Мизуки избавилась от последней случайно проглоченной воды и поднялась на ноги. Оглядевшись и не заметив никого из знакомых, она развернулась и бросилась бежать обратно к озеру.
Людей раскидало по всей близлежащей окрестности. Мизуки заметила в нескольких метрах слева своего парня, который отчаянно пытался отдышаться, и бросилась к нему. Рави ошарашенно щупал землю вокруг себя, словно не веря, что он очутился на чем-то твердом. Мизуки бросилась на колени и крепко его обняла.
– Я думала, что мы все захлебнемся! – воскликнула она.
– Что…, – пробормотал Рави. – Что это было?
– Не знаю, – Мизуки оглянулась на озеро. – Похоже, в корабле какие-то неполадки.
Ависоны уже выбирались из воды. Девушка не могла понять, как им удалось покинуть корабль и выплыть наружу, но это сейчас было неважно. Мизуки помогла Рави встать, после чего они поспешили присоединиться к сгрудившейся на берегу толпе людей.
– Что случилось? – спрашивали они у выходящих из воды ависонов.
Но те только издавали какие-то странные звенящие звуки. Переводчики, похоже, не работали. Неужели испортились от воды?
– Это квантовиты? – испуганно спросил кто-то. – Это ведь квантовиты, правда?
По толпе пронесся встревоженный шепот. Форисяне до сих пор не могли поверить в то, что квантовые существа так просто оставят их в покое, а потому шарахались от каждой тени. Земляне же были более скептичны на этот счет. Они не верили во всемогущество ависонов, хоть и принимали их помощь. Поэтому они держались в стороне, брезгливо отшатываясь от птицеобразных, когда с их крыльев падали капли воды.
– Разойдитесь! – раздался звонкий и громкий голос.
Толпа почтительно расступилась, пропуская к берегу невысокую русоволосую девушку. Она выглядела ровесницей Мизуки, но на самом деле ей было шестьдесят восемь лет. Шагая твердо и уверенно, к озеру приближалась Ромина Мюллер.
– Свидетели происшествия есть? – строго спросила она.
Мизуки растолкала людей и вырвалась вперед:
– Я стояла на самом краю озера и все видела!
Ромина сузила глаза, как будто считала ее виновной в инциденте, но голос президента остался ровным:
– Говорите.
Торопясь и от этого переходя на говор Фориса, Мизуки поведала:
– Я, Рави и еще несколько моих друзей отправились прогуляться к озеру. В районе пяти часов дня, когда патруль пролетает над озером и сворачивает во Францию, мы стояли вот здесь, – она махнула рукой в сторону, указав на место. – Корабль ависонов появился на севере и летел своим обычным путем. Мы не первый раз уже приходим сюда в это время, так что знаем, когда он должен развернуться. Ависоны очень пунктуальные, и я сразу забеспокоилась, когда они продолжили лететь по прямой. А потом они начали приближаться к земле, вернее, к воде. Секунда-другая, и корабль плюхнулся в озеро, вызвал волну, которая смыла всех, кто стоял на берегу, и затонул. Но ависоны, как видите, всплыли.
Ромина слушала ее с серьезным видом, но Мизуки показалось, что взгляд президента был каким-то пустым. Люди вокруг не переставали шептаться, их голоса напоминали шелест травы ночью на кладбище. Мизуки пробрала дрожь. Наконец, Ромина громко произнесла:
– Расходитесь! Возвращайтесь на работу или по домам! Тут не на что смотреть.
После чего развернулась и ушла в сопровождении небольшой свиты. Мизуки скрестила руки на груди:
– Да ей же вообще плевать было!
Рави осторожно взял ее за плечи:
– Думаю, нам лучше вернуться в дом.
– Тебе разве не интересно, что произошло с кораблем ависонов?
– Интересно, – согласился Рави. – Но у них сломались переводчики, так что ответ получим мы нескоро.
– Ну уж нет, – процедила Мизуки. – Я так просто это не оставлю. Пошли!
И она потянула своего парня в ту сторону, куда шли мокрые и потрепанные ависоны. Рави громко застонал, но пошел за ней.
