Затем развернулся и возобновил движение за Яиром. А женщина ещё долго стояла, смотря ему вслед. Но ощущала не страх или ужас, а невыразимую радость и облегчение. Словно он снял с неё тяжёлый, ежедневно давящий камень, закрывающий собою солнце.
Тем временем, со стороны дома начальника синагоги, навстречу к Яиру протолкался молодой сосед.
– Слишком долго ты ходил за чудотворцем Яир. Твоя дочь умерла.
– А-Шем Всемогущий! – вскричал Яир, хватая того за плечи, слегка встряхивая – Скажи! Скажи, что ты ошибся! Скажи, что это неправда!
– Все соседи собрались в доме твоём. Утешая несчастную мать. Поторопись и ты проститься.
– НЕТ!!! – Яир схватился за ворот своей одежды с правой стороны, словно она душила его, и взявшись двумя руками, разорвал его сверху вниз. Так, что обнажилась его грудь. – Я не успел!!!
А затем он поник, будто бы кто вынул из него стержень, и подняв к небу глаза полные печали, произнёс:
– Благословен Ты, Адонай Элохим наш, Владыка вселенной – судья праведный.
– Перенеси это мужественно, случившегося нельзя переменить или исправить. Пока теплилась жизнь, была надежда и смысл, чтобы использовать различные средства, но теперь, когда жизнь оборвалась, ничего уже не поправишь. Звать лекаря после смерти – это абсурд. Потому, не утруждай более учителя, – посмотрел он на подошедшего Йешуа.
– Не напрасно ты обратился за дочь свою Яир. Перестань бояться и не отчаивайся. Только веруй, так же сильно, как до того, как пришёл ко мне. И исцелена будет. То, что кажется совершенно невозможным для людей, возможно Отцу моему Небесному. Всё можно смело встретить и всё преодолеть под сенью руки Его. Идём.
И они направились к дому. А за ними следовала толпа народу.
Уже издали они услышали многочисленные, пронзительные свирели. Скорбные, меланхоличные, резкие звуки вызывали в сердце горечь безысходности. А подойдя поближе, уже расслышали завывания и причитания приглашённых, наёмных плакальщиц. Как только Яир с учителем вошли во двор, то женщины, завидев их, подняли жуткий вой и плачь, ударяя себя в грудь в знак печали. Но это было не искреннее их горе, а только лишь дань традиции. Да ещё и потому, что за эту работу им хорошо заплатят. У наёмных нет сострадания, а есть только профессиональное чутьё.
В каждой общине были такие женщины. Как только кто-либо входил, чтобы выразить своё сочувствие и соболезнование, эти женщины начинали издавать громкий плачь и стенания. Чтобы новопришедшие могли ещё проще пролить свои слёзы со скорбящими родственниками. Эти женщины знали всякие подробности каждого человека, и сразу, без всякой подготовки, начинали рыдать. Приводя имена их недавно умерших родных и близких. Тем самым задевая сердце каждого. И каждый, вспоминая своих, плакал уже совершенно искренне и о чужих.
Во дворе было много соседей, которые пришли принять участие в похоронах. По традиции предать тело земле необходимо было не позже вечера дня смерти. Если больной жил ещё до захода солнца.
– Всё готово к выносу, – подошёл к Яиру какой-то иудей. – Покойницу обмыли и одели как невесту. Потому как она не смогла выйти замуж. Ждали только тебя. Прошу, не затягивай прощание. Поскольку задержка похорон это только дополнительные мучения для её души.
– Ты всю воду вылила? – шёпотом спросила одна иудейка другую.
– Конечно. Убрали всю воду из дома и у соседей из трёх ближайших домов. Ведь ангел смерти наносит свой удар мечём, предварительно погруженным в находящуюся поблизости воду.
– Хорошо, – одобрительно кивнула первая.
– Зачем вы подняли смятение и оплакиваете ранее положенного? Это дитя не умерло, но заснуло, – возвысил свой голос Йешуа.
– Яир, ты кого с собою привёл? – моментально смолкли все рыдания, а глаза просохли. – Кто это такой, чтобы такое говорить?
– По виду вроде бы взрослый иудей, а по разуму словно чадо неразумное, – стали насмехаться над ним плакальщицы.
