Крыса, загнанная в угол

Глава 24

Поздний вечера того же дня. 21.30

«Аромат» нашатырного спирта впился иглами в мозг, возвращая Родиона к действительности. Придя в себя, Попелюх мотнул головой, убирая нос от источника запаха. С трудом приоткрыв глаза, он поднял голову, и увидел, что находится на прежнем месте. Только уже без рюкзака и с наручниками на запястьях.

В салоне «Мазды» горел свет. Полуян, все также, сидел на водительском сидении, нервно «тарабаня» пальцами по оплетке руля. На пассажирском кресле появился Савенюк, и, с хозяйским видом, держал на коленях открытый рюкзак Родиона. Он уже изъял документы Шевчука, и, с едва заметной улыбкой, наблюдал за возвращением Рода к «памяти». По бокам, навалившись спинами на двери, скромно сидели молодые люди в бейсболках, ветровках и широких штанах. Как и в вагоне метро, их лица выражали уверенность, беспристрастность и деловитость.

– С возвращением, Родион Константинович! – без грамма иронии произнес полковник. И с некоторой толикой сожаления, добавил: – Вынужден был применить к вам нашатырь, что бы ускорить процесс выхода из «грогги». Вы уж простите – испытываю жесткий лимит времени. Попелюх, слегка заплетающимся языком, ответил:

– У меня стало плохой традицией приходить в сознание и видеть перед собой, ваше лицо Савенюк!

Полковник искренне улыбнулся, но, с некоторым упреком, заметил:

– Кто вам доктор, господин Попелюх! Сами не живете спокойно и другим не даете. Сколько людей по вашей милости попали в «переделку»! Бегаете, как «посоленный заяц» – приключений ищите на одно место! – он недовольно замолчал, как учитель, отчитывающий нерадивого ученика. Но, вдруг, сменив укоризненный тон, на доброжелательный, добавил: – И все же, я рад видеть вас, Родион Константинович!

– Так зачем же было тянуть со свиданием?! – недовольно спросил Попелюх. – Надо было брать меня сразу на «Житомирской»!

– Можно было, конечно, взять вас сразу, по приезде! Но, – полковник выдержал театральную паузу, – я учусь на своих ошибках! И мне одного «прокола» всегда достаточно! – произнеся эту фразу, он умолк, как актер в ожидании ответной реплики партнера. Но, ответа не последовало, и Савенюк, вынужден был объяснить: – Понимаете, Родион, небыло у меня уверенности, что документы с вами! Поэтому, я дал вам определенную свободу, что бы, в случай чего, вы эти документы забрали, и сами отдали их человеку, которому доверяете! А кто мог подойти лучше, чем ваш начальник, друг и учитель?!

Попелюх с сожалением посмотрел на затылок Полуяна. «Накатившее» чувство злости на начальника за предательство, за использованное им доверие, за нынешнее ощущение бессилия, отчаянья и безысходности перешло в беспомощную обиду. В обиду, как в детстве, до слез.

Сглотнув комок в горле, Родион только и смог «выдавить» с себя:

– Эх, Сергей Николаевич! А я считал вас порядочным человеком!

Полуян тяжело вздохнул. Он не повернулся к подчиненному. Только перестал стучать пальцами по рулю, и, отвернувшись к окну, тихо произнес:

– Что тебе Родион ответить… До сегодняшнего дня я тоже считал себя порядочным человеком… Но, оказалось, что не брала’ меня жизнь еще в оборот! Пришлось, на старости лет, искать в себе способность к компромиссу…

– Вы, Родион, не держите зла на коллегу! – вдруг вступился за Полуяна Савенюк. – Отдать ему должное – он сопротивлялся, как мог, до последнего. Но, как у каждого человека, в его биографии нашлись события, которые дали мне в руки веские аргументы для агитации и убеждения!

– Надо было дать нам встретиться на «Житомирской», как я предлагал… – произнес Полуян. – Уже давно бы все закончили.

