Сказки Зеркал

Глава 9. У костра

Усталая Растрёпа еле плелась по лесной дорожке. Ворон Каркл летел за ней, держась чуть в стороне – что ни говори, настроение у его спутницы было скверное, а палок и шишек на тропинке валялось вдоволь.

– Всё! Хватит! – буркнула фея, сердито плюхаясь на мшистую кочку. – Уже вечер, того и гляди ночь наступит, а этот дурацкий лес всё не кончается и не кончается! Я устала, я есть хочу! Лучше бы мне было остаться на клубничном поле. Это всё из-за тебя, вредная птица!

Ворон Каркл опустился на ветку над самой Растрёпиной головой и осмотрелся.

– Я вижу вперреди костёрр, – прокаркал ворон, – совсем ррядышком. Где костёрр, там обязательно и стрранники. Только надо сперрва рразведать, какие это стрранники…

Но Растрёпа слушать мудрого ворона не стала.

Там, где люди – есть еда!

Остальное ерунда!

Фея рванула к костру, на свет, что мелькал впереди сквозь сосновые стволы и ветки. И вскоре, проломив стену густого малинника, она с громким треском вывалилась на лесную полянку, насмерть перепугав отдыхавших у огня людей.

«Медведь!» – взвизгнул кто-то. И с криками: «Спасайтесь, медведь, медведь!» – путники разбежались по лесу.

Изголодавшаяся фея уселась возле костра, без тени смущения позаимствовала из чужих припасов, разложенных на льняном полотенце, парочку лепёшек – и стала жадно откусывать то от одной, то от другой. Тем временем испуганные хозяева лепёшек, прячась за деревьями, начали осторожно возвращаться к огню. Обнаружив на полянке не медведя, а нахально объедавшуюся Растрёпу, они не на шутку разозлились.

– Посмотрите, это же наглое пугало! – воскликнул Смихля, один из путников. – Оно пожирает наши лепёшки!

– И оно почти уже всё слопало! – завопил Хватыш, другой путник.

– Ну я ему сейчас покажу, бум-бам! – мрачно пообещал третий путник, Бумбан, выскакивая на полянку; следом за ним и остальные поспешили к костру, угрожающе размахивая кулаками.

Один лишь Робсик испуганно прятался за чужими спинами.

Растрёпа вскочила и приготовилась к обороне.

– Ну-ну, попробуйте-ка, троньте меня – враз пожалеете! – пробурчала она с набитым ртом. – Я всех вас заколдую! Быстренько превращу в пауков, червяков и лягушек! Я – могущественная фея!

– Ты?! – усмехнулся Дрёмс. – Что-то не похоже!

– А вот тронь меня – и узнаешь, похоже или нет! – грозно пообещала Растрёпа.

Не привыкла я болтать,

Я привыкла колдовать:

Всякий в этом убедится,

Если в жабу превратится!

– Не верьте ей, какая она фея? Растрёпанная, грязная. И чужие лепёшки без спросу тырит, – хмыкнул Смихля.

– Да, братцы, на фею она ничуточки не похожа, – задумчиво произнёс Страшик, разглядывая Растрёпу. – Феи должны быть красивыми…

– Лучше на себя посмотри, страшила, – обиженно пробормотала Растрёпа.

Она показала Страшику язык – и внезапно громко разревелась.

Мальчишки удивлённо переглянулись.

– Надо же – пугало, а ревёт, как девчонка, – покачал головой Смихля. – Эй, пугало, не реви, не будем мы тебя лупить!

– А я вас и не бою-ю-юсь! – проревела Растрёпа. – И никакое я не пу-у-угало! Я – самая настоящая фе-е-ея!

– Да, она действительно фея, – послышался сверху скрипучий голос.

Мальчишки подняли головы. На ветке, прямо над ними, сидел огромный ворон, странный ворон: на правой ножке у него было серебряное кольцо, в левом крыле – серебряное перо.

– Это кто сказал? Это, ворон, ты сказал? – тихо спросил Страшик.

Ворон махнул крылом.

– Это волшебный ворон Ка-а-аркл! – прорыдала Растрёпа, вытирая нос грязным шёлковым рукавом. – Он моя личная охра-а-ана!

– Значит, ты не врёшь? – удивились мальчишки. – Ты и вправду фея?

Растрёпа кивнула.

– Тогда не реви, раз уж фея, – посоветовал Дрёмс. – Лучше расскажи, как сюда попала.