– Ступай домой, блаженный, и не мешай нам исполнять положенное.
– Мы прекрасно видели, как её омывали двумя вёдрами воды. Её душа уже покинула тело.
Шимон, сжав кулаки, сделал шаг вперёд, но Йешуа его удержал.
– Насилие не приемлемо в Царствие Небесном. Оставь их.
– Послушайте меня, – обратился он к ученикам. – Я не хочу, чтобы народ толпою вваливался в дом порядочного иудея, когда у них и так тяжко на сердце. Поэтому полагаюсь на вас и ваше убеждение людей. Не допускайте никого внутрь, пока мы не выйдем оттуда.
– Пётр, Йаков, Иоанн. Идёмте со мною, – кивнул при этом учитель хозяину дома. И они вошли внутрь помещения.
Внутри тоже присутствовали плакальщицы, которым Йешуа велел удалиться и те молча послушались. Пройдя дальше, они вошли в комнату скорби.
Окно было распахнуто настежь, но любопытствующих под ним не было. Слева за дверью стояла лавка, где сидела поникшая мать с опущенной головой. Ворот её одежды был также разорван «печатью горя». Чёрное одеяние было одето задом наперёд, чтобы разрыв одежды не оголял грудь. Рядом с ней сидела женщина, читающая псалмы Давида.
“Йеговы земля и всё наполняющее её, вселенная и живущие в ней.
Ибо Он на морях основал её и на реках утвердил её.
Кто достоин взойти на гору Йеговы и кто – стать в месте святом Его?
Тот, у кого чисты руки и непорочно сердце, кто не склонял к суете души своей и не клялся ложно.
Тот получит благословение от Йеговы и справедливость от Элохим спасения своего.
Это поколение вопрошающих Его, ищущих лица Твоего.
Это Йаков. Сэла! Поднимите, врата, главы ваши и возвысьтесь, двери вечные. И войдёт Царь славы.
Кто этот Царь славы? Йегова сильный и могущественный, Йегова, могущественный в войне.
Поднимите, врата, главы ваши и возвысьтесь, двери вечные. И войдёт Царь славы.
Кто Он – этот Царь славы? Йегова Цеваот, Он, Царь славы. Сэла!”
– Выйдите, – повелительно посмотрел на женщину Йешуа.
– Всевышний да утешит тебя вместе с остальными скорбящими Сиона и Йерушалайма, – сказала она безутешной матери, покидая комнату.
– Цветочек мой ясный! – не выдержал отец, подходя к лежащей девочке и падая перед нею на колени. – Не увижу я больше как ты возрастаешь и играешь у меня на коленях! Подсекла тебя болезнь не ко времени! Не успела ты созреть, как полагается! Не родители должны закрывать глаза своим чадам!
Йешуа подошел и аккуратно поднял иудея, а его ученики сопроводили его на скамейку.
Девочка лежала на столе, на простыне-саване, в которую потом будет завёрнуто тело, обряжённая в белое одеяние. Глаза были закрыты и сверху были слегка присыпаны щепоткой земли. Ноги были босыми, а у изголовья горели свечи.
– Верьте Отцу моему Небесному. Ибо для него нет ничего невозможного. И да будет по вере вашей, – произнёс он наклоняясь над девочкой и осторожно смахивая и обдувая с её глаз землю. – Красота не должна увядать так рано, не успев порадовать окружающих.
Затем он выпрямился, нежно взяв её за руку.
– Девочка, встань! – громко возгласил он.
Стояла полная тишина. И только Пётр, находящийся ближе всех заметил, как она тихо и глубоко вздохнула, и как стали наливаться румянцем бледные щёки ребёнка. Затем затрепетали ресницы, и она открыла глаза, встретившись с ласковым взглядом Йешуа. Опираясь на его руку, она медленно приподнялась и села.
– Полное выздоровление с Небес! – негромко произнёс потрясённый Пётр.
На родителей было больно смотреть. Изумление повергло их в ступор. Они не могли оторвать своих глаз от дочери, которую все считали умершей. Радость и скорбь слились в единое целое.
– Отец, мама, – произнесла она, и опираясь на руку Йешуа спрыгнула на пол.
– Девочка моя! – кинулась к ней мать.
