Алистер осторожно взял ее пальцами за подбородок и поцеловал. Он действовал так уверенно, что у Инны не осталось сомнений: на этот раз все серьезно. Поэтому она ответила, и они целовались до тех пор, пока Тау Кита не встала в зените.
Оторвавшись от него, Инна грустно вздохнула:
– И вот опять. Прошло всего три месяца после смерти отца. Мир, может, и спасен, но надолго ли это? Вдруг квантовиты передумают? Наверняка несогласных с новыми законами хватает. Кроме того, я теперь не могу работать с Рене и Роминой. Они оба последние сволочи, и я искренне надеюсь, что их посадят. Но тогда у меня больше нет работы. И что я должна делать? Я даже квантовый компьютер уже не могу восстанавливать, потому что в этом нет смысла.
– А как насчет вот этого? – Алистер подобрал что-то с тумбочки.
Инна посмотрела на фотоаппарат. Со вчера он лежал на кухне невостребованный. После модернизации он мог показывать квантовую реальность, но все еще недостаточно точно. Ромина как-то умудрялась взаимодействовать с Андмором с помощью этой штуки, значит, она могла настраиваться на отдельные версии событий. Интересно, как?
– Мы могли бы продолжить развитие этой технологии, – предположила Инна. – Научиться настраиваться на отдельные альтернативные линии, может, перенести все это на видео, подключить звук, изобрести средство связи…
– Звучит неплохо, – согласился Алистер.
– Да, но вот только для исследований потребуется много аппаратуры, – с сомнением протянула Инна. – Придется с кем-нибудь договариваться, чтобы нам все это предоставили, а я не уверена, что хоть кто-то сочтет подобное исследование перспективным.
– Сочтут, – уверенно произнес Алистер. – Думаю, если слетать на Землю и поговорить с Новаком, он даст добро на исследование.
– Да, – кивнула Инна. – Но жить на Земле я больше не хочу. Мне там совершенно не понравилось.
– Мне тоже, – согласился Алистер.
Инна снова уткнулась ему в грудь. Боль от потери все еще тревожила ее… но она еще потеряла не все. У нее остался Алистер, который наконец-то одумался, у нее остались подруга, ум и способности. Она начнет новый проект и еще сделает какое-нибудь открытие. Обязательно сделает. Без отца будет тяжело, но она справится. Непременно справится.
Эпилог
Она не готова. Пока не готова встречаться со своей матерью. Если бы можно было прямо сейчас приступить к работе, она бы так и сделала, но дурацкий Новак дал ей отпуск на целый месяц. Вот и чем она должна заниматься этот месяц? Инна решила, что тратить зря время не будет, а потому изучала на домашнем компьютере материалы Годарда Буланже и Лорен Мартинез. По крайней мере, когда она выйдет, у нее уже будет готовый план, который она сходу сможет представить Новаку. Если он, конечно, будет на Форисе, а не на этой вонючей Земле.
Инна была так увлечена, что заметила Алистера, только когда он мягко опустил руки ей на плечи.
– Уже почти семь, – сообщил он. – Скоро твоя мама придет.
Девушка скривилась:
– Я не хочу с ней разговаривать. И зачем ты уговорил меня пригласить ее?
– Она же твоя мама.
– И что? Мы с ней никогда не были близки, ты же знаешь.
– По-моему, пора это исправить, – Алистер наклонился и поцеловал ее в щеку. – Не хочется лишний раз напоминать тебе об этом, но она единственный твой живой родственник в этом мире. Нельзя разбрасываться близкими людьми.
Ох, конечно же, он прав. Просто Инна до сих пор не могла простить матери то, что она ушла от отца и бросила его одного справляться с проблемами. Ей казалось, что любящий человек не мог так поступить.
И в этот момент громкий звон возвестил о том, что кто-то стоит на пороге и хочет войти в дом. Инна застонала. С кислым видом свернув все файлы на компьютере, она в сопровождении Алистера отправилась к входной двери.
