Таких откровений Притен не ожидал. Хотя Лола так и сказала, отчаяние, ревность, а красный цвет эмоций в её описаниях – это любовь.
– Да, – грустно усмехнулся Бран, видя вопрос глазах брата, и уже более спокойным голосом продолжил:
– Я и сам не заметил, как влюбился. Ей тогда исполнилось семнадцать, и она как-то мгновенно расцвела. Вот с тех пор и мучаюсь. А что я могу ей предложить кроме тайной любви и своей постели? Кто бы мне позволил жениться на безродной воспитаннице матери, взятой из приюта? У меня среди служанок половина замка любовниц, а я сохну по Маруше, с которой мы постоянно спорим и ссоримся. Наверное, я пытаюсь этими насмешками и своим поведением её отогнать, или себя за уши от неё оттащить, чтобы не испортить ей репутацию.
Прит, ты не поверишь, у меня голова кругом шла, когда те две ночи, когда нас порталом унесло, она доверчиво спала там рядом со мной! Да я чуть с ума не сошёл, когда у меня на глазах она упала на берегу на эти камни и лежала вся там в крови.
А теперь появляется этот, – Бран поморщился и процедил сквозь зубы: – великий маг и морочит Маруше голову! Да, я знаю, он твой друг и ты хорошо к нему относишься!
Бранжен жестом заставил замолчать Притена, готового защищать друга от нападок.
– Да, его не держат сословные рамки, несмотря на то, что титул у него есть. Но, Прит, твой друг уже женат! Он ничего не в состоянии Маруше предложить, так же как и я! Может только испортить ей репутацию и судьбу! Поэтому пусть держится подальше.
– Он может развестись, – осторожно заметил Притен. – По сути у него сейчас фиктивный брак, детей нет, и король пойдёт ему навстречу. Они подходят друг другу по происхождению. Даже если Маруше пожалуют титул, никакая благородная семья не примет её на равных. Всю жизнь за спиной у неё будут шептаться и козни строить. Муж всегда будет помнить об её происхождении.
– Да, никакой старинный род не примет её, и муж всегда будет помнить об её происхождении… – задумчиво эхом повторил Бранжен и вдруг застыл, словно какая-то удивительная мысль спустилась к нему свыше. Он выпрямился и совершенно неожиданно для Притена счастливо улыбнулся. – Да, никакая семья не примет кроме нашей!
Прит, я! Я теперь могу жениться на ней! Если король приблизит её и даст ей титул, родители могут и разрешить мне на ней жениться. Маруша ведь почти член семьи. Какое счастье, что я не наследник!
Притен покачал головой.
– А если король заберёт и спрячет её? Давай уж я буду говорить открытым текстом. Король может просто уничтожить её, посчитав свою родовую магию опасной в чужих руках. Маруша ведь не принцесса, в ней не течёт королевская кровь. Она королю чужая.
– Я уверен, что король не сможет забрать Марушу на растерзание, если она будет моей невестой. Они с отцом заинтересованы в хороших отношениях между собой и договорятся. Тогда тем более, королю будет выгоден наш брак с Марушей. Она будет здесь под присмотром.
– Вас не примет местное общество. Все же помнят, кто она и откуда взялась, – попытался утихомирить брата Прит.
– Ну что значит, не примет? В гости не позовёт? Да плевать. Это тебе нужно, чтобы тебя в местном обществе приняли после ухода отца. А я, второй сын, переживу косые взгляды. Да и Маруша не стремится завоёвывать местное светское общество.
Поселимся в поместье, что досталось маме в приданое. Буду тебе помогать вести дела графства, – Бранжен сияющими синими глазами подмигнул брату.
– Ты же учиться в Магической академии ещё собирался, забыл? – улыбнулся такому энтузиазму Притен. – Хотел жить в столице, ходить по кабакам, вести студенческую разгульную жизнь. У тебя были большие планы!
– Не забыл. Мы поедем учиться вместе с Марушей. А кабаки хороши, когда дома тебя никто не ждёт. Да и королю в столице будет удобнее приглядывать за своей новой воспитанницей.