Но фея никак не могла успокоиться. Мальчишки не знали, что и делать, пока сообразительный Смихля не вынул из сумки своё новенькое зеркало и не поднёс его к самому лицу растрёпанной плаксы:

– Посмотри, какая ты сейчас смешная. Просто обхохочешься!

Растрёпа сердито глянула в зеркало разок-другой, хмыкнула, заулыбалась – и наконец заливисто рассмеялась. К ней мигом присоединились и остальные.

– Это всё моё зеркало, – хвастался довольный Смихля. – Может, оно и не волшебное, но хоть кого до икоты рассмешит!

Быстро сжевав ещё одну лепёшку, Растрёпа окончательно успокоилась и рассказала всё: и о школе фей, и о неудачном экзамене по волшебным перемещениям, и о собаке-воришке, и о Дяде-Ягодке, и о клубничном поле. И вдобавок – о своей потерянной волшебной палочке.

Все слушали Растрёпу очень внимательно, особенно Хватыш: он мигом догадался, что за палочку подобрал Страшик и зачем приходило к ним ночью длинноухое чудище.

Хватыш потихоньку отодвинулся от костра и, зажав подмышкой свою сумку, незаметно прокрался за ближайший куст. Он торопливо вынул зеркало: в рыжих отсветах огня из тёмных глубин стекла на него таращился его настороженный двойник.

Хватыш быстро сунул руку в карман – и замер от счастья: карман был полон звонкими монетами! Полнёхонек оказался и второй.

– Ура! Сработало! – вскричал Хватыш, тут же испуганно зажимая себе рот.

Но его товарищи были настолько поглощены рассказами Растрёпы, что ничего не заметили.

– Всё получилось: моё зеркало – волшебное! И почему мне раньше не приходило в голову его проверить? Это же настоящее Зеркало Богатства, а я теперь – настоящий богач! Теперь я, Хватыш – самый богатый человек на свете! – шептал он, крепко сжимая драгоценное зеркало. – У меня будет столько денег, сколько я захочу – и даже гораздо больше!

От радости у бывшего подмастерья закружилась голова. И тут же внезапное богатство ударило ему в голову – на Хватыша накатил приступ жадности: он вдруг испугался, что сейчас и остальные мальчишки обо всём догадаются, что они тоже сообразят, какое полезное зеркало он сделал, завидовать станут, ведь сами-то напридумывали всякую бесполезную ерунду. Потребуют с ними деньгами поделиться, а то и вовсе зеркало отнимут: вон у Бумбана какие кулачищи!

– Надо бежать, – смекнул Хватыш, – бежать отсюда, пока не поздно!

Он тщательно застегнул набитые деньгами карманы на все пуговицы и бережно уложил зеркало в сумку; потом тихонько, стараясь не хрустеть сухими ветками, выбрался на лесную дорожку и поспешил прочь.

Новоявленный богач действовал так осторожно, что остальные подмастерья ничего не заметили. Они слушали Растрёпу, смеялись над её шутками, задавали вопросы – и заснули все лишь под утро.

* * *

Хватыш пробирался сквозь тёмный лес, дрожа от страха: за каждым кустом ему мерещились свирепые звери, кровожадные злодеи и неведомые страшилища. Он с тоской вспоминал жаркий костёр, возле которого было бы так уютно коротать ночь, вспоминал товарищей, за годы учёбы успевших стать ему настоящими братьями.

Но жадность была сильнее страха.

– Ничего-ничего, – бормотал Хватыш, крепко прижимая к груди дорожную сумку с зеркалом, – пусть мне сейчас страшно, пусть, пусть! Зато я богаче всех на свете! Не буду бояться! Ой!

Тропинка под его ногами внезапно проломилась, и он с треском провалился куда-то.

Глава 10. Ловушка

Только утром мальчишки не досчитались Хватыша. Они долго искали его по лесу, кричали, аукали, но Хватыш как в воду канул.

– Может быть, его утащили дикие звери? – опасливо предположил Робсик. – И теперь они вернутся за нами?

– Хотели бы вернуться – пришли бы ещё ночью, – успокоил друга Смихля. – Дикие звери по утрам не нападают.

– Какие такие звери? – встрепенулся Бумбан, с готовностью сжимая кулаки. – Покажите-ка мне, где это тут дикие звери! Был один медведь, да и тот всего лишь девчонкой-плаксой оказался.

– Если это были и звери, то жаднючие, – заметил Дрёмс. – Они и самого Хватыша сцапали, и сумочку его прихватить не забыли.

