Однако боги явно сегодня благоволили отчаявшимся солдатам. Ведь после недолгого колебания отряд всадников начал втягиваться по дороге в лес. Подобное решение говорило о явной ограниченности умственных способностей их командира. И, похоже, так думали не только засевшие в засаде бойцы, но и Разманский командир. Ульрих видел, как от колонны отделился один всадник и помчался догонять уже скрывшихся за деревьями мальтийцев.
Но было уже слишком поздно. Вестовой, которого послал вражеский командир, уже ничего не мог изменить. Как только, отряд всадников втянулся в лес, пройдя положенное расстояние, маг активировал ловушки.
Взрыв от сработавших заклинаний действительно был впечатляющим. В первое же мгновение боя три огненных купола накрыли собой по несколько всадников, испепелив их в мгновение ока. Однако огонь не потух, а сжался со всех сторон, приняв форму, напоминающую шар, чтобы спустя секунду все три шара лопнули, разбрызгивая во все стороны потоки жидкого пламени.
Сжимавший в руке клинок Ульрих, вместе со своими бойцами выскочил на дорогу. Враги растеряны, еще не понимая, что произошло, мечутся по дороге, пытаясь успокоить перепуганных лошадей. Другие катаются по земле, пытаясь сбить охватившее их пламя.
Взмах клинком и рубящий удар сверху в низ по не защищенному плечу первого всадника, лишившегося лошади, и он падает замертво. Второй его товарищ, вовремя выбравшийся из седла, лишенной головы лошади, ощетинился клинком, заметив наступающего на него сержанта. Однако тут же падает на землю с двумя арбалетными болтами в груди.
Раскручивая над головой клинок, Ульрих бросается в самую гущу врагов. Ненависть к ним настолько сильно пылает в его душе, что он больше не обращает внимания на опасность. Он чувствует, прикрывающих его спину солдат.
Страшный полуторный меч взлетает и, описав в воздухе полудугу, со страшным свистом опускается на шею мальтийского воина. Шаг назад, резкий рывок рукояти на себя, и вот уже лезвие освобождается из раны. А весь мир вокруг окрашивается в алые цвета, как те тугие струи крови фонтаном бьющие из разрубленной шеи.
Но Ульриху этого мало. Он делает еще несколько шагов вперед, слыша, как вокруг него, раздается звон стали. И вот еще один враг. Совсем еще молодой парень, не более двух десятков лет, в легкой кольчуге и с коротким месяцеобразным луком с наложенной на тетиву стрелой. Их взгляды встречаются. Всего мгновение, но сержант видит в глазах парня обреченность и дикий всеобъемлющий страх. Клинок вновь взмывает в воздух. Враг понимает, что уже не успевает обнажить свой клинок и пытается заслониться, вскидывая в защитном жесте лук. Однако он не может остановить возведенный над головой и опускаемый со всего размаха клинок. Лезвие разрубает луки и тетиву, проходит сквозь руку, отрубая кисть и со страшным треском ребер, останавливается в грудной клетке. Сержант видит, как мутнеют глаза его врага и из его тела уходит жизнь. Враг молчит или это Ульрих ничего не слышит?
– Мы их сделали, сержант. – Раздается рев одного из солдат.
Бойцы ликуют, возведя над головой клинки, радуясь этой маленькой победе. Но Ульрих не спешит разделить их чувства. Его взгляд прикован к повороту дороги, из-за которого стали появляться первые ряды, входящих на лесную дорогу Разманских копейщиков.
– Бойцы, стройся! Щиты поднять! Держать оборону! – Что есть силы, закричал Ульрих.
В пылу боя голос командира, как голос бога, направляющего тебя на путь истинный. И бойцы послушались, выполняя команду. У них не было шансов, но они боролись. Приняв и выдержав первый удар, попытавшихся сломить их строй разманских выкидышей, строй сделал шаг вперед, на секунду отведя щиты и нанеся страшный удар. За первым шагом последовал второй, а за ним и третий. Враги попятились, оставляя на грунтовой дороге своих погибших товарищей.
Однако их было слишком много – задние ряды напирали на пятившихся и тем пришлось вновь ринуться в бой. Второй удар они выдержать уже не смогли – строй рассыпался. Начались одиночные стычки. Бойцы пытались объединиться в группы, но врагов было слишком много. Сержант видел, как один за другим, его солдаты падали, пронзенные неприятельскими копьями.
Стоящий перед ним боец, тот самый, что кричал про победу, внезапно выронил клинок, схватившись за древко копья, вошедшего в его грудь, упал на землю. Сержант, опустевшим взглядом смотрел на окровавленный наконечник копья, вышедший из спины его бойца.