Некоторое время они ехали молча. Бранжен, явно про себя любуясь нежданно возникшими перед его мысленным взором потрясающими перспективами, с лёгкой улыбкой отрешённо глядел вдаль.
– Да уж, вот это поворот!– ошеломлённо размышлял Притен, искоса глядя на улыбающегося своим мыслям брата. – Кто бы мог с утра предположить такое? Оказывается, Бран давно влюблён в Марушу, а я и не догадывался! Да и родители наверняка ничего не знали.
– Сегодня же поговорю с отцом! – первым нарушил молчание Бранжен, когда они уже почти подъехали к воротам замка.
– Бран, я опрометчиво дал обещание Алю, что ничего не скажу нашему отцу, пока он не обсудит результат ритуала с его величеством, – уныло вздохнул Притен.
– А когда он собрался говорить?
– Сегодня вечером я открою ему портал во дворец.
– Вот и не нарушай своего обещания, – усмехнулся Бранжен.– Я-то никаких обещаний принцу не давал. Согласись, нашему отцу выгоднее, чтобы Маруша стала воспитанницей, а не исчезла в королевских подвалах. Поэтому он должен подготовиться к этому важному разговору. Тут я на его стороне.
И ещё есть один аспект, в котором, думаю, ты, Прит, тоже заинтересован.
К тому времени они уже въехали на замковый двор и остановились. Притен вопросительно поднял брови и ждал продолжения фразы.
– Знаешь, твоему другу его высочеству Алькоридежу явно понравилась Люжена, а ведь ему давно пора жениться. Хорошо бы, если отец смог увязать эти два вопроса вместе. Принц третий сын, ему не обязателен династический брак, а хорошие родственные связи с нашим сильным пограничным графством королю будут только на руку. Тебе ведь не помешает, если твоя сестра станет принцессой? – тихо сказал ему Бранжен, указав ему глазами на принца, который уже спешился и первым делом направился к карете, в которой ехали Лола и Люжена с матерью.
– А ведь он прав! – про себя согласился с братом Притен. – Интересная мысль! Надо поскорее обсудить эту идею с Лолой.
– А что хочет сама девушка? – первым делом насмешливо поинтересовалась Лола, после того как выслушала от жениха новости последнего дня, сидя у него на коленях в их покоях. – По твоему выражению лица ясно, что этот вопрос вас с братом не интересовал вообще. Напомню, что целовалась она вчера не с твоим братом, а с Грендером, от которого тоже тянет влюблённостью!
Она спрыгнула с колен жениха. Рядом со спальней находилась просторная ванная комната отделанная зелёным испещрённым золотыми прожилками камнем и графиня знала, что там после поездки её дожидается большая круглая ванна из белого мрамора, полная тёплой воды и длинный ряд кувшинчиков с мылом и душистыми маслами.
Лола, размышляя, стала одну за другой задумчиво расстёгивать ряд золотых пуговок на своём золотисто-коричневом платье, направляясь в ванную. У Притена от этих медленных неторопливых движений её длинных пальцев голова пошла кругом, и семейные проблемы поползли на задний план.
– Похоже, что вы с Бранженом решили, что Маруша без лишних слов свалится в руки твоему брату как переспевшая груша, себя не помня от счастья, – Лола иронично хмыкнула. – А вот я в этом очень сомневаюсь. У неё теперь память и опыт принцессы. Они наверняка влияют на её ум и, следовательно, на логику решений.
Тебе не кажется, что стоило бы поинтересоваться о взглядах на собственное замужество у неё самой? Да и мне уже интересно познакомиться с этой уникальной особой поближе.
Глава 23
После моего побега из оранжереи от Брана я полдня я провела с помощниками садовника, рассаживая цветы на большой клумбе у фонтана в точном соответствии с замыслами леди Карлейлы.
Это занятие меня немного отвлекло. Сначала работники вяло ковыряли землю, делая вид, что усердно работают, в результате своим поведением заставили меня изображать строгую надсмотрщицу и контролировать каждый их шаг. Память принцессы, которую с детства учили повелевать, помогла быстро найти правильный тон. Дело медленно, но верно пошло на лад. Помощники садовника забегали, начали стараться, прислушиваясь к моим словам и выполняя мои указания.