Когда Инна вернулась в Женеву, было уже восемь вечера. Она провела три часа за изучением устройства сенсора. Теперь она немного лучше понимала, как он устроен, и была готова приступить к его доработке. Рене предложил предложил уже завтра начать разработку улучшенной версии, и она согласилась.
Все то время, пока они занимались сенсором, что-то наверху не переставая трещало. Инна вздрагивала и поднимала голову к потолку, как будто опасалась, что с него в любой момент свалится квантовит. Но этого не происходило, а проверять, что происходит, не хотелось. В конце концов, девушка набросала примерный план изменений и решила, что сделала на сегодня достаточно.
Рене, встревоженный странным треском, решил остаться в ЕКЦ до завтра. Его решение Инне не понравилось, ведь вряд ли ему в одиночку удастся противостоять квантовитам, если это, конечно, они, но не ей было ему приказывать. Она бы тоже предпочла переночевать в Цюрихе, но в Женеве остались Мизуки, Алистер, мама и другие, и без них ей было пусто и одиноко. Так что Инна попрощалась с Рене, вышла на улицу, села в корабль ависонов и вылетела в Женеву.
На этот раз корабль летел медленнее, чем обычно, и полет занял вместо десяти минут полчаса. Все эти полчаса Инна мучилась от головокружения. Но вот, наконец, полет закончился, и она вышла на улицу рядом со своим домом.
Здесь уже тоже успело стемнеть, и температура воздуха опустилась на несколько градусов ниже. Чувствуя легкую усталость, Инна поспешила зайти в дом. Как и на Форисе, она жила в нем вместе с Мизуки, а потому рассчитывала встретить подругу. Но в небольшой постройке царила мертвая тишина. Ни Мизуки, ни ее парня Рави.
Инна поежилась. Разумеется, бояться и тревожиться глупо. У Мизуки сегодня был выходной, так что они с Рави, вероятно, отправились на вечернюю прогулку под звездами. Квантовиты не беспокоили людей уже две недели, а в ЕКЦ могла трещать какая-нибудь неисправная техника. И, тем не менее, Инне на мгновение показалось, что все вокруг умерли, и она осталась на этой большой планете совсем одна. Вздрогнув от такой мысли, девушка поняла, что ей срочно нужна компания.
Недолго думая, Инна первым делом позвонила Алистеру. Но тот, как и все последние три дня, не ответил. Наверное, отключил нейроресивер и спит. Доктор Вебер говорил, что он болеет чем-то заразным и очень плохо себя чувствует, а потому приходить к нему категорически запрещается. При этом сам врач жил с ним в одном доме и, похоже, ему это не вредило. Наверное, стоило дать Алистеру выспаться, но сейчас Инне было так одиноко, что сидеть в тишине не хотелось. Поэтому она позвонила доктору Веберу.
– Здравствуй, Инна, – раздался в ее голове вежливый голос.
– Доктор Вебер, как там Алистер? – девушка нервно накрутила кончик косы на палец.
– Пока без улучшений, – спокойно доложил мужчина.
Инна мялась, не решаясь попросить разрешения прийти. Но доктор Вебер догадался, о чем она думает.
– Инна, у Алистера очень высокая температура, и он почти ничего не соображает, – мягко произнес врач. – Даже если ты придешь, он не отличит тебя от табуретки.
– Ну и что? – протянула девушка. – Мне бы хотелось его увидеть.
– А вот мне бы очень не хотелось, чтобы ты заразилась.
– Но Вы же не заразились.
– Вероятно, у меня иммунитет. Возможно, у тебя тоже, но я не хочу рисковать. Мисс Мюллер поручила тебе важный проект, и мы не можем допустить, чтобы ты слегла в это время.
– Да, конечно, – уныло согласилась Инна. – Но если ему станет лучше…
– Я обязательно тебе сообщу, – пообещал Вебер.
После чего сразу же отключился. Сердце Инны заныло от тоски. Алистер мучился, а она даже не могла его поддержать в эту минуту. Но Вебер прав. Она не могла позволить себе болеть в это время. Люди на нее рассчитывают. Лучше бы ей поскорее закончить работу.
