Настю разбудила Василинка, которая шершавым язычком вылизывала щеку девочки. – Да ты моя миленькая, соскучилась уже? Хочешь поиграть? – поглаживая кошечку, заговорила Настя.

Бабушка Вера тем временем что-то усердно искала в дорожных сумках возле шифоньера. Лицо ее было раскрасневшимся.

– Бабуль, что-то случилось? – спросила внучка.

– Ничего, ягодка моя, так, лекарства кое-какие ищу, – отозвалась бабушка.

– Ты что, заболела? – заволновалась Настя

– Нет-нет, моя хорошая! Чуточку сердечко щемит, сон я опять нехороший видела, – ответила бабушка Вера.

– Опять та девочка приснилась? – расспрашивала внучка.

– На сей раз другая, – сказала бабушка. – Вот же мой пузырек утешительный, в самый угол внутреннего кармашка запрятался! – старушка открыла склянку и положила в рот пару желтых таблеточек.

– А может, и не из-за сна сердечко шалит, – рассуждала бабушка Вера. – Вчера в саду вон как переусердствовали. Может быть, вовсе из-за смены погоды.

Настя уныло вгляделась в окна. – Ну вот, досада, какая! Я хотела на пруд погулять. Что мы весь день тут в доме делать будем?

– Никуда наш пруд не денется, не переживай, Настенька, – сказала бабушка. – Сейчас позавтракаем, я к соседу нашему схожу, по поводу телевизора поинтересуюсь. А ты пока почитаешь, надо ведь когда-то начинать. Какая книжка у тебя первая по списку?

– Конек Горбунок, – безрадостно ответила внучка.

– Так это же сказка Петра Ершова, да какая интересная! Уж больно я ее любила в детстве. У меня даже маленькая шкатулочка была с картинкой того самого Горбунка.

– А что за шкатулка, бабуль, расскажи, – заинтересовалась Настя.

– Черненькая такая, лаком покрытая. На крышечке в зеленом лесочке нарисован крестьянский сын Иван с ослепительным пером жар-птицы в руках, а рядом резвый маленький конек, – поведала бабушка.

– Видела я сегодня ее ночью под шкафом, точно! – радостно воскликнула Настя. Внучка взахлеб стала рассказывать бабушке Вере про дивный сон, про сверкающую дорожку, про девушку-рептилию, хранилище чудесных шкатулок и подарок.

– Подумать только! – изумленно покачала головой бабушка. – Везет же некоторым ясноглазым ягодкам! А я вот только сумки под шифоньером нашла.

– Жалко только, бабуль, что подарки во снах остаются. Мне бы очень хотелось их домой увезти на память!

– Возьми-ка ты, да нарисуй свои подарки. Я с охотой посмотрю, думаю, мама с папой тоже. Ты же альбом с красками взяла с собой?

– Взяла, бабуль. Попробую. Мне самой захотелось нарисовать ночные прогулки и дары волшебных матрешек.

– Только давай договоримся, сначала чтение!

– Договорились, бабулечка. Василинка свидетелем будет.

Позавтракали хозяйки старенького дома в маленькой кухоньке и разошлись. Бабушка к МихМихычу ушла, Василинка на печку запрыгнула дремать в лоскутном одеяле, а Настя книжку из рюкзака достала, завернулась в пушистый плед и улеглась в кровати.

Прочла Настя две странички, чувствует, что в сон ее клонит. Видно дождь хорошо убаюкивал. – Что, если я матрешку сейчас открою? – подумала девочка.

Откинула она подушку, лежит там куколка уже в голубых нарядах. Платье и платочек в белых крупных листочках, похожих на пушистые перышки. Взяла Настя игрушку, повернула раз, повернула другой, да не тут-то было. Не открывается матрешка! Сбегала на кухню, ножичек принесла, подковырнула чуточку с напором, никак! Смотрит, а улыбающееся личико вдруг грустным стало. – Прости меня, куколка, не хотела я тебя обидеть, – произнесла девочка и положила матрешку назад под подушку. – До вечера!

