Булавка. Сборник юмористических рассказов

– Зачем? – вскинул брови судья.

– Сказал, что хочет мне шубу купить: мол, мир в семье дороже всего.

– Это не имеет отношения к делу. Вы настаиваете на том, что зять насильно закрыл вас в кухне. Волосы чьи?

– Демона этого.

– Как они оказались в ваших руках?

– Выдрала, когда он надо мной насильничал.

– Выходит, зять ваш не виноват, – вынес вердикт судья.

– Как это? А кто же тогда виноват? – вытаращила глаза Ангелина Борисовна.

– Вы! Причинили зятю боль, ещё и жалуетесь. Идите-ка подобру-поздорову, пока я вам десять суток исправительных работ не влепил. Дело закрыто, – захлопнул папку судья.

– Волосы отдайте! – подскочила с места Ангелина Борисовна.

– Зачем? Они приложены к делу и будут храниться в архиве, сколько им положено.

Ангелина Борисовна сложила губы гузкой.

– Отдайте. Я и заявление заберу.

– Смотрите у меня! – погрозил пальцем судья, протягивая заявление вместе с клоком волос. – Ещё раз нашкодите, срок влеплю.

Простить предательство дочери Ангелина Борисовна не могла, её сердце требовало мщения, и она завела огромного мастифа, начав обучать пса команде «фас» с помощью того самого клока волос. Результаты не заставили себя ждать, через два месяца Буч (так звали собаку), узрев клочки волос, прилипшие у хозяйки чуть ниже спины, автоматически выполнил захват противника, после чего Ангелина Борисовна попала в больницу, где пострадавшей наложили пять швов.

Узнав о несчастье, постигшем тёщу, которая теперь могла только стоять или лежать на животе, Виктор Павлович с Верочкой забрали её и Буча к себе. С тех пор так и живут вместе. Разменяли две квартиры на большую четырёхкомнатную квартиру в самом центре города, а в скором времени и внуки родились.

На том приключения булавки закончились, она начала верно служить Ангелине Борисовне, которая всякий раз при выходе на улицу стала прихватывать английской штукенцией концы своей любимой шали. Однако надолго ли хватит Ангелине Борисовне благоразумия, кто знает?

Капитальный ремонт

Колотун, дыра в полу,

И в отверстие к послу,

Не стесняясь сквозняка,

Лезет призрак ЖКХа…

Капитальный ремонт – стихийное бедствие, совершаемое группой лиц по предварительному сговору. А уж в их доме, – злилась Галина Сергеевна, – увы и ах, ремонт идёт стахановскими темпами и гестаповскими методами.

Час назад пришли газовщики – два каких-то замызганных мужика, отрезали ей газовую трубу, и теперь неизвестно сколько времени она, хозяйка квартиры, будет сидеть без газа. Еду наготовила впрок ещё вчера – главное, чтобы электричество не отключили, иначе на СВЧ-печке пищу не разогреешь.

Галина Сергеевна – незамужняя дама средних лет, с твёрдым характером да с хорошим образованием – была недурна собой, но с женихами у неё не клеилось. Она была из волевых женщин, что и машину на ходу остановят, и трактор перевернут.

Галина Сергеевна пила чай с малиновым вареньем собственного приготовления, когда услышала странный шорох. Сердце ёкнуло, дыхание задержалось, рот пересох. Замерев с чашкой в руке, боязливо обернулась к месту срезанной газовой трубы.

Из дырки в потолке медленно показалась бумажка и поползла вниз. Приглядевшись, Галина Сергеевна заметила нитку, к которой было привязано послание.

Неожиданный страх тут же сменился яростью. Брякнув чашку о стол, Галина Сергеевна схватила бумажку и дёрнула на себя. Сверху раздался громкий выдох: «Ох-х…».

Над ней жил Лаврентий Семёнович Шмак. Мужчина в годах, давно оказывающий ей знаки внимания. Старый ловелас сменил четыре жены и теперь находился в поиске очередной жертвы. Никак старый безобразник решил над ней пошутить?..

