Лилии для Эйвери

Я закрываю дверь в кухню, чтобы Эйвери не слышала разговора.

– Что-то случилось? – обеспокоенно спрашивает сестра и садится за стол.

– Да, – только и отвечаю я и сажусь рядом. – И я больше не знаю, что мне делать.

ЛИЛИАН
Январь, 2018 год

Ивлин проводит горячей ладонью по моему животу, а я лишь пытаюсь выровнять дыхание.

– О, детка, – произносит Ивлин и вытирает пот со лба, – должно быть, ты чем-то особенно расстроена сегодня.

– С чего бы? – отвечаю я и встаю, чтобы одеться. Парень понимающе хмыкает.

– Когда тебе хочется забыться, секс перерастает в настоящее безумие. Мне стоит поблагодарить того, кто так сильно вывел тебя, – объясняет Ивлин. Он тоже встаёт с постели и надевает свои чёрные боксёры.

– Мне всегда хочется забыться, – бросаю я в ответ и завязываю волосы в хвост.

– Потому-то мы и спим вместе, – смеётся парень. – Мне остаться?

– Глупый вопрос, – я пожимаю плечами. Ивлин не удивляется и не обижается, в этом и плюс наших с ним странных отношений.

– Ещё бы, – отвечает он, надевая джинсы. – Звони, как станет грустно.

Он привычно целует меня в щеку на прощание, но для нас обоих этот жест ничего не значит. По крайней мере, значит совсем не то, что для большинства пар. И едва ли нас вообще можно назвать парой. Просто два человека, встретившиеся однажды в колледже, и пытающиеся найти утешение друг в друге.

Весь первый год наших так называемых отношений был довольно весёлым. Ивлин выпивал пару стопок текилы или довольствовался ромом, а потом начинал вытворять всякие глупости. Однажды он залез на крышу общежития, в котором я жила, и во всё горло пел «Die Young»¹, хотя со слухом у него всегда были явные проблемы. Пара человек подумали, что он собирается прыгать и вызвали службу спасения. Ивлин отделался штрафом и запретом посещать моё общежитие, хотя этот запрет он всегда потом успешно игнорировал.

Я запираю дверь за Ивлином и иду в душ. Боль не стирается сексом, но так я по крайней мере чувствую себя не одинокой какой-то период времени.

Встреча с Этаном Хантом привела меня в замешательство. Понимаю, что ему действительно нужно время, чтобы присмотреться ко мне, но у меня этого времени нет. Я схожу с ума от мысли о сестре.

Всё, чего я когда-либо хотела, это найти родного человека, а теперь всё летит в пропасть. Но никто не обещал, что будет просто.

Вода стекает по моему телу, и мне хочется заплакать, но я сдерживаюсь. Всё будет хорошо, пусть это и звучит банально. Я сделала свой шаг, теперь очередь Этана, хотя вряд ли ему это нужно.

Выхожу из душа и долго смотрю на своё отражение в зеркале, пока не замерзаю. Мне хочется убедиться, что я действительно выросла красавицей, как сказала Шерил, что я могу свести кого-то с ума, что я что-то значу в этом мире. Странно, как может повлиять на всю жизнь одна лишь встреча. Хотя едва ли до этой встречи я была счастливее.

Моя приёмная мама Джулианна часто утверждала, что меня ждёт сказочная жизнь, полная любви и радости, но как можно верить тому, кто оставил меня совсем одну на этой планете. Я не должна на неё злиться, ведь она подарила мне четыре самых счастливых года за всю жизнь, но кого же мне винить в том, что дальше всё пошло кувырком?

Впервые время тянется мучительно медленно. Отвлечься мне помогает только работа. Сколько себя помню, я всегда любила цветы.

Джулианна взрастила во мне то самое семя, которое сейчас даёт свои плоды. Вместе мы занимались садом у дома, вместе ездили в оранжереи и на выставки. Жаль, теперь она не видит, какой я стала. Она называла меня цветочком и нежно целовала перед сном. Пожалуй, это самое главное, что я хочу помнить из своей жизни.

Три дня я не получаю от Этана никаких вестей и отчаянно борюсь с желанием снова ему позвонить. Но всякий раз напоминаю себе, что ему нужно время, чтобы действительно быть готовым пойти мне навстречу.