Тишина вновь навалилась на нее тяжелым грузом. Мелькнула мысль позвонить маме, но, представив, как та начнет заваливать ее вопросами о личной жизни, Инна скривилась. Присоединиться к Мизуки и Рави? Не хотелось портить им романтику. Поежившись, она в одиночестве отправилась на кухню.
Готовить Инна не любила, так что она достала из холодильника первый попавшийся полуфабрикат без мяса и сунула его в спринтхитер (это устройство разогревало еду за две секунды). Потом достала и принялась жевать, не чувствуя вкуса. Мысли вяло перебирали возможные занятия на остаток вечера, когда вдруг нейроресивер за ее ухом завибрировал.
Руки неожиданно вспотели, а сердце заколотилось. Звонила Мизуки. Ей бы обрадоваться, но почему вдруг стало так страшно? С трудом проглотив кусок фасолевой котлеты, Инна ответила.
– Да? – неуверенно произнесла она.
– Инна, ты сейчас где? – не здороваясь, спросила Мизуки.
– Дома. Ужинаю. А что?
– Ты можешь подойти к озеру и встретиться со мной и Рави у того здания, где проходило собрание?
– Могу. А что случилось?
– На месте расскажу. Только Инна, ни в коем случае не проси ависонов подвезти себя! А если кто-нибудь из них спросит, куда ты идешь, не упоминай меня, скажи просто – гулять.
– Хорошо, – Инна всерьез обеспокоилась. – С тобой все в порядке?
– Пока да. Жду тебя.
Инна стиснула в руке вилку. Тон Мизуки ей не понравился. Что могло произойти такого, что оптимистично настроенная Мизуки так всполошилась? Неужели квантовиты нанесли удар? Но при чем тут тогда ависоны?
Ладно, времени размышлять нет. Запихнув в рот последний кусок котлеты, Инна сунула тарелку в посудомоечное отверстие в стене и поспешила на улицу. Неподалеку от дома в тусклом свете звезд поблескивал корабль ависонов, готовый отвезти людей в любую точку на планете. Инна поспешно нырнула в тень и закоулками поспешила к озеру.
Ей показалось, или путь занял немного больше времени, чем обычно? Впрочем, возможно, это потому, что она боялась. Инна думала: вот оно, наступление квантовитов, которого они страшились все это время. Девушка обратила внимание на то, что трава была какой-то мокрой, и ей это тоже показалось дурным знаком. Она в страхе оглядывалась, ожидая увидеть в тени высокую и узкую фигуру.
Она была уже в паре домов от здания для собраний, когда вдруг из-за угла кто-то выскочил и вцепился ей в руки. Инна невольно закричала. Только когда рука зажала ей рот, она поняла, что это Мизуки.
– Тише, – шикнула на нее подруга. – Нас никто не должен увидеть.
Инна поспешно закивала. Из темноты выступил Рави и коротко кивнул ей. Она хотела спросить, что происходит, но Мизуки прижала палец к губам и потянула ее в сторону нужного дома.
Они притаились в кустах, где Мизуки показала ей небольшое окошко у самого основания пола. С улицы оно не было видно – его скрывали ветви растений. Инна опустилась на колени, и заглянула в него. Судя по всему, это было подвальное помещение, которое заполняли ависоны. Окно было слегка приоткрыто, и из него доносились голоса. У ависонов был свой непонятный язык, но тут вдруг девушка поняла, что их переводчики переводят разговор между птицами на какой-то другой язык, казавшийся ей смутно знакомым. А потом один из ависонов отошел в сторону, и она увидела того, кто стоял в центре. Инна даже вжала лицо в стекло, чтобы убедиться, что она хорошо видит. Потому что в центре стояла квантовитка. Но определенно не в качестве пленника. Она вела себя так, как будто была лидером среди собравшихся ависонов. И судя по тому, как те к ней прислушивались, это догадка была не так уж далека от правды.
Глава 2
Яркие точки звезд на небе казались непостижимо далекими. Да и вообще – трудно поверить в то, что они принадлежат огромным огненным шарам. Больше походило на фальшивку, на чью-то отчаянную попытку придать жизни хоть какой-то смысл, хоть какую-то надежду. Что было бы с людьми, не будь на небе звезд? Задались ли бы они тогда вопросом – что там, в этой бесконечной черноте, заполненной светящимися точками? Полетели ли бы они тогда в космос? Основали бы Форис? Или по сей день пребывали бы в твердой уверенности, что они одни во вселенной?
