На вечеринке пони Снич рассказывала о том, что ее Эман записалась в дополнительный кружок по физике. Я ловлю себя на мысли, что завидую. Да, я завидую ей, что у нее такие дочери!
У меня четверо детей, малышка пока только выучилась ходить. Может быть, она будет другой?
****
Пони Матте
Вечеринка получилась славная – мы собрались в кафе, заказали по бокалу вина и суши, сидели, болтали. Я расслабилась, отлично отдохнула и домой пришла в прекрасном настроении, хоть и ушла раньше всех: надо было отпустить истеричную пони, которая в это время присматривала за Сарой.
Я не особо люблю истеричную пони, но няньки лучше не придумать – вот и в этот раз, открывая дверь, я услышала, как истеричная пони читает Саре сказку:
– И вот на селение пони налетели драконы… Так, Сара, собери мозги: кто налетел на селение пони?
– Непони! – радостно ответила моя дочь.
– Правильно! Слушай дальше… Пони, конечно, укрылись в своем доме, у них там было уютно…
– У пони дом, у пони стол! – подхватила Сара.
Пони – высокоразвитые существа и стремятся к лучшей жизни. Мы постоянно развиваемся, учимся, осваиваем новые профессии и сферы деятельности. Когда я читаю газеты или новости в интернете, то испытываю чувство радости и гордости – вот пони освоили ткацкие станки, а вот основали химическую лабораторию. Я едва ли не подпрыгиваю, но потом вспоминаю о Саре, и моя радость испаряется.
Помню мои счастливые планы, когда я только ждала ее. Я сидела на балконе и мечтала, как моя пони станет ученым, швеей, биологом или получит какую-то другую интересную профессию. Я мечтала, что ее жизнь станет еще интереснее моей, она будет путешествовать, читать, ходить в театры, созидать что-то новое.
Она была такая миленькая, когда родилась – розовая, с очень длинной гривой и длинным хвостом. Я катала ее в колясочке и ужасно гордилась.
Она рано стала ползать, а потом ходить, даже не ходить, а бегать, носиться, прыгать, все раскидывать. И – ничего не говорила.
Пони обычно рано начинают говорить, я точно знаю: когда я только готовилась к материнству, то прочитала все, что было написано про воспитание малышей. И когда моя пони к положенному возрасту не говорила ни слова, я забеспокоилась и побежала к врачу.
К сожалению, медицина у нас пока не очень развита – все пони обычно очень здоровые, и эта сфера отстает. Пони-врач осмотрела Сару, но не увидела ничего страшного:
– Обычная пони. Не переживайте! Все пони говорят.
Сара не все.
Говорить она так и не умеет – ну, нельзя же считать разговором несколько слов и фраз?
Любимое ее слово – нет.
– Сара, собери игрушки!
– Нет.
– Сара, умой копыта!
– Нет.
Она вообще непослушная – чуть не углядишь, бежит в парк и носится там одна по дорожкам. Сколько раз было – стоит отвернуться, убежала, а потом ее приводит то одна, то другая пони.
На меня они, конечно, смотрят с осуждением.
У большинства пони в нашем городке по несколько малышей, у меня одна. И они, наверное, не понимают, как это я не смогла воспитать одну пони?
Особенно почему-то кривится пони Снегурочка, хотя у нее вообще нет детей. Помню, как мы с ней познакомились. Сара убежала, ее привела обжористая пони, и ладно бы привела молча, но какое – начала меня учить:
– Пони Матте, я привела Сару, обратите внимание – сейчас как раз обеденное время. У вас, конечно, готов полноценный обед? Сбалансированное питание очень важно для пони!
Пони Снегурочка оказалась свидетельницей этой сцены – она, понимаете ли, как раз выбирала квартиру и случайно оказалась рядом. И, конечно, не преминула с возмущением заметить:
– Вы отпускаете вашу пони бегать одну по парку? Это же опасно, там глубокая речка!
А то я не знала, что там речка!
В речку Сара, кстати, не суется. Ее больше интересуют лужи – как увидит, так сразу бросается купаться. А потом идет домой, вся грязная, мокрая, но при этом очень довольная. Я отмываю ее, расчесываю, но ее хоть отмывай, хоть расчесывай – грива и хвост такие пышные, что тут же запутываются, превращаются в мочалку, и она опять носится лохматая и неприбранная. Еще и нос у нее большой!
