Read the book: «Янтарики. Жизненные ситуации, которые делают нас нами»
© Ольга Савельева, текст, 2025
© Шварц Е. А., иллюстрации, 2025
© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2025
Введение
Я выросла на Балтике. Это янтарный край. У бабушки моей были большие янтарные бусы, визуально – прямо огромные бусины, нанизанные на леску.
Поэтому, наверное, бабушка их не носила, а хранила в вазе как декор.
Нет, не потому, что тяжело: сам по себе янтарь очень лёгкий камень – он даже не тонет в солёной воде, – а потому, что сложно придумать наряд под такие бусы.
Я была маленькая, любила взбираться на подоконник, брать эти бусы, надевать их на шею и рассматривать каждую бусину на свет. Солнечный свет.
– Что ты там видишь? – спрашивала бабушка.
– Не скажу, – кокетничала я.
– Ах ты моя бусина-бабусина, – улыбалась бабушка.
Некоторые ситуации, которые происходят с нами в жизни, навсегда меняют нас – делают сильнее, взрослее, мудрее. Сейчас модное слово есть такое – «трансформируют». То есть до ситуации и после неё мы уже разные люди.
До – один человек, после – другой.
А сама ситуация застыла в янтаре времени и не меняется. Она такая, какая уже случилась, и другой не будет.
Это может быть какое-то масштабное жизненное событие, а может быть какой-то случайный диалог, в котором каждое слово вошло так глубоко, что ты замер, проживая свой инсайт.
А мы продолжаемся. Мы случились сегодня и случимся завтра. И какими мы случимся завтра, во многом зависит от этих ситуаций-янтариков и того, как мы с ними справились.
Мы можем об этом не задумываться и не рассматривать их – просто жить себе и жить, без рефлексии. А можем, наоборот, залезть на жизненный подоконник, брать в ладони каждый янтарик и смотреть на свет: о чём он мне говорит и про что, как он меня изменил, чему научил, что из него я забираю в своё завтра?
Как понять, что янтарь настоящий? Как отличить его от подделки? Настоящий янтарь не только не тонет в солёной воде – он ещё и электризуется при трении, и горит, если поджечь, и пахнет при горении смолой.
А ещё со временем настоящий янтарь темнеет и тускнеет. Люди говорят, что это он так «стареет без моря». А мне кажется, это просто мудрость настаивается. Знаете, как чай. Чем больше времени проходит, тем концентрированнее и темнее смыслы. Начинаешь понимать, почему этот янтарик случился и почему именно с тобой.
В каком-то философском смысле каждый наш день – это янтарик.
Ведь мы к вечеру становимся старше и мудрее на целый условный четверг. Но если ничего сильно заметного не случилось, мы этот день и не замечаем. Проскользнул – и ладно.
Какие-то дни – просто янтарная крошка, а какие-то – настоящие огромные янтарики.
Но у каждого из нас есть такие метафорические бусы на шее.
«Мой мир никогда не будет прежним!» – восклицаем мы, пережив очередной янтарик. И живём следующий день уже немножко иначе, с учётом полученных новых знаний.
Эта книга – целая россыпь рассказов-янтариков.
Каждый рассказ повествует о какой-то ситуации, которая разделила жизнь героя на до и после, и о том, как герой заметил свой янтарик. Или не заметил? И что с ним сделал или не сделал, что выбрал забрать с собой в своё завтра.
И как всегда в моём творчестве, каждая ситуация – это зеркало. Загляните в него. Видите себя? Как вам идут эти янтарные бусы!
Надеюсь, эти мои янтарики смогут стать достойным украшением вашей книжной полки.
Ольга Савельева,
ваш тревожный автор, который всегда мечтает вам понравиться
Самокат
Моя дочь Катя любит кататься на самокате. Я зову дочь Катя-Самокатя. Как только сходит снег, она тут как тут: «Уже можно на самокате?»
У Кати есть её любимый розовый самокат с фламинго и наклеечками всякими. Ну, девочковый такой, обычный самокат, без выкрутасов и прибамбасов.
Он уже немолод, но вполне себе на ходу. Но есть проблема: он сложно складывается.
Может, это я такая криворукая, может, там и правда что-то заедает, но я так и не разобралась, как его собирать-разбирать. Поэтому он у нас не в сложенном виде хранится, а в разобранном.
