– А вы дадите мне это сделать?
– Да, дам. Ты это заслужила, спасла кучу людей, детей. Ну а секту мы итак достанем, скорее рано, чем поздно, уж не сомневайся в этом.
– А у меня есть выбор?
– Выбор есть всегда, тем более что ты его сделала, уже начала, так сказать, новую жизнь. И стоит её прожить, иначе зачем ты спасла себя и помогла всем этим людям?
Света молча смотрела на бегущую в панике толпу.
– Я попробовала бросить вызов судьбе и её удалось преодолеть, по крайней мере пока… Я хочу жить… Я помогу вам… Я расскажу всё, что знаю… Но я мало что знаю…
– А вот это плохо… Но, впрочем, ты действительно можешь нам помочь. Помочь прочитать нам одну книгу, из твоей личной библиотеки.
– Что?! Нет, но мама же сказала, что всё сгорело?
– Считай, что это судьба и она неотвратима, – улыбнулся Стоцкий.
Эпилог
Олеся сидела, откинувшись на кресло. Красный форд вёз её по забитой машинами Ростовской улице на железнодорожный вокзал. За окном было пасмурно и очень сыро, с самого утра моросил мелкий дождь. И в этом году здесь не будет никакой новогодней сказки, ведь уже тридцать первое декабря, а от снега не осталось и следа. Но вот в Адыгее, куда она теперь едет, снег вроде выпал…
Они совсем недавно выехали из военного госпиталя, куда вместе с Сергеем Павловичем и Стоцким ездили навещать раненного Филиппа. Он уже шёл на поправку и даже начал понемногу ходить. Сергей Павлович красочно рассказал ему о произошедших с ними событиях, не скупясь на комплементы Олесе. Филипп же, со своей стороны сильно разозлился на него за то, что в его отсутствие они вместе со Стоцким втянули Олесю во всю эту скверную историю, ведь всё обошлось только благодаря на редкость удачному стечению обстоятельств.
Но вот уже приближалось время отправления скоростной электрички до Краснодара. Стоцкий любезно согласился подбросить её на вокзал, а Сергей Павлович остался в госпитале, посидеть с сыном. Они пригласили Олесю прийти к ним в гости на рождество, и она, конечно, не отказалась.
– Чего сидишь такая напряжённая? – спросил Стоцкий у Олеси.
– Ну как же, осталось всего пол часа до отправления поезда, а мы застряли в пробке.
– Не переживай, успеем. Я по Ростову часто езжу, и ещё ни разу никуда не опоздал. Проедем немного, и дальше всё рассосётся.
– Хорошо бы, – сказала Олеся и вздохнула.
– И чего ты так вздыхаешь?
– Я звоню папе уже второй день, а он всё не берёт трубку…
– Ну а вызов идёт?
– Идёт. Я боюсь, что с ним что-то случилось, он ведь живёт совсем один в небольшой деревеньке в горах, да у них там и снег ещё выпал. Может он там помирает и трубку теперь взять не может…
– Ладно, не накручивай себя, уверен, всё обойдётся. Да, кстати, там на заднем сидение лежит пакет, это от нас небольшой подарок для твоего отца.
– Подарок? А что там?
– Там пару бутылочек очень хорошего коньяка, ну это на случай, если он вдруг продрогнет на улице или гости придут. Также там несколько цимлянских лещей, очень вкусных. Да и если вдруг твоему отцу понадобится пройти курс лечения или реабилитации, дай мне об этом знать. Тем более, он бывший военный и при необходимости сможет подлечиться здесь, в военном госпитале в Ростове. Это будет совершенно бесплатно и на максимально высоком уровне, если понадобится нечто большое, это тоже возможно, только дай мне об этом знать.
– Спасибо вам огромное.
– Пока не за что.
– Надеюсь, с ним всё хорошо…
– Всё хорошо, а ты не падай духом.
– Да, я постараюсь…
Наступила небольшая пауза.
– Вадим Григорьевич, – продолжила говорить Олеся. – А вы не знаете, что случилось с отцом Сергием, как там его дела?
– Отец Сергий? А, да у него всё нормально. После падения с такой высоты он ещё легко отделался, хотя ничего удивительно, он ведь у нас десантник, прыжки с высоты для него привычное дело. Сгруппировался при падении, удачно приземлился, что там ему сделается… Тем более, он профессионально подготовился к этому, набил свой рюкзак одеждой, святой водой, книгами в мягком переплёте, сухарями какими-то, это всё очень даже смягчило удар при падении, но руку и несколько рёбер он себе всё же сломал. Что поделаешь, давно не практиковался в прыжках, потерял сноровку… Но ничего, мы отправили его на лечение в Москву, там его быстро поставят на ноги, будет бегать и прыгать, за него переживать не стоит.
– Это хорошо… Вадим Григорьевич, я… Всё хотела вас спросить… Как там Света? Что с ней стало?
– Света? Считай, что она умерла, – сказал Стоцкий спокойно.
Олеся замолчала, в её взгляде читалась сильная грусть.
– Считай, что она умерла, – повторил медленно Стоцкий, выделяя каждое слово. Он повернул голову к Олесе и подмигнул.
– А… Ну ладно, умерла так умерла, – сказала Олеся и улыбнулась.