– Нельзя было вам встречаться на «Житомирской»! – вдруг начал откровенничать Савенюк. – Слишком много времени имел бы Родион Константинович на тревожное ожидание и тревожные размышления. Пока бы вы к нему добирались «по пробкам» – он мог заподозрить что-то, передумать, и, не выдержав нервного напряжения, удариться в неконтролируемые бега! Поэтому, я спугнул его и «упрятал» в метро. И контролируя его тревогу, – полковник, выдержал паузу, давая понять, что все передвижения Рода были спланированы, – предоставил ему возможность самому прибежать в выбранное им место! Ну, и документы! – «эсбэушник» похлопал ладошкой по папке, лежащей у него на коленях. – Это главное! Не было у меня уверенности, что они с ним… В этом случае вы, Сергей Николаевич, и вы Родион должны были вместе забрать их с хранения. – Савенюк на секунду задумался. Затем произнес, обращаясь только к Родиону: – Эти бумаги теперь у меня… Но, вот теперь этого уже мало! Слушая ваш телефонный разговор с начальником, – полковник кивнул головой в сторону Полуяна, – я узнал о сканированных копиях этих документов, которые хранятся в «облаке»… И, я понимаю, что просто так вы мне их не откроете?

– Как хотите – так и понимайте! – «огрызнулся» Род, как огрызается зверь, которого загнали в заранее подготовленную западню, и обложили со всех сторон.

– Я так и думал! – с уверенностью сказал Савенюк. – Когда я вам звонил, Попелюх, вы не стали меня слушать и бросили трубку! А зря! Я хотел сообщить, что специально для этого случая «припас» «ключик»! И, если, сказать точнее – даже два! Это твои, Родион, папа и мама!

– Родители здесь причем, Савенюк! – уже со злостью произнес Родион. Он по немного начал приходить в себя. То, что у него забрали оригиналы документов – еще не означало, что все потеряно. Были еще сканкопии. Они могли стать средством вытащить родителей и попытаться спастись самому. Плюс, ко всему, за все это время, Савенюк ни разу не упомянул Влада. А это был добрый знак!

« – Значит, его они не взяли! И может даже не подозревают о его существовании! – это открытие воодушевило Родиона. – Вот на этом и буду играть».

– Родители здесь не причем! – резко заявил Попелюх. – Я никогда не питал иллюзий по поводу ваших «эсбэушных» методов. Но, здесь, Савенюк, вы перегнули!

Уже без показной вежливости, полковник перешел на «ты»:

– Все, что сейчас происходит – исключительно твоя вина, Попелюх! – он не старался сдерживать себя, и перешел на крик: – Если бы ты не лез в это дело – все бы давно закончилось! Ты отдыхал бы ты на своем Гоа, а твои родители любовались Везувием с неаполитанской бухты!

Родион откинулся на спинку сидения и расправил плечи.

– Что значит полковник «не лез в это дело»? – с вызовом спросил он «эсбэушника». – Покушение на президента страны не дело следователя по особоважным делам прокуратуры Крайины? Убийство замначальника охраны президента, убийство майора СБУ, подрыв вертолета со следственной группой во главе с генералом СБУ – это не дело гражданина этой страны?! И вообще, как ты, офицер, мог пойти на такие преступления?! Ты, полковник СБУ! Ты же должен защищать государственность!

Даже при тусклом свете в салоне автомобиля стало заметно, как побелело лицо Савенюка. Мышцы на широких скулах напряглись, и он нервно задвигал «желваками». Левое веко полковника начало подрагивать в нервном тике. Едва заметный шрам над правым виском побагровел и стал похож на раскрывшуюся рану. Он взял глубокий вдох и, чеканя каждое слово, приказал:

– Оставьте нас вдвоем!

Молодые люди по обе стороны от Родиона беспрекословно открыли двери автомобиля, и вышли на улицу. Полуян вопросительно смотрел на Савенюка.

– Вас это тоже касается, Сергей Николаевич! – «беспардонно» отреагировал на немой вопрос полковник. Начальник Родиона грузно вылез с автомобиля, и аккуратно прикрыл за собой дверь.

От былого улыбчивого Савенюка ничего не осталось. На Рода смотрел совершенно новый, жесткий человек. Ровным, без истерики, голосом, он начал задавать вопросы. Ответов не ждал – он знал их заранее. У него были свои ответы на свои вопросы. И другие его не интересовали.