Действительно, Хватышевой сумки среди дорожных сумок подмастерьев, грудой сложенных недалеко костра, не оказалось.

Звук голосов разбудил Растрёпу: фея протёрла глаза и сладко потянулась.

– А я думаю, ваш Хватыш сам потихоньку смылся, – зевнув, пробормотала она, – причём вместе с вещичками.

Страшик с сомнением поскрёб затылок:

– Не, братцы, Хватыш побоялся бы: идти одному, через лес, тёмной ночью… Да ни за какие коврижки!

– Разве что – за целую кучу денег! – хихикнул Смихля.

Мальчишки переглянулись: вот это было похоже на Хватыша. Только непонятно было, кто бы мог здесь, в лесной глуши, посулить ему эту самую кучу денег.

Растерянные подмастерья не знали, что делать дальше: дожидаться здесь пропавшего друга или продолжить путь.

– Ваш товарищ ночью ушёл, – прокаркал ворон, дремавший всё это время на ветке старого дуба, – не стоит вам ждать его.

Ломая голову над странным происшествием, друзья на всякий случай оставили Хватышу послание: посреди полянки они выложили из камешков стрелку, указывающую вперёд, на тропу. И стали собираться в путь.

Растрёпа тоже решила присоединиться к их компании.

– Вы поможете мне отыскать волшебную палочку, – заявила она решительно, – и не вздумайте спорить: не будь вы такими лопоухими растяпами, моя палочка была бы сейчас у вас!

– Палочка, конечно! – воскликнул вдруг Страшик, хлопнув себя по лбу. – Так вот в чём дело!

– В чём, в чём? – зашумели остальные. – Скажи-ка и нам!

– Всё дело в зеркалах, – объяснил товарищам Страшик, – и в волшебстве. Помните, как мы хотели сделать наши зеркала волшебными? И как я понарошку палочкой колдовал?

– Ну и что? – пожал плечами Бумбан. – Понарошку оно и есть понарошку.

– А то, – торопливо объяснял Страшик, – палочка-то оказалась волшебной по-настоящему! А вдруг у нас всё получилось? Вдруг все наши зеркала действительно волшебные? И если Хватыш об этом догадался…

Растрёпа обиженно топнула ногой:

– Так вот значит как? Выходит, вы без спросу моей палочкой колдовали?!

– Ничего мы не колдовали. Так, шутили, – оправдывались бывшие подмастерья. – Мы ведь тогда ничего не знали о волшебстве…

Ворон Каркл постучал клювом по стволу, призывая к тишине, и строго обратился к юной фее:

– Видишь, Ррастррёпа, чем грозит небррежное обрращение с магическими прредметами? Прроизошло непррофессиональное прреврращение! Последствия могут быть прросто кошмаррными! Я должен сррочно доложить обо всём магистрру.

– Нечего ябедничать, – буркнула Растрёпа. – Посмотрим-ка лучше сначала на эти их стекляшки. Думаю, нет в них никакого волшебства, болтовня одна.

Она бесцеремонно схватила первую попавшуюся сумку и вытряхнула всё её содержимое.

Зеркало скользнуло в траву и, поймав яркий утренний лучик, пронзивший молодую листву, ослепительно полыхнуло солнечным пламенем. Все на мгновение зажмурились.

– Поосторожнее там с моим зеркалом, – всё ещё щурясь, посоветовал Дрёмс, – не разбей!

Растрёпа отмахнулась, подняла зеркало и притихла, вглядываясь в него.

– Что? Что ты там видишь? – наперебой спрашивали мальчишки.

Но она молчала. Наконец Дрёмс не выдержал и отобрал у феи зеркало.

Растрёпа заморгала, удивлённо озираясь по сторонам, и зашептала:

– Я видела синий мир, кругом лежал синий снег. Знаете, такой, как бывает на вершинах гор? – только синий-пресиний. И голубые солнца светили на небе, целых три солнца! Точно как во сне…

– Это и был сон, – проворчал Дрёмс, убирая своё зеркало в сумку, – просто чей-то сон. Я ведь и хотел сделать Зеркало Снов, а вы не верили…

– Значит, у нас получилось! – ликовал Страшик. – Братцы, надо нам срочно все наши зеркала проверить!