– Цветочек мой ясный! – не удержался Яир от рыданий, обнимая их.
– Она голодна, – обратился с улыбкой Йешуа к родителям. – Покормите её хорошенько. Теперь всё у неё будет хорошо.
– Благословен Ты, Адонай, Элохим наш, Владыка Вселенной, одаривающий добром нас недостойных, за то, что одарил меня добром, – обливаясь слезами и борясь с комом в горле выдавил из себя Яир, глядя на учителя.
– Амен, – ответили присутствующие. – Тот, кто одарил тебя добром, пусть вечно одаривает тебя всяческим добром.
– Не говорите никому о свершившемся. Ведь девочка усопла и проснулась. Я не хочу, чтобы в народе это стало предметом оживлённых толков, пересудов, слухов и молвы. Я пришёл возвещать прежде всего о Царствии Небесном.
– Да, да. Да будет так, – закивал Яир и нежно обняв, уткнулся в плачущих женщин.
– Идёмте, – устало посмотрел на учеников Йешуа. – Нам тут делать больше нечего. В этом доме теперь будет радость жизни вместо печальной скорби.
И они спокойно покинули дом начальника синагоги.
Перикопа 25
Катэгорео ен даимонизомаи
Обвинение в бесовстве
По улочкам Кфар-Нахума, следуя за молодым учителем, шёл возбуждённый народ. У стены, прижавшись друг к другу, сидели два слепца просящих подаяние.
– Слышишь? – обратился один к другому. – Кажется, сюда идут люди.
– Я бы даже сказал, что много людей, – подтвердил второй, повернув свою голову по направлению к шуму.
– Я даже улавливаю выкрики, прославляющие нового учителя.
– Да. Скорее всего, это тот, о ком говорят как о Машиахе, проповедующем слово Элохим и дарящим исцеления.
– Вот бы он и нас помиловал.
– Эх, – огорчённо вздохнул иудей. – Мы всего лишь два нищих слепца. Нам нечего ему предложить, но можно попробовать. Вдруг А-Шем смилуется над нами.
Шум приблизился, и слепцы встали, вытянув свои руки.
– Помилуй нас, сын Давидов! – вскричал первый, привлекая к себе внимание, стараясь быть услышанным сквозь гул толпы.
– Умилосердись над нами, Машиах!
“И поклонятся ему все цари, все народы служить будут ему.
Ибо спасёт он бедняка вопящего и нищего беспомощного.
Помилует он бедняка убогого и души убогих спасёт.
От насилия и злодеяния избавит он души их”!
– Помилуй нас, сын Давидов!
Но Йешуа только взглянув на них, молча прошёл мимо.
– Жалко слепцов, – обернулся Иоанн, когда они уже удалялись от них.
– Слепота распространена в Палестине, – пожал плечами Фаддей. – Болезни, жара, песчаные бури и яркое солнце, всё это может лишить человека зрения.
– “Кто дал уста человеку? Кто делает немым, или глухим, или зрячим, или слепым? Не Я ли, Йегова”? – процитировал Натанэль. – Знать была причина о коей нам неведомо.
– У них есть и свои преимущества, – оглянулся на них Йаков Алфеев. – Они свободны во всём. Им ни работать не нужно, ни семью содержать. Только самих себя прокормить. Многие не испытывают никаких особых трудностей из-за этого. Слепые свыкаются и им хорошо.
Тем временем слепцы поняли, что учитель удаляется от них, поэтому касаясь рукой о стену, они последовали за ним. Продолжая возглашать о помиловании.
Войдя во двор дома, где обычно останавливались в этом городе, учитель проследовал в сад и возлёг под сенью деревьев. Но отдохнуть не удалось, потому как за оградой послышались возгласы слепых. Калитка распахнулась, пропуская их, а любопытствующие облепили весь забор, потихоньку просачиваясь внутрь.
– “А я на Тебя полагаюсь, Йегова. Сказал я: Элохим мой Ты! – возгласил один из них, ощупывая перед собою пустоту и двигаясь понемногу вперёд.
– В руке Твоей времена мои и судьба моя. Спаси меня от руки врагов моих и от преследователей моих.
Пусть воссияет лицо Твоё над рабом Твоим. Спаси меня милостью Твоей!