На работе я погружаюсь в мир прекрасных ароматов и нежных красок. Составляю свадебный букет из ирисов и белоснежных пионов. В ином случае я бы обязательно добавила бутон лилии, но у невесты на них аллергия.

Как странно, что эти невероятной красоты цветы могут мешать комфорту многих людей. Должно быть, Джулианна была права на мой счёт. Белые лепестки и правда великолепны, но от аромата болит голова и чешется тело.

– У вас есть георгины? – слышу я голос в торговом зале и, оставляя свадебный букет, выхожу из подсобки.

Ожидаю увидеть кого угодно, только не Этана Ханта. Я ведь только перестала о нём думать!

– Рада тебя видеть, – произношу я и натянуто улыбаюсь. Эта улыбка даётся мне с трудом.

– Ты говорила заходить, если захочу купить букет, – просто отвечает мужчина.

Среди обилия цветов Этан выглядит ещё более симпатичным, хотя его нельзя назвать совершенным красавцем. Он довольно высок, хорошо сложен. Каштановые волосы чуть длиннее волос моего брата, самого привлекательного мужчины, которого я знаю.

Этан слегка дрожит, но старается не выдавать этого. На улице мороз, но его пальто не такое уж и тёплое на первый взгляд.

– Моя мать всё-таки объявилась? – как можно равнодушнее интересуюсь я. Стараюсь быть дружелюбной, но разговоры о Шерил всегда неприятны.

– Нет, я же говорил, она с нами не живёт, – отвечает Этан и проводит рукой по волосам. Он волнуется. – Это для моей матери, у неё недавно был день рождения. Мы повздорили, подумываю извиниться.

– Она любит георгины? – с интересом спрашиваю я.

– Да, если можно, девять штук. И оберни как-нибудь покрасивее, – заметно, что Этан тоже делает над собой усилие и старается быть вежливым.

– Что ж, – говорю я и принимаюсь составлять букет, – на языке цветов георгины означают «каприз».

Мужчина смеётся. Этот смех кажется мне добрым и заразительным. Я улыбаюсь в ответ. Может, он и вправду хороший человек?

– Это точно в духе моей матери. Так цветы – это то, чем ты мечтала заниматься всю жизнь? Или это только временное занятие? – Этан резко переводит тему, видимо, она ему неприятна.

– Да, пожалуй, это то, чего я всегда хотела. Цветы любят заботу, и я могу им это дать, – отвечаю я, отрезая кусочек ленты.

– Разве больше никто не заслуживает твоей заботы, кроме цветов? – интересуется мужчина.

Он старается вести себя непринуждённо, но это слишком заметно. Он достаёт из кармана бумажник и отсчитывает деньги.

– Заслуживает, но ты не разрешаешь мне её даже увидеть, – смело говорю я и протягиваю Этану букет. – Не нужно денег, брось, это подарок.

– Я привык со всем справляться сам. Даже если это просто цветы, – отвечает Этан с улыбкой. Он передразнивает меня, напоминая, как я заплатила за кофе, хоть он и возражал.

– Один – один, – подытоживаю я.

Этан благодарит меня и уже собирается уйти, но вдруг останавливается перед дверью.

Он оборачивается и молча смотрит на меня. В его тёмных глазах я вижу свет, это так странно.

– Шерил никогда не рассказывала о тебе. Почему? – задаёт мужчина вопрос, на который у меня нет ответа. – Да, я знаю, что она не совсем типичная мать, но ты её дочь. Такая взрослая и самостоятельная. И за все годы брака она ни разу о тебе не упомянула, ни намёка просто на твоё существование.

– Думаешь, я вру? – спрашиваю и чувствую, что меня переполняет волнение.

– Не знаю, что думать. Ты милая девушка, – Этан замолкает на пару секунд, подыскивая правильные слова. – Но всё это так странно. Как я могу верить в то, что всё это правда? Что это не очередная выдумка Шерил, чтобы просто забрать Эйвери? Что это не игра, и моей дочери ничего не угрожает? Я никому её не отдам, и тебе нужно с этим смириться.

– Хочешь, чтобы я сделала тест ДНК? – с вызовом спрашиваю я. Злость, невероятная злость закипает внутри.

– Хочу, чтобы ты больше не искала с ней встречи. По той простой причине, что я могу тебе в этом отказать.

– Правда? – уже тише говорю я. – Мне так не кажется.

– Но решать мне, – отвечает Этан. Он открывает дверь и прежде, чем выйти, добавляет. – Мне жаль.

