– Скоро узнаешь, – заметив мой вопрошающий взгляд, Кертан подъехал поближе и пожал мою ладонь. – Тебе совершенно не о чем волноваться Мара. Я хочу сделать тебе предложение, которое осчастливит нас обоих.

Мы выехали из города. Впереди расстилались поля. Слева огромный диск солнца скатывался к горизонту. Мне вдруг захотелось попросить Золлина описать цвет заходящего светила. Какое обычно небо при закате? Голубое и розовое, мягкое, как атлас? Я подняла голову и увидела лишь серый цвет, одинаковый на всем небесном своде.

– Ты ведь об этом мечтаешь, Мара?

Кертан уже спешился и теперь стоял возле моей лошади, протягивая руку. Стараясь не быть слишком неуклюжей, я приняла его помощь и скорее скатилась, чем изящно спешилась с Линли.

– Не понимаю. Мечтаю о чем?

– Прекрасно понимаешь, – Кертан обнял меня за плечи и посмотрел в глаза. Его взгляд был сейчас особенным – завораживающим и бездонным, будто я смотрелась в самые глубины ночного неба.

– Кертан, зачем мы здесь?

– Думаю, это прекрасное место, чтобы сделать тебе предложение, – лучи заходящего солнца играли на волосах Золлина. Я ощущала непонятное очарование, словно попала в сон наяву.

– И что же это?

– Смотри, – Кертан осторожно развернул меня спиной к себе и положил горячие пальцы на мои виски, – смотри вокруг, Мара.

Теплое дыхание согрело затылок, теплыми щупальцами охватило шею, на глаза навернулись слезы и накрыли хрустальной пеленой окружающий мир. Я хотела стереть их, но руки показались неожиданно тяжелыми, однако тяжесть эта была приятной, словно перед самым засыпанием, когда тело расслаблено и согрето. Лучи света тысячами искр рассыпались в этой слезной пелене, и внезапно эти искры обрели цвет. Красные, желтые, розовые – в цвет заката. Ахнув, я заморгала и села бы на землю, если бы Золин меня не поддержал. Разноцветная пелена перед глазами истончилась, и я увидела то, о чем столько лет безумно тосковала. Небо – нежно-голубое в алых сполохах. Золотые полоски облаков на горизонте. Ярко-красный диск садящегося солнца. Мир, полный красок, такой потрясающий, что дыхание перехватило. Одно невероятное, невозможное мгновение я застыла, недвижимая, недышащая… но тело инстинктивно сделало глубокий вдох, и слезы стекли по щекам, а вместе с ними и магия цвета. Все вокруг вновь стало серым – и этот удар был настолько болезненным, что я закричала.

– Моя Мара…

Мягкий бархатный голос, крепкое объятие – я очнулась на земле, а Кертан прижимал меня к себе, словно ребенка.

– Я видела… Что это было? Как ты это сделал, Кертан?!

– Вот мое предложение, Мара. Ведь это то, о чем ты мечтаешь. Не выйти за меня замуж, нет. Тебе нужен мир, полный красок, полный магии. Полноценный мир, для которого ты была рождена.

– Как ты это сделал? – слишком слабая, чтобы встать, я с трепетом взирала на Золлина.

– Мы похожи с тобой, Мара. Мы оба маги. Разные, но все же маги.

– Ты?.. Нет! – я высвободилась из объятий мужчины и встала на дрожащие ноги. Золлин тоже поднялся и с усмешкой посмотрел на меня.

– Почему нет? Думаешь, в начальники охраны не берут магов?

– Ты не говорил мне раньше…

– Я не рассказываю правду о себе всем знакомым. Это… так скажем, семейная тайна. Но, поверь, я происхожу из древнего рода. Мои предки жили в Пустыне и изучали ее магические свойства.

– Пески? – вряд ли эти уточнения сейчас были важны, но я отчаянно пыталась привести мысли в порядок.

– Пески их интересовали меньше всего. Мой род изучал магию иного сорта. Ту, что скрывается в драгоценных каплях ночной росы, выпадающей на песчаные камни. Ту, что хранят оазисы, наполненные особой влагой. Ту, что несут ветры пустыни.