В прошлом году я его на зиму собрала, а потом весной никак не могла разобрать. Намучилась. Вызывала помощников. Первый не смог, второй тоже, третий только смог. Но как смог – сам не понял, как смог. Чудом, говорит, смог:)
Ну так вот, я урок усвоила. И этой зимой я хранила самокат в виде… самоката. Не складывала его пополам, а просто протёрла колеса и поселила туда, где хранятся у меня всякие швабры. Они там живут все с самокатом, ведром, скейтом. Дружат все, хлеба не просят – всё хорошо.
И вот пришла весна, на улице стало солнечно, и нам друзья пишут: «Погнали в Царицыно на самокатах?»
– Ура! – запрыгала Катя от радости.
– Ура! – согласилась я: погода отличная, мы как раз недавно выздоровели после гриппа, а самокат готов к эксплуатации с осени.
Мы с дочей быстренько собрались, и я пошла забирать самокат из шкафа. И вдруг вижу: он собран! Ну, сложен!
Что за чёрт? Кто его сложил?!
И поняла! Когда я улетала в командировку, с болеющим ребёнком сидел бывший муж, и они рассказывали мне, что что-то они там разлили-разбили, и он, вероятно, пошёл за шваброй, чтобы убрать, увидел разобранный самокат и… собрал.
Он сделал это автоматически, просто оптимизировал пространство. Даже не в рамках «хотел помочь», а просто… это как… ну, закрыть кран, если течёт вода, или поднять с пола то, что упало, выключить свет, если уходишь, или что-то такое… максимально естественное для него.
Я думаю, это заняло у него десять секунд и он даже значения не придал и не заметил.
Мужчины так устроены: они всё оптимизируют, систематизируют, рационализируют… зируют-зируют-зируют.
А я девочка. Я устроена иначе.
Я, например, с техникой на «вы».
Я её боюсь, не понимаю и наверняка абсолютно неправильно эксплуатирую.
Я выбираю её по красоте, а не по функционалу: мои бирюзовый тостер, оранжевый чайник и розовая кофемолка весело это подтвердят.
Например, на 8 Марта я подарила дочери планшет и в момент покупки продавец говорит:
– Вы когда его разрядите в ноль…
– Я? Я не разряжаю технику в ноль. Я её сразу заряжаю.
– В смысле? При покупке надо разрядить сначала планшет до ноля, а потом только зарядить. Это все знают.
– Не все, – вздохнула я.
Я расстроилась из-за самоката. Потому что опять совершенно непонятно, как его разобрать. А значит, накрывается медным тазом наша самокатная прогулка. И никто не виноват: бывший муж точно хотел помочь и сделал это не назло, а потому что он так устроен. Ну и я не виновата. Но результат – я злюсь. Хочется спросить: «Ну заче-е-е-ем?»
Опять та самая ирония судьбы: всю зиму самокат стоял самокатом, а за два дня до прогулки его собрали. Ах ты ж…
А я вдруг в очередной раз поняла, что моя свободная жизнь устроена под меня. В ней ничего не оптимизировано и не рационализировано, и я плачу за это часто ломающейся техникой или «съеденным пространством», но меня эта цена устраивает.
Девочки вообще иначе устроены.
Например, я купила на днях букет цветов. А перед этим у меня было мероприятие и мне надарили цветов. И мне точно не нужен был ещё один букет, но… Там, в магазине, он продавался без воды и умирал. Это была совершенно ненужная, нерациональная покупка, но девочки поймут: как не купить?
Поныла девчонкам-подружкам, что вот я организовала мою соло-жизнь под меня, а тут её хотят улучшить, а мне не надо.
У одной подруги бывший муж подарил дочке на шею новую цепочку под крестик и выбросил шнурочек, на котором крестик тот висел у неё много лет.
А тот шнурочек был ей так дорог: это память, его повесили на ребёнка ещё при крещении, ни разу не снимали… И вот папа вроде доброе дело сделал и хотел помочь, и цепочка новая – золотая, дорогая, но хочется прямо закричать: «Ну зачем? Ну зачем не посоветовался?!»
