Культурный фронт Великой Отечественной войны

© Жукова О.Г., 2020

© ООО «Издательство «Вече», 2020

© ООО «Издательство «Вече», электронная версия, 2020

Сайт издательства www.veche.ru

Вступительное слово

Мне часто приходится встречаться с молодыми писателями и поэтами, со школьной и студенческой молодёжью, учившей родную историю по учебникам Сороса, в которых Великая Отечественная война именуется «Восточным фронтом» и отводятся ее истории считаные страницы. Такое ложное представление о великой войне уродовалось и продолжает уродоваться множеством новых книг ревизоров истории ХХ века, и прежде всего – истории нашей страны, истории великой нашей Победы над фашизмом во Второй мировой войне.

Повседневная жизнь фронта представляется этими авторами как постоянный страх бойцов и командиров перед штрафными ротами и заградотрядами. А повседневная жизнь трудового тыла – как плач и страдания от беспросветной работы, похоронок на родных и близких, голода, холода и уныния.

И приходится слышать от молодых, что вдохновляющие военные песни «Смуглянка» или «В лесу прифронтовом», стихи К. Симонова и О. Берггольц, «Василий Тёркин» А. Твардовского, публицистика А. Толстого, И. Эренбурга, М. Шолохова, фильмы «Два бойца» или «Небесный тихоход» – это всё пропаганда и агитация, далекая от реальности.

Книга «Культурный фронт Великой Отечественной войны» члена Союза писателей России, кандидата исторических наук Ольги Германовны Жуковой как раз очень убедительно доказывает, основываясь на достоверных источниках – документах архивов, статьях из газет военной поры, из писем, дневников и воспоминаний участников и очевидцев, что в СССР, когда «говорили пушки», музы не молчали, как им положено в годы войн. Они, напротив, вдохновляли деятелей культуры и искусства создавать произведения – шедевры во всех жанрах.

Мне как члену жюри премии «Имперская культура» им. Э. Володина довелось ознакомиться с научной монографией кандидата исторических наук Ольги Жуковой «Культурная жизнь СССР как феномен повседневности Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.», за которую она удостоена звания лауреата. И затем на встречах с молодёжью приводить из этой монографии яркие и убедительные примеры насыщенной культурными событиями и явлениями жизни и на фронте, и в трудовом тылу: концертные бригады, выездные спектакли, передвижные киноустановки и тоже передвижные художественные и книжные выставки. Премьеры спектаклей и в местных театрах, и в эвакуированных, и во вновь открытых, несмотря на войну, театрах оперы и балета (!) в Алма-Ате, Сталинабаде (Душанбе), Ашхабаде. Такая была национальная политика, укрепляющая дружбу народов.

Очень удивляют и заметно радуют молодых, прибавляя гордости за поколение наших дедов-прадедов, сюжеты из книги Жуковой, как наши кинодокументалисты летали на борту истребителя, чтобы снять воздушный бой, рискуя своей жизнью, или участвовали в подрыве партизанами гитлеровских эшелонов… Или как музейные работники спасали ценности музеев во время оккупации, или как библиотекари шли с газетами, книжными новинками, склеенными из газетных вырезок книжечками из самых ярких статей или стихов в глухие деревни, куда не успели провести радио…

И тогда понимаешь, что не зря называли деятелей культуры в те суровые годы бойцами культурного фронта и что действительно был тогда культ культуры, которому поклонялись и на фронте, и в тылу и который чрезвычайно помогал твёрдо верить в обязательность Победы и вёл к ней. Отрадно, что та научная монография переросла в яркую публицистическую книгу малоизвестных или вовсе неизвестных ранее фактов и явлений культуры, актуальна сегодня, когда развязана против нашей страны жесткая информационная война.

Председатель Союза писателей России Н.Ф. Иванов

От автора

Я посвящаю эту книгу светлой памяти моего деда – «крылатого партизана» Николая Ивановича Жукова, как называли его журналисты.