К прошлой зиме я купила ей шарф – красный, мне кажется, очень подходит к ее гриве. Шарф большой и толстый, она в нем вся укутана и очень гордится:
– У пони пальто!
Это у истеричной пони есть пальто, она им хвастается, и моя Сара выучила новое слово.
Сара вообще любит перечислять, что у нас есть:
– У пони стол. У пони лампа. У пони – мама!
Когда я это слышу, то обмираю от нежности. Иногда мне кажется, что я ей совсем не нужна.
Ей куда интереснее на улице или – вы не поверите – в школе!
Да, Сару приняли в школу. Почему нет? Ну и что, что не говорит? В школе ведь учатся не только одаренные пони – приняли же Тупони Пферд, хотя она за три года и цифры до десяти не выучила?
Сара очень довольна, что она в школе:
– Пони в школе!
Истеричная пони утверждает, что она делает в школе немалые успехи:
– Пони Матте, я присутствовала на уроке у Сары, они изучали животных. И знаете что? Учительница показала жирафа, спросила, кто это, и Сара ответила первая и совершенно правильно!
– И что же она ответила? – опешила я.
– Она сказала – непони! – сияя, ответила истеричная пони.
Что же – ответ правильный, не возразишь.
Сара вообще все живые существа делит на пони и непони.
Одну из учениц нашей школы зовут Мышка, и Сара упорно называет ее пони-непони.
– А де пони-непони?
Вчера Сару в очередной раз притащили из парка, я приготовила еду – уж не знаю, достаточно ли сбалансированную! Сара поужинала, оттолкнула тарелку:
– Пони поела.
Потом поиграла, ее любимая игрушка – это пони-качалка.
– У пони пони!
А потом пошла и легла в кроватку:
– Пони спит!
Вот и весь разговор.
Флатти Пферд сегодня на вечеринке жаловалась на своих дочерей, особенно на Тупони, не хочет учиться, мечтает стать уборщицей.
О ужас! Уборщицей!
Как она смеет жаловаться? Ее дочка выбрала профессию, которую будет любить, которой увлечена уже сейчас – смотреть приятно, как она следит за порядком в школе!
У Тупони я учитель математики, да, ей не дается мой предмет, как и остальные, впрочем. Она не научилась читать, не умеет считать, географию, историю она воспринимает скорее как забавные сказки. Но – знаете – мне все чаще кажется, что это неважно. Это неважно, потому что Тупони милая, послушная, целеустремленная лошадка, она вежливая, заботливая, внимательная, с ней можно поговорить. У нее есть будущее, как бы ни охала ее мать.
Что будет с нами дальше? Как мы будем жить? Сейчас она смешная, милая – такая лохматая, с большим носом, большими глазами, а что будет потом? Что будет, когда она вырастет? Так и будет купаться в луже, бегать по парку, хвастаться – у пони пальто? У пони пальто, хотя на самом деле это шарф…
Пока у нас не придумано, чем будут заниматься такие пони, где они будут жить. Наверное, в будущем что-то придумают…
Сара на кухне напялила на голову кастрюлю.
– Мама, у пони шапка!
Она выучила еще одно слово. Может быть, еще все наладится?
*****
Пони Минти
Надо сказать, я весьма удивилась, когда на эту вечеринку позвали и меня. Я значительно старше остальных приглашенных пони; кроме того, они не могли не знать, что я сейчас весьма занята. Поначалу мне хотелось отказаться, но потом я решила, что развеяться лишним не будет.
Я уложила гриву и хвост и посмотрела на себя в зеркало. Нет, уже не то! Хоть укладывай, хоть ходи к косметологу, возраст не скроешь – из зеркала на меня смотрела весьма ухоженная, но все же старая, уставшая лошадь.
А я не имею права выглядеть старой! Я не имею права быть старой!
Вечеринка получилась очень приятной, но ушла я оттуда со странным чувством.
Моя юность пришлась как раз на то время, когда пони становились высокоразвитыми существами. Открывались школы, курсы, университеты; появились дома и транспорт; развивались музыка, литература, искусство, спорт. Мне повезло: после общеобразовательных курсов я поступила в университет, в котором, конечно, еще учили по сокращенной программе, но, тем не менее, я вышла хорошим специалистом, более того – нас тогда было настолько мало, что мы очень ценились и получали хорошую зарплату.