– Инна, девочка моя! – едва войдя в дом, ее мать бросилась обнимать девушку. – Прости, что не приехала раньше. На Земле столько работы…
– Ничего страшного, – пробормотала Инна.
Женщина отстранилась от дочери и заметила Алистера, скромно стоявшего в стороне. Ее глаза тут же сузились.
– Значит, ты теперь парень Инны, – холодно заметила она. – Я всегда подозревала, что это рано или поздно случится. Я говорила Паше, что вы с ней слишком много времени проводите вместе, но он меня никогда не слушал. Только глотал успокоительное и копался в своих железяках. И вот, результат.
– Мама! – возмутилась Инна и выразительно посмотрела на Алистера, мол, «что я говорила».
– Помолчи, Инна, – спокойно попросила мать. – Сразу скажу: меня ваша разница в возрасте совсем не радует, но… Я хорошо знаю Алистера. Знаю, что он за человек. И знаю, что с ним ты будешь в хороших руках. Поэтому, если вы и в самом деле друг друга любите…
Инна опешила от неожиданности. Она полагала, что ей придется ругаться с мамой, доказывая, что у них с Алистером не просто влечение, и теперь, когда та столь легко приняла их отношения, даже не знала, что сказать. Девушка посмотрела на Алистера и увидела, что он изумлен не меньше нее.
– Можете быть вместе, – заявила мама. – Но все-таки я хочу убедиться. Алистер, посмотри мне, пожалуйста, в глаза, и ответь на вопрос: ты любишь Инну?
Мужчина встретил ее взгляд твердо:
– Да, люблю.
– Я тебе верю, – женщина улыбнулась. – А теперь пройдемте в дом, или так и будем стоять на пороге?
Алистер растерянно посторонился и позволил ей пройти. Они отправились на кухню, где уже был накрыт стол. Инна, все еще с трудом веря в происходящее, присела с одной стороны, в то время как Алистер отодвинул стул для ее матери с другой стороны. Женщина окинула взглядом приготовленные блюда и поморщилась:
– А где мясо? На Форисе же теперь есть мясо, почему вы его не подали?
– А ты что, его ешь? – удивилась Инна.
– А ты нет?
– Мы решили остаться вегетарианцами, – сухо заметила Инна. – Я считаю, что есть существ, способных чувствовать боль, аморально, и Алистер со мной согласен.
– Инна, но ведь тебе нужен животный белок…
– У нас есть сыр, – девушка скрестила руки на груди. – А вообще я двадцать четыре года прожила на веганской диете, и ничего со мной не случилось. А уж теперь, когда существуют регенерационные кабины…
– Я все поняла, – прервала ее мама. – Инна, почему ты так напряжена? Честное слово, милая, я тебе не враг. Может, я не во всем с тобой согласна, но я уважаю твой выбор. Если ты считаешь, что так будет лучше, то оставайся вегетарианкой, только не надо злиться.
Инна снова была удивлена. С чего это ее мама стала такой покладистой? Сколько она себя помнила, мать всегда до нее докапывалась, пыталась учить жизни, все твердила, что нужно обязательно есть три раза в день и иногда гулять на улице. Даже когда Инне исполнилось восемнадцать, и она переехала в отдельный дом, хотя после этого уже не так часто. Что же теперь изменилось?
Мала, одетая в нарядное платье, довольно улыбалась всем подаркам, врученным ей. В основном это были игрушки, украшения и предметы одежды – в общем, ничего необычного. Конечно, девочка все равно была рада всему этому, да и много ли надо в десять лет? И все-таки Мизуки хотелось подарить нечто особенное.
Девушка ненадолго вышла в другую комнату, где заранее был спрятан подарок. Небольшая коробка с бантиком стояла на кофейном столике, ожидая своего часа. Мизуки взяла ее и вернулась в гостиную. Там одна из подружек Малы как раз вручала ей набор браслетов. Поймав на себе взгляд Рави, Мизуки кивнула. Тот подождал, пока восторги и благодарности закончатся, и объявил:
– А теперь подарок от Мизуки, – на этих словах он хитро улыбнулся.