Галина Сергеевна разжала крепко сжатый кулак, аккуратно размотала нитку, расправила бумажку. На ней красивым почерком было написано послание: «О, прекрасная императрица! Услада моих очей. Моя прелесть! Так хочу увидеться не в лифте или у подъезда, а за чашкой чая в моей берлоге. Приходите, прелестная Галина Сергеевна, прямо сейчас. Газа нет, зато есть электрический чайник. Жду с нетерпением. Ваш обожатель Лаврюша».

Возведённая Шмаком в статус императрицы возвела очи к небу, точнее к дырке в потолке… Галине Сергеевне даже показалось, что там раздаётся какое-то сопение. Приглядевшись внимательнее, заметила и какие-то странные проблески, видимо, от очков Лаврюши, старательно заглядывающего в малюсенькое окошко.

– Понятно. На смену осеннему обострению, возможно, придёт зимняя стабилизация, – подумала про себя Галина Сергеевна, беря шариковую ручку со стола. Закусив нижнюю губу, старательно вывела буквы на обратной стороне записки: «Лаврюша! Открой паспорт на первой странице и посмотри дату рождения», после чего снова примотала к записке нитку, и дёрнула за неё. Нитка быстро поползла вверх.

Галина Сергеевна взяла скотч, встала на табурет, и старательно залепила дырку в потолке.

Погребок

Бабье лето – самые красивые дни осени, и где бы человек ни находился: в городе ли, в деревне, яркие краски никого не оставят равнодушным. Сухие разноцветные листья мягко шуршат под ногами, на клумбах пестреют осенние цветы, тихо дует тёплый ветерок, в воздухе парят серебряные паутинки – самое романтичное время года. Бабье лето рождает особенное чувство – волнительного созерцания природных красот и сопричастности к миру волшебства, таинственности и сказочности.

Маша давно хотела побродить по живописным аллеям в каком-нибудь парке, вспомнить юность, почувствовать дыхание осени.

– Давай в субботу сходим на ВДНХ, давно хочу посмотреть «Москвариум» и «Дом бабочек», – поставила перед Ованесом тарелку с узбекским пловом Маша.

Несмотря на то что Ованес был армянином, он очень любил узбекскую кухню. Учитывая его вкусовые пристрастия, Маша с помощью видеороликов в интернете освоила приготовление немыслимого количества разнообразных блюд. Одних пловов пять разновидностей научилась готовить.

– На приключения тянет, – смекнул Ованес, но озвучил совсем другое. – Любимая, обязательно сходим. В ресторанчик зайдём, покушаем, посидим, поболтаем.

Плов удался, Ованес съел две тарелки с горкой и пошёл спать. Вставать рано, он работал автослесарем, уже с утра ему предстояло приступить к поочерёдной работе над несколькими заказами.

Спал Ованес беспокойно. С переполненным желудком вообще трудно спать, лишь через сорок минут любитель трапез мягко погрузился в сон. Огромная стена из рваного камня на глиняном растворе, вздыбившаяся на косогоре, где он стоит в белой папахе и белой шапке из овечьей шерсти, а рядом улыбается Маша, она одета в армянский народный костюм «тараз», который прекрасно подчёркивает её белокурые волосы и широкое славянское лицо с васильковыми глазами. В длинной белой рубахе, красных шароварах со сборкой внизу, с красивым продольным вырезом на рубашке-халаве, руки в золотых браслетах, на ногах туфли из мягкой кожи – жена князя! Перед ними расстилается огромная долина вся засаженная виноградом.

– В этом году хороший урожай! – махнул рукой в долину Ованес. – Много карасов закопаем в землю и будет в них бродить красное вино да коньяк. Будет чем порадовать друзей.

– На горе Арарат растёт сладкий виноград, мы наделаем вино «Ара рад, Ара рад», – засмеялась Маша.

– Всё бы тебе смеяться, неразумная женщина! Нет ничего вкуснее армянского коньяка! – нахмурился Ованес. Долгие годы в браке научили Машу читать лицо мужа, как книгу.

– А ты знаешь, в Африке есть племена, где мужья продают надоевших им жён, и даже княжеской крови! Ты бы меня продал?

– Я бы тебя подарил! – проснулся Ованес и, погладив Машу по спине, подумал с усмешкой: приснится же такое…

Аллеи ВДНХа блистали золотом осыпающихся листьев. Маша под аквамариновым небом подставляла лицо лучам едва греющего солнышка, поддавая носком ботильона воздушную листву.