Я пони-архивист. Конечно, в старые времена пони и в голову не приходило изучать истории своего рода, да и, сказать по правде, им вообще ничего не приходило в голову, кроме удовлетворения базовых потребностей. Но времена, по счастью, менялись, и теперь работа с историей, документами, традициями, семейными связями считается весьма важной.
Это дело, повторю, было новым в те времена, да и сейчас встречаются не вполне культурные пони, которым не особенно интересно прошлое. Для этого мы, пони-архивисты, проводим пропагандистскую работу, читаем лекции, организуем семинары. Сейчас я высококлассный специалист и прочту любую лекцию с закрытыми глазами, отвечу на любой вопрос в моей сфере деятельности. Но в молодые мои годы все это было не так легко, еще не было справочников, баз данных, как организовать архив, что нужно хранить, а что нет – пони еще не знали, нам, пони-архивистам, приходилось учиться на ходу, все это занимало много времени.
Теперь мне кажется, что моя маленькая пони появилась у меня как-то в перерыве между лекциями, подготовками, разбором бумаг, каталогизацией, инвентаризацией… и так далее.
Тогда уже появились детские сады, и я, не думая, отдала туда свою пони.
С утра я торопила ее:
– Пони, скорее! Я опоздаю.
Вечером я забирала ее из садика:
– Пони, скорее! Бежим домой, у меня еще много дел…
Она бежала рядом и пыталась мне что-то рассказать, я слушала вполуха: все мысли были заняты работой.
Дома я быстро читала ей какую-нибудь книжку, кормила ужином, при этом одним глазом заглядывая в свои книги, а потом укладывала спать.
– Мамочка, посиди со мной! – уговаривала моя пони.
Но какое! Мне было некогда. Я целовала ее, укрывала одеяльцем и выходила из комнаты. Она какое-то время крутилась, а потом засыпала.
Помню, я очень гордилась тем, какая у меня умная и воспитанная пони: никогда не капризничает, не скандалит, нет, она была милой и… удобной. С самого юного ее возраста я могла взять ее куда угодно – помню, садик по какой-то причине был закрыт, и я взяла ее в архив, дала кучу нарезанных бумажек, и она работала: складывала свой архив. А потом мы помчались с ней на лекцию, и ей было поручено сидеть и наблюдать, чтобы все пришедшие пони внимательно слушали. Помню еще, как мы были в командировке, и я купила ей маленький игрушечный поезд.
Если бы она не была такой тихой, беспроблемной пони, если бы она скандалила, требовала внимания – может быть, все сложилось бы по-другому?
Я спросила ее как-то: каким она запомнила свое детство? Она удивилась, сказала, что все было прекрасно, она много бывала со мной, мы путешествовали, и она всегда гордилась мамой – такой умной и образованной, таких пони в то время было не так-то много.
У нее все прекрасно, а у меня-то нет, в какой-то момент начала осознавать я. Она так быстро росла, моя пони! Вот она играла в игрушки, и не успела я оглянуться, как игрушки сложены в коробку; вот она боялась сама дойти до садика от ворот, как она уже сама ездит на автобусе в школу; а вот она уже закончила эту школу и поступила в университет.
Она умная пони, и университет она выбрала самый лучший – в главном городе страны. И уехала.
Нет, она не бросала меня! Она по-прежнему звонит мне каждый день, присылает в ватсап милые картинки, при первой возможности приезжает и всегда зовет меня к себе. Мне кажется даже, что мы и не расстаемся.
Но когда она так стремительно вырастала, меня душила тоска. Я не могла понять, в чем дело: моя пони выросла чудесной, умной, и мне надо гордиться ей, как она гордится мной. Я горжусь; но тоска не отпускала. Когда я видела в парке или на улицах пони-мать и пони-малыша, то едва сдерживала слезы: в своих занятиях, учебе, работе, постоянном повышении квалификации я не успела насладиться ее детством.
У меня прекрасная профессиональная память, но как мало я помню о детстве своей дочки!
Когда она уехала, тоска совсем меня заела.
Как-то я встретилась с сокурсницей и имела глупость рассказать ей о своих переживаниях. Удивительно, вроде образованная, умная пони, а сказала такую чушь:
– Не переживай! Скоро будут внуки.
Внуки! Внуки – это внуки. Я, конечно, в силу профессии понимаю, как это важно – быть бабушкой, передать мудрость, знания… но это, как я поняла для себя, прекрасно в теории.