Оказывается, не такая уж я и робкая тихоня! Мой голос может звучать и громко, и властно, и ободряюще, и с призывом, и безапелляционно, направляя подчинённых мне работников к нужному мне результату.
Действительно, у меня никогда не было опыта управления. Да и откуда бы он у меня взялся? За меня всегда всё было решено. А теперь в меня влился этот опыт принцессы, который я уже ощущаю как часть себя.
Издалека заметила, как Грендер шёл к замку от оранжереи. Кажется, он тоже меня заметил.
Нет, подходить не буду! Мне нужно подумать без его влияния, иначе его нежный взгляд и ласковые слова будут на меня влиять, нет никаких сомнений.
Мне нужно всё обдумать одной!
Еще часть дня я занималась текущими делами. Обычные рутинные заботы, не требующие какой-то особенной игры ума, позволили мне одновременно размышлять над тем, что последние сутки происходило со мной. Вечер приближался. Необходимость что-то решить начинала давить всё сильнее и сильнее.
Надо всё-таки отодвинуть все дела, найти укромный уголок и всё спокойно обдумать, иначе мне никогда так и не выпутаться из этого клубка спутанных мыслей и чувств.
Неожиданно пришло понимание, что очень важно, где именно я буду при этом находиться. Это место должно дать гармонию моим ощущениям, дать сил, чтобы связать воедино мои прошлое, будущее и настоящее, чтобы детские страхи и не цеплялись за колёса моей судьбы.
В своих комнатах? Нет, они тянули меня в прошлое, в прежнюю Марушу, которой я уже не была. В библиотеке? Так Грендер наверняка там. В парке? Оранжерее? В конюшне на сеновале, где мы детьми прятались с Люженой? Нет, нет и нет.
Я чувствовала, что за эту ночь изменилась. Получается, моя первая задача найти в замке такое место, где, уединившись, почувствую себя свободной, хозяйкой своих решений. Там мои мысли потекут в правильном направлении.
Я долго ходила по дорожкам парка и коридорам замка, доверившись своему внутреннему чутью. В конце концов, оно повело меня куда-то наверх, и в результате оказалась сначала пыльном чердаке, а потом вылезла через чердачное окно на крышу, на широкий деревянный козырёк и поняла, что больше ничего искать не нужно.
Я удобно уселась на козырьке, вытянув ноги и спиной прислонившись к раме приоткрытого чердачного окна, сняла надоевшую маску и подставила лицо гулявшему по крыше тёплому ветру.
Вот оно, моё место!
Отсюда было видно далеко-далеко. Замковый двор и вся долина лежали передо мной как на ладони. Вдаль убегала светло-серая лента дороги, начинающаяся от ворот замка, пестрели разноцветные лоскуты полей, до самого горизонта расстилался зелёным покрывалом лес. Мне показалось, что в дымке на западе можно даже разглядеть башню храма в Адинеже.
Самое главное, вокруг меня простиралось небо! Прекрасное, глубокое, покрытое тонким просвечивающим кружевом перистых облаков. Ласковый ветерок подул мне в лицо, откидывая выбившиеся пряди. Я взглянула вдаль и сама стала облаком, летящим по этому бескрайнему, звенящему силой и магией, пространству. О, небеса, какое блаженство!
Почему мои чувства не приводили меня сюда раньше? Высота никогда не пугала меня. Это Люжена всегда её боялась, поэтому мы всегда избегали высоких мест. Получается, её страх лишал меня такого наслаждения?
Самое смешное, что Лю совершенно не возражала бы, если бы время от времени я в одиночку любовалась этим видом с крыши, лишь бы её сюда не тянула. Выходит, я сама добровольно спряталась в её боязни, не давая своей сущности поднять голову?
Вспомнилось, как Бранжен на пляже назвал меня грозовым облаком. Поразительно, но оказывается, что этот высокомерный тип знает меня лучше, чем я сама!
Сначала я просто бездумно сидела, привыкая к новым ощущениям.