– А ты, молокосос, думаешь, что намыл «бабла» на биткойнах и остался «чистеньким»? – с презрением в голосе поинтересовался полковник.

Родион удивленно расширил глаза и непроизвольно открыл рот! Он считал, что этой информацией не владеет никто, кроме него и Влада.

Но, Савенюка реакция Рода не остановила:

– Ты считаешь, что съездил в Америку, «потерся» с местными прокурорами, заручился их «крышей» и теперь можешь судить кто прав, а кто виноват, и рассуждать о защите государственности? Ты думаешь, что побывав в двух «атошных» командировках, теперь имеешь право судить таких как я, которые четыре года не вылезали с передовой и ходили на диверсии в тыл к «сепарам», как к себе домой? Что, ты понимаешь под «государственностью», Попелюх? – голос Савенюка звучал четко, но вопросы он задавал уже с болью, и некоторой обидой. – Может ты имеешь ввиду сброд, который называется «Верховна Рада»? Скольких депутатов ты знаешь по фамилиям с четырехсотпятидесяти? Десять? Двадцать? И, если знаешь, то в, основном клоунов, которые делают «картинку» в телевизоре! А кто остальные? Кого они представляют? Что они там делают? Какое отношение они имели к Майдану? Какое отношение имеют к войне? А может «государственностью» ты называешь нашего «шоколадного» президента? Эту гниду, которая никакого отношения к Революции никогда не имела?! Этого труса, которого пинками выгнали с Крыма! Ставленника, которого назначили кураторы, «нарисовав» ему на выборах пятьдесят пять процентов! А ты знаешь, сколько он зарабатывает на этой войне? Его состояние увеличилось в восемь раз! Попелюх, ты же прокурор! Скажи мне, бестолковому боевому офицеру, на чем в этой стране можно поднять такие деньги, когда вокруг нищета, разруха и война! А теперь его «клюнул жареный петух», и он готов договариваться с кем угодно, лишь бы сохранить свою власть! Он же понимает, что кто бы не пришел после него – его все равно «порвут»!… Ты знаешь, что все нынешние политики, во главе с этим барыгой, готовы разодрать на куски эту страну, лишь бы быть царьком, в пусть маленьком, но, своем царстве! – Савенюк замолчал на полминуты, переводя дыхание. Ему очень непросто давалось держать себя в руках. Разговор полковника «задел», говорил он о наболевшем. – Ты все это знаешь! Ты же в генеральной прокуратуре работаешь. Но, твоя беда, что ты все это зная – летишь в отпуск на Гоа. Да – ты не на «побегушках», и ты неплохой следователь! Но – не гражданин! У тебя нет убеждений, Попелюх! Страна разваливается! Разве ты этого не видишь? А нам вдалбливают в голову, что виноват Путин и Россия! Я ненавижу Россию! Но, сейчас проблема – не в России! Проблема в президенте, в Раде! Здесь давно пора наводить порядок! Ввести диктатуру и военное положение! Ввести строгую цензуру! Судить по законам военного времени! Вплоть до военно-полевых судов! Но, прежде всего, убрать этого барыгу! И больше никаких выборов. Переворот и военная хунта! – он замолчал, облизнул засохшие губы. Взял откуда-то снизу бутылку воды, открыл ее и сделал пару глотков. Затем снова убрал ее вниз. – Жаль, что промазали! – уже тихо, без пафоса, произнес Савенюк. – Для него это был бы эффектный финал! И лучший из всех… Пусть бы своей смертью искупил вину перед этой страной… А покушение списали бы на русских. Под этот шумок несколько провокаций… И пусть бы война! Но, она бы очистила эту страну и создала бы нацию патриотов! Тряхнули бы всех, что бы жира поубавили и меньше «триндели» о европейских ценностях! Но, радует, что еще не поздно! Есть люди – и есть еще время! Управимся! – подытожил обыденно полковник, как будто рассуждал не о страшных вещах, способных убить десятки тысяч жизней, а о простых учениях. Только блеск черных глаз выдавал его возбужденное состояние. Он немного помолчал, и продолжил:

– Ладно, достаточно прений! О тебе речь, пока, не идет. Вернемся к твоим родителям. Если ты хочешь оставить их в живых и избавить от мучений – вот ноутбук: входи в акаунты и уничтожай сканкопии.