Мальчишки бросились к своим сумкам. Только Растрёпа сидела неподвижно: она всё ещё видела перед собой три голубых солнца…

Три маленьких солнца,

Три синих звезды,

Три чистых оконца

В пространство мечты –

Сквозь явь и сквозь тени

В мир льда и огня

Тропой сновидений

Уводят меня…

* * *

Три голубых солнца сияли высоко в небе, освещая мир холодным светом. От каждого камня, от каждого дерева тянулись три синие тени; синий снег сверкал мириадами алмазных искр. Магистр Магус зажмурил глаза, уставшие от этой ослепительной синевы – и сразу же проснулся.

– Надо же, – пробормотал волшебник, сладко потягиваясь, – каким синим был нынче сон!

Магус немного покачался в воздухе – и спрыгнул на пол. Он всегда спал прямо в воздухе и уверял, что так ночевать удобнее, чем в гамаке или на самой мягкой перине.

Обычно по утрам настроение у волшебника бывало замечательное, но в этот раз какая-то едва уловимая мысль тревожила его. Он опять вспомнил свой сон – вспомнил, как ему на мгновение почудилось, что кто-то посторонний прокрался в его сновидение и наблюдает за ним. Там во сне Магус не смог сразу узнать этого наблюдателя, только ощущал его невидимое присутствие, но теперь, проснувшись, он вдруг ясно понял, что это была Растрёпа.

– Нет, невозможно, – пробормотал Магус. – Растрёпа?! Нет, этого не может быть…

Магистр накинул на плечи свою оживившуюся мантию, слегка щёлкнув при этом по носу свесившегося с ворота непоседливого единорога; бросился к волшебному глобусу и стал искать Растрёпу. Да вот же она, вот! – топает себе беззаботно через лес. Да не одна, а с целой компанией незнакомых озорных мальчишек.

И ворон Каркл неотступно сопровождает их, перелетая с ветки на ветку, с дерева на дерево.

– Нет, она не могла проникнуть в мой сон, эта проказница-двоечница. Ведь ей и с самыми простыми школьными заданиями без ошибок не справиться. У неё даже волшебной палочки при себе нет! Что-то здесь не так, что-то не так…

Директор Магус спешно вооружился волшебными очками, вновь взглянул на глобус – и замер в недоумении: вокруг Растрёпы светилось пять голубых огоньков. Целых пять! И ещё один голубой огонёк сверкнул в отдалении, на западной окраине леса – и сразу исчез.

– Голубые огоньки – это же волшебные зеркала, – недоумевал магистр магии. – Целых шесть волшебных зеркал, откуда вдруг столько? Этого просто не может быть…

– Не может быть, не может быть! – дружно вторили звери и птицы на его мантии: по утрам им хотелось поболтать.

* * *

Провалившись неизвестно куда, Хватыш оказался в полной темноте. Сначала он заскулил от ужаса, потом вспомнил о зеркале и торопливо ощупал сумку: к счастью, зеркало при ударе уцелело. «Вот и хорошо, – вздохнул Хватыш. – Что бы ни случилось – денежки мои со мной!»

Он стал искать какой-нибудь ход или лаз, но всё время натыкался лишь на холодные земляные стены. «Надеюсь, что это не берлога какого-нибудь страшилища, – ныл насмерть перепуганный Хватыш. – Надеюсь, хозяина сейчас нет дома… Скорее бы рассвело, скорей бы!»

До самого восхода бедняга дрожал от страха. Когда же стало светать, он смог рассмотреть свою ловушку: это была очень глубокая и очень узкая яма, вроде колодца. Из такой в одиночку не вылезешь.

«Мне нужна чья-нибудь помощь, – бормотал Хватыш, – нужно кого-нибудь позвать. Эй, кто-ни…» Он осёкся: если другие подмастерья услышат – прощай, богатство, прощай, волшебное зеркало! Значит, надо молчать. Да, но если молчать, ему не поможет никто и никогда! И ещё неизвестно, кем и для каких целей вырыта здесь эта ужасная яма. А вдруг… Хватышу мигом представились зубастые кровожадные лесные страшилища.

– На помощь! – завопил он что есть сил. – Эй, кто-нибудь! Спасите! И помогите! Караул!

– Ну, чего орёшь? – послышался чей-то голос у Хватыша над головой, и в яму свесилась незнакомая длинноносая рожа. – Ай-яй-яй! Да ты никак провалился? Бе-е-едненький! Тебе повезло, что я совершенно случайно тут мимо проходил. Я очень добрый и отзывчивый, я всегда всех спасаю, всегда всем помогаю. Особенно по утрам. Погоди, сейчас и тебя спасу!