Постепенно меня снова охватили воспоминания, и на сей раз я не делила их на свои или чужие. Теперь они все были мои. Взором я скользила вдаль, а мыслями оглядывала две случившихся со мной жизни и внезапно поняла, почему именно мне досталась сущность и память принцессы.
Ответ был прост. Мы были очень похожи по своей сути. У нас был один и тот же характер, структура личности и способы самовыражения. Её магическая сущность, покинув тело Мири, среди тысяч нарождающихся в тот момент личностей нашла наиболее похожий сосуд и заполнила его.
Мы с принцессой были очень похожи во всём, кроме внешности, да только разное воспитание вылепило из нас, на первый взгляд, совершенно разных людей.
Мири учили быть принцессой, а меня хорошей воспитанницей и подругой, однако наша суть, жизненная основа, была одна.
Её учили повелевать, а меня учили подчиняться.
Её учили, бороться со своими страхами и неуверенностью, говорить громко и властно, а во мне поощрялось желание оставаться в тени и не повышать голоса.
Мири учили влиять на людей, использовать ситуацию и чужие промахи, а меня учили не прекословить и не выделяться.
Мири не любила приёмы и торжественные выходы, однако её научили манерам, умению себя подать и привили чувство стиля. Она знала, как блистать на балах, а я училась манерам вместе с Люженой и на балах старалась не выделяться. Оттачивать своё умение себя подать было совершенно не на ком и негде.
Мири учили не забывать, что она принцесса, что вокруг неё клубятся интриги и никому нельзя доверять. В итоге она доверяла только брату. Вокруг меня не было никаких интриг, всё было ясно и понятно, моё особое промежуточное положение в замке избавило меня от участия в склоках и разборках замковой обслуги и удалило от выяснения отношений между господами, поэтому я была открыта и доверчива.
Мы с Мири были как две половинки одного целого. Она тогда, девятнадцать лет назад, и я вчерашняя, до ритуала, слились в одно целое. Было приятно осознать, что нынешняя «я после ритуала» сама себе очень понравилась.
Сидя на крыше, осознавая в себе опыт двух таких разных жизней, я почувствовала себя полноценной многогранной и многоцветной личностью и могла при желании повернуться к миру любой гранью. У меня будто появились два крыла. С их помощью я могла лететь в любом направлении.
Я провела на крыше в размышлениях несколько часов. День уже близился к закату, когда далеко на дороге появилась тёмная ниточка: принц с сопровождающими возвращался в замок из Адинежа.
Я улыбнулась, вспомнив своё подглядывание в столовой. Как же можно было не узнать его, моего любимого брата?!
Кори, мой любимый брат принц Алькоридеж. Нас с ним связывало многое. Я заставлю его вспомнить и признать меня и не позволить отцу совершить непоправимую ошибку, убрав меня с дороги, как неизвестную опасность. Теперь у меня не было сомнений, что смогу найти к брату ключ, и он не отшатнётся от меня, как отшатнулся вчера.
Нет, безусловно, принцессой Альмиреллой я больше не буду никогда. Я навсегда останусь Марушей, темноволосой девушкой с раскосыми карими глазами и непонятным происхождением. Даже при наличии титула на мне будет висеть вечное клеймо безродной выскочки. В этом Грендер совершенно прав. Однако у меня есть неплохой шанс снова стать для Кори близким человеком, войти в семью и найти своё новое место в жизни.
Тёмная ниточка приблизилась и увеличилась. Скоро всадники будут в замке. Пора идти.
Теперь я знала, как следовало поступить сегодня вечером.
Но сначала надо поговорить с Грендером. К этой встрече тоже нужно подготовиться.
Я спустилась в свои комнаты, подошла к шкафу и стала перебирать платья. Выбор не особо велик, но он есть. В результате на мою постель легло платье глубокого черничного цвета, которое я когда-то перешила из платья Лю в соответствии со своими вкусами. Оно когда-то показалось Люжене слишком закрытым и строгим, несмотря на обилие светло-сиреневых кружев и розочек. А мне напротив, понравилась его строгость фасона, цвет и качество самой ткани. Эта нежная ткань бережно касалась моей кожи, струилась и падала мягкими складками и. Под возмущенное фырканье Люжены я спорола все розочки и кружева, но зато пустила эти кружева по подолу, слегка удлинив его, соответственно моему росту. Часть кружев пошла на отделку выреза и рукавов.