Родион не шелохнулся. Он удивленно смотрел на Савенюка, потрясенный его откровенностью. Первый раз в жизни следователь Попелюх не был рад полученной достоверной информации. Он тихо произнес:

– Вещи, о которых ты мне только что говорил, рассказывают, только, потенциальным мертвецам. Значит, в расчет ты меня уже не берешь, и судьбу мою – ты уже решил… Но, все же, я тебя огорчу – у тебя ничего не выйдет! – Род решил идти ва-банк, понимая, что имеет дело с фанатично уверенным в своей правоте противником. И только действительная угроза его планам может его остановить. – То, что ты взял в заложники моих родителей – ничего тебе не даст, полковник! Надеюсь, ты внимательно посмотрел документы? В них нет сканкопий на бумаге! Но, ведь они где-то есть! Ты не подумал об этом? – Родион попытался придать своему голосу как можно больше ехидства, уничижительности и секретности. – Слышишь, полковник! Ты, наверное, только и умеешь, что тыкать пальцем в смартфон! В противном случае, должен был задался вопросом – «а как он сумел один, на обыкновенном ноутбуке, вычислить все наши контакты, определить подставного стрелка, и найти наши фамилии»? Ты не подумал, что для этого нужна настоящая «машина», связи и время?!

Савенюк спокойно выслушал монолог Родиона. Настоящее это спокойствие, или поддерживалось силой воли – было не ясно. Но, полковник что-то усиленно просчитывал. Он взял в руки бумаги с рюкзака и нашел схему контактов, которую рисовал Влад. Затем просмотрел таблицу логов. После изучения карты перемещения по сотам, он снова посмотрел на Рода.

– Давай продолжай! – подбодрил он с легкой насмешкой. – Мне интересно, к чему ты все это ведешь!

– К чему я веду? А ты до сих пор не понял! – ехидничал дальше Попелюх. – А к тому, что я бы сам за одни сутки не справился. Следовательно, даю тебе подсказку и вывод – у меня был помощник! И у него есть копии! Плюс то, что его уже нет в Крайине! Не веришь? А зря! Я даже могу назвать тебе адрес, откуда мы входили в интернет с запросами по всем этим поискам. Проверь! И ты поймешь, что одного человека ты прозевал! И если я завтра не выйду с ним на связь – то вам всем «п…ц».

Небыло видно, огорчился ли Савенюк. Но, он задумался, и пару минут невидящим взглядом смотрел в тонированное окно машины, за которыми, тускло, мерцали гирлянды кафе.

– Да, готов признать, я об этом не подумал! – согласился Савенюк. – Вернее, я думал, что это «просчитали» еще при Шевчуке. А выходит, что позже… – полковник снова ушел в себя. Было видно, что он принимал какое-то решение. Наконец, спустя минуту молчания, произнес:

– Попелюх, есть задачи, выполнение которых, определит будущее этой страны. А ты стоишь на пути исполнения этих задач. Поэтому, я предлагаю тебе сейчас же отдать пароли от хранилищ данных. И я обещаю, что с твоими родителями ничего не случиться, и они будут иметь возможность похоронить тебя, как героя!

Савенюк произнес это обыденно и спокойно на столько, что у Родиона перехватило дыхание. Ему дали ясно понять, что участь его решена. Теперь идет торг только о родителях. Не верить «эсбэушнику» оснований не было – в памяти всплыл мертвый Тишанин, сидящий на стуле с ножом в сердце. И капельки крови, капающие с рукоятки на пол.

– Если ты сейчас не сделаешь, то, о чем я прошу, – продолжил полковник, заметив, что его удар достиг цели, – я вколю тебе тиопентал натрия, и ты мне все расскажешь сам… Но, твой рассказ, тебя уже не спасет – я вколю тебе такую дозу «сыворотки правды», что в себя ты уже не придешь. Ты превратишься в ходячий овощ, пускающий слюни и испражняющийся где попало, на радость папе и маме. Долго ты не протянешь, но родителей загнать в гроб успеешь… И так твое решение?