Когда дверь за ним закрывается, я ещё долго стою без движения, пытаясь осознать произошедшее. Зачем он это сделал? Зачем шутил и был так вежлив? Он ведёт какую-то игру, и она мне не нравится.

Разве честно играть на моих чувствах, давать надежду, а после разбивать её об этот холодный пол?

Я борюсь с неистовым желанием заплакать или догнать Этана, чтобы влепить ему пощёчину. Мне хочется сделать ему в тысячу раз больнее, если уж он постарался сделать всё для того, чтобы я страдала.

Спустя двадцать минут бессмысленных размышлений и попыток взять себя в руки, я набираю номер Ивлина. Он поднимает трубку почти моментально.

– Что-то ты зачастила, Лилиан, – смеётся он, даже не удосужившись поздороваться. – Мне приехать?

– Да, и захвати вина, – отвечаю я и сбрасываю звонок.

Дорога до дома занимает у меня десять минут. Я специально искала место недалеко от квартиры. Чувствую себя некомфортно, если не могу оказаться в своей скорлупе в случае чего.

Ивлин приезжает ещё через десять минут, и я рада, что не пришлось долго ждать. Моя голова лопается от мыслей, а сердце от тревоги и разочарования.

– Кто так сильно тебя достал, детка? – спрашивает Ивлин с порога. Он проходит на кухню и ставит бутылку вина на стол.

– Может, откроешь сразу? – спрашиваю я. Парень весело хмыкает.

– То есть, ты даже не хочешь поговорить? – спрашивает он, откупоривая бутылку.

Я смотрю, как он достаёт из шкафчиков два бокала, наполняет их вином и вставляет пробку в бутылку. Нельзя сказать, что он здесь хозяин, но, где находятся бокалы и кровать, он знает наизусть.

На самом деле Ивлин Конли – хороший парень. Наверное. Мне сложно судить. Мы плохо друг друга знаем, но он всегда приезжает, когда я звоню, а это уже огромный плюс. Мне просто нужно заполнять дыру в сердце, и я использую единственный доступный и безопасный способ – секс.

– Не поделишься со мной? – спрашивает Ивлин, протягивая мне бокал.

Делаю глоток, сразу же второй, а потом выпиваю всё до дна.

– Ты не хочешь этого знать, – отвечаю я и подхожу к нему ближе. Он тоже делает глоток вина и отставляет бокал в сторону.

– Очевидно, что не хочу, но может, тебе нужно с кем-то поделиться, – шепчет мне на ухо Ивлин, и я покрываюсь мурашками.

– Давай ты просто заткнёшься, – отвечаю я и целую его.

Бокал вина натощак быстро даёт о себе знать. Голова начинает слегка кружиться, но мне этого мало. Я хочу, чтобы в ней не осталось вообще никаких мыслей.

Наш поцелуй страстный, но едва ли он наполнен тёплыми чувствами. Нам обоим это ни к чему. От парня пахнет табаком, дорогим парфюмом и алкоголем. Этого ему зачастую хватает, чтобы соблазнить меня. Хотя я и не сильно-то сопротивляюсь.

Ивлин прижимает меня к кухонному столу и стягивает с меня свитер. Мне жарко от вина и поцелуев, но горю я не от этого.

Мысли снова путаются, возвращаются к сегодняшнему разговору, и я расстёгиваю брюки Ивлина. Он больно кусает меня за шею, но я, кажется, ничего не чувствую.

Нужно было выпить больше.

Ивлин нагибает меня над столом, и я упираюсь щекой в холодную каменную столешницу. Хочу забыть обо всём, просто хочу забыть обо всём, просто забыть…

Бокал падает со стола и разбивается вдребезги, вино разливается по полу. Ивлин громко рычит и прижимается ко мне всем телом, словно падает на меня.

– Ты как всегда, – произносит он, тяжело дыша, – прелестна.

– Спасибо, Ивлин, – отвечаю я сбивчиво, поднимаясь со стола. – Из твоих уст это звучит особенно грязно.

Парень смеётся.

– Ты никогда не изменишься, – говорит он и застёгивает брюки. – Я останусь?

– Ты уже знаешь ответ, – пожимаю я плечами и поднимаю с пола свитер. Он тоже залит вином. Чёрт!

– Люблю твоё постоянство, – произносит Ивлин и надевает пальто. Оно идёт ему, как и всё, что он носит. У этого парня, действительно, есть вкус. И деньги. – Увидимся, Лилиан.