Теперь это платье показалось мне самым подходящим, строгим, но нарядным. В моем наборе разноцветных масок нашлась одна, цветом подходящая к оттенку кружев.
Я оделась, подошла к зеркалу, переплела косу и заколола её на затылке. Тёмноволосая стройная девушка в красивом фиолетовом платье с изысканными кружевами , которую показало зеркало, мне понравилась. Даже её светло-сиреневая, в тон кружев, маска выглядела не пугающе, а загадочно.
Грендер, как я и предполагала, нашёлся в библиотеке. Когда я вошла, он уже собирался уходить и стоял у стола, складывая книги в стопку, чтобы хранитель библиотеки потом разложил всё по порядку.
Он был всё в той же одежде, что и утром. Тот же коричневый камзол из дорогой ткани почти без украшений, бежевая рубашка и тёмно-коричневые брюки, заправленные в низкие мягкие сапоги.
Увидев меня, барон тепло улыбнулся, от чего я почувствовала себя гораздо увереннее.
– Маруша, – сказал он, приближаясь, – как ты? Не буду спрашивать, как тебе удалось исчезнуть из оранжереи прямо из-под носа Бранжена. Видимо, точно также как ты попала в алтарную комнату под носом у нас с принцем? Я видел тебя потом около клумбы, где ты очень уверенно руководила отрядом боевых садовников. Всё хорошо?
Он протянул мне руку.
– Да, всё хорошо, – я вложила свои пальцы в его ладонь. – Как там Бран? Сильно ругался? Жаль, я не могла увидеть его разочарованного лица.
– Нет, не ругался, но разочарованное лицо удалось на славу! – фыркнул он, улыбаясь, а потом посерьёзнел и тихо спросил:– Уже вечер. У тебя есть, что мне сказать? Ты пришла к какому-то решению?
– А почему именно до вечера ты хотел бы получить мой ответ?
– Потому что вечером Притен откроет нам портал во дворец и Аль расскажет о тебе его величеству.
– А ты зачем идешь во дворец?
– Чтобы попытаться повлиять на решение короля, если оно мне не понравится. Так что ты надумала? – повторил он вопрос.
Я сделала шаг к нему ближе и, глядя прямо в глаза, сказала:
– Грен, я доверяю тебе и поэтому скажу честно. Этой ночью во мне стала просыпаться память сестры принца. Она проснулась полностью, и эта память меняет меня. Я чувствую, себя птицей, у которой выросло второе крыло: опыт, знания, умения и жизненный опыт принцессы Альмиреллы. Теперь у меня два крыла и есть возможность взлететь!
Я смотрела мужчине в глаза и поэтому увидела, как он слегка нахмурился, и небольшая морщинка легла у него между бровей.
– Нет, ты не понял, – я провела пальцем по его лицу, разглаживая морщинку, – мне не захотелось объявить себя принцессой или обрести титул и блистать во дворце. Взлететь для меня – значит жить насыщенно, полезно и интересно. Жить полной жизнью, не прячась за графской семьёй, понимаешь? Не дай его величеству сделать роковую ошибку, не дай ему заточить меня в тюремных подвалах или совсем уничтожить. Я ведь теперь воспринимаю его как отца.
Грен порывисто привлёк меня к себе и зарылся в мои волосы.
– Верь мне, сделаю всё, что могу.
– Я доверяю тебе. Если для моей защиты понадобится говорить о нашей помолвке, можешь сказать. Сейчас главное, остаться живой. А потом… будем решать дальше.
– Да, хорошо, что ты это понимаешь, – вздохнул он мне в волосы. – А что ты собираешься делать дальше, оставшись живой?
– Жить. Стать сильной и уверенной в себе. Не сестрой принцу, ею я никогда ему не буду, а близким человеком, как раньше. Он же теперь мне как брат. Я помню все наши с ним детские проказы. Дело совсем не в титуле. Ты ведь и сам это знаешь.