Книга – результат многолетних исследований в архивах и библиотеках. Мне довелось изучить множество газет и журналов военного времени, прочесть письма и воспоминания участников и очевидцев. А собирать следы и отголоски давних, уникальных для военного времени событий я начала под влиянием дедушки Жукова Николая Ивановича, лётчика и комэска 2-го отдельного авиаполка ГВФ, ставшего затем за боевые заслуги 105-м гвардейским отдельным Паневежским ордена А. Невского авиаполком ГВФ.

Дед совершил за войну более 250 полётов в тыл врага к сражающимся в окружении воинским частям, к партизанам Смоленщины и Белоруссии – с боеприпасами, взрывчаткой, медикаментами, почтой, обратно вывозя раненых, больных и детей. О чём рассказал знаменитый документальный фильм «Народные мстители», вышедший на экран в 1943 г.

В ту пору за сбитый партизанский безоружный По-2 асам люфтваффе платили 2000 марок. Это в два раза больше, чем за сбитый наш истребитель. А «за голову лётчика Жукова», летавшего на самолёте с «несчастливым», по западным поверьям, номером 13, гитлеровцы в листовках, сохранившихся в архиве, обещали 50 000 марок, орден Железный крест и поместье с наделом земли и крестьянами^[1].

Командование оценило вклад капитана Н. Жукова в Победу, наградив орденами Ленина, Красного Знамени (оба – ещё на винтах, знатоки оценят!) и Отечественной войны 1-й степени (наоборот, на колодке с лентой) и славными «солдатскими» медалями «За отвагу», «За боевые заслуги», «Партизану Отечественной войны» 1-й степени, «За взятие Кёнигсберга», «За победу над Германией». Но никогда дед своим «иконостасом» не хвастался, да и не сожалел ни о чём, считая главной наградой фронтовой судьбы, её подарком – саму Жизнь.

Это он вместо колыбельных пел мне военные песни, вместо сказок рассказывал фронтовые были. Смешил лётными байками, розыгрышами и шутками-прибаутками. С ним я учила стихи и песни – русские народные и советские фронтовые. Он записал меня с пяти лет в библиотеку, где мы вместе выбирали себе книжки: я – сказки, он – военные мемуары и исторические романы. Он водил меня в музеи – Исторический, Вооруженных сил, в Музей революции… Он всегда поддерживал мои игры – «в театр», «в библиотеку», «в почту», «в школу»…

Но главное – дедушка брал меня с собой на встречи с однополчанами в День Победы и на «Партизанский костёр» в Измайловском парке. Их застолья проходили как-то очень красиво и трогательно. И всегда – тост за погибших товарищей, обращаясь к ним по имени, будто они рядом и всё слышат. Потом дружно пели песни: лирические, народные и свои лётные – шутливые. И не раз мы, дети и внуки, слышали признания фронтовиков: «Мы воевали и победили, потому что гнали от себя уныние. Пели, плясали и шутили. И вы, внучата, не допускайте уныния! Живите наперекор всему и всем – радостно!»

Земной путь моего деда окончился 8 июня 1989 года, но не проходило и дня, чтобы я не вспомнила о нём.

…На фото из семейного архива – молодая семья Жуковых в г. Калинине (ныне – Тверь), где в 1943 г. находилась база 105-го полка ГВФ. Мой дедушка – Николай Иванович, мама – Людмила Николаевна (тогда просто – Люка), бабушка – Ираида Павловна, учительница. Снимок сделан фотокором фронтовой газеты «Вперёд, на врага!» Борисом Вдовенко. В этой газете публиковались его аэрофотоснимки с борта самолёта По-2, который вёл «пилот Н-й части Н. Жуков».

Это фото из семейного альбома для меня – одно из бесценных свидетельств военного времени. Его всестороннее изучение привело к тому, что стали появляться в моём личном архиве и другие фотографии, документы, открытки, письма тех лет.

В небольшой фотогалерее, размещённой на страницах этой книги, вы увидите лишь несколько снимков моей семьи и боевых друзей моего дедушки, остальные – люди мне неизвестные. Их фото, вслед за орденами и медалями, стали сегодня предметом купли-продажи. Они оказались ненужными беспамятным потомкам, продавцам квартир ушедших одиноких стариков. Безвозвратно гибнут личные архивы и семейные альбомы… Но малую часть их удается спасти коллекционерам исторической памяти народа.