Пусть когда-то будут внуки, пусть, это конечно, я ничего не имею против, но мне-то нужно самой прочувствовать в полной мере, каким оно бывает – материнство! Без отвлечения на всякую чушь… ничего себе, я назвала дело моей жизни чушью.
Я пони действия, и потому отправилась к врачу. Пони-врач оглядела меня с сомнением – все-таки я уже очень возрастная пони. Но мое здоровье, по счастью, еще давало надежду, я попила витамины, съездила в отпуск… и через положенное время родилась моя вторая пони.
Я почти не помню, как родилась первая пони – я заканчивала аспирантуру, я, кстати, была одной из первых пони, получивших звание кандидата наук. Помню, что она пищала по ночам, а мне надо было срочно сдать статью, я кое-как уложила ее, а потом писала до утра и была страшно уставшей.
Я была страшно уставшей – потому что я! Писала! Статьи! Когда! У меня! Была! Маленькая! Пони!
Теперь я не пишу статьи. Я планировала выпустить книгу; я с трудом могу вспомнить, о чем эта книга. Да что говорить о книге? Бывает, только в середине дня я вспоминаю, что не причесывала гриву. Про хвост я вообще молчу.
Мой уютный дом завален памперсами – какое это чудесное изобретение! Если бы я стирала пеленки, как с первой пони, то стопроцентно отбросила бы копыта.
Сколько удобных, прекрасных вещей – поильнички, бутылочки, удобная коляска, влажные салфетки… сколько всего изобрели за это время пони!
Но, право, лучше бы изобрели, как вернуть молодость.
Я страшно устала. Не могу сказать, чтобы моя пони была особенно беспокойной или непослушной; нет, мне снова повезло, как и с первой дочерью. Дело только во мне; я уже немолодая пони, и все дается мне в миллион раз тяжелее!
Неделю назад пони просыпалась три раза за ночь, и утром я едва смогла сползти с постели. Я приготовила кашу – заметьте, на удобной плите, и молоко мне доставили на дом, у меня специальное приложение в телефоне, очень удобно. Я накормила пони, потом поставила стирать белье – да, у меня стиральная машина, этим могут похвастаться немногие пони.
Я подготовилась к рождению пони весьма основательно: отложила денег, сделала ремонт, купила стиральную машину и робот-пылесос. Продукты, как я сказала, мне приносят на дом. Быт не должен занимать много времени – но почему же я так устаю?
Мы с пони вышли в парк, погода стояла чудесная, я катила коляску в надежде, что пони заснет, но она все крутилась и никак не хотела засыпать. Мне хотелось присесть на скамейку – заломило колени, но как присесть, если пони засыпает только тогда, когда коляска катится?
Взмыленная и лохматая, я тащила коляску по аллее, и тут появилась какая-то незнакомая немолодая пони – наверняка пони-туристка.
– Устали? – участливо спросила она, – понимаю вас! Сама с внуками так устаю иной раз, что сил нет. А я ведь еще и работаю! Вот вырвалась в отпуск.
Эта бестолковая лошадь решила, что я бабушка! Я прошипела что-то недоброе и покатила дальше свою коляску.
После прогулки мы явились домой, пообедали, пони стала перебирать игрушки, я села с ней рядом, показывала кубики, называла цвета – и чувствовала себя бесконечно счастливой.
А потом настал вечер, и мне хотелось почитать при свете лампы или посмотреть сериал, но пони почему-то стала капризничать – требовала играть с ней в кубики, потом влезла мне на спину и хотела, чтобы я ее катала. Когда она, наконец, уснула, я чувствовала себя совершенно измочаленной.
Я, как говорила, пони действия, и наутро решила пересмотреть свою жизнь.
Я записалась к косметологу;
Я записалась в бассейн;
Я пригласила няню – на четыре часа в день.
Явилась няня, и я отправилась заниматься собой и отдыхать.
И что же?
Косметолог занималась мной добрых три часа. Когда я спросила, нельзя ли быстрее, она сказала, что случай запущенный, надо много работать.
Как это – запущенный случай?
В бассейн я успела только на час, и после плавания и сауны меня так разморило, что я еле добралась до дома, попросила няню задержаться и провалилась в сон. Няня растолкала меня ближе к вечеру – ей было пора уходить, пони, как назло, спать не хотела, и я в полуобморочном состоянии показывала ей кубики.