Да и, признаюсь, родовая королевская магия – это совершенно удивительная сила, ты сам мог убедиться. Не пропадать же этому! Так что хотелось бы начать мою новую жизнь с учёбы Магической академии. Я должна осознать границы своих возможностей.
Грен сильно прижал меня к себе, и я услышала, как быстро бьётся его сердце.
– И тебя не смущает помолвка с магом Серая смерть? – прошептал он мне на ухо.
– Нет. Ты же сказал, что не убиваешь. Я тебе верю. А потом, надеюсь, наступит время, когда со мной можно будет поделиться вашей с королём важной государственной тайной.
Я отстранилась и поглядела ему в глаза.
– Я хочу сказать принцу несколько слов прямо перед переходом, поэтому приду вечером на портальную площадку. Надеюсь, мои слова помогут ему определиться в отношении ко мне.
Надо ли говорить, что перед расставанием я не удержалась и коснулась его губ своими. Грендеру оказалось мало этого лёгкого касания моих губ. Он целовал меня так жадно, словно боялся, что это в последний раз. Этот поцелуй был страстным и ласковым одновременно.
Уже выходя, на пороге библиотеки, я оглянулась. Грен смотрел мне вслед с надеждой и отчаянием.
Через час Притен под руку с графиней Берелоллой, принц и Грендер появились в арке портальной башни. Я уже ждала их, стоя у балюстрады из белого камня, что огибала место портала широким в несколько метров ровным кругом.
Когда они вошли, у меня в глазах защипало от нахлынувших эмоций. Передо мной стояли трое красивых гордых статных мужчин в самом расцвете сил и молодости, и каждый из них был очень дорог мне.
Я не хочу никого из них терять!
– Маруша? – вопросительно приподнял бровь Притен. По его взгляду стало понятно, что он знает и про ритуал, и кто оказался носителем памяти принцессы.
– Я только хочу сказать его высочеству несколько слов. Личных. Наедине. Разрешите?
Ветер, гуляющий по портальной площадке, колыхал подол моего фиолетового платья и пытался растрепать волосы.
Притен покосился на принца. Тот обозначил кивком своё согласие и сухо произнёс:
– Только недолго. Несколько минут. Сейчас самое лучшее время для создания портала.
Притен, графиня и Грендер деликатно отошли немного в сторону, чтобы не мешать нам разговаривать.
Я подошла к принцу ближе. Под маской не было видно черт моего лица, сейчас это играло мне только на руку. Принц с вежливым любопытством смотрел на меня.
– Я только хотела сказать… Кори, брат, я вернулась! Среди тысяч девушек ты всё-таки нашёл меня, – произнесла я, потом мгновение помолчала, наблюдая, как после этих слов выражение его лица становится ошеломлённым, улыбнулась и медленным напевным голосом добавила: – Ты сердцевинка моей половинки, а я…
Принц с округлившимися глазами вместе со мной закончил этот маленький, давно придуманный нами стишок: – а ты сердцевинка моей половинки.
Это были наши заветные слова, которые мы с ним сочинили ещё в детстве и повторяли друг другу уже в юности, стараясь утешить, когда кому-то из нас было больно и страшно, когда грызла тоска и было необходимо чувствовать чью-то безусловную веру и любовь.
Лицо у него стало растерянным, а в глазах заполыхала надежда. Принц, не отрываясь, смотрел мне в лицо, пытаясь отыскать ещё какое-либо доказательство того, что через меня с ним говорила давно потерянная сестра.
Засияло голубое марево портала, освещая площадку и нас холодным магическим светом.
– Пора – окликнул нас Притен.
– Иди, Кори, тебе пора! – я решилась погладить его по щеке, и он не отшатнулся. – Пожалуйста, постарайся убедить отца, что моё нынешнее существование не несёт короне никакой опасности. Я буду ждать тебя здесь.
– Хорошо, – пробормотал принц и повернулся к порталу.
