И предки мои приходили на эту планету, и потомки предков моих, и моих детей дети; корни сплелись, став одним корневищем, голоса спелись, звуча в унисон; песнь в корнях звучит, по стволу течёт, по ветвям расходится, плодами наливается, листвой по миру разносится. Песнь моя, жизнь моя, сила моя! Пой песнь Рода, звучи природой! Песнь одна на всех, жизнь одна на всех, смерть одна на всех!

Завершай игру во всех своих прошлых жизнях, во всех параллельных и виртуальных реальностях, забирай свою силу с собой, не оставляя ничего про запас. Начинается новый раунд Божественной игры – Истинный Ты Здесь и Сейчас.

Тебе казалось это сны, миражи, видения, все эти бескрайние владения, твои владения – игра ума и памяти забвение. Но то не сны, то от тебя самой ключи, протянутая нить из бесконечности в сегодня, звёзды сияние, огонь свечи. Ты знаешь больше, уж поверь, тебе доступны мира коды, смотри, узри – дрейфующего айсберга запрятанные льды – всё это ты, всё это ты.

То не слёзы – то моря внутри просторы, набегают волнами, стонут, расширяют, бросают, полощут, поднимают со дна сокровища. То не крики – то ветра шального порывы, завывают, взывают, режут, проникают под кожу, в мысли, достают из глубин немыслимое. Ты не то, что сейчас на поверхности, то частица тебя безграничного, не одно лишь ты тело да контур сил, но и сила, и море ритмичное.

Говорила перед сном с первозданной Силой, что всё породила; она в каждом, никого не забыла, и меня никогда не забывала. Бывало, я от неё уходила, бродила где-то в стороне, поодаль, к ней не обращаясь. А она всегда во мне была, и как бы я не старалась забывать о величии своём, она не забывала, не покидала меня, не обижалась. Это скала нерушимая, не ждущая, что каждый взберётся на её вершину, это мать любящая, принимающая безусловно и никогда наполовину. Я породила все миры, их заселила, их осветила.

Сила во мне, я – Сила.

Подступает зима долгая, холодами да морозами подступает, землю снежным одеялом покрывает, человека проверяет: «Выдержишь?» Человек смеётся, топит печь, поленьев сухих подбрасывает, чаю ароматного из диких трав заваривает, зажигает свечи, книги с полки достаёт, жизнь свою живёт, знать не знает о коварных замыслах зимы. А она метель да пургу засылает, а она не сдаётся, опять проверяет. Человек загрустит, затопит печь, нальёт себе чаю, на огонь пляшущий засмотрится и опять засмеется, и подбросит дровишек для пущего огня, и согреет и дом, и мир, и себя.

Не вольна судить, вправе лишь зло в себе побеждать – невежество, змия лжи, тщеславия, лености, искоренять порочные мысли, обретать смыслы. Нет другого зла, кроме незнания. Ведать да быть свечой с покровителем небесным с огненным мечом.

Как легко сказать себе: «Я – тайна, которую жажду распознать». Как легко на душе, когда часть тайны уже разгадана, сколько воодушевления понимать, что даже у познанного есть глубина, новые слои, новые грани. Как радостно от осознания, что это не только моя тайна, это моя общая с Богом тайна, через меня он познает себя, через Бога я познаю себя. Какой красивый взаимный процесс познания: каплей – безграничности океана, частью которого она является, безграничным океаном – капли, самым малым его проявлением.

Всё моё творческое проявление для Бога, смотри, как ты проявился через меня. Вся моя жизнь – для Бога, смотри, как течёт твоя энергия через меня. Я не спрашиваю его: «Боже, что мне делать?» Я делаю и спрашиваю его: «Тебе нравится?» Он принимает все мои труды, мне лишь остаётся расти в своём мастерстве.

Ярит Ярило, родное светило, на Мидгард лучи посылая, свет достигает нашу обитель, Авророй небесной сияет. К каждой душе прикоснулся сей лучик, любовью наполнил все мысли, спасенному – рай, вольному – воля да вечные светлые смыслы.

И хлынули воды мрака, и затопили Великую Атлантиду, и долгими были отголоски этого потопа, но со временем стихли и они. Времени всё по силам исцелить. Исцелилась и эта травма мира, раны зажили, превратившись в рубцы, рубцы рассосались, оставив еле заметный шрам. Стал след от той трагедии символом, кинцуги, так мудрые японцы именуют трещины на изделиях, которые являются неотъемлемой частью истории изделия, не заслуживающие забвения. Атлантида была. Атлантида была потоплена, но она всплывёт и продолжит свой путь к возрождению со своей трещиной, знаком, уроком всем будущим поколениям на века веков.

Отдавай ноябрю последнее, за что держишься, как за сокровище: в закромах ещё страхи припрятаны, недоверие да беспомощность. Отдавай, оголяйся, прозрачным ты ступишь в зиму морозную, жгучую, холодов не страшись, лишь безволия, не раздуть свою силу могучую.

Приходила волна, смывала берега, забирала людей, топила мир идей. И я там была, под воду ушла, всё, чем была, морю отдала. Морем стала, волной, стихией, судьбой, сотни жизней прожив, пришла за тобой.

Летят мои птицы: вороны, соколы, синицы – посланники богов в мире явном, разносящие весть на крылах своих ладных. Чёрные вороны, сизые соколы, желтогрудые синицы подкрепились дарами, напились водицы, приняли послание да ввысь взвились, с облаками перистыми вмиг слились. До миров до высших добралися птицы, до кузницы небесной, божественной светлицы, посланье передали, ответом заручились да светом озаренные на землю возвратились.

Полная луна подсвечивает все грани души, не спеши отвергать негодное, всмотрись в тёмное, в нём ответы на все вопросы, что душу терзают как на допросе. Не бери вину, но признай ошибки, узри зерно света в темноте земли, что прорастает с болью и мукой, превращаясь в цветок любви. Вот его первые побеги, вот лепестки. При свете полной луны они прозрачны и нежны. Ты вольна достать ножи и обрубить корни, ты вольна подарить жизнь.

«Будь милосердным», – шептал голос внутри. «Милосердным???» – в ярости кричал он, хватаясь за голову, не чувствуя ни опоры под ногами, ни биения сердца в груди. Любовь убивала его – демона, воскрешала его – бога, а он не понимал ничего, не видел пути отступления, проторенной дороги. Он не желал любви, он жаждал ярости, но голос внутри шептал, и он не мог от него избавиться.

Не ищи Шамбалу вовне, Агарти в твоей голове, Золотое царство – мышление другому неподвластное. Беловодье, Эльдорадо ищут ради власти, а открывается оно лишь пришедшему в любви.

Що ти мені розповісиш, рідна? Всё белым-бело, город замело, и кроме снега ничего не видно. Закрываю глаза, смотрю сердцем. Когда мы с тобой увидимся, наконец? Скоро зустрінемося, на світанку, подарую тобі снів ловець. Я його з трав збирала, з ниток плела. Я твои сны видела вчера. Проснулась и заплакала, такая ты счастливая была. А я твої сльози чула, росою срібною зібрала, зіркам віддала. Звезды забирают наши слёзы, отдают их снам. Кохаю тебе, рідна. Люблю тебя.

Они говорили: «Только глупцы могут полюбить весь мир», но свет спускался на Землю, расширял, я с ним сливалась. И остался только свет. И человек узнал жизнь без бед, без войн, стал Человек собой, Бога венцом, Азом, творцом. Они говорили, но «они» – фантомный слепок, есть ты да я, всё остальное – домыслы нелепые. Различай голос внутри и голос вовне. Света тебе, мира тебе.