Мала с ожиданием посмотрела на девушку. Мизуки подошла к ней и протянула коробку, перевязанную ленточкой. Сестра Рави взяла подарок, потянула за ленточку и приподняла крышку. Внутри обнаружился лохматый комок шерсти с голубыми глазами.
– Кто это? – удивилась Мала.
Существо, потягиваясь, протянуло ей лапу. Девочка вздрогнула от неожиданности.
– Не бойся, это котенок. Я привезла его с Земли, – Мизуки присела на стул рядом и почесала спинку пушистому созданию. Котенок вытянул вторую лапу и заурчал от удовольствия. – Погладь, он это любит.
С опаской Мала провела ладошкой по шерсти котенка. Тот заурчал сильнее и принялся сжимать и разжимать подушечки лапок.
– А как его зовут? – спросила Мала.
– Это гималайская кошечка с родины твоих предков. Имя ей еще не придумали. Ты можешь назвать ее сама, как тебе нравится, – пояснила Мизуки.
– А можно взять ее на ручки?
– Конечно, она теперь твоя.
Мизуки аккуратно передала котенка девочке. Та по-прежнему держалась несколько настороженно, но, видя, что никто из взрослых не боится этого диковинного для нее существа, смело взяла его в руки.
– Я назову ее… Ила.
Котенок одобрительно мяукнул и уцепился своими маленькими лапками за платье девочки, но Мала этого уже не пугалась. Какое-то время понаблюдав за ними, Мизуки решила, что их можно оставить наедине.
Только наедине они, конечно, не остались. Все остальные дети поспешили подойти к ним, несколько ошарашенно смотря на столь непривычное им создание, но уже предпринимая попытки погладить его. Похоже, занятие до конца вечера им обеспечено.
Мизуки тем временем отошла в сторону и села за стол. Рави поспешил к ней присоединиться.
– Чудесный подарок, – сказал он. – По-моему, ей очень нравится.
– Еще бы, – улыбнулась Мизуки. – Помню себя в детстве – мне всегда хотелось иметь котенка. Жаль, что в то время мы не имели связи с Землей.
– Ну, зато теперь у тебя их много, разных пород и возрастов, – напомнил Рави.
– Да, я потратила много времени и усилий, чтобы собрать животных, которые остались без хозяев на Земле после налета Светланы. Они, бедные, голодали, это же не дикие звери. Они привыкли к домашним условиям, и сами не могли себя прокормить. Вот я и решила, что и животным помогу, и доставлю массу удовольствия людям на Форисе.
– И что ты собираешься с ними делать дальше?
– Часть я раздам в хорошие руки, а ярких представителей пород оставлю для дальнейшего разведения на Форисе, – задумчиво протянула Мизуки. – Кстати, Рави, ты не хотел бы мне помочь? Ведь для кошек нужно особое питание. Помнишь, я работала на заводе по производству синтетической пищи для людей? Я бы хотела организовать свое производство кошачьих кормов. Мне нужен технический специалист, чтобы наладить технологический процесс.
– Ну, я вообще-то занимался не оборудованием для еды, а бытовой техникой, но ради тебя я готов научиться всему, что потребуется, – согласился Рави.
– Спасибо, – Мизуки его поцеловала.
Рави воспользовавшись моментом, прижал ее к себе и, глядя в глаза, сказал:
– Но и ты мне должна кое-что пообещать.
– Что? – с удивлением спросила Мизуки.
– Сколько уже можно бегать на свидания, как дети? Нам пора уже жить вместе. Я так скучаю по тебе весь день в ожидании встречи.
– Да, я тоже скучаю, Рави. Ты абсолютно прав. Инна как раз переехала жить к Алистеру, и наш с ней дом немного опустел.
И они прижались друг к другу еще сильнее.