Ивлин выходит из квартиры и хлопает дверью. Поворачиваю ключ в замке и собираюсь пойти в душ, как обычно, но внезапно чувствую, как глаза застилают слёзы. Я обещала себе не плакать, ненавижу себя.

Сажусь на пол прямо у двери и плачу, словно эти слёзы помогут мне не чувствовать себя так гадко. Никогда не избавлюсь от ощущения собственной беспомощности, и это меня уничтожает изнутри.

Но больше, чем себя, я ненавижу Этана Ханта и даю клятву, что он ещё за всё ответит.

ЭТАН
Январь, 2018 год

Забавный факт из области математики: самое маленькое число, открытое на сегодняшний день, даже не имеет названия. Разве это не странно в нашем мире, где всё имеет свои имена? Всё ли?

Как можно объяснить сложившуюся ситуацию? Каким словом передать то, что творится в моей душе? Страх? Смятение? Неопределённость? Едва ли. Я словно то самое наименьшее число, которое не имеет никакой ценности в этом мире.

Не знаю, зачем я сделал это – пошёл к Лилиан, был любезен, а потом вдруг разрушил все её надежды. Хотелось быть с ней милым и вежливым, но сомнения не позволили мне принять ни одной её попытки понравиться мне.

Я сижу на кухне в доме матери и смотрю, как она ставит цветы в вазу. На лице мамы улыбка, знаю, что давно не дарил ей ничего.

– Как дела у тебя дома? – спрашивает она и ставит вазу с цветами на стол. – Хочешь чая?

– Нет, спасибо, – отвечаю я с лёгкой улыбкой. – Просто присядь. Дома всё в порядке.

– Прости, что я всегда так злюсь на тебя, – неожиданно произносит мама. Вижу, что она волнуется. – Но я никак не могу понять, что заставило тебя жениться на этой, – мама запинается и подбирает слово, я её в этом не виню, – женщине.

– Шерил – не самое лучшее в моей жизни. В отличии от Эйвери, – вижу, как мама тяжело вздыхает. – Ради Бога, прими её уже, мама. Она ни в чём не виновата!

– Я знаю, Этан, – отвечает мама тихо. – Она чудесный ребёнок, но разве она не вырастет такой же, как её мать?

– Не вырастет, – отрезаю я. Мне очень хочется в это верить. – Я этого не позволю.

– Что ж, – подытоживает мама. – Это моя вина. Я воспитала тебя таким. Этой девочке очень повезло. Возможно, родной человек необязательно должен иметь те же гены.

Некоторое время мы молчим. Я пытаюсь осознать услышанные слова и гадаю, стоит ли советоваться с матерью сегодня, когда-либо вообще.

Но, с другой стороны, у кого мне ещё искать поддержки? Сестра, как сумасшедшая, только и повторяет, что мне следует пойти навстречу Лилиан, что это пойдёт всем на пользу, а я не хочу в это верить.

– Недавно я познакомился с девушкой, она – старшая дочь Шерил, – начинаю я осторожно. Мама лишь хмыкает.

– Ещё один брошенный ребёнок? – саркастично спрашивает она. – Тебе мало одной дочери?

– Она уже взрослая, мама, – поясняю я. – Ей двадцать четыре, у неё своя жизнь, и с матерью она не общается.

– И в чём же тогда дело?

– Она ищет встречи с Эйвери, – произношу я и чувствую, как закипает злость. – Не знаю, как поступить.

– Этан, – размеренно отвечает мама. Она переминает пальцы. – Разве все вы не получите от этого только выгоду?

С непониманием смотрю на маму. Что она имеет в виду? И можно ли верить её словам? Чёрт, Этан, ты стал сомневаться уже во всех. Так нельзя.

– Общение с родной сестрой пойдёт девочке на пользу, – поясняет мама. – И тебе больше не нужно будет уходить пораньше с работы, просить соседку забрать дочь из школы. Тебе будет легче. Ведь мужчине, какой бы он ни был, тяжело даётся растить ребёнка одному. И даже не спорь!

– Ты могла бы забирать её, – лишь отвечаю я. Лучшая защита – это нападение. Мне хочется переубедить всех, что они ошибаются. Но, возможно, это я не прав?

– Не начинай этот разговор, – отрезает мама. – Может, лучше поужинаем?