А у другой бывший муж вместе с детьми устроил сюрприз и украсил ей квартиру перед Новым годом. И вроде это так мило, но…
– Он пришёл ко мне домой, – говорит подруга. – Лазил по моим шкафам, хозяйничал: то удлинитель, то скотч, то ещё что искал. Так можно моему действующему мужу, которого пока нет, а бывшему нельзя.
Плюс я в этом году не собиралась ничего наряжать. Мы с детьми купили ёлочку и повесили на неё гирлянду. И всё. И я когда домой пришла, изобразила вежливую радость, а сама думаю: «Ну заче-е-е-ем?»
Этот самокат как бы показал мне: смотри, ты живёшь сама. Может, не оптимально, но живёшь. И твоя жизнь вполне себе счастливо протекает, её не надо оптимизировать, перевешивать на золотые верёвочки и украшать.
Потому что это только выглядит помощью, но таковой не является.
Но это наш внутренний монолог. В лицо сложно такое говорить, ведь человек не хотел зла.
Но я поняла, что уже сепарировалась. Причём даже раньше поняла.
На прошлой неделе моя дочь схватила сильнейший вирус. Тяжело температурила, ничего не ела, кашляла басом, мучилась насморком.
Мои дети очень редко болеют (тьфу-тьфу-тьфу), но если заболевают, то как-то сразу тяжело, сразу все симптомы на максимум.
Сложнее всего проходили наши ночи.
Днём болезнь как будто отпускала: Катюша была обычной, просто бледной и вялой.
А по ночам шкалила температура, дочку терзал кашель, душил насморк, её знобило.
Я испытываю абсолютное бессилие, пока сижу с ребёнком, который стонет, сражаясь с болезнью во сне, и жду, когда подействует магия парацетамола. Я не могу ничем другим заниматься, потому что болезнь ребёнка заслоняет все другие мои интересы.
Всё, что можно отменить и перенести на потом, я переношу.
У меня есть милый рассказ про мужа (бывшего) и крохотного сына (ему тогда год и два месяца было).
Когда сын сильно заболел, я дала ему жаропонижающее, а муж примчался с работы и носил ребёнка на руках, чтобы (цитата) «забрать его боль». Таблетка подействовала, температура спала, ребёнок повеселел, а муж сказал: «Ну вот, сработало, я забрал».
И так было каждый раз, когда заболевал ребёнок.
Муж был уверен, что это он забирает боль у своих детей, а про то, что они работают в паре с парацетамолом, я не говорила.
А зачем? Меня так умиляла эта вера мужа в то, что он волшебник, да и мне самой нравилось в это верить.
Сейчас я понимаю, что эта вера была и моей опорой. Это была как бы наша общая игра в его сверхсилу – спасать детей от боли.
Раньше я совсем не умела справляться с детскими болезнями в одиночку и опиралась на мужа. Я звонила ему и всхлипывала: «У него температура поднимается», а он отвечал: «Сейчас приеду».
И мне сразу становилось лучше: спокойнее, надёжнее. Появлялась мысль: «Сейчас он приедет и заберёт боль, надо только ещё таблетку дать».
Он отлично справлялся с ролью и хорошего отца, и моей опоры. И хнычущих детей успокаивал, и хнычущую меня, которая ему в плечо выговаривала свои страхи.
Он говорил: «Всё будет хорошо», он говорил: «Или поспи, я подежурю», он говорил: «Прорвёмся».
Я физически ощущала эту опору в нём и не представляла, как женщины справляются с такими испытаниями сами.
Два года я живу соло. За это время так серьёзно Катя заболела впервые.
Я испугалась, конечно, но быстро взяла себя в руки и спокойно сделала всё, что должна: вызвала врача, дала лекарства, дежурила у кровати, меняла компрессы…
Болезнь была вполне агрессивна, и я местами паниковала, но даже в этих местах я была собранна и эффективна. Никому, кроме педиатра, не звонила.
И вдруг в одну из ночей я поймала себя на мысли, что… отсутствие чужого плеча рядом больше не является для меня проблемой. Мне не досадно, не зло, не жалко себя. Я не скучаю, не плачу – мне в этом месте ровно.
Хотя мне так же страшно за ребёнка, и я периодически захлёбываюсь в бессилии (особенно ночами под её температурные стоны), и нелепо кудахчу, и покупаю какой-то гомеопатический препарат, хотя абсолютно не верю в гомеопатию.