Пришли бабушка с МихМихычем. Шумно сразу стало, весело. С телевизором вместе долго возились, антенну самодельную делали из лимонадных баночек и вешалки-плечиков, каналы настраивали. Потом МихМихыч рассказывал про рыбалку на пруду. Затем сбегал к себе в дом, улов из карасиков принес. После этого вместе рыбу чистили и жарили. Под конец смаковали и над рыболовными байками смеялись. Так день и пролетел. Вечером же Настя бабушке «Конька Горбунка» читала, бабушка внимательно слушала и аккуратно внучкины запинки поправляла.

Легли спать. Настя дождалась, когда бабушка уснет и с нетерпением матрешку открыла, легко так и быстро, как в предыдущие ночи, не то, что днем. Только растворилась ее куколка, как будто не было ее совсем. Поискала Настя в постели, поискала под подушкой, под кровать заглянула, нет нигде. И так ей грустно стало, хоть плачь. Тут еще маму с папой вспомнила, затосковала. Вроде вот только днем с ними по телефону беседовала, а все равно не хватает их.

Не спится никак. Поднялась Настя, достала с полочки телефон, вставила наушники и включила музыку. Расположилась удобнее в кровати. Вдруг любимая песня в наушниках прервалась, и полилось тихое мелодичное адажио Чайковского «Лебединое озеро». Эту музыку Настя узнала бы где угодно! Русский балет в Михайловском театре Санкт-Петербурга девочка полюбила всем сердцем в одной из поездок с родителями.

Сняла девочка наушники, а музыка продолжает звучать, теперь только возле печки. Положила Настя телефон обратно на полочку, слезла с кровати и к печке тихо подошла. А музыка уже в сенях играет, как будто убегает от нее. Взяла девочка фонарик с кухни, отодвинула засов, вышла в сени. Темно кругом, воздух сырой, жутковато. Красивые звуки адажио легкой волной переместились в чулан. Ей бы в дом вернуться, в теле дрожь, страшно, а музыка гипнотизирует и не отпускает.

Толкнула девочка старую скрипучую дверь чулана и видит в темноте голубоватый свет на крохотном оконце. Подошла ближе, а это хрустальная статуэтка балерины! Крутится на толстом стекле подножки, воспроизводит чудесную музыку Чайковского и таинственно переливается. Сама тонкая и прозрачная, стоит на одной ножке в стеклянно-кружевной юбочке, руки в стороны развела.

Протянула Настя руку к балерине, коснулась пальчиками хрустальной статуэтки, и засверкало стекло сотней голубых искр. В тот же миг рассыпался хрусталь, и перед Настей появилась белокурая голубоглазая девочка в расшитом бисером топе, воздушной юбочке-пачке из фатина и легких атласных пуантах, хрупкая и неземная, словно нимфа.

– Ух, какая ты! – воскликнула в восхищении Настя.

Маленькая балерина улыбнулась и грациозно подала ручку: – Привет! Я – Анжелина.

Затем она схватила за руку Настю и, потянув ее к выходу, произнесла: – Фи-фи-фи, бежим скорее отсюда, не нравится мне этот чулан! Ведь ты же мечтала пруд посмотреть!

Невероятно, но засовы и двери сами бесшумно открылись перед девочками. Выпорхнув за балериной на крылечко, Настя не поверила своим глазам! Капельки дождя выстроились хрустальным мостиком от крылечка вдаль к лесному бору. Ночь была ясной, лунный свет играл бликами наперегонки со звездами в прозрачных каплях дождевого мостика. Пахло свежей листвой и еловыми ветками.

Девочки быстро преодолели мостик. Хрустально-дождевые ступени плавно спустили их к воде.