Ованес осмотрелся по сторонам. Поток людей медленно двигался к павильону «Армения», у дверей которого стоял большой стенд, гласивший о дегустации армянских вин.

– Маш, давай отложим поход к бабочкам и сходим на дегустацию, – предложил Ованес, не особо надеясь на положительный ответ.

– Сначала – бабочки, потом – «Москвариум», если останутся силы – дегустация, – упрямо сжала губы Маша.

Ованес отвёл взгляд от манящего павильона. «Дом бабочек» оказался совсем рядом с «Арменией». В павильоне было душно и сыро, много зелени и, о чудо, вокруг порхали сотни бабочек: больших и маленьких, ярко окрашенных и в скромных одеяниях. Молодая женщина рассказывала взрослым и детям, кто такие бабочки и почему они так называются?

Название «бабочка» происходит от старославянского слова «бабка», старуха. Согласно верованиям древних славян, души умерших предков превращаются в бабочек, и к ним нужно относиться максимально почтительно. Живут эти прекрасные создания по всей земле, питаются пыльцой и нектаром, некоторые – соками деревьев и перегнившими фруктами, но есть среди них и гурманы. Бражник мёртвая голова залетает в ульи пчёл и лакомится их мёдом, а некоторые тропические бабочки пьют слёзы черепах и крокодилов. А есть среди многочисленного царства бабочек и настоящие вампиры, питающиеся кровью других животных. Но жизнь бабочки коротка, длится от нескольких дней до нескольких недель.

Маша слушала экскурсовода раскрыв рот, а перед глазами Ованеса порхали огромные бабочки со звёздами на крыльях: с тремя, пятью, а у огромного махаона Ованес узрел все семь.

Маленький мальчик на крыше сидел:

Был бы я бабочкой, я б полетел!

Тихо подкрался с дубинкою кто-то,

Быстро свершилась мечта идиЁта. (с)

Тихонько прошептав на ухо Маше это творение в стиле чёрного юмора, Ованес нарочито исковеркал последнее слово в четверостишии.

– Прекрати! – зажала ладошкой рот прыснувшая от смеха Маша. – Сейчас пойдём куколок смотреть!

– Угу… – кивнул Ованес. – Выйду покурить на минутку, и – пойдём.

Стоя на крыльце, он с наслаждением затянулся сигаретой и с тоской поглядел в сторону «Армении», как вдруг Ованеса осенило: «Пожалуй, сбегаю пропущу стаканчик и после потопаю смотреть куколок. Ничего не могу поделать, генетическая память», – уверил себя мужчина и быстрым шагом направился к заветной цели.

Переступив порог гостеприимного павильона, посетитель почувствовал мягкое прикосновение к его плечу и услышал вкрадчивый вопрос:

– Что вы больше любите – коньяк или женщин?

– Зависит от года изготовления, – на автомате выпалил Ованес.

– Тогда вы не зря зашли в наш павильон! Вазген! – представился темноволосый мужчина зрелого возраста. – С чего начнём? Какое вино предпочитаете?

– Из вин предпочитаю коньяк! – ответил Ованес.

Маша хватилась пропажи минут через двадцать. Мужа словно жаба слизнула.

– Куда подевался? Дегустация! – хлопнула в ладоши Маша. – Действительно, что ему бабочки, когда рядом даром наливают!

В павильоне «Армения» стоял весёлый гомон. Раскрасневшиеся женщины всех возрастов ходили от столика к столику со стаканчиками в руках. Мужчины толпились у стойки с более крепкими напитками, но Ованеса среди них не было. Маша ещё раз обвела взглядом зал. В полутёмном углу стоял маленький круглый столик, за которым сидели трое мужчин. Маша пригляделась и направилась к ним, но прежде чем подойти вплотную, решила прислушаться, о чём они ведут разговор.

– По моему мнению, люди делятся на три категории: тех, кто не пьют вообще; тех, кто не переносит коньячные масла и для кого коньяк пахнет клопами; и – тех, кто обожает хлопнуть рюмашку-другую вкусного ароматного напитка. Попробуйте вот этот, поверьте моему опыту, я работаю сомелье более двадцати лет! – протянул Ованесу маленький пластиковый стаканчик мужчина армянского происхождения. – Понюхай его, дорогой. Попробуй на кончик языка.

