Герой нашего вневремени

«Чуть юродства – ничтоже сумняшеся, то есть с особенной уверенностью говоря…». «Фсе написанное далее, но не перед, является бредом отдельно взятого шизофреника». «Но, как водится, из двух – выбери третье».

Невыносимо видеть мир иначе, чем другие. Здесь начинается одиночество с непрерывной пыткой – найти родного человека. Который так же, с которым то же… Попытка. Провал. И опять. Пока не догадаешься… Не догадаешься.

«Надо было назвать – подведение итогов. Шел сейчас за очередным пойлом, встретил знакомую. Не видел с лета. Я – мятый, она серьезная, останавливает меня и… говорим протошто 12-ый месяц, взаимозачеты, обнялись, чуть не всплакнули. И я понимаю – она похожа на тебя. Просто как-то. Легко. Даж не знаю, как зовут. Она была продавщицей, очень милой… ну вот, Оль, есть ж типы людей, одни подходят, другие, каг хош крути, не смогут вместе».

denis xarin

Обрыв связи с реальностью заставляет строить свой мир. Он хрупкий – выткан из слов, мыслей и чувств. И живет только в одной голове.

– Я там живу.

Это он о фильме «Фанни и Александр».

– Я его смотрел раз, наверное, сто. Посмотри его. Хочешь, свою режиссерскую версию на DVD пришлю? Бандероль-ю? Ух, слово-то какое. Только скажи – упакую. Сообщи, если окажешься жить в таком мире. Ящик специально для разговоров с Тобой. И потом, как бы мы общались с тобой все эти годы, если бы не были с карими глазами?

Внутренняя жизнь в своем космосе рождает предельную философичность. Полчаса в трубку рассказывает – пространства и времени не существует. Герой вневремени.

«И никакой обреченности, а то начнешь сопереживать. Вполне все благополучно. Именно моя «шиза», и только. Господи, что я говорю? Все равно выразить не получается. Одна надежда на филолога и его понимание мета».

Укоряет меня за принадлежность к среднему классу. Смеется над этим рассказиком – «ну да, сидел такой Вадик на дереве, как обезьяна».

А мы… Что мы? Шляпой называем удава, который проглотил слона. А психом или неудачником живого человека. Создавая костыльную цивилизацию, отказываемся от стихийности жизни, от божественной логики, где последние – первые, а в субботу нарушаются заповеди, чтобы любовь жила.

***

И тогда кому-то придется делать небо тонким, чтобы солнце, чтобы ангелы, чтобы мы еще жили.