– Магия ветров! – меня затрясло от странного предчувствия.

– Именно так. Магия ветров, которая много лет считалась утраченной. Ключи к ней обнаружились совсем недавно. Они-то и привели меня в этот город. Привели, но опять затерялись.

– И снова нашлись, – я на мгновение спрятала лицо в ладонях. – Книги, которые украл Шаас…

– …хранят знания, которые нужны мне.

– Кертан, объясни. На свете не один вид магии. Ты сам так сказал. Для чего вам всем эти ветра?

– Прежде, чем я расскажу тебе, ответь. Ты готова принять мой дар?

– Дар?

– Я верну тебе цвета и краски этого мира.

– Это возможно?

– Ты видела своими глазами.

Надежда, такая безумная, такая необходимая, словно вспышка озарила все мое существо. Видеть цвета! Жить полноценной жизнью! Краткого мгновения, дарованного мне Кертаном, хватило, чтобы понять – за эту возможность я отдам все в жизни!

– Сделай это сейчас! Верни мне цвета и можешь просить о чем угодно!

Золлин стоял, сложив руки на груди, неподвижный, как статуя из камня. Но я чувствовала в нем внутренний огонь. Да, он действительно был магом, как же я раньше могла не замечать? Магом иного типа, чем Шаас. Если мой учитель был непроницаемым льдом, неумолимым северным ветром, то Золлин был пламенем, ночным мраком, таинственным и могущественным. Глядя в его глаза, я была готова заплатить любую цену за предложенный дар.

– Это не так просто. То, чему ты сейчас была свидетелем – лишь временный эффект. Для того, чтобы окончательно исцелить тебя, нужна сильная магия. Чтобы овладеть ею, мне нужны книги. Книги о магии ветров.

Его слова словно выдернули меня из волшебства в обыденность. Я развела руками.

– Ты хочешь, чтобы я снова увидела Шааса.

– Не просто увидела. Узнала, где он спрятал украденное.

– Я попытаюсь…

– Не попытаешься. Сделаешь это, Мара. Помни, что стоит на кону.

– Я… сделаю. Но ты обещал рассказать, зачем тебе эта магия.

– Да, расскажу. Потому что это касается тебя напрямую.

– Каким образом?

– Я хочу, чтобы мы были вместе, Мара. Чтобы вместе изучали и вершили магию ветров. Чтобы вместе пожинали ее плоды.

Я кивнула. Снова стать полноценным магом, творить чудеса бок о бок с Кертаном – сердце заныло, сначала нестерпимо сладко, но через мгновение блаженство перешло в боль, и я закашлялась. Кертан наблюдал за мной так внимательно, что на секунду мне показалось, будто я – мышь под хищным взором орла.

– Ветры – вот кто настоящие хозяева нашего мира, – Кертан отвел взгляд, и я смогла выдохнуть и расслабиться. – Тот, кто подчинит их своей воле, получит безграничную силу. Ты улыбаешься? Знаю, это звучит несколько пафосно, но правда такова, что ветры – это высшая магия. Ни цветные порошки, ни водное колдовство, ни вся сила песков пустыни – ничего из этого не может противостоять ветру. И его хозяину.

– И если ты получишь эти книги, то обретешь большую силу?

– Мы обретем. Ты будешь со мной, Мара – моя великая волшебница, мой верный спутник. Мы станем высшими магами нашего мира. Сильнейшими. Достойнейшими.

Да разве это меня интересовало!

– Для того, чтобы полностью восстановить тебя, моих сил пока недостаточно. Поэтому помоги мне, Мара. Узнай, где книги.

– А если он не скажет?

– Ты – ученица Шааса. Убеди его в своей верности. Скажи, что хочешь его спасти. Он слаб, измучен. И уцепится за любую возможность.

– А потом?

Кертан непонимающе посмотрел на меня.

– Что будет с Шаасом потом?

– Он умрет, – безразлично пожал плечами Золлин.