Йегова, да не буду пристыжен, потому что я призвал Тебя. Пусть пристыжены будут нечестивые, умолкнут в преисподней.
Пусть онемеют уста лживые, говорящие против праведника заносчиво, с высокомерием и презрением.
Как велико благо Твоё, которое хранишь Ты для боящихся Тебя. Которое делаешь уповающим на Тебя пред сынами человеческими”.
– “Дух человека – светильник Йеговы, исследующий все тайники сердца,
Милость и правда охраняют царя, и милостью он поддерживает престол свой”, – подхватил второй, когда первый умолк, держась за него.
– Помилуй нас, сын Давидов!
– Помилуй нас, сын Давидов!
Йешуа встал и подошёл к ним.
– Веруете, что я имею возможность сотворить это? Ведь вера является средством для спасения, которое милосердно даруется Отцом Небесным. Вера, является той нитью, что связывает человеческую пустоту с полнотой Элохим. Потому я и спрашиваю вас, твёрдо ли вы верите, что от моего прикосновения вы прозреете?
– Да.
– Да, Адон, – закивали те.
– По вере вашей да будет вам, – произнёс Йешуа, слегка касаясь их глаз.
После этого они часто-часто заморгали и стали протирать глаза, словно бы в них попали песчинки, поднятые ветром. А затем взглянули на стоящего перед ними учителя.
– Благословен Ты, Адонай, Элохим наш, Владыка Вселенной, одаривающий добром недостойных, за то, что одарил меня добром, – поражённо произнесли они практически в один голос.
– Амен, – ответили присутствующие. – Тот, кто одарил тебя добром, пусть вечно одаривает тебя всяческим добром.
– Теперь вы исцелились, – очень тихо произнёс Йешуа, обращаясь к ним с некоторой строгостью в голосе. – Смотрите, никто пока не должен знать то, о чём вы возглашали на улице. Ибо время для этого ещё не наступило. Люди считают, что Машиах должен прийти во славе своей и с воинством, для свержения ига над Исраэйлем. Я же хочу, чтобы они обратились сердцем своим к Отцу Небесному и приняли благую весть во исполнение пророчеств указанных в Писании. А теперь ступайте и не грешите более.
После чего развернулся и направился на прежнее место. А бывшие слепцы, вне себя от радости, покинули двор.
– Сколько же можно? – пробурчал Йехуда. – Весь дом уже заполонили. Хлеб, и тот невозможно спокойно преломить.
– Ну что ты такой недовольный, Йехуда? – толкнул его в бок Фома. – Народ просто любит нашего равви.
– Ага, как же, любит. Они любят смотреть на чудеса исцеления. А о том, что равви после этого устаёт безмерно, им и дела нет. И вот сейчас, ну вот что они все сюда пришли? Дали бы ему поесть и хоть немного отдохнуть в тени деревьев, так нет же, каждый со своими просьбами лезет. Нигде от них покоя нет.
– Наш равви скорее останется голодным, чем упустит возможность сделать хоть для кого-нибудь доброе дело, – улыбнулся Матфей.
– Этим-то они и пользуются, беззастенчиво, – тряхнул головой Йехуда.
Словно ветерок прошелестел по толпе, что стояла у входа. Люди расступились и в сад чинно прошествовали соферим и фарисеи.
Усевшись, глава кивнул и вперёд вывели спотыкающегося, слегка подвывающего иудея. Он крутил головой во все стороны к чему-то принюхиваясь, потому как белёсые бельма на его зрачках давно похитили от него свет яркого солнца. Наконец он вытянул свой подбородок по направлению к Йешуа и стал подвывать ещё сильнее, а изо рта потекла тягучая слюна.
– Учитель, помоги этому иудею, – обратился один из фарисеев держащий больного. – Только он тебя не видит, ничего не слышит, и сказать ничего не может. Видимо обильный грех на нём лежит. Или ты таким не помогаешь?
Йешуа поднялся и пристально посмотрел на иудея, а затем обратил свой взгляд на соферим.