В большинстве своём это любительские фотографии. Они пожелтели от времени, выцвели или, наоборот, потемнели. Да и изначально были далеко не идеального качества. Но сегодня нам важно видеть именно их – неретушированных и неприукрашенных свидетелей героического подвига миллионов наших предков.

Вглядитесь в их лица! Это жизнерадостные, отважные, мужественные и прекрасные люди, знающие, что в следующую минуту они могут быть убиты или ранены осколками снаряда, снайперской пулей или – в бою, могут потерять родных и близких. Но в редкие минуты затишья они поют, танцуют, играют в самодеятельных спектаклях, декламируют стихи, слушают пластинки, радио, смотрят концерты артистов фронтовых бригад, пишут письма домой и много читают – книги, газеты, журналы… Такая у них насыщенная культурная жизнь! И на фронте, и в трудовом тылу… Такой культ культуры…

Культ культуры в воюющем СССР

«Русский народ, который может так сильно бороться за свою идею, я говорю, – почти святой!»^[2]

Очень жаль, что эти удивительные слова Чарли Чаплина о русском народе, сказанные 29 мая 1943 г. на митинге в г. Сан-Франциско, требующем открытия Второго фронта, не были опубликованы в широкой прессе Советского государства, официально декларирующего атеизм. Но можно предположить, что к таким немодным в Советской России представлениям о «святости» привели большого защитника «маленького человека» культурные новости из СССР: выставка советских плакатов, зовущих к победе с первых дней нашествия, ретроспективы советских кинофильмов с охватом истории страны от XIII века до ХХ – «Александр Невский», «Суворов», «Броненосец Потёмкин», «Чапаев», «Волга-Волга»…

Потрясающее впечатление в удалённой от войн и смертей Америке вызвали советские документальные фильмы, показавшие железную решимость советского народа выдержать любые тяготы и лишения ради Победы: «XXIV-й Октябрь. Речь И.В. Сталина» – о параде советских войск на Красной площади в Москве 7 ноября 1941 г., и «Разгром немецко-фашистских войск под Москвой», награждённый «Оскаром» как лучший зарубежный фильм 1942 г.

И конечно долетали до заокеанских США радиопередачи из Москвы и даже из блокадного Ленинграда: краткие и невозмутимо-уверенные сводки Совинформбюро, бодрые, зажигательные песни без грусти и уныния. Выступления известных учёных, деятелей искусств, военачальников, рабочих-стахановцев, колхозников-передовиков…

Да и аккредитованные в СССР иностранные журналисты из стран-союзниц по антигитлеровской коалиции старались давать объективную информацию.

Так, американский журналист Л. Сульцбергер восторженно писал в журнале «Лайф» о переброске за считаные недели с запада, из-под носа наступающего врага, на восток тысяч промышленных предприятий с рабочими и инженерно-технической интеллигенцией, научных и учебных институтов и культурно-просветительных учреждений с их ценностями, заключая, что «этот существенный в гигантских масштабах перевод промышленности на восток – одна из величайших саг в истории». Для осуществления этой саги у страны нашлось 1,5 млн вагонов, иначе – 30 тыс. составов^[3]. И эта «величайшая сага» позволила уже в 1942 г. воссоздать мощный потенциал для дальнейшей борьбы до Победы – научный, военно-промышленный и культурный! И погнать врага, устраивая теперь уже ему пережитые Красной Армией в первый период войны «котлы», «мешки» и «клещи».

Всем было понятно, что СССР тратит на военные расходы колоссальные средства плюс платит золотом за помощь союзников боевой техникой и тушёнкой-сгущёнкой. Но после потопления одного из кораблей с драгоценным металлом, который лёг долгом на СССР, пришлось перейти на ленд-лиз – аренду гражданской техники с возвратом, покупку боевой техники, продуктов и промтоваров – в кредит под высокие проценты. Будто это не наши деды-прадеды три года до открытия «второго фронта» держали фронт и гибли, срывая известные теперь планы Гитлера на захват и заокеанских США, и заморской Британии.