– Божественно! – медленно смакуя, всосал напиток Ованес. – Как называется сие чудо?

– Э-э… дорогой, это «Царь Тигран» семнадцатилетней выдержки, а то, что продают у вас в магазинах, – это не коньяк! Крашеный этиловый спирт с вкусовыми добавками. Хороший коньяк менее трёх тысяч не может стоить. Ну-ка, попробуй ещё и другой. Мехрож! Нашему несравненному гостю принеси «Наири» из подвала.

– Дорогой, – положила руку между лопатками мужа Маша, – который по счёту стаканчик?

– Маша! – встал со стула Ованес. – Присаживайся. Знакомься: Вазген. Большой специалист по коньякам!

– Какое вино предпочитаете? Красное или белое? – мгновенно оценил обстановку Вазген.

– Предпочитаю коньяк! – рассерженным голосом ответила Маша.

– Вай… Какая девушка! Огонь! – подал стаканчик Маше Вазген.

Спустя час в подвале среди бочек с вином и коньяком раздавался заливистый девичий смех. В погребе собрались пятеро: сомелье Вазген, Ованес с Машей, работник павильона узбек Мехрож и примкнувшая к ним его жена – Дильбар, трудившаяся уборщицей в этом же павильоне.

– А это что за коньяк? – спросила Маша.

– Шарль Азнавур! Двадцать пять лет выдержки! Пробуем?

– Да-а… – подхватил нестройный хор дегустирующих.

– А вы знаете байку про террористов, которые захватили винные погреба и четыре дня не могли сформулировать свои требования? – развлекал гостей Вазген. – Произнесите «сомелье» с ударением на последний слог и представьте себе плантации созревшего винограда, вкус молодого божоле и уют винного погреба.

– А каким должен быть погреб, чтобы вино в нём хорошо дозрело? – спросил Ованес.

– Крепко запертым! – захохотал Мехрож.

Свои пять копеек вставил Ованес:

Папа сынишку ремнём наказал.

После спустился за чем-то в подвал.

Месяц смеялся счастливый парнишка:

Не открывалась на двери задвижка. (с)

– Когда я заработаю много денег, куплю себе винный погреб и назову его «Нарния», – перекрыв хохот сказал Межрож.

– Зачем? – удивилась Дильбар.

– Э-э… – хитро прищурил и без того узкие глаза Мехрож, – чтобы возле него всегда были хроники. А не хотите ли вы попробовать узбекский коньяк? Дильбар, пожалуйста, принеси «Самарканд», он лежит в бардачке в моей машине.

– Кхм… – крякнул Вазген. – В средние века дегустация считалась удачной, если все выжили!

– А м-м-мы, вообще-то, пришли на ВДНХа смотреть бабочек, – икнула Маша.

– У вашей жены появился странный акцент, – обратился к Ованесу Вазген. – Пора сворачивать дегустацию.

– Предлагаю встретиться в другой раз, – предложил Мехрож. – Нам с Дильбар нужно время на подготовку. Попрошу друзей прислать наши лучшие коньяки «Старая Хива», «Ташкент» и «Узбекистан».

– Предлагаю поднять последний тост за дружбу народов, – поднял пластиковый стаканчик Вазген. – Расскажу вам притчу, друзья. Плывёт по реке щука, на её спине сидит орёл. Орёл думает: «Укушу – сбросит». Щука думает: «Сброшу – укусит». Так выпьем за верную дружбу, которая может преодолеть любые преграды. Сегодня в нашем погребке собрались самые разные люди: два армянина, узбек, киргизка и русская. Содружество людей, несмотря на границы между ними, возрождается! Так пусть как можно больше будет таких встреч и застольных тостов за общим столом. В единстве – наша сила, в единстве – сила каждого народа!

Леночка

Шестилетняя Леночка возвращалась с папой из детского садика. Леночка вприпрыжку бежала впереди папы, заскочила на ступеньки подъезда, поскользнулась и больно упала на коленки. Хотела разреветься, но папа спешил домой и, быстро подхватив дочурку, потащил её к лифту. Нахмурившаяся Леночка плакать не стала, ехала молча.

Дверь открыла мама. Леночка зашла в коридор и неожиданно разрыдалась.