– Доколе вы будете испытывать, но не веровать? Он принял в себя демона за отступничество своё. Вглядитесь в него повнимательнее. Ведь вы не лучше его. Все возможности в руках ваших, но вы упорно продолжаете отступать от путей Элохим, не видя пропасти под ногами своими, не слушая зова Отца Небесного, не славя, а возводя хулу на деяния Его, губя душу свою.
Затем повернулся к иудею и повелительно произнёс:
– Тебе говорю, выйди от него.
Иудей резко взвыв, согнулся пополам, а державшие его фарисеи при этом отпрянули назад. Затем, не устояв, он упал на четвереньки, широко открыв рот. Его сотрясали конвульсии, словно невидимо блюя, он исторгал из себя всю нечистоту внутреннюю. После того обессиленный упал и свернулся, словно младенец в утробе матери.
Тишина стояла полнейшая. Никто не решался сказать даже слова. А иудей тем временем пошевелился и открыл свои глаза.
– Что происходит? – испуганно озираясь вокруг, приподнялся он и сел. На его зрачках не было и следа от ужасных бельм.
– Ты слышишь нас? – ошеломлённо вопросил поднявшийся соферим.
– Да Адон. Я вас прекрасно вижу и слышу, – крайне изумлённо и со страхом в голосе подтвердил тот.
– Непостижимо, – только и смог выдавить из себя соферим.
– Полное выздоровление с Небес, – восторженно произнёс Пётр.
– Благословен Ты, Адонай, Элохим наш, Владыка Вселенной, который добр и творит добро! – воскликнул Иоанн.
А народ тем временем стал выходить из оцепенения, обсуждая произошедшее. Каждый присутствующий был до крайности изумлён. В толпе даже стали раздаваться возгласы:
– Неужели он действительно есть сын Давида, который был обещан нам?
– Да. Тот, кто восстановит царство наше и исцелит народ свой.
– Хотя Машиах должен быть царём и иметь могучее войско, – засомневались другие. – Потому как невозможно иным способом сбросить постыдное ярмо с шеи Исраэйля.
– Такие чудеса возможно и от Сатаны увидеть, – негромко сказал быстро пришедший в себя соферим, потому как признать своё поражение он вовсе не желал.
– Он не изгонял бы бесов, если б не с Веельзевулом, князем бесовским был в сговоре! – тутже бросил упрёк один из фарисеев.
– Что ты сказал?! – сжали кулаки братья, Йаков и Иоанн. Но увидев спокойный взгляд своего учителя, обращённого к ним, далее слов не пошли.
– Да! Из-за того что Веельзевула имеет, владыку демонов, потому и бесов исторгает! – поддержал второй фарисей, гневно указывая на учителя.
– Всякое царство, против себя самого разделяющееся, опустошается, – обратился к ним Йешуа. – И всякий город или дом, разделившийся против себя самого, не устоит. Ведь внутренние распри и раздоры, говорят о закате всякой силы.
Если же Сатана Сатону изгоняет против самого себя разделившись и восстаёт против себя самого, тогда как устоит царство его? Значит, пришёл конец ему. Внутренняя междоусобица неизбежно привела бы к падению его силы и влияния. Но он не настолько глуп, чтобы действовать против собственных интересов. Ведь его цель это контролировать людей при помощи бесов, отторгая от Элохим, а не освобождать от оных. Он никогда и ничего не отдаёт добровольно.
Подумайте вот ещё над чем. Если я в Веельзевуле исторгаю бесов, то сыновья ваши, с помощью кого изгоняют? Они, основываясь на знаниях царя Шломо и именем Элохим Исраэйля, совершают это. Но если власть изгонять бесов исходит от Сатаны, то и всякий изгоняющий черпает силы у него же. Если результат одинаков, то и источник должен быть один. Осуждая мои деяния, вы ставите под сомнение и их действия тоже. Посему пусть они станут вашими судьями и свидетелями против вас.
Поймите. Когда сильный, вооружившись, охраняет жилище своё, то в безопасности имение его. Однако как только, сильнейший его, напав, одержит победу над ним, то всё вооружение его заберёт, на которое надеялся тот, и похищенное добро его разделит. По-другому не бывает.
Итак, если я в духе Йегова, перстом Его изгоняю бесов, стало быть приблизилось к вам Царствие Элохим. Ибо сокрушение власти Сатаны осуществляется только Духом Святым.