Родион молчал. Он понимал, что выбора у него нет. Отдаст пароли и «облако» – убьют, или уколют. Не отдаст – все равно уколют. А после этого и убивать не надо. «Передоз» от такого препарата он как то видел по одному судебному делу – это действительно был ужас.

– Наверное, я, все таки, сделаю укол… – прервал его размышления Савенюк. – Вы, прокуроры, народ хитрый. Вдруг, заранее приготовил, какую-то, запасную «фишку»? И сейчас ее предо мной разыгрываешь. А под сывороткой все будет, как «на духу».

Родион, уже теряя надежду выпутаться, попытался припугнуть полковника.

– Но, если я завтра не выйду «на связь» с человеком – он запустит процесс публикаций этих бумаг!

– Ну и хорошо! – делано добродушно согласился «эсбэушник». – Сейчас мы вколем тебе ровно столько, что бы хватило на рассказал о твоем товарище, рассказать где и что у тебя храниться и какие пароли на вход. Затем, я начну искать твоего друга! И, если не найдем его в Крайине – завтра ты выйдешь с ним на связь. И заставишь его ничего не публиковать – предлог найдешь сам. После я им займусь… А для того, что бы ты был убедителен – я поставлю перед тобой твоих родителей с пакетами на головах. И у тебя будет выбор, кто из них задохнется первым.

Савенюк приоткрыл дверь и приказал стоящему рядом молодому человеку:

– Позови доктора!

Затем резко развернулся. В руке у него появился баллончик. Облако газа ударило Родиону в лицо. Он попытался увернуться… и потерял сознание.

Глава 25

01 мая 2019 года. 08.30 За пять дней до выборов.

Родион словно качался на море невдалеке от скалистого берега. Взмывая на гребне высокой волны – и видишь горы, поросшие у подножия буйной растительностью вместе с шипящей пеной прибоя на галечном пляже, а скатываясь вниз – снова вокруг только море окружающей тебя воды.

Род не спал. Он проваливался в беспамятство, когда исчезали всякие ощущения, и он сам пропадал в полное небытие. Как вдруг, снова, начинал слышать какие-то тихие, приглушенные звуки, и, ощущать, еле уловимый аромат, чистого белья, смешанный с запахом медикаментов.

Но, в один момент глаза открылись и «качка» закончилась. Его прибило к «берегу», который, на удивление, оказался уютной медицинской палатой. Четкие воспоминания вчерашнего дня оборвались с распыленным газом в машине Полуяна. После в памяти смешались реальность с домыслами, ужасные сны и страшные галлюцинации.

« – Я жив, – подумал Родион, – и это уже хорошо!»

Он попробовал пошевелить конечностями – и почувствовал наличие датчиков, присоединенных к разным частям тела. Аккуратно, на сколько хватило возможности повернуть голову в стороны, осмотрелся. С окна, напротив, сквозь шторы, пробивались солнечные лучи. По тому, как они падали на пол, Род предположил, что сейчас или раннее утро, или наоборот – день близится к закату.

« – Если это вечер, – размышлял Попелюх, снова осматривая комнату, – то я проспал целые сутки…»

Какая-то неуловимая странность в помещении показалось ему особенно непонятной. Сама по себе палата не могла вызвать подобных ощущений. Ну, на вид отличное оборудование – явно не простой «больнички», и не обыкновенного военного госпиталя, но дело было не в оборудовании. « – Судя по тому, что на руках нет наручников – я не арестованный… Может клиника какая-то? Но, как я сюда попал?» – обескуражено, задал себе вопрос Родион.

Он еще раз посмотрел по сторонам – уже более детально. С правой стороны кровати обнаружился подлокотник с выпуклой кнопкой и, слегка, светящаяся не ней надпись – «Call staff». Род не стал мучить себя сомнениями. Без колебаний поднял ладонь и опустил указательный палец на подсвеченный круг.

