Лялька пригляделась. Потрепанная шубка, розовый шарфик, кремовый беретик и лакированный рыжий ридикюль в тон поношенных ботиков. Старушка поглядывала на людей, спешивших мимо, с явным превосходством: мол, мы, обедневшие дамы, умеем быть элегантными не хуже вас, богатеньких модниц.
«Ой, да она же вся, с ног до головы – стиль винтаж!» – восхитилась про себя Лялька. Она старалась быть в курсе модных веяний и на всякий случай запоминала разные прикольные словечки, чтобы блеснуть перед подружками. Лялька уже протянула старухе сто рублей, отложенные на школьные завтраки, как вдруг услышала приятный низкий голос с хрипотцой:
– Оставьте эту мелочь себе, деточка, на мороженое. Я здесь не побираюсь, а продаю билеты в храм искусства.
– Интересно, в какой? – спросила Лялька, не в силах оторвать взгляд от удивительной старушки.
–Для меня храм искусства один – Большой театр, – отрезала пожилая «коммерсантка» и предъявила Ляльке два билета.
– Извините, бабушка, мне сейчас не до театров, – опешила девочка. – Не то настроение, да и не с кем идти, если честно. И вообще сидеть в зале, не снимая маску, небольшое, признаться, удовольствие.
– Искусство для того и существует, чтобы изменять наш взгляд на мир, – строго сказала дама, – театр объединяет людей в зрительном зале и избавляет их от одиночества.
– А куда эти билеты? – спросила Лялька для приличия, чтобы быстрей закончить бесполезный разговор.
– В Большой театр, куда же еще! Ты что, его на картинке не узнала? На что билеты? Разумеется, на «Щелкунчик». Этот балет всегда дают в Большом 31 декабря. Стыдно в твоем возрасте, девочка, не знать таких общеизвестных вещей.
– Аааа, сказка для малышей! – разочарованно протянула Лялька. – Мне уже поздно верить в подобные выдумки.
– С каких это пор Чайковский – выдумка для малышей? – возмутилась дама. – Петр Ильич вечен. Да и автор сказки Гофман совсем не детский писатель. Тебе до них еще расти и расти.
Знакомое с детства имя «Петр Ильич» подействовало на рассудительную Ляльку магически. Внезапно накатила такая бесшабашность, что голос разума, испугавшись ее решимости, замолчал и спрятался куда-то под ложечкой. Девочка порылась в рюкзаке, отсчитала тысячу рублей, которую выпросила у отца на новую «худи», и, словно под гипнозом, отдала их незнакомке за билеты.
– Если не найду с кем пойти, папу с мамой в театр отправлю. Скажу, что это им подарок на Новый Год, а сама к Кате в гости поеду, – подумала Лялька, – ее родители будут только рады.
Девочка сложила билеты вдвое и спрятала в рюкзак. Она собралась поздравить странную даму с наступающим Новым годом, но, когда подняла глаза, той и след простыл.
– Прикольная бабуля! У Петра Ильича – Фея Драже. А у меня – Фея Метро! – подумала Лялька и нырнула в привычную суету подземки.
Она тряслась в метро, прикрыв глаза, и в полудреме мечтала. Завтра удивительная новогодняя ночь. А что ее ждет в новом году? «Адский дистант», как они говорят в классе, придирки Людмилы Сергеевны и, главное, расставание со всеми, кто ей дорог. По радио и по телеку целыми днями твердят: «Под Новый Год случаются чудеса! Ждите чуда! Загадывайте желания!». Дескать, отбросьте все страхи перед коронавирусом, не бойтесь рисковать и изменить жизнь. Рисковать… Вот она и рискнула. Как дура… Купила вместо «худи» зачем-то билеты на балет для детей…
– Кать, ты пойдешь со мной завтра в Большой театр? – выпалила Лялька, едва они встретились на Чистых прудах или на «Чистяках», как называл их Лялькин папа.
– Да ты что, Федя, совсем ку-ку? – темно-карие глаза Кати стали большими, как у игрушечной панды. – Это же Новый год! Семейный праздник! Бабушка собирается «Наполеон» испечь, к нам соседи придут. Тебя мы тоже ждем в гости. Мама сегодня твоим предкам позвонит и тебя отпросит до первого января.