Взрыв прогремел неожиданно, и Цыган схватившись за голову, упал в рытвину, но на его место тут же встал боец встретивший машину, и группа продолжила бег. А к Цыгану подскочил кто-то из окопов, и подхватив медика, поволок его в укрытие.
Наконец, оба раненных в машине, Тверь уже осматривает раны, проверяя как оказали первую помощь, а Хаос оборачивается назад, но штурмовик хлопает по плечу, толкая вперед.
– Езжайте, быстрее!
– Там наш…
– Ему не надо. – От окопов подбегает утащивший медика боец – Давайте шустрее, техника пошла!
Цыган опомнился, уже в блиндаже, когда боец из пехоты протер ему рану салфеткой, и сноровисто обматывал голову бинтом, как у красного командира из старой книжки.
– Что там у меня? – Уточнил он, стараясь не шевелиться.
– Да херня. – Отмахнулся пехотинец, – Порез, даже череп не задело. А кровищи то было, как будто уже все…
– Мне к нашим надо. – Попытался встать медик, но был усажен обратно.
–Сиди! – Поморщился боец, делающий перевязку – Поехали ваши, некогда ждать было. Так хоть выскочить успеют. А тебя мы вечером по серому выведем, не переживай.
Закончив оказывать помощь, пехотинец подхватил автомат и выскользнул из блиндажа туда, где снова застучал пулемет, вплетая свою строку в какофонию звуков войны.
Пару минут Цыган сидел, приходя в себя, потом проверил автомат, дослал патрон в патронник, и побежал следом.
Рядом оказалась не занятая огневая точка, и Цыган прыгнул в нее, пытаясь сходу оглядеться и понять, что же вокруг происходит.
Поле перед посадками было затянуто густым, белым дымом, и в этом дыму, иногда мелькали фигурки солдат противника, делающие короткие перебежки. С нашей же стороны в такие моменты, захлебываясь стучали автоматы, поддерживая пулеметчика, сдерживающего напор врага.
– Итить колотить… – Выдохнул Цыган, впервые увидевший врагов так близко, и прицелившись, нажал на спусковой крючок.