10

Как странно. Во второй раз тюрьма уже не внушала мне такой ужас. Да, сырость, темнота и вонь. Но ведь те, кто здесь содержатся, заслужили столь сурового наказания, не так ли? Воры, убийцы… Я вспомнила тело Дирны, лежащее в луже крови. Пусть даже Шаас не совершал этого чудовищного преступления, книги из хранилища он, все-таки, выкрал.

Охранник лениво вел меня по коридорам. На этот раз Кертан не сопровождал меня. Он был уверен, что я справлюсь сама. Ради мечты. Ради возможности видеть мир, как все нормальные люди. Я крепко сжала небольшую тряпичную сумочку, висевшую на боку. Перед тем, как прийти сюда, я сложила в нее свои главные сокровища – черно-белые порошки и браслет Брина. Я надеялась, что эти вещицы придадут мне решимости.

Скрип от открывающейся двери в камеру выдернул меня из задумчивости. Я шагнула внутрь и в ту же секунду захотела сбежать при виде худой фигуры, одетой в грязную робу. Шаас поднял голову. Было заметно, с каким трудом далось ему это простое движение. Его седые волосы представляли собой сплошной колтун из спекшейся крови. Бледное лицо казалось пятнистым из-за многочисленных ссадин и ран. Кандалы оставляли ссадины на запястьях и длинных пальцах. Некогда высокий и прямой, теперь маг скрючился в углу, словно побитое животное.

Сначала мне показалось, что Шаас не узнает меня. Потухший взгляд не выражал ничего – ни страха, ни боли.

Сглотнув тяжелый ком в горле, я подошла поближе и опустилась на колени возле узника.

– Что с вами сделали? – мой шепот разорвал густую тишину камеры. Я протянула руку, но не осмелилась коснуться Шааса. Казалось, любое неосторожное прикосновение способно причинить его измученному телу еще больший вред.

– Здесь не церемонятся с заключёнными, Мара, – я не ожидала, что Шаас вообще ответит, и вздрогнула от звука его голоса.

– Вас били… – не вопрос, утверждение, – им же нужны книги, Шаас! Почему вы не скажете, где они? И тогда вас перестанут мучить!

– Последствия, – едва слышно ответил он. – магия, которая не должна попасть в дурные руки.

– Дурные?

– Теперь я знаю, кто охотится за магией ветров, кроме меня. Да, я не желаю, чтобы книги попали в их руки.

– Разве ваша жизнь не важнее?

– Жизнь? Ты думаешь, они оставят меня в живых? Милая, наивная Мара…

Шаас уронил голову на грудь и сгорбился еще больше. Мое сердце кровоточило от жалости к учителю. Но я помнила о цели своего визита.

– Если вы умрете, книги сгинут. Знания о магии ветров сгинут. Вы должны сказать, где они, Шаас. Скажите мне. Я не выдам никому вашего секрета. Скажите мне, учитель!

Он не скажет, подумала я, когда Шаас поднял голову и внимательно посмотрел на меня. Он понял, что я лгу, и ни за что не скажет…

– Подлеска – небольшое поселение на западе. Нежилой дом возле ручья. Жители не подходят близко, из-за защитной магии, но ты сможешь. Просто не обращай внимания на ощущения и входи в дом. Книги под досками пола. Ты увидишь. Я снял с них переплет, чтобы никто не узнал в них пропавшие тома. Хотел потом вернуть все как было. Наклеить переплеты… Глупо. Оставил улики на самого себя.

Так просто. Я чувствовала, как холодная дрожь все сильнее сотрясает мое тело.

– Почему вы мне рассказали? – глупый вопрос после того, как я сама умоляла об этом. Шаас не догадался о предательстве. Поверил мне.

– Ты моя ученица, Мара. Не так много было нам отпущено времени на обучение, но все же. Ты – то, что останется после меня в этом мире. Изучи магию ветров. Найди ей достойное применение. Иди.

– Вас убьют! – у меня во рту скопилась невыносимая горечь. Нет, не во рту – во всем моем теле.