Пруд казался темным и задумчивым, позади него легли тени высоких неподвижных деревьев. По воде бежала яркая лунная дорожка, вблизи которой плескалась серебром легкая рябь.

– Настенька, присядь вот здесь, – попросила Анжелина, указывая на нижние ступени мостика. – Я хочу, чтобы ты посмотрела, как я танцую.

Маленькая балерина неторопливо ступила атласными пуантами на лунную дорожку зеркальной поверхности пруда. Послышались волшебные звуки симфонии Чайковского, маленькая балерина встрепенулась и полетела. Ее плавные и отточенные движения грациозно и улыбчиво, застенчиво и тревожно рассказывали красивую и печальную повесть о девушке-птице. Ах, как красиво Анжелина балансировала в воздухе, как ловко выполняла фуэте!

Настя сидела, затаив дыхание. Она будто снова очутилась в Михайловском театре, наблюдая с волнением в свете прожектора луны балет маленькой Одетты.

– Браво, Анжелина! – воскликнула радостно Настя по окончании танца, хлопая в ладоши. – Ты была великолепна!

Маленькая балерина запыхавшаяся, но счастливая, поблагодарила девочку и тут же, взяв за обе руки, потянула ее за собой в пруд.

– Нет-нет, Анжелина, – улыбаясь, запротестовала Настя. – Ты волшебница, тебе не страшно, а я сразу утону.

– Пойдем со мной, не бойся! Не утонешь! Я покажу тебе чудо русского стекла, настоящую хрустальную империю! – произнесла балерина. Она прочертила по воде ножкой круг, в тот же миг образовалась большая воронка, которая унесла девочек, словно водная горка в аквапарке.

Через доли секунды они очутились внутри большого собора с резными каменными колоннами, мозаикой и большими живописными полотнами на стенах. Всюду стояли белые ступенчатые витрины с подсветкой, заполняя собой внутреннее пространство собора. В витринах были экспонаты удивительных стеклянных изделий знаменитого Гусевского хрусталя, как пояснила Анжелина. Здесь были шлифованные и гравированные хрустальные кубки и штофы, деликатно расписанные золотым орнаментом; рюмки, бокалы, креманки из бесцветного хрусталя с алмазной гранью; многопредметные сервизы с широкой цветовой палитрой; преогромное количество ваз и стеклянных статуэток.

– Лучшие стеклодувы России с ювелирной точностью работали над созданием этих прекрасных творений, – поведала маленькая балерина. – Умели они поймать солнечные лучики и заставить их сверкать в хрустале.

– Настенька, посмотри вот сюда! – показала Анжелина на стеклянный букет цветов в зеленой вазе. – Это моя любимая композиция.

Настя подошла ближе к витрине. Там стояла ваза с волнистыми полосами и золотистыми блестками в толще зеленого стекла, в которой распустились точно живые разноцветные хрустальные цветы на изогнутых бесцветных стеблях с вытянутыми зелеными листьями.

– Очень красивая, – восторженно произнесла Настя.

– Не менее красива ее легенда. Послушай, – сказала балерина. – У одного мастера тяжело заболела дочь, у нее было воспаление легких. Девочка бредила от высокой температуры, видела лето, цветы, луг, на котором любила играть. Чтобы облегчить страдания единственной дочери, мастер за одну ночь сделал из остатков стекла и хрусталя великолепный букет и преподнес дочери. Девочка радовалась, глядя на цветочную сказку. Болезнь стала отступать и дочь выздоровела.

Закончив свой рассказ, Анжелина вздохнула, посмотрела с грустью на Настю, взяла за руки и промолвила: – Настенька, тебе пора возвращаться к бабушке. Возьми мой подарок – фигурку стеклянного лебедя, как маленькое напоминание обо мне и этом прекрасном месте.

Неожиданно маленькая балерина виртуозно закрутилась в быстром фуэте, закружила Настю и вернула под ночное покрывало старенькой комнатки.