Но все негомеопатические уже куплены, а момент покупки очередных пилюлек внутри меня приравнивается к активной борьбе: мол, я не бездействую, я вот, видишь, подключаю травки и на вопрос: «Как ты?» – отвечаю: «У Кати температура спала», потому что лично я сейчас никак, я на паузе, жду, когда ей станет лучше.
Но тем не менее я вдруг её почувствовала – эту пресловутую опору внутри. Ту самую са-мо-до-ста-точ-ность.
Мне точно достаточно того, что внутри, чтобы справиться: запасов сил, здравого смысла, веры, мудрости и способности укрощать свои страхи.
Это мои ресурсы, мои личные, и они не превращаются в пепел в отсутствии мужского плеча рядом.
Самые адовые были первые три ночи.
На третью от начала болезни бессонную ночь я в ночнушке проходила мимо зеркала и вздрогнула. Ну правда, это было ужасно: лохматая, помятая, с каким-то зеленоватым пятном от пролитого сиропа на бежевых шортиках.
Бабушка бы сказала: «неприбранная». Она так говорила про незаправленную кровать и про незаправленную в социальные нормы меня.
«Баба-яга какая-то, – вдруг подумала я. – Можно без грима сниматься…»
И собралась заплакать, жалея себя: ну просто устала что-то.
И тут я вспомнила, как нам в музее рассказали, что образ Бабы-яги на самом деле очень искажён нашими сказками: она в них явный злодей, отрицательный персонаж, который всё хочет погубить детей, засунув их в печь.
Но на самом деле запелёнутого ребёнка раньше и правда засовывали в остывающую печь: это такая была имитация сауны с сухим воздухом, и это была оздоравливающая процедура, которая только выглядит зловеще.
И если разобраться, почему так сложилась жизнь Бабы-яги, сводить её на терапию, то выяснится, скорее всего, что всё не так, как кажется.
Да, у неё внутри «тихий омут», но она талантливая хозяйка своих чертей, а не психопатка и не самодурка.
«Скорее всего, она бы рассказала своему психологу, как ушла, будучи молодой, поглубже и подальше в лес залечивать своё разбитое и преданное сердце.
И там, в лесу, осталась, там ей безопасно, ведь там всего лишь дикие звери, зато никто не предаст и не украдёт её сердце. И ей просто не для кого там прихорашиваться: нет же социума, – поэтому она запустила себя.
Но если её расчесать, накрасить да приодеть, она, возможно, красавица, и не такая уж и старая, и не такая уж и страшная.
Может, ей вообще, как мне, лет сорок – сорок три».
Вот такие мысли в четыре часа ночи приходят в голову, когда я слышу, как тиски болезни ослабевают, моя дочь заснула, температура спала, кашляет реже…
Но это очень жизненный текст.
О том, что женщина всё-всё может сама.
Не то чтобы хочет, но точно может, если так пришлось.
И из этой точки можно потихонечку смотреть по сторонам – на мужчин, потому что в этом случае мужчина не должен уметь то, что не умеет она, не должен затыкать собой бреши её жизненных скилов. Он не должен в качестве приданого спасти её в тех местах, где она провалилась в яму. У него совсем другая вдохновенная роль, подобранная не под её слабости.
А ещё нельзя клеймить свою внутреннюю Бабу-ягу, ибо она совсем не баба и не яга, а просто красивая женщина с варикозом, которая давно не выбирала себя.
А когда выберет, то там, внутри, можно разглядеть и Белоснежку, и Золушку, и Спящую Красавицу.
Я живу пока как умею, свою очень девчачью жизнь со своими разобранными самокатами, и, боже, кто бы знал, как мне она нравится!
Снайпер
Однажды я смотрела фильм про хорошего адвоката.
Подсудимый, которого он защищал, вызывал симпатию и сочувствие присяжных и в целом был очень милым преступником (это ещё надо доказать), которого было бы несложно защищать, если бы не его характер.
Подсудимый был очень взбалмошным, постоянно кричал что-то с места на суде, возмущался речами прокурора, и судья уже неоднократно бил своим молоточком: мол, эй, дружок, уймись!
Адвокат периодически шипел на клиента: «Ты можешь просто помолчать и не мешать мне вытаскивать тебя из-за решётки?»