– Знаю. Прощай, Мара.

Как бы сильно я ни старалась сохранить хотя бы внешнее спокойствие, но силы изменили мне. Громко всхлипнув, я схватила руку Шааса и прижала к губам его иссохшую холодную ладонь.

– Как вам помочь? Как? Как помочь?..

– Иди, Мара. Просто иди, – Шаас высвободил свою руку из моей, но неожиданно одним легким жестом провел пальцами по моей щеке. – Иди, Мара. Иди.

***

Безразлично. Мне было безразлично, что я иду по тюремным коридорам и рыдаю в голос. Здесь к такому привыкли. Мне было все равно, что прохожие на улицах обходят меня стороной, а я, почти ослепшая от слез, постоянно натыкаюсь на людей и спотыкаюсь о брусчатку мостовой. Обхватив себя руками, я тряслась, как в лихорадке, и мечтала о том, что сейчас некие высшие силы проявят милость и отнимут у меня жизнь. Рыдания не приносили облегчения, и, казалось, приближали момент, когда один из вдохов станет последним. Но этот миг все не наступал, и окружающий мир был трясиной, из которой не выбраться. Я обречена тонуть в ней вечно, мучительно, заслуженно…

– Мара! Да она это, останови! – голос, как призрак из прошлого. Я продолжала идти куда-то, не видя дороги. Голоса из давних лет не имели больше смысла.

– Мара! Стой же ты! – две руки, словно клешни, вцепились в мои плечи. Даже мой заложенный нос уловил аромат белой розы. Призрак из прошлого, охая, провел шелковым платком по моему лицу, лишь еще больше размазав слезы.

– Кто обидел? Седри, помоги посадить ее в экипаж… Да, это моя сестра, идиот!

В ноздри ударил резкий запах, и я невольно отшатнулась и закашлялась. Мир утратил сходство со смертным болотом, и я осознала, наконец, где нахожусь. И с кем.

Арла трясла перед моим лицом флакончиком с нюхательной солью. Мы сидели в ее личном экипаже. Слева, стараясь держаться подальше от меня, сидел парень и с ужасом взирал то на Арлу, то на мое зареванное лицо.

– Так! Вижу, пришла в себя.

Сестра расположилась на сидении напротив и была сейчас очень похожа на нашу мать – строгий, непоколебимый взгляд и поджатые губы. Нарядное платье и уложенные волосы свидетельствовали о том, что Арла ехала со светского приема.

– Почему ты ревешь посреди улицы? О чем ты только думаешь? В этом городе немало людей, которые знают, что мы сестры. Пошли бы разговоры.

– Я не знаю, как спасти его, Арла. Я его предала. Предала, понимаешь?

С трудом я сделала вдох и замолчала. Как рассказать сестре о том, что произошло? Да и надо ли? После смерти Брина она ни словом не выразила никакого сочувствия. Чего же ждать сейчас от этой высокомерной и почти чужой женщины?

– Арла, дорогая, может нам следует отвезти вашу э-э-э-э… сестру домой? – робко подал голос ее спутник.

– Ты прав. Дай команду кучеру.

– Но… адрес…

– Ко мне домой, Седри!

***

Арла любила роскошь. И пусть мы с ней в детстве жили по меркам средней семьи, сейчас она имела возможность покупать все, что пожелает. Мои ноги в грязных туфлях оставляли следы на ее навощенном паркете, а голова кружилась от аромата цветов, невидимым туманом висевшего в вестибюле ее дома. Арла отослала своего спутника принести нам вина и повела меня в небольшую уютную комнату. Светлая мебель, небольшой столик и кресла, картины на стенах – я будто попала в сказочный мир. Властным жестом сестра указала мне на одно из кресел, и я осторожно села на его край.

– Впервые я у тебя в гостях, – я покосилась на Арлу, которая с нетерпением поглядывала на дверь. Седри не заставил себя долго ждать и появился с двумя бокалами вина, а потом без лишних слов вышел из комнаты. – За что вдруг такая милость?