Ужин протекал достаточно мирно. Мама не поучала ее, спокойно расспрашивала о новостях. Инна все больше молчала, разговаривал Алистер. Рассказал о том, что Инне разрешили возглавить проект по фото и видеосъемке квантовой реальности, и что Новак пытается уговорить его занять должность заместителя директора, пока сам он занимается на Земле чем-то непонятным. Доктор Мартин Вебер внедряет в больницу Фориса регенерационные кабины, а в перспективе хочет добиться установления такой в каждом доме города. Мать слушала и только изредка вставляла какую-нибудь одобрительную реплику. На Земле скоро выборы президента в связи с тем, что Ромину и ее брата взяли под стражу. Информация о неудавшемся эксперименте, из-за которого Годард и другие навеки остались детьми, всплыла, и теперь нужно было решить, что делать и с ними. И так далее, тихие голоса звучали на заднем фоне, пока Инна была погружена в себя.
Основные блюда были съедены, Алистер достал из холодильника десерт – шоколадный пудинг. Инна вяло принялась за него, почти не чувствуя вкуса, в то время как мама похвалила блюдо:
– Очень вкусно, Алистер, – сказала она. – Это ведь все ты готовил, правда? Зная Инну, я сомневаюсь, что она вообще вспоминает о том, что нужно есть.
– Да, я, – кивнул Алистер. – Она очень похожа на своего отца. Вся в работе, хотя у нее отпуск.
– Ты уж проследи, чтобы она ела, а то вон какая тощая стала…
– Мама! – вдруг вспылила Инна. – Я не тощая! Ну почему ты вечно всем недовольна?
– Я разве сказала, что чем-то недовольна? – удивилась женщина. – Просто отметила, что ты худенькая. Впрочем, это у тебя конституция такая. Ты никогда не поправишься, сколько бы ни ела. Не переживай, дочка, это хорошо, мужчины любят стройных.
– «Не переживай»? – опешила Инна. – Да что с тобой? Разве ты не жаждешь раскритиковать каждый мой вдох?
– С чего мне критиковать твои вдохи?
– Не надо лицемерить, мама, скажи все, что думаешь!
– Так я и говорю…
Инна была готова начать швыряться предметами. Но вместо этого она встала из-за стола и побежала в гостиную. Находиться рядом с матерью было невыносимо. Упав на диван лицом вниз, девушка хотела позвонить подруге, но потом вспомнила, что та сейчас на дне рождения сестры Рави, и решила ее не тревожить. Инне нравилось быть с Алистером, у них было много общего, но единственное, в чем он ее не понимал – это в отношении к матери. Сам мужчина всю жизнь был очень близок со своей, а когда та умерла, тяжело переживал ее смерть. У Инны же с самого детства выработалось стойкое презрение к женщине, давшей ей жизнь. Может быть, в этом был виноват ее отец, который ни во что не ставил маму, холодно к ней относился и не думал ни о чем, кроме работы, что впоследствии передалось и самой Инне. Но, как бы там ни было, девушка не могла выносить общество Виктории Домбровской, когда-то бывшей Рябининой. И в чем не откажешь Мизуки – она прекрасно ее понимала, потому что у той тоже всегда были проблемы с матерью. И где сейчас ее лучшая подруга, когда она так нужна?
На диван рядом с ней кто-то сел и погладил по спине. В сильной руке Инна узнала Алистера, но сейчас ей совсем не хотелось его утешений.
– Уйди, – попросила она. – Ты не понимаешь, что я чувствую, и никогда не поймешь.
– Может, ты и права, – согласился Алистер. – Я никогда не пойму, почему ты ее так ненавидишь. Только из-за того, что она ушла от твоего отца?
– А почему бы и нет? Он больше двадцати лет сидел на соммелисе, а она ему даже не попыталась помочь! И с какой стати я должна проникаться к ней нежностью? Только из-за того, что отец умер?
– Ох, Инна, – вздохнул Алистер. – Не хочешь с ней общаться – не надо. Просто… прошло уже пятнадцать лет со смерти моей матери, и я до сих пор не смог с этим смириться. Знаю, мы с ней были в других отношениях, но… Нет, лучше я расскажу тебе о своем отце.