– Что случилось? – всплеснула руками мама.

Рыдающая Леночка забежала в кухню.

– Я упала! Меня папа подтолкнул на ступеньках. Я разбила нос, у меня кровь пошла-а-а-а…

Мама внимательно осмотрела дочку, но следов крови не обнаружила.

– Леночка! Крови нет.

– Правильно! Папа вытер её мне носовым платком, а платок в карман куртки положил.

Мама коршуном вылетела в коридор. Супруг пристраивал куртку на вешалку.

– Где платок?

– Какой платок?

– Испачканный кровью!

– Какой кровью?!

– Леночкиной! Ты ей нос разбил!

– Ты с ума сошла! Какая кровь? Какой платок? Какой нос?

– Она упала? Выворачивай карманы куртки!

– Ну… Да! Упала на ступеньках, но она даже не плакала. Карманы-то зачем выворачивать?

– Доставай носовой платок! Прекрати мне врать! Рассказывай, что произошло! Ты зачем толкнул ребенка на ступеньки? Я тебя самого сейчас так толкну, вылетишь отсюда навсегда.

– Ничего не произошло, шли из садика, около дома на ступеньках Ленка упала, и – всё. Встали и пошли домой. Пойдем у неё самой спросим.

Леночку вывели на середину кухни. Мама с папой приступили к допросу с пристрастием. Первым начал папа.

– Леночка! Разве я тебя толкал?

Леночка потупила глазки и всхлипнула.

– Нет.

Папа продолжил.

– А разве кровь была?

– Нет.

– А зачем ты маме сказала, что я кровь вытирал из носа и платок в карман спрятал?

Леночка вытерла слёзы.

– А кто же меня пожалеет? Вы меня совсем не жалеете…

Папа долго отпаивал маму валокордином, попутно объясняя ей, что вот так дети и доводят родителей до развода.

Уж климакс на носу

Наденька находилась в том чудесном возрасте, о котором в народе говорят: «Сорок пять – баба ягодка опять». И впрямь: черноглаза, смешлива, с фигурой, о которой многие мужчины вздыхают втихаря от жён, – большая высокая грудь, длинные стройные ноги, мечтательные глаза.

Всё вроде у Наденьки было: взрослая замужняя дочь, высокий, красивый муж, но вот чего-то не хватало. У дочки своя личная жизнь, муж занят на работе двадцать четыре часа в сутки, то есть он приходил, конечно, домой поужинать и переночевать, но даже во сне говорил о работе; хотя, понятное дело, на нём ответственность за семью. Зарабатывать надо! Дочке нужно помочь с маленькой внучкой. С женой – раз в год съездить отдохнуть.

Наденька сидела в учебном отделе образовательного учреждения и мечтала о принце: «Где же ты, мой юный пион? Ждёт тебя твоя майская роза!», как поёт украинский исполнитель в женском одеянии под псевдонимом Верка Сердючка.

Рядом с Наденькой активно, вроде неутомимо строящей гнездо хомячихи, перекладывала бумажки её сотрудница пенсионного возраста. Размышления Наденьки прервал звук открывающейся двери. На пороге стоял молодой человек почти вдвое младше самой Наденьки и пристально смотрел на её грудь, однако спохватился и спросил.

– Учебный отдел?

– Да. Что вы хотели? – подняла глаза коллега пенсионных лет – Хомячиха.

– Дипломчик приобрести.

– Как это, приобрести? Вы хотите записаться на курсы? – уточнила Хомячиха.

– Нет, понимаете, я устроился на новую работу, учиться мне некогда, поэтому я хочу купить у вас корочку.

От такой наглости Хомячиха раздулась и стала похожа на рыбу-ежа.

– Да вы как можете такое говорить! Здесь, между прочим, – государственное учреждение. И мы не приторговываем дипломами государственного образца! Записывайтесь на курсы выходного дня и получайте диплом как положено!

Молодой человек вздохнул, ещё раз оглядел Наденьку и выскользнул назад – в коридор. Но через секунду дверь отворилась, «сынок» поманил Наденьку рукой.

– Надя! Выйдите, пожалуйста, на минуточку.

Наденька удивлённо взглянула на молодого человека, встала из-за стола и медленным шагом, выставляя ноги по прямой линии, покинула учебный отдел.