– Мне уже пора, – отказываюсь я. Обстановка начинает на меня давить. – Эйвери ждёт у соседки.

Я возвращаюсь домой в разбитом состоянии. С кем бы я ни говорил, все убеждают меня сделать то, чему противится всё моё нутро.

Свет в окне Руби горит, и я могу со стороны наблюдать, как Эйвери сидит в гостиной за столом и выполняет домашнее задание. Она сосредоточена и внимательна, словно ей давно уже не шесть.

Руби открывает почти сразу после звонка в дверь. Она улыбается и приглашает войти, но я отказываюсь. Руби – хорошая девушка. Я благодарен ей за то, что она так часто помогает мне с Эйвери.

Мы познакомились около восьми лет назад, когда я только переехал в эту квартиру. Начался дождь и Руби брела к дому обречённо-мокрая и грустная. Я догнал её и предложил поделиться зонтом. Мы разговорились, и уже через пару дней занимались сексом прямо на полу в моей квартире после неудачной попытки распаковать вещи.

А потом всё как-то сошло на нет. Она нашла ужасного парня, а через пару месяцев ревела мне в плечо, когда он её бросил. Так мы и подружились, и больше не предпринимали попыток спать друг с другом или строить какие-то отношения.

– Прости, что задержался, – начинаю я, но Руби меня перебивает.

– Прекрати, Этан. – Она кричит Эйвери, чтобы та собиралась. – Ты ведь знаешь, как я люблю твою дочь.

Эйвери выходит с рюкзаком и обнимает меня. Я целую её в макушку, и девочка улыбается. Мне приятно, что она не злится.

– Ещё раз спасибо, – говорю я Руби, и она закрывает дверь.

Я беру Эйвери за руку, и мы спускаемся по ступенькам вниз.

Дом Руби довольно большой, чего нельзя сказать о нашей квартире, но я склонен верить, что это не самое главное. В конце концов, главное – уют и спокойствие, хотя и этого в нашей семье не очень много.

– Как дела в школе? – спрашиваю я у Эйвери. Девочка снова улыбается.

– Мисс Саммерс рассказывала нам о цветах. Ты знал, что они питаются солнечным светом и водой? Если чего-то не хватает, цветы погибают. Правда, это необычно? – спрашивает она, я натянуто улыбаюсь.

– Действительно, интересно.

Этот разговор напоминает мне о Лилиан, и я стараюсь отогнать эти мысли. Но как долго получится игнорировать факт её существования?

Мы переходим дорогу и поднимаемся в квартиру, но, когда я хочу открыть дверь, то замечаю, что она не заперта. Не припомню, чтобы я хоть раз забывал закрыть её.

Я осторожно захожу в квартиру и вижу, что в комнатах горит свет.

– У нас гости? – спрашивает Эйвери удивлённо. – Тётя Мэдлин снова приехала?

Я молюсь, чтобы это было так, но понимаю, что это утопия. Из кухни выходит женщина и останавливается на пороге комнаты.

– Мама? – спрашивает Эйвери, и её голос дрожит. Она делает шаг вперёд и сразу же останавливается.

Знаю, что она невероятно скучала по матери, но этот страх мне тоже понятен.

– Привет, родная, – с улыбкой произносит Шерил. – Скучала по мне?

Она подходит ближе к дочери и приседает. Эйвери едва заметно улыбается.

– Да, – только и отвечает она.

– О, ты такая милая, – улыбается Шерил и проводит рукой по щеке дочери. Я не верю ни единому слову. – Так выросла. Ты уже ходишь в школу, правда?

– Правда, – говорит Эйвери и не без труда разрешает Шерил себя поцеловать.

– Я купила тебе подарок, – произносит жена и указывает на диван. Там лежит такая большая кукла, о которой может только мечтать любая девочка.

– Вау, – шепчет Эйвери и подходит к дивану. Она проводит рукой по волосам куклы и поднимает на меня глаза. Она уже почти не играет в куклы, но эта игрушка особенная. Это подарок вечно потерянной матери.

– Всё в порядке, милая. Конечно, возьми её. Правда, очень красивая? – спрашиваю я, и дочь утвердительно кивает. – Отнеси её в комнату, а мы с мамой пока поговорим.

Она берёт куклу и уходит в детскую. Я знаю, что Эйвери чувствует неловкость, но ей, безусловно, приятно видеть мать. Какой бы она ни была.