– Я же сказала. Пойдут слухи, что я оставила в беде собственную сестру.

– Ты стыдишься меня?

– Стыжусь, – Арла прошлась по комнате и остановилась прямо передо мной. – Плаксивая. Слабая. Безвольная. Такой сестры я стыжусь.

Спорить не было ни сил, ни смысла. Я закрыла было глаза, но тоска и отчаянье ждали подходящего момента, чтобы растерзать меня вновь.

– К тому же еще и трусиха, – продолжала сестра – Вспомни тот день, когда нас навестил преподаватель Таррот. Он дал мне флакон с песчаным порошком. Тогда ты испугалась. Не качай головой. Это была не осторожность, а трусость. Ты всегда ждала, что кто-то придет и решит твои проблемы, кто-то утолит скорбь по Брину. Кто-то вернет видение цветов. Научит магии. Сделает магом. Ты ничего не хотела делать сама, Мара!

– Почему ты это говоришь? Почему каждый раз пытаешься меня унизить? – я устало откинулась на спинку кресла.

– Хочу, чтобы ты поняла, почему из тебя никогда не получился бы маг. Мало владеть порошками. Нужно владеть и собой.

– Мне сейчас не до ссор с тобой, сестра.

– Не складывалось у нас общения, – тряхнула головой Арла и села напротив. – Никогда. Ни в детстве, ни сейчас. Выпей вина. И расскажи, что случилось.

Я осторожно пригубила напиток. Темное вино, бархатистое и густое, показалось мне кровью неведомого существа. Руки мои дрожали так, что пришлось поставить бокал обратно на стол. Сейчас я расскажу Арле все, что произошло. О том, как я предала Шааса, своего учителя. И сестра станет презирать меня еще больше. Что ж, я ничего не теряла.

Арла, на удивление, выслушала меня, не перебивая. Когда я закончила рассказ, то снова ударилась в слезы, а лицо сестры лишь слегка перекосилось.

– Слабачка! – элегантным движением Арла отпила вина. – Только и знаешь, что реветь, бесполезное создание!

– Интересно, что бы ты делала на моем месте? – я поднялась с кресла и собралась уходить. Арла могла до бесконечности добивать меня оскорблениями, и я не хотела доставлять ей такого удовольствия.

– Да сядь ты!

Не знаю, почему я подчинилась. Наверно, сил к сопротивлению уже не осталось.

– Ты говоришь, что Шаас не убивал Дирну?

– Да, он поклялся, что всего лишь украл книги, – всхлипнула я. – Но кто, кроме него мог?

– Так Золлин твой драгоценный! – отрезала Арла – А что? Ты сама сейчас доказывала мне, что следы в хранилище не могли принадлежать твоему учителю.

– Он никогда не оставляет следов. Это такая магия.

– Ты это уже говорила. Не повторяйся. Если нет иного лица, кто охотится за этими старинными книгами, значит единственный подозреваемый – Кертан.

– Но он же начальник охраны города!

– А значит безгрешен, как младенец! – закатила глаза Арла. – Ты невероятно поглупела на своей работе, сестричка! Начальник охраны влюбился в простую уборщицу из библиотеки… или же искал способ подкрасться поближе к хранилищу!

– Шаас тоже использовал меня!

– Потому что ты дура.

Да, сестра была права. Права во всем относительно меня. Я была глупа и наивна.

– Что мне делать, Арла? – я постаралась придать голосу твердость, но слова застревали в горле, словно кости.

– Все просто, – сестра повела плечом, – если ты любишь Кертана, то наплюешь на свою гордость и совесть. Примешь его дар, скажешь, где спрятаны книги, вернешь цветное зрение. Золлин убьет Шааса, и никого не озаботит смерть заключенного в камере. А если не любишь…

Я ждала, что Арла договорит, но она лишь снова потянулась к бокалу с вином.

– Если не люблю, то что?

– А, не твой вариант, – сестра махнула рукой, будто я была безнадежным больным, – Он вскружил тебе голову, верно? Красивый, галантный, да еще и маг. У тебя никогда не было таких мужчин. И другого не будет.

