Гений и богиня

«Мы вроде алхимиков наоборот — одним прикосновеньем превращаем золото в свинец». Открытия же в атомной физике (именно в этой области вместе трудились в 1921г герои романа: гений-профессор и его ученик) со временем превращаются в орудия массового уничтожения людей. (В военные годы гений действительно будет с детским восторгом работать над атомной бомбой.) Ну, а пока почему бы гению не превратить богиню, например, в рабыню? А чуть позже его ученику суждено взбудоражить женскую половину гостеприимной семьи профессора (молодую богиню и её совсем юную дочь) одним лишь своим случайным касанием. И всё это, конечно, по неведению, неосознанно, при добровольном всеобщем согласии и одобрении. Ничего личного, это просто лёгкие прикосновения прохожего к краешку судьбы других людей…

Из супружеского союза нобелевского лауреата по физике Генри Маартенса и его жены Кэти с лицом богини и обликом цветущей девушки-селянки получился самый настоящий нездоровый симбиоз. Он жил за счёт её внутренних ресурсов, а она охотно дарила ему эту возможность, будучи воплощённым материнством. Задачи богини были следующими: «утолять страсть ненасытного супруга, ведать делами рассеянного чудака, быть секретаршей гения и утробой, плацентой для поддержания жизнедеятельности некоего психологического эмбриона». Далеко не каждая женщина способна выжить в таком патологическом симбиозе, где ей приходится быть исключительно дающей стороной, а её супругу – «по-детски жадно и эгоистично берущей». Более того, этот гений, годящийся по возрасту богине в отцы, был «первостатейным ослом» в практической жизни и «круглым идиотом» в человеческих отношениях. Его первая жена после двух абортов и нервного расстройства не выдержала и сбежала к матери. А потом Генри в течение целого года занимался поисками новой спутницы жизни и уже начал потихоньку отчаиваться. И вдруг на горизонте появилась 19-летняя Кэти, помолвленная на тот момент с богатым и влюблённым юношей. Почему бы гению и не вскружить девушке голову своей гениальностью и не расторгнуть её помолвку с миллионером? Всё именно так и случилось. А многочисленные возражения и доводы близких Кэти против бедного и «полоумного» профессора были абсолютно бесполезны.

Прошли годы. У 36-летней Кэти уже имелось двое рождённых ею детей: дочь-подросток и сын. Ну, и, конечно, никуда не делся третий - великовозрастный ребёнок-супруг, который продолжал находиться в развитии своих чувств на стадии младенческой привязанности к матери, а к жене и детям относился поверхностно и безответственно. Гений так и не достиг более высокого уровня психологической зрелости и оставался слабейшим, более зависимым членом симбиотического союза с богиней. Для Генри жена по-прежнему не была личностью; «она служила ему пищей, являлась жизненно важным органом его собственного тела».

Переломным моментом в жизни семьи стало приглашение хозяевами в свой дом молодого учёного Джона Риверса, ученика профессора, которому было предложено сначала временное, а затем и постоянное совместное проживание. Таким образом, богиня-рабыня стала вечерами штопать носки не только своему бедному супругу-гению, но и их 28-летнему постояльцу, ставшему фактически членом семьи. Была ли какая-то острая необходимость в таком чрезмерном гостеприимстве? Нет. Можно ли было избежать непоправимых последствий этого необдуманного решения? Вряд ли...

Отчего бы через три десятка лет бывшему ученику гения и не устроить «маленькую оргию воспоминаний»? И можно даже сравнить их с «вредным дурманом», в который уходят с головой. Повествование в романе ведётся от первого лица. Постаревший Джон излагает своему другу-писателю историю гения и богини, в которой сам он сыграл довольно неприглядную роль. Но похоже, что Джон этого так до конца и не понял. Хоть его длительное (больше года) проживание в доме профессора-гения, имеющего жену-богиню и юную дочь, и привело (пусть даже косвенно) к разрушениям, но для наивного и неискушённого в амурных делах постояльца оно оказалось очень полезным и созидательным.