Кнопка оказалась сенсорной. Реагируя на касания пальца, она начала переливаться всеми оттенками красного цвета, давая понять, что нужный сигнал отправлен. Правда никакого звонка Родион не услышал, но, спустя несколько секунд, входная дверь в палату бесшумно отворилась, и в ее проеме показался женский силуэт.

– Вы уже не спите, Родион Константинович? – едва ли не шепотом спросила вошедшая женщина.

– Уже нет! – так же негромко ответил Попелюх.

– Тогда доброе утро! Меня зовут Мария! Я ваш доктор! – очень мило представилась женщина. И сразу объяснила с улыбкой: – Этой ночью я приводила вас в чувство! Вы мне доставили хлопот!

– Где я нахожусь, Мария? – осторожно поинтересовался Родион.

– Я открою вам шторы? – не заметив вопрос Рода, спросила женщина. – На улице чудесное утро и замечательный свежий воздух!

Не дожидаясь разрешения, она подошла к окну, раздвинула шторы, и, потянув за шнурок, развела по сторонам жалюзи. После, приоткрыла оконные фрамуги на проветривание. Комнату залило ярким солнечным светом. Родион даже прикрыл глаза от неожиданности. – Вам плохо? – участливо спросила Мария, подойдя к кровати. – Хотите, я задвину шторы обратно?

– Нет-нет! Пусть будет так! – ответил просьбой Родион.

– Хорошо! Пусть будет так! – согласилась доктор.

Хотя она и была одета «по-офисному», но, умелые манипуляции с медицинской аппаратурой выдавали в ней опытного медработника. На женщине практически отсутствовал макияж, но выглядела она ухоженно и привлекательно. Попелюх, как холостяк, даже попытался определить ее возраст. Но, запутался в «районе тридцати лет», и остановился на этом.

В это время Мария закончила проверять показание аппаратуры, подсоединенной датчиками к Родиону и, с улыбкой посмотрев на него, вынесла вердикт:

– Могу вас обрадовать, Родион Константинович! Все ваши системы функционируют в пределах нормы. После того, как вы к нам поступили – мы приложили максимум усилий, что бы вы, как можно, меньше пострадали от навалившихся на вас вчера неприятностей. Кровь очистили, добавили в нее витаминных коктейлей. Переломов у вас нет. Есть ушибы средней тяжести. Рану на голове трогать не стали – она уже затягивается…

– Скажите, где я нахожусь?! – прервал ее Родион.

– Вы нетерпеливы, как все мужчины! – пошутила Мария. – Вы действительно чувствуете себя хорошо?

– Я прекрасно себя чувствую! – нервно ответил Попелюх.

– Родион Константинович, не надо нервничать! – спокойно произнесла женщина. – Я доктор! И мое дело – лечить! На другие вопросы отвечать я не уполномочена. Для этого есть другие люди!

– И Мария права! – услышал Попелюх от дверей мужской голос. – Не важно, где вы находитесь – главное, что вы находитесь в полной безопасности!

Он повернул голову в противоположную сторону и обнаружил, что в комнате появились новый посетитель. Это был мужчина примерно сорока лет, в хорошем костюме, неприметным лицом и седыми волосами, постриженными по-военному – «полубоксом».

– Меня зовут Петр Ковальчук! – назвал он свое имя. – Я сотрудник организации, которая очень заинтересована в вашей целостности и сохранности.

Попелюх несколько секунд привыкал к появившемуся человеку и «переваривал» поступившую информацию, а затем, настороженно, спросил:

– Могу я узнать какой?

– Всему свое время, Родион! – улыбнулся Ковальчук. Но вдруг, чуть смутившись, спросил: – Прошу прощения, я могу обращаться к вам запросто – по имени?

– Без проблем! – разрешил Род. – Думаю, от меня не убудет и мне это уже не повредит!

– Я, думаю, что вам уже ничего, и никто не повредит! – согласился Петр. – Но, что бы в дальнейшем ваша жизнь была вне всякой опасности – мы должны в ближайшее время закрыть с вами некоторые вопросы. Но, прежде всего, я хочу узнать, как вы себя чувствуете и готовы ли вы к длительной беседе?