Агнета Даль стояла на террасе и смотрела вверх. Вместе со своей дочерью Элин она жила в одном из загородных домов, предназначенных для форисян. Но на самом деле Агнета не чувствовала в себе принадлежности к этому народу. Выжившие колонисты шарахались от ее непропорционально длинной фигуры, земляне открыто ненавидели всех, кто пришел из космоса, а квантовиты остались запертыми в квантовой реальности, и вряд ли их интересовала судьба мятежницы-вегетарианки, чья личность оказалась полностью стертой. Агнета не помнила ничего из своего прошлого, кроме смутных обрывков. Нет, она больше не та отважная бунтовщица, бросившая когда-то вызов Андмору. Но кто же она тогда?
В темноте что-то зашевелилось. Сердце гулко стукнуло, но Агнета не боялась. Эта новая жизнь была такой бессмысленной, что за нее не стоило и бороться. Лучше бы она прожила жизнь Агнеты Даль из Фориса, успешного биолога, и так и не узнала о том, кто она и откуда пришла. Что-то (или кто-то) приближалось в темноте, она была готова к любым монстрам… Но вот, фигура вышла на освещенный участок. Это был Фера.
Еще один квантовит-мятежник. По его словам, в прошлой жизни они были вместе. Но сейчас Агнета не чувствовала ничего. Ей был безразличен этот квантовит, и единственное, что осталось в ней с прошлых времен – это безграничное доверие к пронзительным синим глазам.
– Ты не должен быть здесь, – спокойно сказала Агнета. – Если тебя кто-нибудь увидит, то они решат, что квантовиты пошли в атаку.
– Сейчас ночь, – равнодушно заметил Фера. – Большинство людей или спит, или просто сидит, завернувшись в одеяло, и дрожит от страха.
Агнета пожала плечами. Да, люди довольно пугливы, но далеко не все из них согласны сидеть и ждать нападения. Впрочем, они бы все равно не справились с квантовитом.
– Зачем ты здесь? – спросила она.
– Я пришел забрать тебя.
– Куда? К квантовитам мне путь заказан, к тому же теперь мы отрезаны от квантовой реальности. Возможно, нас бы приняли ависоны, но мне не хочется жить на дереве среди птиц.
– Агнета, квантовиты в реальности.
Она непонимающе моргнула:
– Что?
– Эти две недели я провел, летая на корабле ависонов по вселенной, пытаясь понять, что мне делать дальше. Я посетил несколько планет, существа на которых показались мне достаточно разумными. Но потом я наткнулся на кое-что. На корабль. Корабль квантовитов. Он вышел в реальность.
– Весь корабль? – поразилась Агнета.
– Да. Весь корабль. И они движутся к Земле. Думаю, ты понимаешь, что здесь будет, когда они сюда доберутся. Новые смерти, новые катастрофы. И, учитывая их арсенал, у людей нет ни малейшего шанса, даже если им помогут ависоны. Нужно уходить, пока не поздно.
Агнета вновь посмотрела на звезды. Где-то там, за многие световые годы от этой маленькой планеты, квантовиты во главе неизвестно с кем медленно, но верно приближались к ним. Наверное, ей должно было быть страшно, но она не чувствовала ничего.
– Зачем им выходить в реальность и лететь сюда чуть ли не с другого конца Галактики? – спросила Агнета. – Разве не проще сразу высадиться на планете? Или, еще лучше, вообще не высаживаться и просто воздействовать на реальность оттуда?
– Я не знаю. Вероятно, у них есть какой-то план, для исполнения которого нужно действовать так. Я знаю только то, что они движутся к Земле, и что тебе не выжить, если ты останешься здесь. Возьми с собой Элин и лети со мной. Мы найдем место, где можно будет спокойно жить.
– Мне и здесь вполне спокойно, – заметила Агнета.
Фера нахмурился:
– Ты хочешь умереть?