Рожа исчезла. Потом сверху что-то упало: это был прочный мешок на длинной верёвке.

– Ау, спасаемый, слушай инструкцию по спасению! – распорядился сверху длинноносый. – Полезай в мешок, я тебя вытащу.

Хватыш смотрел на мешок с большим сомнением: лезть в него почему-то не хотелось. Да и длинноносый не вызывал доверия. Но выбирать не приходилось: Хватыш вздохнул, крепко прижал к груди сумку с драгоценным зеркалом и влез в мешок.

– Готово! – крикнул он. – Тащи!

Мешок дёрнулся. Верёвка поползла вверх, и мешок затянулся у Хватыша над головой. Хватыш почувствовал, как отрывается от земли.

– Ух! Да ты тяжеленный! – вопил сверху длинноносый. – Трудное это дело – людям помогать, ох, и трудное! Так от доброты своей и надорваться недолго.

Мешок несколько раз стукнулся о стенки ямы, и Хватыш, ударившись обо что-то твёрдое, набил парочку синяков, но даже не пикнул: его беспокоила лишь сохранность зеркала. Наконец длинноносый вытянул мешок из ямы и, громко пыхтя, оттащил его в сторонку.

– Уфф! Ты спасён! – объявил невидимый незнакомец. – Благодари меня, своего благородного спасителя.

– Спасибо, – пробубнил Хватыш, пытаясь выбраться из мешка наружу.

Но у него ничего не получалось: верёвка на мешке была затянута крепко.

– Эй, помоги мне вылезти, распутай верёвку! – обратился он к своему спасителю.

– «Пожалуйста»! Ты не сказал «пожалуйста», – напомнил длинноносый, – а ведь это волшебное слово. В любых обстоятельствах следует быть вежливым. Ну?

– Пожалуйста, выпусти меня, – заныл в мешке Хватыш, – пожалуйста-пожалуйста! И заранее спасибо!

– Вот, теперь всё правильно, – одобрил незнакомец, – теперь ты молодец и наверняка заслужил свою свободу. Только выпускать тебя я не собираюсь: раз я тебя спас – ты теперь моя добыча. По-моему, так справедливо. И не вздумай дёргаться, а то опять свалишься в яму. Тяни тебя потом, жирнюгу!

Огорошенный такой наглостью Хватыш на мгновение онемел. Повредитто, длинноносый слуга Назлоба – а это был именно он – взвалил мешок с пленником на стоявшую поодаль повозку, оглушительно свистнул – и чёрные кони злого колдуна вихрем понеслись по лесной дороге.

Глава 11. Узники

Бедный Хватыш трясся и подпрыгивал на бешено летящей повозке. Он никак не мог понять, что происходит, и ему было очень страшно. Хватыш попытался проковырять в мешке дырку, сначала – своим грязным ногтем, потом – складным карманным ножичком, однако у него ничего не вышло: заколдованная мешковина была такой крепкой, что даже стальное лезвие гнулось. Пришлось положиться на судьбу.

Но вот лесная дорога кончилась: колёса простучали по булыжникам мощёного подъезда, проскрипели по брёвнам подъёмного моста, и вскоре повозка остановилась.

Мешок сбросили на землю, куда-то поволокли и столкнули. «С прибытием! Ура!» – орал Повредитто, пока мешок с Хватышем катился вниз по невидимой лестнице.

Перепуганный Хватыш сжался в комок, стараясь защитить сумку с зеркалом всем своим перепуганным существом. «Только бы не разбилось, только бы не разбилось!» – твердил он, перескакивая, точно мячик, со ступеньки на ступеньку.

К счастью, волшебное зеркало оказалось на удивление прочным.

Наконец лестница кончилась. Повредитто сбежал вниз, затолкал мешок в какой-то угол; лязгнул замок, прогремели по каменным плитам подкованные железом каблуки – и всё замерло.

Какое-то время измученный подмастерье лежал тихо, потирая ушибленные бока и напряжённо прислушиваясь. Потом он попробовал вылезти из мешка, и это ему удалось: уходя, Повредитто ослабил верёвку. Хватыш сел и попытался осмотреться, но вокруг было темно хоть глаз выколи. Он нащупал на полу гнилую солому и, брезгливо морщась, зарыл в неё сумку с зеркалом; потом осторожно пополз в ту сторону, откуда недавно слышался лязг замка – и там наткнулся на железные прутья решётки. Хватыш подёргал решётку, она противно скрипнула, но не открылась, лишь тяжело бухнул замок над его головой.