– У меня был Брин, – прошептала я. – Лучший. Любящий.

– Посмотрел бы он на тебя сейчас, – слова Арлы были точно капли яда. – Зареванную. Беспомощную.

– Ненавижу, – я с удовлетворением наблюдала, как расширились глаза сестры. – Ненавижу тебя!

– Прекрасно. Наконец, становишься похожей на человека, сестричка!

Я выбежала из комнаты, едва не сбив с ног Седри, подслушивающего возле двери. Никогда больше не подходить к этому дому. Не видеть надменное лицо Арлы – никогда!

***

Кертан, должно быть, ждет меня возле моего дома. Сейчас он в нетерпении вышагивает вдоль длинного плетеного забора, засунув руки в карманы куртки. Ждет, когда я появлюсь в начале улицы с новостями, хорошими для нас обоих. Почему он не встретил меня возле тюрьмы? Чтобы не вытирать мои слезы, не слушать рыдания, не успокаивать? Чтобы никто из коллег не догадался о его связи со мной?..

Холодный воздух понемногу прочищал мозги. Я остановилась и даже усмехнулась своим мыслям. Кертан не беззаботный малый, который может проводить со мной сколько угодно времени. У него есть работа. Он верит мне, поэтому ему не было необходимости дожидаться меня после визита к Шаасу. Ему нет необходимости выжидать возле моего дома, потому что Кертан знает, что я сама к нему приду.

Я остановилась возле лавочки, где продавалась всякая мелочевка. Лишь бы в кармане оказались деньги… С облегчением я нашарила две монетки, на одну из которых купила листок бумаги и карандаш. Написав на ней, где меня искать, я перехватила посыльного мальчишку и вручила записку вместе со второй монетой и строгим наказом – передать ее лично в руки господину Золлину, начальнику городской стражи. Но не раньше вечера.

Бывают такие моменты, когда ощущаешь правильность принятого решения, даже если все доводы против. Так бывало раньше, когда я смешивала магические порошки, слушая лишь свою интуицию и не обращая внимания на возмущенные вопли Арлы. Я творила волшебство, чувствуя, насколько оно правильное. Сейчас это ощущение снова вернулось ко мне.

Мальчишка кивнул и убежал. Я тоже поспешила со всех ног, чтобы успеть добраться до того места, где Шаас спрятал книги. Добраться раньше Кертана.

Я думала, что Подлеска – это небольшая деревенька неподалеку от города и, выйдя за городские ворота, стала расспрашивать прохожих, как туда попасть. Многие лишь пожимали плечами, кто-то игнорировал меня. Когда я уже начала паниковать, что до вечера не выясню, в каком направлении двигаться, полупьяный старик на запряженной телеге развеял мои страхи.

– Подлеска… Да чо там… Нету тама уже никого, дочка.

– Мне надо… очень… – я вцепилась в край телеги, словно пытаясь удержать.

– Лезь сюды, – старик похлопал по соломенному сидению рядом с ним, – докину тебя. А там близенько.

Лошадка, недовольно похрапывая, потащила телегу. Пахло кислой соломой и навозом. Я невольно оборачивалась назад, гадая, получил ли Кертан мою записку, и не несется ли он вскачь на быстром коне по той же дороге, что и мы. Но вечер оставался тих, лишь копыта нашей лошади мерно постукивали по земле.

– А вона тебе туда, – старик махнул мне на темную рощу слева от дороги. – Деревья пройдешь, а тама и Подлеска.

– Спасибо, – я умудрилась спрыгнуть на ходу и удержаться на ногах.

В предвечернем свете роща казалась практически лесом, но я не поддалась страху и нырнула в древесную темень. Боялась зря. Уже через пару шагов я вышла на открытое пространство и, наконец, увидела Подлеску. Да, неудивительно, что никто из прохожих о ней не знал, кроме древнего старика. Когда-то это и правда была небольшая деревенька, но теперь Подлеска смотрела на меня темными окнами заброшенных домишек. В одном или двух, правда, показался слабый огонек. Я не хотела даже думать, кто остался жить в этом одичалом месте.