Тот клялся и божился, что всё-всё, рот на замке и будет молчать, но на следующем же заседании чуть не подрался со свидетелем, опять перебивал, кричал с места, доводил судью до исступления.
При этом доказательств его вины было, очевидно, недостаточно, все они неубедительны, и, вероятнее всего, его должны были выпустить: нельзя сажать того, кто просто был рядом с местом преступления, но чья вина не доказана.
И когда представитель прокурора, задача которого – доказать вину подсудимого, говорил своё финальное слово, он обратился к присяжным так:
– Я прошу вас спасти человека. Простого, обычного, ни в чём не виновного человека. Я не о подсудимом, конечно. А о том человеке, который может случайно пострадать в том случае, если этот эмоционально нестабильный, не владеющий своими чувствами, не способный укротить свой гнев человек выйдет на свободу…
Мы все были свидетелями того, что даже если он не совершал преступления, то вполне мог его совершить.
И это был сильный аргумент: «Даже если это не он совершил преступление, он мог бы его совершить».
Сейчас поясню, к чему клоню.
Едва вернувшись из исполненной мечты в реальную жизнь, я сразу попала в водоворот событий и, находясь в блаженном и расслабленном состоянии, врезалась в конфликт.
Я была к нему совсем не готова и наговорила лишнего.
Однажды мне сделали комплимент: сказали, что я – душевный снайпер. «Попадаю словами прямо в душу».
О-о-о, классный образ, спасибо!
Но иногда, когда я злюсь, слова выстреливают из меня как попало, мимо мишеней, вразнобой. Как будто человек ел попкорн, напихал его полный рот и чихнул. И кукурузинки – в разные стороны. Вот и я так: в процессе понимаю, что надо бы замолчать, но уже не могу унять эту бесявую часть меня. Любой конфликт вынуждает меня быть колючей и агрессивной.
Это непривычная для меня роль.
Я её играю, но сразу после спектакля чувствую себя виноватой. И тогда внутри меня немедленно начинается судебный процесс: мой внутренний адвокат тут же ищет доказательства моей невиновности, а мой внутренний прокурор – доказательства моей виновности.
А я сама веду себя в этот момент как тот эмоционально нестабильный подсудимый: кудахчу, нервничаю и сама себя раздражаю, потому что судья – это тоже я.
Чаще всего я признаю себя виноватой и приговариваю к санкциям: иди помирись, извинись, почини. Я не люблю, когда отношения поцарапаны.
Но иногда я выигрываю внутренний суд и признаю: агрессия моя правомерна, и вмятина на его настроении – это то, что он заслужил.
Такое мне сложно выдерживать, конечно, потому что я никак не признаю в себе вот эту Олю – Зену – королеву воинов (сериал такой был). Но в моём случае я так себе Зена, скорее, Зина. «Купили в магазине резиновую Зину, королеву воинов»:)
Мой психолог как-то сказала мне фразу: «Иногда в конфликте важно не растерять свою ярость». Мою ярость я храню в спичечном коробке. Её совсем чуть-чуть, и иногда я приоткрываю коробок ее послушать: жужжит? Жужжит!
А ещё я давно заметила, что конфликт очень зависит от того, какую роль играет в моей жизни тот, с кем я конфликтую.
Ну, например, когда мне написали неприятный комментарий, я поморщилась, забанила и забыла.
Потому что этот незнакомый человек никакой роли в моей жизни не играет, он там со своими демонами борется и в меня это просто рикошетит. Это как мимо проехал автомобиль и обрызгал вас из лужи. Неприятно, зло, но постирал и забыл.
А если это человек, заметный в моей жизни, то тут очень сложно увернуться.
Тут начинаются бесконечные ментальные диалоги и злость, которую сложно проглотить. И мой спичечный коробок аж вибрирует, и ярость готова вылететь и ужалить.
Мне нужно изменить роль, которую человек играет в моей жизни, с главной на эпизодическую. Тогда и со злостью будет проще справиться.
Отличный план, но как его воплощать в жизнь, понятия не имею.
Пощёчина
Я лечу с гастролей с огромным тяжёлым чемоданом. Внутри – подарки. Прянички всякие, книги, игрушки, посуда, сувениры. На самом деле очень тяжёлый чемодан вышел, я потом на регистрации даже платила за перевес.