Кто не будет со мною, тот против меня. И кто не собирает со мною, тот расточает.
Кто сторонится добра, тот способствует расширению зла.
У Сатаны одна цель это навлекать страдания и наносить вред. Но люди боятся сделать правильный выбор. Боятся расстаться со своими предрассудками и целиком положиться на Элохим своего. Боятся нарушить сложившийся устой жизни своей. И голос соседа для них звучит громче, чем голос совести. Потому и говорю вам раз от раза, собирайте себе сокровища нетленные, а не проходящие. Но вы не слушаете меня и вооружаетесь не против совершённых дел благочестия, а только против лица их совершаемого.
Истинно говорю вам, что всякий грех и поношение простятся сынам человеческим, насколько бы многочисленными они небыли. И если кто скажет слово против Сына Человеческого, простится ему. Однако, кто злословит на Духа Святого, не имеет прощенья вовек, и подлежит он вечному осуждению.
Ибо Дух Святой есть Элохим, и Он всегда являет силу свою через Него. В Духе Святом познаётся истина. И приписывание деяний Его Сатане это проявление непростительного богохульства. А по сути, выступление против самого Элохим. Именно за это и последует наказание, непростительное вовек.
– Мы не против Духа говорим и не против исцелений, – возвысил голос один из фарисеев. – А против дел сатанинских, тобою свершаемых.
– Да услышьте же вы меня наконец, – обратился к нему Йешуа. – Или признайте дерево благим и плод его добродетельным, или признайте дерево негодным и плод его прогнившим. Потому как от плодов познаётся дерево.
И древо, и плод его всегда соответствуют друг другу. Не бывает так, чтобы худое древо производило плоды благие. Так же и с человеком. По делам, постоянно им совершаемым, узнаете о нраве его. Либо он порочен и тяготеет ко злу, либо он добр и творит благое. Невозможно носить в себе сердце переполненное злом и при этом постоянно совершать дела благочестия. И наоборот, имея в себе сердце переполненное благостью постоянно свершать злодеяния.
– Мы не говорим, что изгнание бесов дела худые. Но от кого оно исходит, вот главное, – самодовольно посмотрел другой фарисей на внимающих людей. – Мы сами ведём праведный образ жизни и народ учим добру, потому только мы можем судить об этом.
– Порождения ехидны! – воскликнул Йешуа. – Каким образом вы можете возвещать благое, являясь лукавыми по сути своей? Потому как от избытка сердца говорят уста.
“Отборное серебро – язык праведного, сердце же нечестивых ничтожно”.
Чем преисполнено сердце человеческое, то и проявляется в словах его. Чем питаемо оно, тем и наполнено. Сердце доброе, является источником любви и благодати, постоянно выражающихся в словах и поступках. Сердца же наполненные гневом и ненавистью будут источать только горечь со скверною.
“Уста праведного знают приемлемое, а рот нечестивого – извращённое”.
Ведь добрый человек из доброй сокровищницы выносит благое, также и злой человек из скверной сокровищницы выносит дурное.
По словам и делам совершаемым, можно судить о нраве человека. Именно их он выносит из сокровищницы сердца своего.
Помните, нужно не казаться добрым, а являться таковым. Потому что из сердца, как из ключа родникового, черпают уста выражения свои. И вылетая, они дают всходы свои в сердцах других.
Итак, говорю вам. Что за всякое слово праздное, которое говорится человеком, воздастся ему через слова его в день суда. Ибо от слов твоих оправдаешься и от слов твоих осудишься.
“Кто бережет уста свои, тот хранит душу свою. Кто широко раскрывает свой рот, тому погибель”.
“Смерть и жизнь во власти языка, и любящие и берегущие его, вкусят от плодов его”.
Пустые слова не несут в себе никакой доброй цели. Одни, очень часто говорят, не придавая значения о том, что покидает уста их. Другие напротив, очень тщательно обдумывают, что сказать на людях. Но когда выдержка их ослабевает, то тогда они и показывают своё истинное лицо. Потому, имейте сердца лучащиеся добром, чтобы не ощутить потом ужасающих последствий. Ведь, что может быть справедливее, чем оправдание или же осуждение по своим собственным словам.
Помните: “Кто хранит уста свои и язык свой, тот хранит от бед душу свою”.