– Эй, кто тут? – послышался тихий голос из-за решётки.

– Я, – с сомнением ответил Хватыш.

– Кто это – «я»? – поинтересовался неведомый голос. – Я вот тоже – «я». Но я – это точно не ты.

– Это я тут, Хватыш, – ответил Хватыш. – А чего это тут у вас, а?

– Тут у нас темница, – ответил голос.

– Вижу, что темница, – кивнул Хватыш, – то есть не вижу, конечно. Темно тут у вас, хоть тресни! А… а зачем я тут, у вас, а?

– Ты пленник, – пояснил голос, – и я пленник. А темница эта Назлоба, одного очень злобного колдуна.

– А, это тот, длинноносый! – догадался Хватыш.

– Не, длинноносый – это его слуга, подлый Повредитто.

– Точно, подлый, – согласился Хватыш. – А ты тогда кто?

– Я Слончик, – ответил голос, – я тут давно.

Хватыш приуныл: застревать надолго в этой темнице в его планы не входило, тем более что чудесные возможности волшебного зеркала сулили впереди так много соблазнов. «Нет, надо поскорее выбраться отсюда! Попробую-ка я подкупить этого Повредитто, – решил про себя Хватыш. – Дам ему денег… сколько-нибудь, он меня и выпустит. За деньги всякий выпустит. Надо лишь наколдовать денег побольше, пока никто не видит, а то догадаются, что за зеркало такое у меня – тогда всему конец».

Хватыш отполз в угол, где оставил сумку с зеркалом. Но в кромешной тьме он не мог видеть своё отражение – а значит, волшебное зеркало не работало. Он метнулся обратно к решётке.

– Эй, ты! Как там тебя… Пончик! – позвал он.

– Я Слончик, – слегка обиделся невидимый собеседник.

– Прости, Клончик… или как там тебя, хм… А ты не пробовал отсюда сбежать, а?

– Я Слончик. И я бы пробовал, если бы знал, как. Но на дверях везде решётки, на решётках – замки. Здесь даже окошек нету!

Какое-то время оба молчали.

– А поесть тут хоть дают? – со вздохом спросил Хватыш: он был страшно голодный.

Собеседник тоже вздохнул.

– Иногда дают. Но разве эту гадость можно назвать едой? Эх, как вспомню вкусные капустные пирожки Феи-Матушки и её чудесные морковные котлеты, которыми мне каждый день доводилось лакомиться в Волшебной школе…

– В Волшебной школе? – встрепенулся Хватыш. – Где-то я уже слышал про такую школу… А, так это же вчера фея Растрёпа нам о ней рассказывала!

Вчерашняя встреча с феей казалась теперь такой далёкой…

– Растрёпа? Ты видел Растрёпу?! Вчера? Где? – заволновался невидимый собеседник.

– Как, Сончик? Ты тоже её знаешь? – удивился Хватыш.

– Я Слончик, говорю же тебе! И фею Растрёпу я знаю преотлично. А вот откуда её знаешь ты?

Хватыш начал рассказывать: сначала о клубничном поле, о пугале, о забавном происшествии в лесу, а потом вспомнил и о волшебной палочке, и об укравшем её странном ночном визитёре. Когда речь зашла об этом лопоухом страшилище, невидимый собеседник внезапно развеселился.

– А ты знаешь, где сейчас это страшилище? – хихикнул он. – Ни за что не догадаешься!

– Где? – мелко задрожал Хватыш.

– Оно здесь! Прямо перед тобой. – Собеседник выдержал эффектную паузу. – Страшилище – это я!

Хватыш с криком отпрянул от решётки.

– Не бойся, – стал успокаивать его невидимый Слончик, – я, в общем-то, не очень свирепый. Даже совсем наоборот – добряга. Я тихий, ласковый, щедрый и очень-очень скромный…

Наверху громко хлопнула дверь.

– Молчи, молчи! – прошептал Хватыш, съёживаясь. – Сюда идут!

Они затихли. Проскрипели ступени, блеснул свет фонаря, и из тьмы возник Повредитто. Он вплотную подошёл к решётке Хватышевой камеры и посветил внутрь.

– Ага, так вот какая пташка к нам залетела, – удовлетворённо кивнул Повредитто, – толстенькая-жирненькая! Да ты, видать, обжорка. Ну ничего, у нас быстренько сбросишь лишний вес, ещё благодарить станешь за прекрасную фигуру!