– Не хочу,– Агнета посмотрела куда-то в темноту. – Но я не думаю, что мне где-то будет лучше, чем здесь. Возможно, квантовиты меня не тронут.
– Мы не знаем, в чем состоит их план. Возможно, что ты им зачем-то нужна.
– Если я им нужна, то они достанут меня из любой точки в этой Вселенной. Бежать нет смысла. Если хочешь, уходи. Я остаюсь.
Фера посмотрел ей прямо в глаза. Она не отвела взгляда, показывая, что приняла решение и менять его не собирается. Он не имеет права ни к чему ее принуждать.
– А что насчет Элин? – спросил Фера. – В конце концов, я ее отец. Я тоже имею право участвовать в ее судьбе. И я бы хотел забрать ее отсюда.
– У Элин, благодаря тебе, уровень развития маленькой девочки, – с раздражением протянула Агнета. – Думаешь, я позволю тебе к ней приблизиться после того, как ты стер всю ее сознательную жизнь? Я ее мать, и мне лучше знать, где ей будет безопасно. И я не считаю квантовитов угрозой.
Фера заметно помрачнел. Однако спорить не стал.
– Если ты этого хочешь…
– Хочу.
– Тогда я больше тебя не побеспокою, – квантовит развернулся и исчез в темноте.
Агнета в последний раз посмотрела на звезды и вернулась в дом.
– Разве тюрьму для квантовитов перенесли сюда? – шепотом спросила Инна.
– Я о таком не слышала, – покачала головой Мизуки. – Да и вряд ли Ромина стала бы проводить собрания в том же доме, где содержат квантовитов. Но с какой радости тогда ависоны привели ее сюда? Не знаю, как ты, но у меня пропало доверие к этим птицам. Что-то они темнят.
Инна вновь вгляделась в высокую фигуру квантовитки в подвале. Она была без наручников, стояла, ни к чему не прикованная, и о чем-то рассказывала. Лоб ее слегка хмурился, но это не походило на недовольство своим пленением. Инна пыталась разобрать хоть слово в их разговоре, но все ее знания языка квантовитов испарились в тот день, когда она вновь стала человеком.
– Мизуки, по-моему, нам не стоит здесь находиться, – подал голос Рави.
– Мы не можем просто взять и уйти! – проворчала Мизуки. – Мы должны что-то сделать.
– Давай расскажем Ромине, – предложила Инна. – Она президент, и должна знать, что ависоны что-то затевают у нее за спиной.
– Вот только я ей доверяю не больше, чем птицам, – сообщила Мизуки. – Знаешь, что сегодня произошло?
И она пересказала Инне последние события, начиная с крушения корабля. Все это время Рави нервно оглядывался на дорогу, но улицы были пустынны. А даже если бы кто-то и решил отправиться на ночную прогулку, густые заросли кустов надежно их скрывали.
– Мне кажется, что она на одной стороне с ними! – заявила Мизуки под конец.
– Ты сделала такой вывод на основании того, что она равнодушна к крушению? – с сомнением протянула Инна. – Мизуки, честное слово, это еще ни о чем не говорит. Просто у Ромины хватает и других дел. Проблемы ависонов ее не касаются. Тебе везде заговоры мерещатся.
– А что вот это, по-твоему, если не заговор? – подруга ткнула пальцем в окно.
Инна снова заглянула в подвал и увидела, что ависоны начинают расходиться. Квантовитка стоял в комнате, не двигаясь. Ее лицо мрачнело, однако не походило на то, чтобы ее в этой комнате запирали. Через несколько секунд до троицы в кустах донеслись характерные звуки шагов ависонов. Инна замерла и нервно облизала губы. Она не знала, что сделают ависоны, узнав о том, что они подсматривали, и предпочитала не выяснять. Наконец, шаги затихли. Квантовитка все это время с мрачным лицом стояла в подвале, даже не шевелясь.
– Кажется, они ушли, – прошептала Мизуки. – Надо проникнуть в дом и осмотреться. Возможно, там мы найдем какую-нибудь подсказку.
– Вечно тебе неймется, – проворчала Инна. – А что, если они ушли не все, и кто-то остался?