Дом, о котором говорил Шаас, я нашла сразу. Крохотная темная хибара рядом с быстрым ручейком, через который даже я легко перепрыгнула. Вблизи домишко оказался не такой уж и развалиной, однако мне до отвращения не хотелось заходить внутрь. Что ждало внутри, в этой кишащей червями, гниющей хибаре?.. «Защитная магия Шааса», – вспомнила я и, пересилив собственные ощущения, вошла внутрь. Ах, если бы у меня была свеча! Комната была всего одна, но она уже утопала в сумраке. Я села и осторожно провела руками по доскам пола. Кажутся крепкими. Нащупав щель, просунула пальцы и попыталась приподнять одну из досок. Бесполезно. То ли у меня не хватало сил, то ли тайник был не здесь. Зашипев от попавшей под ноготь занозы, я продолжила ощупывать пол. Небольшая дырка от места, где в дереве был сучок. Я потянула здесь и внезапно приподняла доску. Второй рукой я пошарила под ней. Да! Руки ощутили прохладную неровную поверхность. Мысленно ликуя, я кое-как вытащила тяжелый сверток, содержимое которого было плотно завернуто в грубую кожу и перевязано веревками. Обдирая пальцы, развязала двойной узел. Передо мной лежали книги – без обложек, но сомнений не оставалось: шершавая, пахнущая древностью бумага, изгибы букв, едва различимые в полутьме – это были древние фолианты из библиотечного хранилища. На мгновение мне стало жаль, что Шаас обошелся с ними так сурово – выкорчевал из переплета так, что книги выглядели раненными. Я потрогала кожаную обертку, которая предназначалась, чтобы уберечь бумагу от влаги. Шаас, верно, не собирался долго хранить их здесь, но судьба решила иначе.

Я вынесла кожаную обертку на улицу и постелила ее перед домом. Затем сложила на нее все книги. Солнце уже почти село. Серое солнце на сером небе. В прошлую встречу Кертан напомнил мне, как прекрасен красочный закат. В какие нежные цвета окрашивается небосвод. Насколько алым становится светило, подходя к горизонту. Это была высшая магия, волшебство природы. Сглотнув ком в горле, я достала из сумочки, которая все это время висела на боку, два флакона. Черный порошок и белый. Осторожно начала высыпать черный на землю, так, чтобы образовать полукруг возле стопки книг. А потом, с другой стороны, высыпала белый порошок. На концах полукругов они не соприкасались.

Нет. Неправильно.

Я потерла пальцами виски, да так сильно, что искры перед глазами побежали.

Неправильно. Все было неправильно.

С глухим стуком сумочка упала на землю. Что в ней еще было?..

Медный браслет. Брин. Как давно любовь к человеку сменилась сожалением о несбывшемся? Как долго я позволяла несбывшемуся одурманивать мою жизнь?

Одним резким движением распрямила браслет. Мягкий металл легко поддался и не сломался. Я положила браслет так, чтобы одним концом он соприкасался с белым порошком, а другим – с черным.

– Никто меня такому не учил, – прошептала я. Шаас никогда не узнает о том, что придумала его неблагодарная ученица.

Итак, древние книги были заключены в круг, образованный белой и черной магией. С одной стороны они соединялись медью, а с другой – ничем. Я села на землю возле этой прорехи. Что будет, если я соединю порошки? Книги обуяет пламя? Или они просто исчезнут в небытие? Или не случится ничего, а я в который раз получу подтверждение собственной глупости?

Приглушенный стук копыт становился все громче и громче и, наконец, из рощи выехала лошадь с седоком. В сгустившихся сумерках я не видела лица, но знала, что это Кертан. Спешившись, он побежал было ко мне, но застыл, увидев на земле книги, окруженные полукружьями порошков.

– Ты нашла их, – Кертан задохнулся, будто пробежал весь путь на своих ногах.

– Как видишь, – я поднялась с земли, но не подошла к Золлину.