Но когда просто везёшь его колёсиками по земле, то всё вполне удобно, а как надо поднять, то мама дорогая! Тяжело.
Я пока везла его, рука лежала на ручке чемодана, фитнес-браслет написал мне сообщение: «Похоже, вы начали велосипедную тренировку». Пха-ха! Не совсем, дорогой, я не вся тренируюсь, только правая рука.
И вот я зашла в аэропорт. Нужно поднять и поставить чемодан на ленту.
Я могу сама. Я женщина дородная, плотная, 48-го размера. Я могу два таких чемодана поднять. Наверное. Теоретически. Надорвусь, конечно, но смогу.
А ещё мне сложно просить помощи.
Потому что я сильная титановая женщина.
Как мама говорила: «Я и лошадь, я и бык, я и баба, и мужик».
Не могу сказать, что я сама это выбрала. Мне пришлось такой стать. Мужикастой. Я могу и починить что-то, и про крипту поговорить, и донести велосипед.
Иногда этот факт меня ужасает, потому что женское начало – нежное, красивое – во мне тоже есть, а я его на антресоли затолкала и тащу 25-килограммовый чемодан.
А с другой стороны, так безопаснее и свободнее.
Безопаснее и свободнее всё уметь: не надо никого ждать, ни от кого зависеть.
Взяла отвёртку, вжух-вжух – всё прикрутила.
Вчера я волокла чемодан и вспомнила, что я так-то женщина.
Хоть была в брюках и пиджаке, всё равно внутри я в платьишке.
И я смело так обернулась назад и говорю ближайшему мужчине:
– Извините, пожалуйста, а можно я вас попрошу помочь с чемоданом? Очень тяжёлый вышел…
Просить о помощи для меня редкая история: гордыня внутри бунтует, но женская суть моя хвалит меня: «Молодец. И тебе не тяжело, и мужчине приятно».
Но мужчина не выглядел так, будто ему приятно, – скорее наоборот.
Он посмотрел на жену, которая стояла рядом, а та так уничижительно зыркнула на меня, что мне захотелось отменить просьбу немедленно.
Но мужчина уже поставил мой чемодан на ленту, и я искренне поблагодарила его. А потом, уже с другой стороны рамки, стянула чемодан и замешкалась (у меня ещё сумка с зефиром, чтоб не помять, подушка, рюкзак), а его жена подошла ко мне и прошипела: «Заведи себе своего мужика и флиртуй с ним, и пусть он таскает тебе чемоданы».
И она ушла, а я осталась. С чемоданом, зефиром, подушкой, рюкзаком и пощёчиной на моей самооценке.
Ну, во-первых, я ни с кем не флиртовала. Правда.
Это была такая социальная игра в мужчину и женщину, спасателя и спасённую (от тяжести чемодана), в того, кому приятно помочь, и ту, кому помогли. Во-вторых, мужик – это не пёсик и не котёночек. Его не надо заводить, то есть надо, но не в том смысле, в котором говорила женщина. Его надо выбрать и восхищаться. А в-третьих… а что в-третьих? А ничего в-третьих.
Я когда-нибудь непременно «заведу» себе своего мужика, и он будет с радостью помогать другим женщинам с чемоданами, потому что в этот момент он не перестаёт быть мужиком и не перестаёт быть моим.
Вот такие дела.
Однажды мы ездили группой на экскурсию и там был момент, когда женщины выходили из маршрутки, а у двери стоял мужчина, который подал руку только своей женщине.
Мне стало неловко за него и хотелось спросить: «Ну что тебе, руки жалко?»
А с другой стороны, может, его женщина ему не разрешает руки подавать другим женщинам, кто знает…
Но внутри как-то неприятно. Стыдновато. Это я уже про аэропорт. И вот эта мысль пчёлкой жужжит: «Лучше б сама всё сделала. Сидела бы сейчас не униженная».
Но так неправильно думать, конечно.
Любая проблема, если из неё убрать эмоции, – это просто ситуация, то есть проблемой её делают именно наши переживания.
Нужно перестать переживать.
Но если б это было так просто. Я всё ментальный диалог вела с той женой. Мол, ну он же твой муж, но не твоя собственность. Заопекала его насмерть.
Дай ему пространство быть мужиком. А что она мне отвечала, вам лучше не знать. Я её мысленно демонизировала до самодурства.