388 млн руб. в среднем в сутки (!) тратила страна только на военные расходы^[4]. Помножьте на 1418 дней войны…

…Но эта гигантская «цена победы» была бы ещё выше, если бы не удивлявшая Запад с его установкой на индивидуализм, на личное благополучие, информация из СССР о поразительном явлении – бескорыстной помощи населения всех советских республик Красной Армии, в которой служили родные и близкие почти в каждой семье.

Мир узнавал о массовых отправках продуктовых и промтоварных посылок с надписью: «Действующий фронт. Незнакомому бойцу». О неиссякаемой сдаче в Фонд обороны денежных средств и драгоценностей на производство боевой техники, начатой колхозником-пчеловодом Ферапонтом Петровичем Головатым, подхваченной любимыми народом артистами и далее – всеми гражданами. По 16 кг серебра (по прежним меркам – ровно пуд!) украшений сдавали женщины Туркмении и других среднеазиатских республик. Российские дамы в преклонных годах приносили на сборные пункты фамильные драгоценности и даже золотые медали, полученные при окончании гимназий.

Всю войну шёл централизованный и планомерный сбор для армии тёплых вещей. В тылу люди изготавливали своими руками – валенки, полушубки, свитера, носки, варежки для фронта… Активно участвовали в займах государству. И, наконец, мощное донорское движение охватило всю страну. Кровь сдавали даже в блокадном Ленинграде! Её консервированные запасы самолётами развозились по медсанбатам на передовой, по госпиталям.

Совинфомбюро сообщало, что гитлеровцы насильно отнимали тёплые вещи у населения оккупированных стран, пытались подвигнуть собственных граждан оказать материальную помощь вермахту. Отклик был слаб. Судя по сохранившимся письмам, это немецкие женщины ждали от своих мужей и сыновей посылок из России с награбленным. Особым спросом пользовались горжетки из «серебряных лис» (чернобурок), пуховые платки, серебро, золото, даже иконы…

Во все времена в любой стране, ведущей тяжёлую затяжную войну, требующую гигантских людских, материально-технических и финансовых ресурсов, культурная жизнь либо затухает, подтверждая древнюю мудрость: «когда говорят пушки, музы молчат», либо проявляется в зомбирующей, говоря современным языком, пропаганде и «психотерапевтических» развлекательных жанрах, как говорил Геббельс немецким работникам культуры: «Кино и радио надо перестраивать, они должны успокаивать, развлекать и утешать людей»^[5].

Но в воюющем СССР непредвзятый глаз заметит феноменальное в истории войн явление: музы не умолкают, а вдохновляют мастеров всех жанров литературы и искусства на создание нетленных шедевров. Причём буквально с первых дней вероломного фашистского вторжения. Достаточно вспомнить укрепляющие веру в Победу произведения первых дней: песню-марш «Священная война» В.И. Лебедева-Кумача и А.В. Александрова, плакат И.М. Тоидзе «Мать-Родина зовёт» и Кукрыниксов «Беспощадно разгромим и уничтожим врага», эмоциональные, вскрывающие суть немецкого фашизма публицистические статьи А.Н. Толстого «Что мы защищаем», И.Г. Эренбурга «Что несут фашисты». А далее – до самой Победы – сотни выдающихся творений в поэзии, прозе, драматургии, в военно-патриотических и душевных, лирических песнях, в маршах, операх, симфониях, в плакатах, художественных полотнах, фронтовых зарисовках, в скульптурах, в архитектуре и в реставрации памятников истории и культуры, строительстве московского метро…