– Учитель, – обратился соферим с явным сарказмом в голосе. – Хотелось бы увидеть тогда от тебя знамение.
– Да, – тутже поддержали его фарисеи. – Истинного Машиаха должны сопровождать чудесные знамения. Сделай нам, как в Писании сказано:
“И дам Я знамения на небе и на земле: кровь и огонь и столбы дыма. Солнце обернется тьмою, а луна – кровью”.
– Нет, это для него слишком сложно, – с насмешкой замахал руками другой. – Сотвори что-нибудь попроще. Ну, допустим, как Моше. Преврати посох в змею и обратно.
– Или руку в за пазухе сделай проказной, а потом излечи её.
– А лучше возьми воды из реки и сделай её кровью на суше, – посыпались предложения со смешками от фарисеев и соферим.
– Наш равви явил уже немало дел превосходящие силы человеческие, – не раздумывая, вступился Иоанн. – Но не на них основывается вера.
– Все были свидетелями многих чудес, – поддержал его Пётр. – Если станет на одно больше, разве вы перестанете сомневаться?
– Никто так безнадежно не слеп, как только тот, кто совершенно не желает этого видеть! – выкрикнул Андрей.
– Род лукавый и неверный знамения ищет? – возвысил строгий голос Йешуа, прямо смотря на фарисеев. – Сколько было об этом сказано в Торе и у пророков? Но вы читаете, и не видите, слушаете, но не внимаете. Посемузнамения не дастся ему. Кроме знамения Ионы пророка. Ибо как Иона был в утробе кита три дня и три ночи, так будет и Сын Человеческий в сердце земли три дня и три ночи.
Вспомните Писание об этом пророке и покайтесь во грехах своих.
“И встал Иона и пошел в Ниневэй по слову Йеговы. Ниневэй был городом великим у Йеговы, на три дня ходьбы.
И начал Иона ходить по городу, сколько можно пройти в один день, и провозглашал, говоря: “Еще сорок дней – и Ниневэй опрокинется!”
И поверили ниневэйтяне Элохим, и объявили пост, и оделись во вретища – от большого из них до малого.
И дошло это слово до царя Ниневэй, и встал он с престола своего, и снял с себя царское облачение своё, и покрылся вретищем, и сел на пепел.
И повелел провозгласить и сказать в Ниневэй от имени царя и вельмож его так: чтобы ни люди, ни животные, ни крупный, ни мелкий скот не пробовали ничего, не ходили на пастбища и воды не пили.
И чтобы покрыты были вретищем люди и скот, и воззвали к Элохим с силой, и чтобы отвратился каждый от злого пути своего и от насилия рук своих.
Кто знает, может быть, еще смилуется Элохим и отвратит ярость гнева Своего, и мы не погибнем!
И увидел Элохим дела их, что они отвратились от злого пути своего, и пожалел Элохим о бедствии, о котором сказал, что наведёт на них, и не навёл”.
Хотя ассирийцы и были идолопоклонниками и язычниками, но были прощены Отцом Небесным. От того, мужи Неневитян восстанут на суд с родом этим и осудят его. Потому что покаялись от проповеди Ионы и вот здесь больше Ионы, – развёл Йешуа руки в стороны, показывая себя. – Но вы не признаёте греха своего и не стремитесь к покаянию, постоянно отвращаясь от Отца.
И ещё вспомните, как царица Шева приходила испытать загадками царя Шломо.
“И пришла она в Йерушалайм с очень большим караваном: верблюды навьючены были благовониями, и великим множеством золота, и драгоценными камнями. И пришла она к Шломо, и говорила с ним обо всём, что было у неё на сердце.
И отвечал ей Шломо на все её слова, и не было для царя слова сокрытого, чего он не рассказал бы ей.
И была она вне себя, и сказала она царю: верно было то слово, что слышала я в земле моей о делах твоих и о мудрости твоей.
Но не верила я словам, пока не пришла и не увидели глаза мои. Но вот, мне и половины не сказано: мудростью и добром ты превзошёл молву, какую я слышала.
Да будет благословен Йегова, Элохим твой, который благоволил к тебе, посадив тебя на престол Исраэйлев! Из вечной любви Йеговы к Исраэйлю поставил Он тебя царём, творить суд и справедливость”.
