное. На меня совсем не похоже. Да еще во рту какой-то странный привкус…