– Об отце? – Инна подняла голову. – Ты никогда о нем не упоминал раньше.
– Да, наверное, мне неприятно об этом вспоминать. Он ушел от нас, когда мне было всего три года, и я почти его не знал. Но потом, когда мне было шестнадцать, он неожиданно вернулся. Сказал, мол, жалеет, что отсутствовал все эти годы, и что хотел бы узнать меня поближе и помочь, чем сможет. Но я был на него обижен, совсем как ты на свою мать, и сказал, что знать его не желаю. Он ушел. А через несколько дней я узнал, что он напился, упал с лестницы и свернул себе шею.
– Ой… мне жаль.
– Да, конечно, – грустно покачал головой Алистер. – Потом я не раз думал, что, возможно, если бы я не послал его так жестко, он бы не стал напиваться. А еще я думал, что, возможно, все-таки стоило дать ему шанс. Я же совсем его не знал. Может, он был не таким уж и плохим человеком.
Инна помолчала, а потом протянула:
– Ну, с моей мамой такого не произойдет. Она не пьет, да и с алкоголем у нас в Форисе напряженка…
– Дело не в алкоголе, – Алистер осторожно взял ее за руку. – А в том, что с каждым из нас в любую секунду может случиться беда. И я не хочу, чтобы ты всю жизнь потом жалела, что оттолкнула ее, когда могла бы позволить ей стать чуточку ближе. Ты же почти всю жизнь от нее отгораживалась. Может, она не такая уж плохая.
В его голосе звучала такая боль, что Инна присела и обняла его. Алистер опустил голову ей на плечо и позволил девушке взъерошить ему волосы. Какое-то время они сидели, обнявшись, пока мать Инны вдруг не появилась на пороге.
– И все-таки, нужно признать, вы хорошо смотритесь вместе, – заметила она. – Даже несмотря на то, что у вас…
– Мам, нет нужды постоянно напоминать об этом, – Инна поморщилась и отстранилась от мужчины. – И… прости меня. За то, что была такой резкой.
– Я понимаю, – сказала мама, подошла и тоже села рядом. – Просто знай, что если захочешь поговорить об отце или о чем угодно – я рядом. Мы с Тадеушем тоже решили вернуться на Форис. На Земле слишком тепло.
– Да, – улыбнулась Инна и, поколебавшись, обняла ее. Может, действительно, зря она обижалась на маму все эти годы?
Тем временем на Земле, в Байкальском заповеднике, другая Инна Рябинина находилась в своем кабинете и задумчиво рассматривала на мониторе электронное резюме сидящего перед ней парня. Оно было почти безупречным, за исключением одной детали.
– В те времена, когда ты был квантовитом, ты пытался убить человека, – заметила она.
Клод Ламбер вздохнул и опустил голову:
– Я знаю, что вел себя отвратительно. Но я серьезно поверил в слова Андмора о том, что люди – это только лишь звери. И поэтому убийство не казалось мне таким ужасным поступком. Хорошо, что мне не удалось довести дело до конца. И я очень сожалею о том, что вообще допустил подобную мысль.
– Что ж, на Земле ты вел себя вполне прилично, – Инна быстро пролистала резюме до конца. – Доктор Вебер дал о тебе хорошие рекомендации. Он сказал, что ты хороший специалист, и что тебе можно доверять пациентов. А в нашем заповеднике как раз требуется врач. И все же у меня есть некоторые сомнения на твой счет. Ведь в квантовитов превращались многие из людей, но лишь некоторые из них действительно поверили в сказочки Андмора насчет высшей расы. В тебе что-то есть, что позволило так быстро принять их мораль.
– Признаю, что моему поступку нет прощения, – не стал спорить Клод. – И да, видимо, что-то такое во мне есть. Но я очень хочу стать лучше. Потому я и решил переехать на Землю – хочу начать жизнь с чистого листа. Если вы позволите.