– Мы будем осторожны. Пошли.
И, не дожидаясь ответа, Мизуки выпрямилась во весь рост и поспешила к главному входу. Инна мысленно чертыхнулась. Но не бросать же подругу в чрезвычайной ситуации. Встретившись взглядами с точно так же недовольным Рави, она медленно пошла за ней.
Ависоны и в самом деле ушли, по крайней мере, на улице их нигде не было видно. Насколько было известно Инне, они жили в своих кораблях, спускаясь на землю только тогда, когда этого требовала необходимость. На их родной планете города строили на деревьях, и на поверхности они чувствовали себя некомфортно. Никаких людей тоже не было видно, так что Инна, не таясь, догнала подругу.
– Ты ведешь себя глупо, – сказала она. – Если ависоны и в самом деле что-то замыслили…
– Это ты ведешь себя глупо! Мы должны все узнать. Единственный способ сделать это в данный момент – изучить дом.
– Надо бы тебе возобновить сеансы психотерапии. А то без них ты совсем с катушек слетаешь.
– Доктор Риччи сейчас занята, – отмахнулась Мизуки.
– Чем? – удивилась Инна. – Я вроде слышала, что земляне не желают принимать психологическую помощь от психиатра с Фориса.
– Не знаю, у нее спроси, – сказала Мизуки и вошла внутрь здания.
Дом Собраний не запирался. Из вещей в нем были только столы, стулья, да стаканы, в которые наливали воду. Ромина не видела смысла обставлять помещение, которое использовалось только в качестве места для разговоров. А раз красть в нем было нечего, то и охранять нет никакого смысла.
Инна боялась, что внутри все-таки остались ависоны, но в прихожей они ни на кого не наткнулись. Было темно и тихо, казалось, дом пуст. Но они знали, что в подвале по-прежнему находится квантовитка. Встречаться с ней не хотелось, а где находится вход в подвал, Инна не имела ни малейшего понятия, поэтому старалась ступать как можно тише. Рави тоже соблюдал осторожность, а вот Мизуки словно напрашивалась на встречу с кем-то. Она громко топала, двигала стулья, простукивала стены… Когда Мизуки нашла какой-то старинный комод и начала с грохотом и скрипом выдвигать ящики, Инна не выдержала и дернула ее за руку:
– Ты не могла бы вести себя тише? Мы не знаем наверняка, остался ли здесь кто-то.
Но та как будто не заметила ее. Вытащив самый нижний ящик, Мизуки замерла.
– Смотри, – кивнула она.
Инна вздохнула и присела на корточки. Свет они не включали, так что видно было плохо. Однако Инна смогла разглядеть какой-то маленький прибор, по форме напоминающий слуховой аппарат, который носили люди в двадцать первом веке.
– И что? – спросила она. – Наверное, это оставил кто-то из тех, кто раньше жил здесь. Возможно, этому устройству век или даже больше.
Мизуки сняла нейроресивер у себя из-за уха и задумчиво на него посмотрела. Форма этих двух вещей была очень похожей.
– Возможно, это старая модель нейроресивера, – протянула девушка.
Инна кивнула:
– Может быть. Но это только подтверждает тот факт, что к ависонам она не имеет никакого отношения. Они говорили, что их устройства для связи встраивают в мозг так глубоко, что для извлечения потребуется хирургическое вмешательство. Если кто-то и решит его вытащить, то вряд ли станет проводить операцию в человеческом доме.
– «Они говорили»! – фыркнула Мизуки. – Они много чего говорили, например, что будут охранять тюрьму и не допустят побега заключенных. И, тем не менее, в подвале сейчас находится квантовитка. Думаю, мы можем подвергать сомнению все их слова – ну, просто на всякий случай.
Инна осторожно взяла прибор со дна комода. Разумеется, доверять ависонам неразумно. Но также неразумно тайком проникать в дом, в который они могут вернуться в любой момент. И рыться в ящиках старинного комода. Ависоны оставили здесь это устройство или нет – с каждой секундой они рискуют быть обнаруженными. А Инна не могла себе позволить влезать в неприятности сейчас.
– Нам лучше уйти, – решительно сказала девушка, положила прибор на место и задвинула ящик.