Сегодня утром позвонила моя старшая пони:
– Мама, у меня скоро два свободных дня. Вы с малышкой не хотите приехать?
Мне стыдно, но я едва не разрыдалась. Приехать с малышкой! Как? Собрать огромную сумку с памперсами и бутылочками, впихнуть коляску сначала в автобус, потом в поезд, всю дорогу развлекать ее, не давать плакать, кормить, что-то придумывать…
И я вдруг представила бы себе, как выглядела бы моя дорога без нее. Я бы собрала маленькую сумку и, конечно, дошла до автобусной остановки пешком. В автобусе я ездить не люблю и наверняка задремала бы, а потом, выйдя около железнодорожного вокзала, выпила бы кофе в крошечной кондитерской. А в поезде смотрела бы в окно, читала книжку. С моей старшей пони мы могли бы пойти в театр, кино, побродить по музеям… И я вернулась бы радостной, отдохнувшей, полной сил.
Пони ждала моего ответа, и я устало сказала, что нет, не приеду, не смогу:
– С малышкой пока трудно путешествовать.
Моя старшая пони явно огорчилась, но виду не подала. Она весело рассказала мне какие-то новости, а потом положила трубку.
А я сидела и смотрела в окно. Верно говорят, что все надо делать вовремя!
Но как узнать, что именно тебе надо? Как узнать, о чем ты пожалеешь, а что покажется тебе необходимым в зрелые годы?
Заплакала пони, я встала и пошла к ней. Конечно, хрустнуло колено, а пока я укачивала ее, разболелась голова.
Голова у меня болит теперь довольно часто, так бывало с самой юности: если я о чем-то переживаю, то непременно страдаю от головной боли. А теперь я переживаю каждую минуту!
На вечеринке, например, все много говорили про своих маленьких пони, и только пони Матте, мать Сары, сидела и молчала. Всем ее жаль: Сара уже пошла в школу, но почти не говорит и вообще живет в своем мире. И я тут же стала думать, что и моя пони может оказаться такой же странной, необучаемой, ведь не зря пишут, что поздние роды не прибавляют здоровья ребенку. Меня бросило в жар, и даже пришлось выйти подышать свежим воздухом.
Когда я вернулась, в помещении стояло настоящее ржание – кто-то рассмешил престарелую пони Гаганю. Она так заливалась, что опрокинула свой стакан с вином, а Флатти, наша аптекарша, охала:
– Пони Гаганя, осторожнее! Может подскочить давление.
Когда моя маленькая пони закончит школу, я буду примерно такая, как Гаганя сейчас, подумала я. Меня снова бросило в жар, но в этот раз выходить я не стала.
Когда школу окончила моя старшая пони, я много ей помогала: вместе мы выбирали университет, я доставала ей книги, потом провожала на экзамены. Помню, как она тогда волновалась, а уж как мы радовались, когда она успешно сдала все тесты и стала студенткой! Мы смеялись и прыгали по маленькому гостиничному номеру, а потом пошли гулять до утра.
Когда будет поступать моя младшая пони, мне лучше не прыгать и не выражать особо свою радость – подскочит давление и вообще могу развалиться на месте. А после ночной прогулки по городу и вовсе могу не встать!
А деньги? Я, конечно, помогаю материально моей старшей пони – скидываю каждый месяц на карточку определенную сумму. Деньги у меня есть; но они так быстро разлетаются! Смогу ли я также достойно помогать моей малышке, когда придет черед, или придется оставлять огромные суммы в аптеке пони Флатти?
Я живу в какой-то постоянной тревоге и из-за этого почти не чувствую радости.
К этой вечеринке я готовилась тщательно, но результатов этой подготовки зеркало особо не показало.
Я вернулась домой, отпустила няню. По счастью, моя пони уже спала.
И вдруг я подумала, что все это ерунда. Я хотела эту пони, и она у меня есть. Я умная, ученая пони и прекрасно понимаю – все это так недолго, памперсы, бутылочки! Еще пара лет, и мы с моей пони вместе поедем на поезде навещать ее старшую сестру, и в моей сумке будет раскраска и карандаши, печенье и салфетки, мы будем смотреть в окно, и она будет спрашивать обо всем на свете, а я буду ей отвечать, и нам будет так хорошо вместе.