Какое-то время Инна продолжала смотреть на него, прищурив глаза.
– Работа, которую мы делаем в заповеднике, очень важна для Земли, – начала она. – Мы ищем способы восстановить климат на всей планете, а не только в ограниченных местах. Наш заповедник давно превратился в нечто вроде научного городка, где сотрудники живут на постоянной основе. Они проводят много исследований в лесу, наблюдая за дикой природой, и время от времени происходят чрезвычайные ситуации. По правилам, с группой в тайгу должен выходить врач. После нападения Светланы численность населения значительно сократилась, и специалистов в области медицины осталось мало. Поэтому у меня и выбора-то нет. Я вынуждена Вас взять. Но имейте в виду, что я беру Вас с испытательным сроком три месяца. Если докажете, что Вам можно доверять, то мы будем только рады пополнению в нашем штате. И Вам придется выучить русский. В нашем заповеднике мы говорим в основном на этом языке.
– Спасибо большое, – с облегчением выдохнул Клод. – Обещаю, что Вы не пожалеете.
До конца дня оставалась всего пара часов, мать ушла, и Инна хотела еще немного поработать. Но в этот момент прямо перед ними вдруг материализовался Фера, и они вздрогнули.
– Нельзя же так пугать! – возмутилась Инна.
– Прости, – спокойно произнес квантовит. – Я бы хотел вам кое-что показать. Вы не согласитесь подняться на корабль?
– Чтобы я еще раз очутилась в этой вашей клетке без окон и дверей? – вскинула брови Инна. – Да ни за что на свете.
– Это всего на несколько минут. Мы сделали кое-какое открытие, и, думаю, вам стоит это увидеть.
Инна переглянулась с Алистером. Квантовиты обещали людей больше не есть, и пока держали свое слово. Но все же она до конца им не доверяла, а потому старалась контактировать как можно реже, и только с Ферой, Элин и бедной Агнетой, которая с трудом приходила в себя после комы.
– А что конкретно ты хочешь нам показать?
– Это сюрприз. Давайте, вы же знаете, что я не позволю никому и пальцем вас тронуть.
Квантовит хочет устроить им сюрприз? Это что-то новенькое. Впрочем, в том, что Фера будет защищать их даже ценой собственной жизни, Инна не сомневалась. Наверное, можно позволить ему забрать их на несколько минут.
– Хорошо, – сказала Инна и сжала руку Алистера. – Но мы пойдем вместе.
– Я вас двоих и звал, – кивнул Фера.
Едва он это сказал, как их кожа жутко зачесалась, как будто по ней бегала тысяча муравьев. Голова загудела, на какую-то секунду Инне показалось, что у нее больше нет тела, а потом она обнаружила себя стоящей посреди белоснежной комнаты с огромным экраном на стене. Алистер тоже был здесь, и она поспешно обняла его, чтобы убедиться, что все в порядке.
– Мы тоже решили продолжить исследование квантовой реальности, – начал говорить Фера. – И продвинулись немного дальше. Теперь мы в состоянии снимать видео со звуком. Но в квантовой реальности нашего мира слишком много всего происходит, чтобы настроиться на какую-то отдельную историю. Впрочем, это все еще впереди, а пока что мы отправили зонд в ту самую дыру, которую прорезал твой отец в другой реальности.
– Что? – удивилась Инна. – А где она? Мы в институте ничего не видели.
– В материальном мире она в нескольких миллиардах километров от Фориса и постоянно отдаляется. Заделать ее уже не получится, и теперь она навсегда останется рубцом на ткани Вселенной. Нам было интересно, получилось ли что-нибудь у Рябинина, и мы кое-что нашли.
Квантовит замолчал, а потом легко коснулся рукой висящего на стене экрана. Он загорелся, и на нем отобразилась комната. С удивлением Инна узнала ту самую лабораторию, в которой они работали вместе с отцом. В сердце что-то защемило, когда она вспомнила, что случилось с институтом. Президенту Фориса пришлось выделить новое здание для продолжения научных разработок. А потом в кадр вдруг шагнул человек, и у девушки перехватило дыхание. Это был ее отец.