– Ты что! – воскликнула Мизуки так громко, что Рави встревоженно на нее зашикал. – Мы даже не поняли, что это!
– Чем бы оно ни было, в этом доме творится нечто нехорошее, – заметила Инна. – И нам лучше убраться отсюда, пока кто-нибудь не заметил, что мы здесь.
– Никто не заметит! Они ушли к себе на корабль.
Мизуки вновь выдвинула ящик, который так сильно скрипнул, что у Инны невольно сердце заколотилось быстрее. Как бы поступил отец на ее месте? Вероятно, он бы просто стащил этот прибор и изучил бы его как следует дома. Но Инне не хотелось так рисковать: а вдруг действительно эта штуковина принадлежит ависонам? Тогда они будут недовольны тем, что они ее взяли. А потом на Инну накатило ощущение дежавю. Такое уже когда-то было. Но когда? Ах, ну да, конечно.
– Мизуки, подожди, – Инна вырвала устройство из ее рук. – А что, если они хотели, чтобы мы это нашли?
– Ависоны – не квантовиты, – скептически заметила та.
– Но они ведь разговаривали с одной из них. Что, если они теперь заодно?
Мизуки какое-то время смотрела на нее, как будто не понимала, что она говорит. А потом заявила: «Да ну, бред какой-то», резко убрала из-за своего уха нейроресивер и прицепила на его место прибор из комода.
– Что ты делаешь?! – закричала Инна, позабыв об осторожности, но было уже поздно.
Мизуки вздрогнула, как будто увидела нечто кошмарное, и судорожно вцепилась руками в комод. Рави встревоженно позвал ее по имени, но девушка не откликнулась. Инна похолодела. Если модель нейроресивера не совместима с системой, встроенной в человека, то это может вызвать серьезные повреждения мозга, которые в свою очередь могут привести к глухоте, слепоте или чему похуже. Как можно просто взять и подключить к своему мозгу неизвестное устройство!?
Мизуки все не реагировала на настойчивые попытки парня привлечь ее внимание, так что Инна решительно протянула руку к нейроресиверу, намереваясь отцепить его от головы подруги. Но та неожиданно пришла в себя.
– Инна, подожди! – воскликнула Мизуки, и девушка застыла. – Все нормально. Я просто… не привыкла к передаче визуальной информации.
– Визуальной? – Инна недовольно нахмурилась.
– Ага, – голос подруги звучал ошарашенно. – Это более продвинутая модель нейроресивера… она может сохранять полученные сообщения, плюс принимает картинки и видео. И… да, пожалуй, ты права. Ависоны к этому не имеют отношения.
– Замечательно, – процедила Инна. – Значит, ты можешь положить его на место.
– Нет, постой… Ависоны тут не при чем, но это все равно важно. Я тут вижу странные картинки… Такая мешанина цветов и форм… Сказано, что это съемка в каком-то новом диапазоне…
– Отлично, владелец этого прибора был фотографом. Теперь мы можем уйти?
– Да куда ты так спешишь?.. Ох, сколько мусора здесь… И зачем сохранять записи флирта с сотнями разных женщин? Так, вот снова фото… Ничего не разберу… Так, он показывает переход от этого диапазона к нормальному. Сначала все белое… Потом начинают проявляться беспорядочные линии… Или не такие уж беспорядочные… Фигуры…
Инна нервно накрутила кончик косы на палец. Ей не нравилось, что Мизуки подключила к своему мозгу эту штуку. Конечно, вроде бы модель подошла, но могла и не подойти. Ох, когда-нибудь ее подруга доиграется… Рави тем временем отошел чуть в сторону и теперь прислушивался к происходящему в доме, чтобы, если что, предупредить о возможном появлении ависонов или квантовитов.
– Цвета, формы…, – бормотала Мизуки. – Разобрать трудно, но похоже на динозавров… и людей… только люди…Мешанина… И… все. Книжный шкаф, нормальный диапазон.
Взгляд Мизуки стал более осмысленным, и она посмотрела на Инну.
– Знаешь, как он назвал этот диапазон? Вероятностный.
– Вероятностный?