Повредитто повернулся: теперь свет его фонаря упал на соседнего арестанта, и Хватыш живо узнал того длинноухого и носатого, что ночью стянул у Страшика волшебную палочку.

– Ну что, уродец, – усмехнулся Повредитто, – возьмёмся за ум или будем врать дальше? Скажешь, куда тебя посылал твой распрекрасненький Магус-Бумагус или нет? Молчишь? Ну-ну, молчи-молчи! Хозяин уже припас для тебя парочку полезных упражнений, которые быстро развязывают упрямые языки. Для начала он подвесит тебя над колодцем со своими любимыми прыгающими змеями. Знаешь, как высоко они подпрыгивают? Знаешь, какие у них остренькие зубки? А потом, если уцелеешь, конечно… Нет-нет, не буду рассказывать, не проси: пусть остальное станет для тебя приятным сюрпризом. Общий привет!

И, гадко хихикая, Повредитто скрылся в темноте.

– Эй, Сончик! – окликнул Хватыш, когда дверь наверху захлопнулась.

Слончик молчал.

– Ты боишься? – спросил Хватыш.

– Не, не боюсь. Просто страшно.

– Плохо твоё дело. Тебе надо сбежать, – посоветовал Хватыш. – Давай придумай чего-нибудь! А то тебе крышка.

Но Слончик в ответ лишь сопел.

– Эх, была бы у нас сейчас та волшебная палочка! – в сердцах воскликнул Хватыш.

– А палочка… э-э-э… она у меня, – признался Слончик. – Только это большой секрет: если Назлоб узнает – отберёт сразу!

Он рассказал, как спрятал палочку в хоботе, как Повредитто обыскивал его, но ничего не нашёл.

– Так чего же ты тут торчишь?! – взвился Хватыш. – Да я бы с волшебной палочкой давно отсюда смылся!

– Я, понимаешь… я не знаю – как, – смущённо засопел Слончик, – я не умею колдовать.

– А чего тут уметь, с волшебной-то палочкой? Бери да колдуй! Вот наш Страшик тоже не умел, не умел – а взял и…

Хватыш прикусил язык: про волшебные зеркала собеседнику знать не следовало.

– Короче, давай действуй, Сончик! Возьми для начала – и открой замок.

Слончик пару раз фыркнул, выталкивая палочку из хобота, потом неуверенно тронул ею замок и прогнусавил:

– Замок откройся!

Но замок не открылся.

– Видишь? – вздохнул Слончик. – Я так и знал, что не получится: не так-то это легко – колдовать, для этого специально учиться надо.

– Э, да кто ж так колдует? – возмутился Хватыш – Колдовать надо изо всех сил! Давай-ка снова, погромче и построже!

Слончик стукнул по замку – раз, другой, третий – и прокричал:

– Замок, открывайся! Откройся, кому говорят! Приказываю тебе: замок, откройся! Повелеваю – отопрись!

Но замок никак не реагировал на такое наглое волшебство.

– Это просто какой-то тупой замок, – Слончик чуть не плакал, – ничего не понимает. А я не хочу к змеям в колодец… милый, замок, замочек, ну откройся же ты, ну что тебе стоит… Палочка, ну открой ты его, пожалуйста!

В ту же минуту замок послушно звякнул, и решётка со скрипом отворилась.

– Получилось! – восторженно взвизгнул Слончик. – У меня получилось!

– Да… Выходит, не зря говорят, что «пожалуйста» – волшебное слово, – рассудил Хватыш. – Вот ведь какая капризная палочка попалась: понимает только вежливое обращение! Эй, сосед, освободи-ка теперь и меня.

Слончик пулей выскочил из своей камеры и очень вежливо расколдовал замок на решётке Хватыша. Тот украдкой прихватил свою сумку, и беглецы стали на ощупь подниматься по тёмной лестнице. Они всё время спотыкались и наступали друг дружке на ноги, но в конце концов всё-таки добрались до самого верха.

Там их поджидала запертая дверь, но Слончик до того вошёл во вкус колдовать, что справился с замком в одну секунду.

Дверь приотворилась, пленники осторожно выглянули в щёлочку и увидели внутренний двор замка, вымощенный квадратными каменными плитами. Напротив, в мощной крепостной стене, располагались высокие ворота, их охраняли два стражника, вооружённые до зубов – толстый и тощий.

Стражники расхаживали взад и вперёд, позвякивая оружием.

– Ну и рожи! – огорчился Слончик. – Мимо таких ни за что не проскочишь!

Хватыш какое-то время тоже рассматривал стражников.