Грендер уже стоял рядом с сияющим голубым зеркалом, глядя на нас. Они вдвоём шагнули в портал один за другим, затем портал схлопнулся, сияние погасло и на портальной площадке сразу стало темно.
– Мне кажется, нам пора познакомиться, – раздался мелодичный женский голос, и графиня Берелолла подошла ко мне поближе. – Прит, представь меня, пожалуйста.
Глава 24
Грендер не знал, что Маруша сказала Алю, но, видимо, что-то очень личное, потому что когда они вышли из портала, глаза у принца сверкали, а лицо горело лихорадочным румянцем.
– Она всё вспомнила, Грен! – громко и возбуждённо сказал он, когда друзья пошли по коридорам дворца. – Ты же с ней разговаривал днём, что она тебе сказала?
– Тебе стоит сначала успокоиться. Ты привлекаешь внимание, – сказал барон, уловив направленные на них любопытные взгляды прислуги и придворных, мимо которых они шли.
– Ты прав! Пойдём ко мне. Мне нужно успокоиться перед тем, как мы пойдём к отцу.
Когда друзья вошли в его покои, принц плотно закрыл дверь и, забыв обо всех тщательно прививаемых ему манерах, плюхнулся на ближайшее кресло
– Что она тебе говорила днём, пока мы были в Адинеже, Грен? – сверкая глазами, нетерпеливо спросил он.
Барон прошёл и сел недалеко от Аля, в своё любимое кресло. Висящее над камином, большое зеркало с готовностью отразило их обоих.
Грену нравились покои принца. Строгость красного дерева здесь в нужных пропорциях была смешана с золотом роскоши, а кресла из коричневой, бордового оттенка, кожи, стоящие у маленького круглого столика, были весьма удобными.
– Она сказала, что этой ночью у неё полностью проснулась память принцессы, – спокойно стал перечислять он. – Что теперь она помнит всю жизнь Мири, как свою собственную. Что сейчас воспринимает вас как семью. Тебя как брата, а его величество Кондурсена как отца. Что у неё проснулась родовая магия, и поэтому она боится, что король воспримет её как опасность.
– Да! – раздражённо стукнул по подлокотнику кожаного кресла Аль. – Так оно и будет. Отец первым делом будет рассматривать её как опасность. С нашей родовой магией недруг, оказавшись во дворце, может незаметно проникнуть в любое место и принести непоправимый вред. Может даже расправиться со всей семьёй и сменить власть. Поэтому мы, обладатели этой магии рода, даём королю клятву верности на крови, но сейчас в Маруше нет королевской крови! Она не может дать полноценную клятву, поэтому отец и будет опасаться её.
– Я так понимаю, что теперь ты обратил на саму Марушу внимание? Вчера ты просто от неё шарахнулся и даже толком не поговорил.
– Это было вчера. Я просто растерялся, – смутился принц. – Какая-то нелепая искалеченная девушка вчера что-то робко лепетала и была совершенно не похожа на сестру. А сегодня… Сегодня она сказала мне то, что могла сказать только Мири, и вела себя как Мири. Её маска скрывала черты, и мне было легче ощутить, что под этой маской и новой внешностью находится когда-то потерянная мной сестра.
– Но всё равно это не принцесса и не сестра тебе по крови, – упрямо произнёс Грендер. – Она воспитанница графа Дийрена. Что в этой ситуации ты собираешься делать, Аль? Твои прежние планы отослать её в деревню и снабдить деньгами или поселить во дворце и сделать её воспитанницей королевы кажутся теперь… хм… непродуманными что ли.
– Говори прямо, глупыми они кажутся, – уныло кивнул принц. – Теперь хорошо бы отца уговорить, чтобы не опасался её и просто отдал под мой присмотр.
– Может, всё-таки под наш присмотр? – Грендер выделил интонацией слово «наш».– Я повторюсь, она теперь не принцесса, а я барон. Я предлагаю объявить нашу помолвку и спрятать её за моей спиной. Безусловно, это возможно только после моего развода. Нам нужно добиться разрешения его величества и на развод, и на помолвку.
– А что потом, ты что, действительно решил на ней жениться? – Аль удивлённо посмотрел на друга.
