За стенкой зашумела автоматическая печь, исторгнув из себя четыре поджаренных тоста, две глазуньи, восемь полупрозрачных ломтиков бекона, чашку кофе и стакан апельсинового сока.
– Рик, иди завтракать, – позвала Эйприл. Мистер Пин на её плече светился мягким бежевым светом, словно лампочка, позволяя экономить на электричестве.
– Иду! – сын приковылял, хватаясь за стены. Год назад он подхватил костный грибок, а обнаружили его не сразу. Зараза успела погрызть левую ногу и основательно источить тазовые кости. Теперь резкие движения грозили переломами, но эту проблему должна была решить скорая операция по замене. Рик с преувеличенной осторожностью опустился на подушечку и принялся за еду.
– Как моделька, собрал? – судя по синякам вокруг глаз, сын сидел над увлечением всю ночь.
– Это планетный бомбардировщик, а не «моделька», мам, – проворчал Рик. – Ещё не собрал.
– Такая сложная? – удивилась Эйприл. Вчера она выбрала самую дешёвую.
– В комплекте к этому кораблю нет инструкции, – пояснил сын. – Всегда надо проверять на месте.
– Помочь?
– Нет, я уже почти собрал. Как вчера прошло?
– Нормально, – Эйприл пожала плечами. – Нервно, волнующе, как обычно, в общем. Тебя во сне вспоминала.
– Ясно.
Разговор не клеился, и они доели молча. Сын ушёл в свою комнату и стал жужжать там звуковой отвёрткой, а Эйприл задумалась, чем занять внеплановый выходной.
– Я тебе точно не нужна? – она заглянула в комнату к сыну, но тот только отмахнулся. По всей поверхности стола были разложены детали, размером не больше ногтя. Как из них можно было что-то собрать, Эйприл не представляла. Особенно без инструкции. Может, Рик вырастет гениальным конструктором и пробьётся наверх? Говорят, на верхних ярусах разводят кусты и даже деревья.
– Ну что, выпьем с Крисом? – спросила она у Мистера Пина. Тот наморщил мордочку и чихнул, что Эйприл приняла за одобрение и позвонила другу.
Два часа спустя она зашла в бар на окраине сектора развлечений. В разгар рабочей смены здесь сидели только два амбала с бритыми затылками, которые тихо обсуждали за угловым столиком свои дела, да коренастый бармен, пересчитывающий бутылки и отмечающий количество в электронном планшете. Эйприл попросила смешать коктейль-сюрприз, бармен прищурился, окинул её взглядом и через минуту поставил перед ней треугольный бокал с ядовито-зелёной жидкостью.
– Стрекоза, – пояснил он. – Освежающий и лёгкий, всего семь градусов. Вам подходит, мэм.
– Благодарю, – конечно, это было всего лишь совпадение. Эйприл посадила мистера Пина на столик и попробовала коктейль. По языку раскатился холодный привкус ментола.
– Простите, это… – протянул бармен, – к нам нельзя с животными.
– Это БРОП, – пояснила Эйприл. – Биологический разрешённый осветительный прибор. Он не доставит проблем.
Пока она добиралась, мистер Пин сидел на плече и усиленно освещал дорогу. Некоторые частные переходы предоставляли освещение только в часы пик, когда люди идут с работы и на работу, а в середине дня там, в целях экономии, горели только аварийные лампочки. В баре тоже было сумрачно, но здесь мистер Пин успокоился, и светиться перестал. Эйприл снова потеребила ему хвост, дождалась свечения, а после стала чесать за ушком.
– Если его украдут или он сбежит, администрация ответственности не несёт, – предупредил бармен.
– Не сбежит, он у меня уже десятый год, – проворчала Эйприл, но всё же взяла мистера Пина за шкирку и пересадила себе на плечо. Потом подумала и заказала для него несолёных сухариков.
– А вот и я, – напротив уселся Кристиан и заказал дешёвого пива на грибных дрожжах. Без грима, в стандартном обтягивающем комбинезоне он казался ещё более тощим, чем в ментальной проекции. Тёмные волосы выглядели слипшимися и немытыми, а под глазами залегли фиолетовые круги. – Прости за опоздание.