Однажды холодным октябрьским утром в их классе взошло солнце. Перед первым уроком классная ввела в кабинет новую девочку, и вот тут-то Надя и поверила в сказки всерьез. На пороге стояла самая настоящая Принцесса. Сияла васильковыми глазами, хлопала роскошными ресницами и крутила на палец золотой завиток. И даже эти самые, как их там, были у нее нежными и розовыми. Ланиты, точно! Надя, как девочка начитанная, еще и не такие слова знала. Но от красоты этой все позабыла.
Девушку представили классу, и Леночка отправилась на единственное свободное место. Прямо перед Николаем.
Через неделю он носил для нее в портфеле самые вкусные конфеты.
Через две они за руку гуляли по улицам и кормили голубей в парке.
А Надя как тень ходила за ними следом и завидовала.
Однажды она замечталась и не заметила, как Ники с Леночкой свернули за угол. Как шла вперед, так и шла. Пока не споткнулась что есть силы и не полетела лицом в грязь. За спиной засмеялись. Кое-как протерев глаза, она уставилась прямо в довольное лицо Принцессы и холодные глаза Николая.
– Ты чего за нами ходишь, а? – злобно спросил Ники. Надюшка уставилась на его ботинки. Одна пятка была в грязи. Так она не просто споткнулась, ей подставили подножку! Вот так противно, из-за угла, ни с чего. И кто?! Тот, кого она столько раз выручала! Ладно уж с любовью этой+ несуразной, не в ней дело, за это не обидно, он-то ее никогда не любил. Просто подло. Она старалась, а он…
– Чего ходишь, я тебя спрашиваю?
– Ничего я за вами не хожу! – буркнула Надя и кое-как поднялась с земли. По пальто некрасивыми кляксами растекалась вода из лужи.
– Так ты еще и врёшь? – пропела Леночка. – Уже три дня тебя вижу, бродишь тут. Завидуешь, да?
Надя помотала головой. А Принцесса противненько хихикнула, и, глядя ей прямо в глаза, поцеловала Ники в щёку. Тот ответил.
– Как ты мог? – пробормотала Надюшка сквозь боль и обиду.
– Девушку-то свою целовать? Да с удовольствием! Не тебя же! – ответил Ники и еще раз чмокнул Лену куда-то там в район носа.
Надя вся подобралась, нахмурила брови и закричала, молясь только об одном: чтоб голос звучал твёрдо, чтоб петуха не дать в самый надрывный момент.
– Да целуй ты хоть старую калошу, мне-то что? Ты вообще знаешь, олух, что такое колоша? А кто такой олух, знаешь? Пошел бы лучше книжку почитал, чем по дворам тискаться! Да плевать мне на твои романы! Я ж тебя выручала сто раз, а ты? Ты меня носом в грязь, да? Так ты с друзьями?