– Смотрю, если раньше я был недостоин девушки с магической сущностью твоей сестры, то теперь она стала меня недостойна, Аль? – иронично хмыкнул Грендер. – А потом будем думать, ваше высочество! Наверняка придут другие задачи. Но это будет потом! Сейчас нам бы с ближайшими проблемами справиться и добиться отсрочки приговора.
– Какого приговора?
Грендер укоризненно посмотрел на друга:
– Аль, ты же сам сказал: отец в первую очередь будет рассматривать её как опасность. А ведь опасности стараются удалить подальше или вообще уничтожить! Наша задача защитить Марушу, не дать приговорить её к смерти. Что ты можешь предложить отцу, Аль, если он сочтёт её опасной? Свои слёзы, уговоры, или ещё что повесомее? Есть ли у тебя рычаги воздействия на отца и захочешь ли ты их применять?
Принц растерянно молчал.
– Ну вот, а я готов сделать всё, что могу, чтобы его величество оставил эту девушку в живых. Применить все возможные рычаги, находящиеся в моих руках. Дать все клятвы и поручительства, которые может потребовать от меня его величество.
– Но почему вдруг ты вступаешься за мою сестру? Да так, что готов поссориться из-за неё с королём? – принц недоверчиво оглядел Грендера.
– Оставь свои подозрения, Аль, – грустно улыбнулся в ответ на его подозрительный взгляд Грендер. – Ответ очень простой. Я познакомился с ней, в первый же день, когда она ещё была просто воспитанницей графа Марушей. Мы пару часов беседовали с ней в библиотеке, и я… наверное, снова влюбился и почувствовал, как от любви может биться сердце. Уже тогда, в первый же день, я подумал, чтобы хорошо бы, чтобы мы с ней были вместе. Чтобы она стала моей женой и жила в моём доме.
А потом, когда там, в алтарной комнате, увидел её за колонной, то был удивлён не меньше тебя. Позже, когда стало понятно, что именно Маруша несёт в себе память Мири и вашу родовую магию, то, прекрасно зная жёсткость и подозрительность его величества, понял, какая опасность ей угрожает. Вот тогда просто испугался. За неё, за её судьбу.
Мы сегодня разговаривали с ней, Аль. Она теперь обладает двойной памятью. Но я успел её узнать до того, как в ней проснулась память принцессы и могу тебя заверить, что мысли и намерения у неё тогда были лишены какой-либо злобы или коварства. Только любопытство и любознательность юности.
Да, я хочу объявить её своей невестой, и уже в статусе жениха буду защищать не только от короля, но и от всей высокомерной знати. А потом, если Маруша захочет связать со мной, магом Серая смерть свою судьбу, то женюсь на ней.
Принц, озадаченный таким неожиданным признанием в мгновенно вспыхнувшей любви, сделанным его постоянно сдержанным и скупым на эмоции другом, откинулся в кресле.
Грен усмехнулся, глядя на его ошеломлённое выражение лица.
– Ты веришь своей сестре, Аль?
– Да.
– А я верю Маруше. Видишь, мы верим обеим её ипостасям, значит, не сомневаемся в ней самой. Я сделаю всё, чтобы она продолжала жить дальше. Она хочет поступить в Магическую академию, пытается разобраться в своих новых возможностях. Я хочу быть рядом и помочь ей найти своё место в этой жизни. Даже если потом она решит покинуть меня и пойдет своим путём.
Друг мой, прошу тебя, помоги мне. Эта девушка не представляет опасности и достойна жизни, Аль, – тихо закончил он.
Принц некоторое время молчал, размышляя. Наконец, он хлопнул рукой по подлокотнику и выпрямился:
– Хорошо. Я понял. Не стоит гадать, что решит отец. Мы просто сейчас пойдём к нему и всё выясним. Возможно, всё не так страшно и у него свои вполне оптимистичные планы на её жизнь. Думаю, даже их личная встреча уже будет нам в помощь. Без сомнений, Маруша словами может подтолкнуть отца увидеть в ней Мири, как заставила меня заглянуть внутрь её памяти.