– Я чувствую себя хорошо! – ответил Попелюх и, как бы требуя подтверждения своих слов, посмотрел на находящуюся рядом женщину-доктора.

– Родион Константинович может встать, одеться и вести длительную беседу! – подтвердила Мария. И, обращаясь к Роду, добавила: – Ваша одежда, господин Попелюх, выстирана, отутюжена и находится в этом шкафу.

– Я могу встать и одеться? – переспросил с некоторым сомнением Родион.

– Не вижу этому никаких препятствий! – подтвердил Ковальчук. – Мы подождем вас в холле. Можете принять душ – здесь душевая комната. Затем, одевайтесь, и я угощу вас завтраком.

Сразу после этих слов Мария и Ковальчук вежливо покинули палату. Попелюх поднялся, сел на край кровати и опустил на пол ноги. Голова слегка закружилась – состояние было, как после хорошей пьянки. Радовало, что не подташнивало, но в организме ощущался легкий тремор.

« – Меня не стерегут – и это уже хорошо! – констатировал Попелюх. – С другой стороны – может с этой комнаты, кроме этих дверей, и нет другого выхода! Ладно… Разберемся!»

Он проверил шкаф. Рядом с развешенной по вешалкам одеждой, на полке нашелся комплект белья – трусы и футболка в фабричной упаковке.

« – Предусмотрительно…» – удивленно одобрил Родион. Сам он был одет в больничную рубаху, подобие которой видел в фильмах об американских медицинских учреждениях. Куда делось его личное белье – Род задумываться не стал.

В туалетной комнате, на полочке под зеркалом, лежали зубная паста и новая зубная щетка. Использовав их по назначению, Попелюх вошел в душевую кабину и применил свой излюбленный метод приведения себя в чувство – контрастный душ. Времени это заняло не много – но эффект получился ожидаемым – он почувствовал себя совершенно свежим человеком.

Одевшись, и выйдя с палаты, Родион оказался в небольшом холле с финиковой пальмой, растущей с огромного керамического горшка, несколькими фикусами в «посуде» поменьше, и стеклянным журнальным столиком. Вокруг него, в удобных креслах, расположились Ковальчук и еще двое незнакомых мужчин. Увидев Рода, они поднялись ему на встречу.

– Замечательно выглядите, Родион! – отметился комплиментом Ковальчук. – Сейчас мы все пройдем ко мне в кабинет. Там я представлю вам своих спутников, и у нас будет возможность обговорить возникшие проблемы! Я, очень надеюсь, что мы решим накопившиеся вопросы. Времени для этого у нас осталось мало. Поэтому, я попросил сервировать у себя небольшой завтрак. Надеюсь, никто не откажется?

Не дожидаясь ответа, Ковальчук направился с холла по коридору. Мужчины, пропустив вперед Родиона, последовали за ним. Окна в стенах отсутствовали – наверное, небыли предусмотрены архитектурой. По обе стороны прохода Попелюх заметил всего три двери. Да и те были без надписей. Остановившись возле последней из них, Петр вынул электронный ключ в виде банковской карточки и, приложив его к считывающему устройству, набрал код.

– Господа! Прошу без стеснения! – пригласил Ковальчук, открывая дверь.

В кабинете горели лампы дневного света, потому как все окна были закрыты «жалюзями» и зашторены. По их расположению – на двух смежных стенах – Род предположил, что кабинет угловой. Возле одного из окон был сервирован передвижной столик на четыре персоны. Рядом, на тележке поменьше, расположились стойки и горки с блюдами и закусками. А еще кабинет благоухал запахом свежесваренного кофе.

Родион почувствовал голод. Он попытался вспомнить, когда последний раз что-то ел – и не смог. Желудок свел спазм! Захотелось наброситься на все и сразу! Усилием воли Попелюх сдержал себя, ожидая, пока остальные наполнят свои тарелки. Заметив его мучения, Ковальчук предложил:

– Родион, присоединяйтесь! Мы все проголодались! Ночь выдалась беспокойной для всех!