Молодой человек, стараясь не встречаться глазами со старой калошей, прикрыл дверь и схватил женщину-ягодку за руку.

– Надя! Мне кажется, мы с вами познакомились года два назад.

– Вы ошибаетесь. Я вас не знаю, – вытаращилась Наденька своими карими бомбочками, поражающими цель.

Юноша заскреб рукой в затылке, подбирая слова.

– Нет. Всё же это вы. Подождите минутку, – вытащил толстую записную книжку и начал её судорожно перелистывать.

Наденька краем глаза заглянула, что там? На каждой странице были записаны имена девушек тире тётенек, с номерами телефонов: Галя 185-86-78, Таня 243-56-28, Мила 441-31-90 и так далее. На одной из страничек мелькнуло имя Надя.

– Он, – ткнул пальцем в листок юноша. – Ваш телефон?

– Не мой, – засмеялась Наденька.

– Нет – ваш, я же точно помню, что года два назад познакомился с вами на улице.

У Наденьки бывали случаи, когда к ней подходили незнакомые мужчины с целью познакомиться, и она частенько, чтобы отвязаться от назойливых поклонников, давала им вымышленные телефоны либо обещала: «Я позвоню сама». Однако этого «малыша» Наденька, увы, не помнила. Он явно был мужчина не её мечты, и для такого вывода вполне достаточным оказалось взглянуть в блёклые узкие голубые глаза парня.

Пока Наденька размышляла, напористый ухажёр крепко взял её за верхнюю часть руки ближе к груди и как-то странно запыхтел.

– Маньяк! – ужаснулась Наденька и начала резко выворачиваться из цепкой клешни.

– Мне работать пора. До свидания, молодой человек, – но тот её не отпускал.

– Наверное, вы причёску сменили? – бледный спирохетный хлыщ пытался зацепиться за соломинку.

– Причёску я меняла за последние два года несколько раз, и цвет волос – тоже. Ауфидерзейн! – вывернулась Наденька и решительно открыла дверь комнаты.

– Куда же вы, Надя? Что вы делаете после работы? Я буду ждать вас вечером.

– Ну уж нет, – вспылила Наденька, подумав про себя, – мороженая репа и та краше.

В отделе её встретил испытующий взгляд пенсионерки.

– О чём говорили?

– О любви, – отрезала Наденька, думая о том, какой красивый, умный, чуткий у неё муж. Не маньячит на улицах, потому что делом занят.

Ей ужасно захотелось выйти покурить, останавливало лишь то, что в коридоре мог бродить озабоченный самец, любящий женщин постарше себя. Пересидела в комнате минут десять, желание курить разжигало всё сильнее. Встала со стула, кошачьим шагом вышла в коридор, огляделась: вроде никого нет, только дверь в мужском туалете почему-то была приоткрыта.

Ничего не подозревающий директор регионального центра переподготовки вовсе не случайно зашёл на третий этаж. У него, директора, были переговоры с вышестоящим руководством, и всё прошло не очень успешно. Уединившись, он быстренько настраивал себя на рабочий лад н уже в довольно спокойном состоянии мыл руки, когда за спиной почувствовал какое-то шевеление. В приоткрытую дверную щель на него, удивлённо расширив карие глаза, внимательно смотрела Надежда Николаевна из учебного отдела.

Директор онемел: «Вуайеристка! Подглядывает за мужиками в уборной! Кто бы мог подумать?! Вот что бабы вытворяют в ягодном возрасте!», но тем не менее вежливо кивнул Наденьке.

Ежу понятно, она сама от себя такого не ожидала, но… Но уж очень боялась, что бледнокожий альфонс, подстерегая свою жертву, прячется именно в мужском туалете. Чтобы кто-нибудь ненароком не увидел столь пикантную сцену, директор учтиво, но требовательно попросил:

– Надежда Николаевна! Отойдите от двери. Идите в отдел, мне нужно получить у вас дипломы для моих студентов. Группа заканчивает курс обучения.

Не глядя на раздражённого директора, пунцовая Наденька смущённо прикрыла дверь и опрометью кинулась на лестничную площадку, где с тоской зажгла сигарету: «Уж климакс на носу, а счастья всё нет и нет».