Изыскивались средства не только на сохранение изданий большинства газет и журналов вплоть до модного – «Модели сезона», но и для миллионных тиражей книг, в том числе детских иллюстрированных и игрушек. На съёмки кинофильмов художественных, документальных, учебных, мультипликационных. На обустройство эвакуированных в разные края страны театров, киностудий, музеев, картинных галерей, домов народного творчества. А так же и на, казалось бы, совсем не обязательные в военные годы культурные свершения. Например, открытие, только вдумайтесь (!) с 1942 г. по 1945-й пяти театров оперы и балета! Более десятка – драматических, юного зрителя и кукол! Десятков музеев – в нашем глубоком тылу и на только что освобождённой от врага земле! Многих библиотек. Симфонических и духовых оркестров, джаза (якобы – «запрещённого»), народных хоров, клубов… Возводилось множество памятников и монументов павшим героям-воинам – по горячим следам сражений. Проводились выставки картин, плакатов, причём зачастую – передвижные. Создавались и исполнялись оперы, симфонии, оперетты, оратории и – прекрасные, боевые и лирические песни.

А для того, чтобы не допускать эпидемий и пандемий в большой стране, где постоянно перемещаются миллионы (!) эвакуированных, мобилизованных и демобилизованных по ранениям, создавались в тылу и на фронте бани с прожарками и санпропускниками, прачечные, парикмахерские, столовые, в тылу – гостиницы, общежития, детские сады и детские дома… И пандемий, какие унесли в Первую мировую войну и в Гражданскую миллионы жизней, допущено не было. Это заслуга союза медиков и коммунальщиков, поддерживающих культуру быта. И учителей – пожалуй, передового отряда бойцов культурного фронта.

…В СССР того времени всем понятны были образные выражения – культурная революция, культурный фронт, бойцы культурного фронта. В суровые и голодные годы Гражданской войны, когда «бывшие», т. е. «господа», «белые», и вчерашние «чумазые» из «низшего сословия» – «красные», сцепились в смертельной схватке за своё будущее, победили красные. Не потому ли, что одновременно с боевыми действиями на всех фронтах не только против белых, но и против интервентов всех мастей открылся ещё один, самый важный фронт, – культурный? И началась самая важная революция – культурная?

По данным переписи 1897 г. 78 % населения Российской империи было неграмотным. И, в самом деле, подписывалось крестиком. В формулярах переписи вопрос о грамотности стоял просто: «Умеет ли читать?»

А красные, казалось, смотрели далеко вперёд и, начав с элементарной ликвидации безграмотности молодых и старых, электрификации и радиофикации страны, озаботились открытием новых школ, училищ, рабфаков, институтов и университетов. Сделали общедоступными музеями вчерашние дворцы. Дали толчок развитию кинематографа, живописи, литературы. Сделали «модным» чтение газет, посещение изб-читален, библиотек, кино и театров. И даже закрывая храмы, чаще всего преобразовывали их в «храмы культуры» – клубы, библиотеки, кинотеатры, выставочные залы. Лозунг: «Культуру – в массы!» был тогда таким же важным, как стал в 1941–1945-м фронтовой «Всё – для фронта, всё – для победы!»

Но и когда Гражданская война отгремела, само понятие «культурный фронт» не сошло со страниц газет и журналов, с экранов кинохроники страны и в 1930-е годы индустриализации-модернизации. За первые 20 лет советской власти в СССР сложилась уникальная новая трудовая интеллигенция, живущая не ради «чистого искусства», «искусства ради искусства» и себя в нём, но ради блага народа.

Она самоотверженно воевала в годы Великой Отечественной в рядах Красной Армии и выступала в концертных фронтовых бригадах, создавала вдохновенные песни, стихи, плакаты, картины, карикатуры – для «культурной зарядки» бойцов. Самозабвенно работала в трудовом тылу на «культурном фронте» – в издательствах, газетах и на радио, в библиотеках, музеях, театрах, клубах, избах-читальнях.

Отметим и повседневную готовность громадного большинства бойцов культурного фронта к весьма скромному уровню жизни, к бытовым тяготам и лишениям, к мизерным зарплатам – ради желанной Победы. В архивах встречаешь документы о печальных последствиях такого стоицизма и мужества бойцов культурного фронта. Например, в письмах в ЦК ВКП(б) наркома просвещения РСФСР Потёмкина (Наркомата культуры тогда не было, культура входила в ёмкое понятие «просвещение», а культурно-просветительные учреждения – в Наркомат просвещения). Нарком пишет о случаях дистрофии среди сотрудников не только периферийных, но и центральных столичных библиотек, просит перевести их на снабжение по рабочим карточкам хотя бы 2-й категории…

Зато «бойцы культурного фронта» понимали важность духовной пищи для воюющей страны, живущей по строгим продовольственным карточкам. И не забывали даже в самые тяжкие периоды войны отмечать дни юбилеев и годовщин выдающихся деятелей культуры и науки России, советских республик и всего мира.