Но, Род решил не объедаться. Он и в обычной обстановке не любил с утра набивать желудок. Когда это случалось – полдня чувствовал себя разбитым. А сегодня надо было быть аккуратным вдвойне. Что ждало впереди – было совершенно не ясно! Поэтому, он выбрал самый, что не наесть, обыкновенный завтрак – яичницу с беконом, большую чашку капучино, и тосты – с джемом и маслом.

Компания разместились за столиком. Действительно, с аппетитом у всех было в порядке, поэтому свой завтрак съели, молча и, немного, торопливо. И, только, когда принялись за кофе – перешли непосредственно к разговору.

Ковальчук начал с представления своих спутников. Попелюх отметил, что они были примерно одного возраста и, чем-то, неуловимо похожи. Но, сначала, хозяин кабинета сделал, небольшое, уточнение относительно себя:

– Родион, я сотрудник отдела военного атташе американского посольства. И мое настоящее имя – Питер! – «оскалился» белозубой улыбкой Ковальчук. – Представлю вам моих спутников и попрошу вас, Род, ничему не удивляться. Этот товарищ – Василий Петров. Он сотрудник диппредставительства Российской Федерации в Крайине. Этот господин – Иван Гончар – ваш земляк и полковник СБУ!

Едва не подавился откушенным тостом, Попелюх поставил на стол чашку с капучино, и, переводя взгляд с одного представленного на другого, после снова посмотрел на Ковальчука, и подытожил:

– Да… Интересный винегрет получается…

Род, по новой осмотрел кабинет, закрытые окна, каждого сидящего за столом мужчину. Казалось, после вчерашнего дня он был готов ко всему. Но, оказалось, что его еще можно удивить!

« – Это что – снова «эсбэушные» игры? – подумал он. – Тогда выходит, что вчера они от меня ничего не добились и сегодня все начинается сначала, но только теперь с какого-то иного подхода? И зачем такой «хоровод»? Я у них в руках. У них в руках мои родители! И где мой рюкзак?»

– Родион! – нарушил тишину Ковальчук. – Вижу ваше смятение, поэтому, сразу хочу внести ясность! Первое – мы вам не враги! Мы – ваши друзьями, и ваши «союзники»! И второе – вы только что назвали нашу компанию – «винегрет». Я знаком с русской кухней! И мне знаком принцип приготовления этого блюда. Я, понимаю, почему вы дали нашему сообществу такое определение. Но, сложилась наша «троица» «не с бухты-барахты», а, выражаясь «казенным» языком, «в результате необходимости по преодолению кризиса в международных отношениях, возникшего в результате покушения на вашего президента».

Наша совместная работа не афишируется. И на официальном уровне до сих пор нагнетается обстановка. Как говорят в Америке, «хвост виляет собакой». Поэтому, на самом высоком уровне приняли решение создать совместную группу, для решения этой проблемы.

В силу определенных обстоятельств вы тоже оказались участником этих событий. И сейчас от вас также зависит, прошу простить за фигуру речи и патетику, в какую сторону качнуться весы истории. Наша беседа требует полного доверия с обеих сторон. Перед тем, как задать вам интересующие нас вопросы – мы ответим на ваши. Назовите, что вас интересует в первую очередь?

Вопрос у него вызрел сразу. Вернее не вопрос – а навязчивое сомнение, которое ни как не выходило унять. И никто из присутствующих не попытался эти сомнения не развеять. Поэтому, пришлось начать самому.

– Прошу вас, Питер, вас Василий, и вас Иван не считать меня ненормальным! – Родион натянуто улыбнулся. – Но, как вы, Питер, только что точно подметили – «в силу определенных обстоятельств» – я стал очень недоверчив и подозрителен. Плюс, ко всему, я, совсем, не помню, что со мной происходило этой ночью. Полной тайной является и то, как я, вообще, оказался в этом здании! Вы говорите, что меня нашли! Я не знаю где! Я, не знаю, кто и с какой целью! Исходя из этого – вытекают мои вопросы! Еще раз прошу вас не удивляться! – Попелюх делано улыбнулся. – Так вот – действительно ли вы те, за кого себя выдаете, и где мы сейчас находимся?