Языческая женщина, проделала такой длинный путь только, чтобы поговорить со Шломо. Не убоявшись трудностей и опасностей, но увидев и услышав, уверовала.
От того, царица юга восстанет на суд с мужами рода сего и осудит его. Потому что приходила от пределов земли услышать мудрости Шломо, и вот, здесь более Шломо, – вновь развёл он слегка руки свои. – Подумайте сами об этом. Язычники, и те оказались более восприимчивы, чем теперь иудеи.
– Мы уходим! – гневно стукнул посохом соферим. – Нас тут сравнивают с женщинами и язычниками. Это немыслимо?!
И раздражённые фарисеи и соферим покинули территорию.
А тем временем к дому подошли Марьям со сводными братьями Йешуа.
– Ого, сколько народу?! – удивился Шимон.
– Да, – в сомнении потеребил подбородок Йехуда. – Вот так, с ходу, и не пробьёшься.
– Ничего, – смиренно посмотрела на них Марьям. – Мы вот тут подождём. Когда народу поубавится, тогда и мы сможем поговорить с Йешу. А пока видно не время ещё для этого, – при этом несколько человек услышав их и узнав, вежливо поздоровались.
– Печально видеть, – грустно опустил руки учитель, обращаясь к народу. – Когда капризные дети не слушаются своего Отца и не воспринимают того, что им говорят. Ведь со злом нельзя играть, ибо оно опасно по сути своей, – посмотрел он на тихо сидящего бывшего бесноватого.
– Всякий раз, когда нечистый дух выходит из человека, то проходит сквозь безводное пространство, ища покоя, и не находит. Тогда говорит. Возвращусь в жилище моё, откуда вышел. И придя, обнаруживает его пустым, выметенным и приведённым в порядок. Тогда идёт и берёт с собою семь других духов, злее него, и войдя, вселяются там. И бывает последнее, тому человеку, хуже прежнего. Так станет и с родом этим, лукавым.
Зло может быть изгнано, побеждено, но не уничтожено, до времени определённого Отцом моим Небесным.
Очистившись, человек может исправиться внешне, привести свои чувства и мысли к хорошему, но не пойти далее этого. Не поставит в сердце своём святыню Йегова. Оттого духовное жилище его останется пустым и не занятым. Но пустоты не бывает надолго и потому возвращается прежний жилец и при том не один. И тогда человека начинают захлёстывать всё новые и новые пороки. А самоправедность и гордыня ослепляют, делая человека незрячим ко греху своему.
Потому и говорю вам постоянно, что нужно заново родиться от Духа Святого. Открыв ему двери своей души и поселив в сердце своём. Полностью преобразив себя. Свои мысли, чувства и действия. Изменившись не внешне, но прежде всего внутренне.
Возглашая вместе с царём Давидом.
“Исследуй меня Элохим, и узнай сердце моё, испытай меня и узнай мысли мои.
И посмотри, не на печальном ли я пути, и веди меня по пути вечному”.
– Благословенно чрево, носившее тебя и грудь, которая питала! – в душевном возбуждении воскликнула женщина стоящая среди народа.
– Поистине, – улыбнулся ей Йешуа. – Благословенны внимающие словам Элохим и соблюдающие их.
– Равви, – послышались голоса из толпы. – Вот мать твоя и братья твои снаружи стоят, ища тебя.
– Кто есть мать моя и братья?
Йешуа обозрел находящихся вокруг людей со своими учениками и развёл руки, показывая на всех окружающих его.
– Вот мать моя и братья мои. Ибо каждый, кто бы ни творил волю Отца моего Небесного, тот есть мой брат, и сестра, и мать.
Кровные узы важны, но гораздо выше узы духовные. Потому как они скрепляются общей целью, общими интересами, общими переживаниями. И наконец, общим повиновением воле Отца Небесного. Ибо не кровная связь определяет меру блаженства, но следование слову Элохим.
Затем посмотрел на исцеленного, на некоторое время позабытого, и устало улыбнулся ему.
– Ступай и не греши более.
– Выйдем к морю, – обратился он к своим ученикам. – Там пространство больше. А то народ вскорости, всю ограду переломает.