Представим блистательный список этих имён и удивимся памятливости бойцов «культурного фронта», их стремлению передать свою уважительность к корифеям прошлого как можно более широкому кругу советских людей. В 1941-м – чествования М. Лермонтова и азербайджанского классика Низами. В 1942-м – узбекского поэта Навои, А. Пушкина, украинца Т. Шевченко, украинского композитора Н. Лысенко, художника М. Нестерова, академика И. Павлова, белоруса Я. Коласа. В 1943-м – И. Ньютона, вторично – Т. Шевченко, М. Коцюбинского, М. Горького, А. Островского, К. Тимирязева, Н. Коперника, Л. Украинки, Г. Успенского, И. Тургенева, П. Чайковского и траур по скончавшемуся в США С. Рахманинову. В 1944-м – юбилеи Н. Римского-Корсакова, В. Шекспира, С. Стальского, просветителя екатерининского века Н. Новикова, М. Глинки, художника В. Поленова, А. Чехова, И. Крылова, И. Репина, Н. Островского, А. Голубкиной, Вольтера. В начале 1945-го – А. Грибоедова, И. Мечникова и 5 мая – А. Попова, изобретателя радио, объединившего в годы войны всю страну в единый фронт.

Громадная армия «бойцов культурного фронта» задумывала инициативы, начинания, культурные мероприятия, обращалась с письмами в руководящие органы страны и местной власти и, как свидетельствуют документы, хранящиеся в РГАЛИ и РГАСПИ, в большинстве случаев получала поддержку.

Как обидно, что за навязанными нам спорами об истории Великой Отечественной войны о «позорных» отступлениях, об «ошибках и просчётах» Сталина, о «неоправданных» потерях и «слишком высокой» цене победы мы редко вспоминаем о настоящих подвигах бойцов культурного фронта – в дни эвакуации и на новых местах, в боевой обстановке и особенно – в фашистской оккупации, когда слабодушные склонялись перед врагом, а сильные – стремились сохранить культурные ценности любым способом и часто – ценой своей жизни.

…Какой вывод мог сделать о далёкой, сражающейся в одиночку стране думающий человек на Западе, ознакомленный не только с боевой обстановкой на фронтах, но и знающий о фронте культурном? Приведу ещё одну цитату из речи Чарли Чаплина, великого артиста и режиссёра, извлечённую из архивной переписки под грифом «секретно»: «Русские люди, должно быть, имеют чувства чего-то вечного в своих душах. Они почти боги, и Бог поймёт их, так как ему неинтересна техника…»^[6]

Если Богу неинтересна техника, то, может быть, именно поэтому не приживается определение Второй мировой войны как «битвы моторов»? Зато появляются более глубокие определения – «битва цивилизаций», «битва идеологий». Американский историк Дэвид Гланц, автор книги «Советское военное чудо 1941–1943. Возрождение Красной Армии…», нашёл для «Восточного фронта», как стараются называть в Европе Великую Отечественную войну СССР против фашистской Германии и её сателлитов, особое название – «культуркампф» – битва культур…

«Я намереваюсь… пограбить», – заявил рейхс-маршал Геринг в августе 1942 г. имперским комиссарам оккупированных областей и представителям командования сухопутных сил. И приказал: «Вы обязаны выслеживать, как легавые собаки, где и что есть… Ей-богу, вы посланы туда не для того, чтобы работать на благо и утоление горестей доверенных вам народов, а чтобы выжать из них всё, до последней капли»^[7].

Великая Отечественная война была сражением между захватчиком и защитником, и у каждого – свои представления о культуре, о добре и зле, и даже «боги» у них были разные…