В полёте случилась милота. Маленький мальчик цветными карандашами нарисовал самолётик и подписал: «Миша, 6 лет». И через стюардессу они с мамой передали пилоту этот подарок. А тот на весь самолёт объявил: «Миша, спасибо тебе за рисунок нашего самолёта. Он мне очень понравился. Тебе всего шесть лет, а ты уже такой талантливый. Когда мне было шесть лет, я тоже рисовал самолёты и мечтал о небе, а потом стал пилотом! И ты станешь, если захочешь. Молодец, Миша».
И весь борт, все пассажиры были очень растроганы, и Миша был бесконечно счастлив, и я тоже присоединилась к его эмоциям. Ну как же здорово. Захотелось немедленно обнять пилота и всех стюардесс по очереди.
Такие ситуации как нашатырь для наших внутренних детей.
Вот я, взрослая тётенька, у меня в аптечке живёт тонометр, в лексиконе – слово «щитовидка». У меня есть коронная фраза: «Это хороший пакет, не выбрасывай», но благодаря Мише и самолётику я вспомнила, что внутри меня живёт маленькая Олечка, которая скачет по кровати, как по батуту, закапывает в песочнице секретики из стёклышек и обожает писать сочинения…
Уже в Москве я стояла у крутящейся ленты выдачи багажа и ждала свой чемодан.
Когда он выехал и проезжал мимо меня, я неловко схватила его, ударилась ногтем, подняла, но не смогла удержать и бросила на ленту…
– Девушка, вам помочь? – спросил какой-то парень и, не дожидаясь ответа, снял мой чемодан с ленты.
А я не успела сказать: «Не надо», – хотя внутри всё крикнуло: «НЕ НАДО-О-О-О-О-О!»
Всё-таки я обожглась о ту жену.
– Спасибо огромное, – сказала я парню. – Вы настоящий мужчина.
«Потому что настоящий мужчина – тот, кто и без просьбы поможет», – мысленно добавила я.
А когда я уже вышла на улицу и моя правая рука опять «начала велотренировку», меня кто-то взял за рукав.
Я обернулась.
А это тот чужой муж, который мне при вылете помог с чемоданом. Я аж отшатнулась. Сейчас небось опять на меня налетит жена его, скажет, что я флиртую.
– Не бойтесь, – сказал этот муж, хотя сам пугливо оглядывался.
Вероятно, мы боялись одного и того же: что нас застанет его жена.
– Не знаю, что она вам сказала… Она не хотела обидеть.
У меня просто в прошлом году инфаркт был, и я чуть не умер.
Она испугалась. Она просто боится: мне нельзя тяжести. Мы сами налегке…
К врачу летим. Кардиологу.
– Извините меня, – ответила я.
– А вы нас извините, – сказал он и сбежал.
А я всё смотрела ему вслед, как он бежал к своей жене.
Мне хотелось крикнуть ему вслед: «Не беги, у тебя сердце…» Но, думаю, он и так знает. Не маленький.
Хм, какая интересная штука жизнь. Иногда всё совсем не так, как кажется. Совсем.
Та жена не истеричка и не самодур – она просто влюблённая женщина, которая хочет защитить слабое сердце мужа.
Я не знала, что оно слабое, покусилась на него, а ему долго было объяснять, и он притворился сильным.
А она разозлилась. На него. Но не стала ему высказывать: ему нельзя волноваться.
Поэтому она мне влепила словесную пощёчину.
Мол, не видишь, у него сердце слабое.
А я не вижу. Сердце же внутри. Тикает себе, стучит.
Всё понятно теперь. И не обидно. Наоборот. Захотелось эту жену найти и обнять. Сказать: «Всё хорошо будет, дорогая, береги его, у тебя это отлично получается».
Так хорошо, что он подошёл.
Как бы снял внутреннее напряжение после стычки.
Я ехала домой на такси и думала про Мишу и нарисованный самолёт, а не про пощёчину.
Так здорово, когда мечты сбываются. Мечтал человек о небе, рисовал самолёты и стал пилотом.
Приеду домой – нарисую себе своего мужчину. Чтобы он быстрее сбылся и таскал мои чемоданы. А я бы заботилась о нём в ответ.
Я поняла, что везде-везде есть любовь.
Даже если сначала неочевидно, что это она.