– Ага. Инна, тебе не кажется, ну… Что он научился фотографировать квантовую реальность?
– Вряд ли. Квантовая реальность на то и квантовая реальность, что ее нельзя увидеть.
– Человеческим глазом да. Но это снимки, и они сделаны в особом диапазоне. Почему ты не хочешь допустить, что на Земле могли знать о квантовой реальности?
– Потому что когда я в первый раз очутилась на Земле и попыталась рассказать той другой Инне о квантовитах, она восприняла мои слова, как бред. Она не знала, а значит, и никто не знал.
Но Мизуки сжала руки в кулаки:
– Значит, об этом просто не сказали общественности! Возможно, эту информацию сообщили только узкому кругу людей. Может, про квантовую реальность знала лишь небольшая группа ученых, но это снимки реального человека, когда-то жившего на Земле, и он назвал диапазон вероятностным не просто так.
Инна слишком сильно потянула себя за волосы, и ей стало больно. Поморщившись, она перестала дергать свою косу. Неужели все это правда? И совсем не обязательно пить отвар соммелиса или становится квантовитом, чтобы увидеть квантовую реальность? Неужели существует способ заснять суперпозицию, пусть даже на фото ничего невозможно будет разобрать?
А потом она устало облокотилась об комод:
– Все это неважно. Даже если существует способ делать снимки в вероятностном диапазоне, это ничего не говорит о том, что задумали ависоны, и почему квантовитка прячется в подвале этого дома, вместо того, чтобы сидеть в тюрьме. Мы ничего здесь больше не найдем. Пошли домой.
Мизуки внимательно на нее посмотрела, и в ее глазах отразилась жалость. Потом подруга приблизилась к ней и тихо произнесла:
– Инна, я знаю, что ты скучаешь по квантовой реальности. Возможно, это поможет ее увидеть. Возьми этот прибор, – она протянула нейроресивер. – Ты ученый. Возможно, ты сможешь разобраться и восстановить эту технологию.
Инна посмотрела на маленький прибор, и ей до боли захотелось его взять. Потому что Мизуки права. Лишившись возможности видеть квантовую реальность, она почувствовала себя еще более одинокой, чем прежде. Она снова потеряла отца, больше не была вместе с Алистером, а в ее голове по ночам было так тихо, что девушке приходилось проигрывать за ужином попсовые мелодии прошлых веков, чтобы они звучали в голове, пока она не уснет. Инна почти всю жизнь провела, не зная квантовой реальности, и раньше ее это не напрягало. Но теперь, узнав, чего она лишилась… Это было невыносимое одиночество, пронзительная пустота, вакуум. И это было очень больно.
Соблазн большой… Но бессмысленный.
– Это ничего не даст, Мизуки, – неожиданно хрипло ответила Инна. – Я скучаю не столько по квантовой реальности, сколько по альтернативным версиям меня, историям чужих жизней, которых никогда не случалось в этом мире, и этому удивительному ощущению единения со всем миром при том, что ты на самом деле его даже не касаешься… Какие-то «снимки мешанины», как ты выразилась, не смогут всего этого передать.
– Это только часть информации, сохраненной на этом приборе, – заметила Мизуки. – Мы только слегка копнули сверху. Возможно, там дальше есть и более отчетливые снимки, или даже видео отдельных историй.
– Все равно, – упрямо сказала Инна. – Это не то. Мало просто увидеть квантовую реальность. Ее нужно прочувствовать.
И она оттолкнула руку подруги. Та продолжала смотреть на нее изучающим взглядом, под которым Инне было неловко. Да, ей одиноко. Эта невыносимая пустота в голове преследовала девушку днями и ночами. Она пыталась сосредоточиться на работе, и большую часть времени ей это даже удавалось, но потом всегда наступала ночь. Темная, тихая и до невыносимости пустая. Это было тяжело. Но Инна справится. Ей не нужен какой-то полуфабрикат квантовой реальности.
– Мне это не нужно, – твердо произнесла она.
Однако Мизуки все-таки засунула прибор в карман брюк.
– Раз это не принадлежит ависонам, то они не станут его искать. Возьму с собой и, может, однажды ты передумаешь.