– Паша? – не веря, спросил Алистер, и сделал шаг вперед.
Но в этот момент изображение вдруг спрыгнуло с экрана и материализовалось в воздухе прямо перед ними, причем во вполне объемном виде в натуральную величину. Инна с Алистером невольно вздрогнули, и тут Павел Рябинин повернул голову. Он их заметил.
– Ты на семь минут раньше, Фера, – сказал он и присел за стол.
– Я думал, их придется дольше уговаривать, – пояснил квантовит.
– Ну ничего, – отмахнулся Рябинин. – Значит, это Инна и Алистер из материального мира?
– Да, это они.
Инна смотрела на своего отца и не верила, что это он. То есть, конечно, это не совсем тот человек, с которым она провела почти всю свою жизнь, но он образовался из него, а значит, частично это ее отец.
– Папа? – неуверенно протянула она. – Ты меня видишь?
– Да, конечно, – кивнул мужчина. – Слышал, вы победили Андмора и сумели наладить отношения с квантовитами.
– Если это можно так назвать, – смутилась Инна. Она думала, что никогда его больше не увидит, и теперь не знала, как себя вести.
– А еще Фера сказал, что ты будешь возглавлять проект по исследованию квантовой реальности, – продолжал Рябинин. – Я горжусь тобой, дочка.
На глаза Инны навернулись слезы. Она так хотела, чтобы ее отец когда-нибудь сказал это – и вот, это случилось, вот только это был не совсем он.
– Паша, – Алистер, казалось, тоже хотел заплакать. – Мне тебя не хватало.
– Знаю, – кивнул Рябинин. – Я слышал это, когда еще наша вероятность находилась в вашем мире. Говорят, ты теперь парень Инны?
Алистер испугался и невольно сделал шаг в сторону от девушки. Потом судорожно сглотнул и, запинаясь, принялся поспешно объяснять:
– Паша, я… я не имел в виду ничего плохого… Т-ты не думай… я ее не использую. Это не потому, что она молодая и красивая, ничего такого. Просто я… люблю ее, и намерения у меня серьезные.
– Да успокойся, – слегка усмехнулся Рябинин. – Я не возражаю, и уверен, что тот, материальный я, тоже не стал бы возражать. Я знаю, что ты ее любишь, и всегда это знал. Когда двух людей тянет друг к другу, это трудно не заметить. Хотел бы я, чтобы мой Алистер тоже был вместе с ней. Здесь, в этой реальности, ты до сих пор женат на Эшли, и она высасывает из тебя все силы. Я все надеюсь, мне удастся уговорить тебя на развод. Больно смотреть, как ты мучаешься. С Инной ты был бы счастлив.
Инна осторожно взяла Алистера за руку и улыбнулась:
– Видишь, а ты боялся.
Он сделал несколько глубоких вдохов и кивнул. Потом Инна снова повернулась к отцу и нахмурилась:
– Но я что-то не очень понимаю… Где ты? Откуда ведется передача? И почему мы не слышим отголосков других реальностей?
– Потому что у нас получилось. Фера вам не сказал? Мы все-таки создали другую квантовую реальность за краем вселенной. И я смог сделать так, чтобы разные версии событий находились на достаточном расстоянии друг от друга. Пространства для этого тут хватает.
– Ух ты, поздравляю! – воскликнула Инна.
– Да. Пока что мы еще не все истории сюда перенесли, потому что их слишком много, но мы работаем над этим. Наконец-то можно жить без этого шума в голове.
Инна кивнула и осторожно прислонилась к Алистеру, который пока еще стеснялся обнимать ее при отце. Посмотрев в знакомые голубые глаза, она выдохнула:
– Я люблю тебя, папа.
– И я тебя люблю, – улыбнулся отец. – Прости, что никогда не говорил тебе этого.
На секунду Инна почувствовала себя абсолютно счастливой.