Резкий звук оповестил о том, что пришёл посетитель, и мужчина автоматически потянулся к кнопке, заставляющей дверь скрыться в стене. Посетителем оказался Ганс Фрэнсис, деловито подошедший к столу следователя. Усевшись в кресло, стоящее напротив, он сразу же принялся за любимое занятие: протирание очков большим носовым платком, который неизменно лежал в правом кармане. Грэйс поморщился.

– Объясни мне, наконец, зачем ты возишься с этим старьём? – он бросил выразительный взгляд на старинные круглые очки медэксперта. – Давно бы подлатал свои глаза, делов-то!

– Эх, тут дело тонкое, – протянул Фрэнсис, явно наслаждаясь процессом. – Очки делают из меня того, кто я есть. Вот кто я без них? Обычный среднестатистический житель Галактики, а с ними… я – Ганс Фрэнсис! Учёный! Медэксперт ОРНП, уважаемая личность! И девчонки от этого парня в явном восторге!

Грэйс хмыкнул, но промолчал, явно сожалея, что затронул эту тему.

«От Фрэнсиса теперь так просто не отделаешься… А хочется побыть одному.»

Молчание явно затянулось, медэксперт поднял глаза на коллегу, задумчиво всмотрелся в лицо, затем произнёс:

– Эх и дельце! Ты как?

– А как я должен быть? – Грэйс выпрямился в своём кресле и вызывающе посмотрел на ухмыляющегося товарища.

– Ладно-ладно, – Фрэнсис поднял руки в примирительном жесте, – главное, что Вéрберо и его цветочек «Дарующий сны», обезврежены. Кто бы мог подумать, что эдакая невидаль «окультурится» под самым носом у учёных и доставит столько проблем. Я вот только недавно перестал чесаться. – при этих словах медэксперт нервно почесался, затем продолжил, не обращая внимания на Грэйса, который вновь впал в задумчивое молчание, – И ведь повезло, что команда «Исследователя» не пострадала, когда его капитан… того самого. Эх, Вéрберо-то совсем спятил, когда у него запасы жвачки отобрали. Додуматься же надо, жевать эту гадость… А ребята – учёные-то – упёртые люди! Столько лет сидеть в джунглях, отказавшись от благ цивилизации, стараясь привлечь внимание к проблеме! И чего им только не приписали, даже колдовство! Ха-ха! А всему виной – представитель флоры, из-за которого то чешешься, то гадости всякие видишь… Грэйс, ты меня слушаешь?

– Что? – следователь перевёл на коллегу невидящий взгляд.

– Н-да… – Ганс Фрэнсис снисходительно улыбнулся и, поднявшись из кресла, собрался уходить, но вдруг замер, задумчиво потерев подбородок, – Вспомнилось мне тут дельце Катарины Мерефилд, попавшей под воздействие неконтролируемой силы. Любовь – она помощнее всяких цветов будет.

– Так и не было в том деле никаких цветов, – раздражённо отмахнулся Грэйс, вновь погружаясь в собственные мысли.

Фрэнсис хмыкнул и вышел из кабинета, закрыв за собой дверь.