– Вот это вот правильное отношение к жизни. А что касается самой секты. В общем, мы получили в наши руки кое-какие нити и теперь уничтожение этой организации только вопрос времени. Хотя, не всё идёт так гладко, как хотелось бы…
Учитывая всё ими содеянное, мы разберёмся с ними максимально жёстким образом, по-своему. Вот посуди сама, они положили бомбу даже в рюкзачок мальчику, которого взяли в заложники. Тоже собирались его дистанционно подорвать. При этом все бывшие у смертников бомбы были сделаны таким образом, чтобы при взрыве погибло максимально возможное количество людей. К людям, если их так можно назвать, которые используют такие методы… Должно быть особое отношение…
Широкой общественности лучше не знать о случившемся. Не знать, что такая организация вообще существовала, а все эти события происходили. И тебе, Олеся, не стоит никому рассказывать о произошедшем, даже своему отцу. Отнесись к этому очень ответственно, иначе у тебя будут очень серьёзные проблемы, и никто не сможет тебе помочь. Я уже провёл соответствующую беседу с Кристиной, думаю, она всё хорошо поняла. А для тебя эта история закончена, просто забудь об этом.
– Я постараюсь забыть…
– Вот и хорошо… А вот и вокзал, а ты боялась. Ну, с наступающим тебя! Не забудь пакет!
– Спасибо за всё, вас тоже с наступающим!
Олеся пробиралась по засыпанной снегом просёлочной дороге и теперь очень волновалась. Отец так и не отвечал на её звонки. Более того, его телефон теперь находился вне зоны действия сети. Вот и сейчас, уже подходя к его дому, Олеся в очередной раз набрала его номер, но так ничего и не изменилось.
И вот она подошла к засыпанной снегом калитке и дёрнула ручку. Дверь во двор оказалась открытой, и она немедля вошла вовнутрь. Снег выпал два дня назад, но во дворе так и не было никаких следов, тут никто не ходил… Олеся быстро пошла к входной двери в дом и дёрнула её. Дверь оказалась закрытой изнутри. Олеся принялась сильно стучать в дверь, но ей так никто и не открывал.
– Ох, что же теперь делать?! – до смерти перепугалась Олеся. Она принялась снова тарабанить в дверь. – Ух, надо позвать кого-то из соседей, чтобы они выломали дверь… Похоже, что-то случилось…
Олеся продолжила тарабанить в дверь и тут услышала за ней хриплый кашель.
Замок заскрипел, и дверь приоткрылась. В неё выглянул заросший мужчина с худощавым, вытянувшимся лицом. Он опять сильно закашлялся.
– Лисёнок, это ты, – прохрипел мужчина. – Ты приехала…
– Папа, ты живой! – закричала Олеся и бросилась обнимать своего отца, который теперь еле стоял на ногах. – Ух почему же ты не отвечал! У тебя что, температура?!
– А, да уже третий день, зараза. Я немного простудился тут, вот лежу себе…
– Ух! – сказала Олеся, заходя в дом. – Ну и холодина же тут у тебя? Ты что, не топишь что ли? И бардак то какой!
– Да я в последние дни особо и не вставал. Да и сейчас еле до двери доковылял…
Олеся помогла отцу дойти до дивана. В комнате работал телевизор.
– Там котёл прикручен. Было тепло, и я его прикрутил, вот он так и остался.
Олеся быстро пошла к котлу и добавила температуру.
– Ты чем тут лечился?
– Я… У меня тут есть немного парацетамола, но он уже почти закончился…
– Ну а ел ты что?
– Да последний день уже считай ничего, варил себе картошку в мундире, она у меня в подвале лежит…
Прошло несколько часов. Олеся бегала туда-сюда по дому, приводя всё в порядок. Она уложила отца на диван и хорошо укрыла его, подогрела ему горячей воды, слазила в подвал, достала оттуда овощи и мёд и немедленно принялась готовить еду, параллельно убираясь в доме. Также она собрала разбросанные по дому грязные вещи и запустила стирку. Вскоре ужин был готов.
– Как ты себя чуствуешь? – спросила Олеся, подходя к дивану.
– Да уже замечательно. Как же хорошо, что ты приехала… Дом весь просто преобразился, мой проворный лисёнок.
– Ага, надо было сразу мне звонить! И где вообще теперь твой телефон?
– Не знаю, потерялся где-то…
– Ладно, я его найду и заряжу. Тебе надо было врача вызвать. И вообще, оклемаешься, поедешь лечиться в Ростов, в военный госпиталь.
– Ага, в Ростов, – прохрипел отец. – Да кому я там нужен?
– Нужен!
– Да не переживай, теперь всё будет хорошо… А я вот тут всё лежал и телевизор смотрел, столько всего в мире происходит. У вас там в городе взорвали что-то на автомобильной стоянке, какие-то террористы… Боялся, чтобы с тобой ничего не случилось.
– Да, что-то там взорвали, но я дома была…
– Это хорошо. А вчера говорили, что при задержание каких-то экстремистов была перестрелка в Барнауле, прямо на улице, даже убили кого-то из прохожих.
– Вот и зачем ты весь этот негатив смотришь? Скоро ведь новый год!
– Так я же не виноват, что новости такие. А ещё говорили, что в Москве нашли повешенным какого-то профессора из духовной академии, у него при обыске нашли имущества на тридцать миллионов долларов, антиквариат, золото, валюту. Какой-то Журавлёв…
– Журавлёв?
– Да, Журавлёв. А сегодня утром застрелился какой-то высокопоставленный генерал, прямо у себя в кабинете… Вообще непонятно, что творится.
– Ух, хватит! Давай я тебе сейчас включу весёлый, новогодний фильм. У меня тут с собой есть очень вкусная рыба, знала бы, что у тебя тут такое творится, ещё бы что-нибудь привезла.
– Самое главное, что ты приехала, всё остальное уже неважно…