– Почему… что ты соорудила вокруг книг?

С удовлетворением я поняла, что Кертан не рискует заступить за порошковый круг. Дотянуться до фолиантов он тоже не мог.

– Небольшая защита, – пожала я плечами.

– От меня?

– Разумеется.

Кертан сделал шаг ко мне, но я предостерегающе подняла руку.

– Вопросы. У меня столько вопросов к тебе, Кертан. Не знаю даже, с которого начать.

– Что ж. Твое право, – Золлин скрестил руки на груди и сверлил меня взглядом темных глаз. Скоро станет совсем темно. Надо действовать быстрее.

– Ты убил Дирну?

– Неужели именно это тебя сейчас интересует? – что-то похожее на разочарование послышалось в его голосе. – Я не планировал убийства. Это был обычный подкуп.

– Ты заплатил Дирне, чтобы она открыла для тебя хранилище?

– Да. А когда пропажа обнаружилась бы, Дирна должна была вспомнить, что Шаас прямо-таки рвался в хранилище. Многие в библиотеке были тому свидетелем.

– Что же пошло не так?

– Некоторое… так скажем, несогласие по поводу суммы и времени оплаты, – кривая ухмылка на губах Кертана была различима даже во тьме. – Пришлось от нее избавиться. В любом случае, все подозрения должны были пасть на Шааса.

– Аннику тоже ты убил?

– Нет. Ее прикончил Финни, как я и говорил. Приревновал, ограбил и зарезал, придурок. А потом пил на ее деньги несколько дней.

– А со мной ты общался в надежде, что если не получится с Дирной, то я стану твоим ключом в хранилище?

«И то нападение в переулке ты подстроил, чтобы я доверилась тебе, спасителю», – эту мысль я не стала озвучивать.

– Нет! Мара, разумеется, нет! – Кертан сделал было шаг, но передумал и отошел назад – Тебе, естественно, сложно мне поверить теперь, после таких признаний. Но… я полюбил тебя! Мара, дорогая, поверь! Ведь именно тебя я вижу спутницей своей жизни. Сейчас мы возьмем эти книги и вместе обучимся магии ветров. И тогда… О, Мара, тогда для нас не будет ничего невозможного! Ты будешь видеть мир в цвете! Я встану во главе магов этой страны… и не только. Столько дорог, любимая, столько чудес ждет нас! Только представь! Представь!

– Представила, – кивнула я. – Бери книги.

Кертан радостно перешагнул полосу белого порошка и присел рядом со сложенными друг на друга томами. Руки его дрожали от возбуждения. Он нежно взял в руки одну из книг, словно это было новорожденное дитя, и всмотрелся в ее страницы. Видел ли он буквы в темноте опустившейся ночи? Возможно, Золлин видел в этот момент нечто большее – наше прекрасное будущее, обещанное ему в мечтах. Я опустила взгляд себе под ноги и разжала кулак, в котором держала остатки черного порошка. Мелкие песчинки прилипли к моей потной ладони, но большая часть вещества высыпалась на землю и соединилась с полукругом, образованным белым порошком.

И круг замкнулся.

Я ждала чего-то ужасного. Что меня отбросит взрывом, оглушит, обожжет огненным ветром? Ничего этого не случилось снаружи круга. Но внутри него бушевало черно-белое пламя. Даже со своим неполноценным зрением я знала, что пламя именно такое.

– И медные всполохи, – свой собственный шепот напугал меня больше, чем бесшумный огонь, буйствовавший в магическом круге.

А потом раздался вопль. Короткий, но яростный, полный муки и ненависти.

– Тебя я тоже предала, – проговорила я, но уже в пустоту. Пламя стихло и исчезло, не оставив после себя ничего. Ни обгоревшей земли, ни книг, ни Кертана. Ни медного браслета, ставшего соединительным звеном моей магии. Сгинуло все. В том числе и последние знания о магии ветров. Ночная тьма собралась вокруг меня. Я опустилась в траву и обняла руками колени. До рассвета еще так много часов. Время, чтобы подумать обо всем.