– Как ты могла явиться сюда без предупреждения? – спрашиваю я у Шерил, когда дочь закрывает дверь в свою комнату.

– Здесь моя семья, – только и отвечает Шерил.

Она садится на диван и закидывает ногу на ногу. В каждом её движении столько наигранности. Да, они с Лилиан совершенно непохожи.

– Вряд ли, – отвечаю я, всё ещё оставаясь на месте. Не хочу подходить к ней ближе, никогда. – Почему ты не рассказала, что у тебя есть дочь?

– Ах, ты про Лилиан, – отвечает она так, словно ей нет никакого до этого дела. Словно? Да так и есть. – Мы не виделись пятнадцать лет. Не о ком было рассказывать.

– Ты и её бросила, не так ли? – с вызовом спрашиваю я. Шерил хмыкает.

– Её забрала социальная служба. Нам обоим пошло это на пользу, пожалуй.

– Оставлять дочерей без матери тебе, видимо, особенно нравится, – произношу я. – Лилиан совсем не такая, как ты, и в этом заслуга твоего неучастия.

– К сожалению, да. Она выросла скучной, – надменно произносит Шерил. Она встаёт и подходит ближе ко мне.

– К счастью, – поправляю я её.

Шерил проводит пальцами по моей щеке, но я перехватываю её руку. Она смеётся.

– Что с тобой, Этан? – спрашивает она и специально облизывает губы, пытаясь мня завлечь. Этот жест снова возвращает меня в мыслях к Лилиан. Она делала это совсем не так. Может, я, действительно, рано сделал выводы? – Давай развлечёмся.

– У меня другое предложение, – с улыбкой произношу я, смотря в тёмно-коричневые глаза жены, а потом наклоняюсь и шепчу ей на ухо. – Давай разведёмся.

Шерил перестаёт улыбаться и выдёргивает свою руку из моей.

– Обязательно, Этан, – отвечает она нервно. – Я заберу дочь, и мы уедем.

– Сомневаюсь.

– Мама, – кричит Эйвери из детской. Она останавливается в дверях с книгой в руках. – Почитаешь мне?

– В другой раз, дорогая, – резко отвечает Шерил. Она берёт с дивана сумочку, на ходу надевает шубу и идёт к двери. – Мы ещё вернёмся к этому разговору.

Она выходит из квартиры и громко хлопает дверью.

Эйвери молчит, но я вижу в её глазах слёзы. Мне сложно придумать оправдания такому поведению её матери, но дочери они и не нужны.

Девочка возвращается в комнату, и я слышу, как она начинает плакать. Эти слёзы разрывают моё сердце на части. Не могу выносить ни секунды, мирясь с мыслью, что моя дочь несчастна.

Захожу в детскую и обнаруживаю её на полу. Она сидит, обняв колени, и плачет. Рядом лежит книга, несколько страниц вырвано. Я собираю листы в одну стопку и сажусь рядом с дочерью.

– Тебе обидно? – спрашиваю я, девочка лишь всхлипывает. – У мамы дела, ты же знаешь, что она много работает.

Ложь, Шерил не работала ни дня, сколько я её знал.

– Она хотя бы чуть-чуть любит меня? – сквозь слёзы спрашивает Эйвери. Я приобнимаю дочь одной рукой и прижимаю к себе.

– Конечно, она очень любит тебя.

Ещё одна ложь. Шерил не любит никого, кроме себя.

– Мы когда-нибудь будем вместе? – голос Эйвери звучит жалобно. Я вытираю слёзы с её лица и целую в макушку.

– Не знаю, родная.

И это первая правда за сегодня.

Я укладываю дочь в постель и укрываю её одеялом. Эйвери говорит, что уснёт сама и не нужно с ней сидеть, а я не спорю.

Выхожу из комнаты, закрыв за собой дверь, и чувствую, как сильно бьётся еле живое сердце. Как могла Шерил так поступить? Неужели ей совсем не жалко этого ребёнка, который только и делает, что ждёт её?

Я долго смотрю на вырванные страницы из книги, испытывая желание склеить их. Словно таким образом получится склеить всё остальное. Ничего подобного. Едва ли наша жизнь теперь подлежит восстановлению.

Вдруг снова вспоминаю о Лилиан и понимаю, что ни за что на свете не разрешу ей увидеть Эйвери, хотя ещё полчаса назад был готов ей позвонить.