– Заколдуй-ка их, – предложил он Слончику, – пусть они замрут на месте. Или даже – исчезнут совсем.

– Ты думаешь, у меня это получится? – с сомнением покачав головой, Слончик несколько раз взмахнул палочкой, но, несмотря на все его вежливые просьбы и даже приказы, ни исчезать, ни замирать стражники не собирались.

– Может они уже того… заколдованные? И на них не действует наше колдовство? Всё-таки здешний хозяин – чародей. И как же нам теперь выбираться? – приуныл Хватыш.

– Надо бы их отвлечь, – задорно тряхнул ушами Слончик, – а потом вдоль стеночки, тихонечко-тихонечко – и к выходу!

Хватыш ощупал свои пухлые карманы, битком набитые монетами, и тяжело вздохнул: даже с частью долгожданного богатства расставаться не хотелось. Наконец, собравшись с духом, он расстегнул одну пуговицу и выгреб из правого кармана горсть денег.

– Ух! Да ты же у нас богатенький! – присвистнул Слончик.

Не отвечая, Хватыш высунулся в щель и угрюмо швырнул деньги в сторону ворот. Монеты со звоном покатились по гладким каменным плитам.

– Никак звенит что? – вздрогнув, спросил тощий стражник. – Никак денежки?

– Ясно, денежки, – пробасил толстый. – Только денежки так и звенят! Ты тут стой, а я пойду гляну.

Он покинул свой пост и стал осматривать двор. Заметив монеты, стражник присвистнул, нагнулся и стал их жадно сгребать.

– Эй! Ну что там? – беспокоился на посту его тощий напарник. – Что ты там собираешь?

– Что-что? Ясно, денежки, – басил толстый стражник, – не грибы же!

– А я-то? А мне-то? – волновался тощий, тоскливо озираясь. – Почему это всё тебе? Так нечестно!

Толстый стражник распрямил спину и хмыкнул.

– Кто нашёл – того и деньги. Очень даже честно, – невозмутимо ответил он, пряча монеты в свой кошель.

Слончик, не сводивший глаз со стражников, махнул рукой – Хватыш выгреб из кармана ещё горсть денег и постарался бросить их как можно дальше. Когда монетки зазвенели, раскатываясь во все стороны, не выдержал уже и тощий стражник: он сорвался со своего поста и кинулся подбирать деньги. Но толстый стражник был ближе к деньгам и его опередил.

– Нет, не трогай! Это теперь моё, это теперь мне! Это для меня денежки, – вопил тощий, – ты своё уже получил!

– Фигушки! – ревел толстый. – Ничего твоего тута нету: кто нашёл – того и деньги!

Они стали наскакивать друг на друга – и в конце концов подрались.

– Теперь пора! – решил Слончик. – Вперёд!

Бывшие узники скользнули во двор и стали осторожно пробираться вдоль стены, стараясь держаться в тени и опасливо косясь на дерущихся. Но те были настолько поглощены дракой, что ничего не видели и не слышали.

Наконец беглецы достигли ворот.

– Отпирай, отпирай ворота, – заторопил Хватыш. – Колдуй же, колдуй!

– Как? Это же не простые ворота, – возразил Слончик, – видишь? Это подъёмный мост. Где-то я раньше такой встречал, только теперь не помню, где именно. Но я знаю точно: чтобы выбраться отсюда, надо этот мост опустить.

– Да ты что! – испугался Хватыш. – Пока этот здоровенный мост будет опускаться, нас сцапают!

Он живо осмотрелся и приметил на узенькую лесенку сбоку от ворот:

– А может – попробовать сюда?

Лесенка вела на самый верх сторожевой башни. Слончик оглянулся: стражники всё ещё увлечённо мутузили друг друга. Беглецы юркнули на лесенку и помчались вверх по ступеням.

Смотровая площадка башни была окружена невысокой зубчатой стеной. Далеко внизу виднелся глубокий ров, наполненный тёмной водой; дальше, сколько видит глаз, простирался густой лес.

– Я бы его легко перепрыгнул, – прикидывал Слончик, разглядывая ров, – ведь я лучший в мире прыгун! Я, знаешь, как прыгаю? О-го-го!

– А я? – заныл Хватыш. – Я-то ведь никак не прыгаю!

Слончик смерил Хватыша оценивающим взглядом.

– Да, тебе точно не перепрыгнуть, – согласился он, – ты тяжёлый. Так что придётся нам тебя сейчас превратить.