Внезапная огненная вспышка, раскидавшая наступающие ряды врагов, привела сержанта в чувства. Возведя над головой меч и поднырнув под направленное в его грудь копье, он как его и учили в армейской школе, наносит круговой удар по не зачищенным щитом ногам копейщика. Перед глазами мелькает еще одна тень и сержант перекатом уходит в сторону, но кажется этого мало и он выставляет в защитном жесте перед собой клинок. Это решение оказалось верным и еще одно вражеское копье уходит в сторону, так и не задев свою цель.
Разум пуст. Мыслей нет. Лишь адреналин и желание выжить переполняет сознание. Клинок вновь поднимается над головой, чтобы, спустя секунду, опуститься на шлем врага, смяв его в кровавую кашу. Вновь шаг назад, уклон от острия копья и еще один удар с разворота буквально вскрывает живот противника, разбрасывая на пыльную дорогу извивающиеся ленты кишок. Радости нет, от этой мимолетной победы сплошная пустота. Клинок снова взмывает в воздух, но на этот раз на его пути встает щит с таким ненавистным гербом. Лезвие вязнет, застряв в кромке, сержант снова делает шаг назад, пытаясь освободить лезвие, но с боку приходит точный удар копьем. Четырехгранный наконечник разрывает звенья кольчуги, глубоко впиваясь в мягкую плоть. Сержант выпускает из залитых кровью ладоней рукоять клинка и, выхватив из-за пояса кинжал, делает шаг вперед. Однако еще один удар копьем, в этот раз в грудь, откидывает его назад. Ульрих пытается подняться, но над ним уже выросла тень вражеского воина и страшный рубящий удар приходится на его плечо. Клинок вошел глубоко, разрывая ключицу и проникая в грудную клетку.
Боли не было. Всего одно движение и несколько секунд жизни Ульрих смотрит на поляну. Его воинов больше нет. Схватка окончена. Лишь вражеские копейщики наносят удары, добивая раненых. Но сержант не смотрит на них, его тускнеющий взгляд прикован к одиночной фигуре всадника, постепенно удаляющийся на самом краю горизонта. Своего коня он бы узнал из тысячи, ведь взял он его еще жеребенком и многие годы дрессировал, превращая его в своего верного спутника. Ульрих мог бы порадоваться, что их маг все же смог уйти. Но тело мага, утыканное десятками стрел, лежало в луже собственной крови всего в нескольких метрах от самого сержанта.
Последнее, что увидел Ульрих перед тем, как весь мир погрузился в беспроглядную всепоглощающую тьму, был его конь, уносящий от места сражения их командира, капитана Триента.
Глава 6. И снова учеба. Ученье – свет, а не ученье тьма!
Солнечные лучи проникали сквозь широкое окно, занавешенное прозрачной гардиной. Магически созданные ромашки в глиняном горшке, стоящем на подоконнике, распустились, медленно повернувшись в сторону восходящего солнца.
– Ты уже уходишь? – Спросила, закутавшаяся, как в кокон, в одеяло, Лауриетта. Из вороха мятых одеял показалась обнаженная женская ножка. – Не хочешь задержаться на пол часика?
Я стоял у окна, глядя на улицу. Ночные фонари, освещающие город, постепенно тускнели и отключались. Им на смену приходили солнечные лучи, постепенно прогоняющие мрак ночи. Услышав голос девушки, я повернулся к ней и, заметив обнаженную ножку, улыбнулся.
– Прости, не хотел тебя разбудить. – Подойдя к наблюдавшей за мной девушке и склонившись над ней, поцеловал в губы, одновременно проведя рукой по ее шелковистым каштановым волосам. – Я бы очень хотел задержаться чуть подольше, но администрация школы выделила нам медитационный зал лишь с семи до девяти утра. Так что, если я не хочу влезать в лишние траты на оформление частного пропуска, придется поспешить.
– Хорошо, не буду тебя задерживать. – Идеально красивая ножка вновь скрылась под одеялом. – И раз уж мы спасли твой кошелек от незапланированных трат. Возможно одна твоя любимая сможет получить давно обещанные туфельки?
– Лара, обещаю, как только я разберусь с делами, мы с тобой пройдемся по магазинам и купим тебе туфельки и не только.
– Ловлю тебя на слове. – Спрятав хитрые глазки, промурлыкала девушка, еще глубже зарываясь в одеяла. – А теперь, о мой всемогущий маг, дай своей принцессе немного поспать, у меня есть еще целый час блаженства.
Дом я покинул на цыпочках через заднюю дверь. Стараясь издавать как можно меньше шума, чтобы не разбудить маму Лауриетты. Женщину с весьма скверным характером. Я не понравился ей с самого первого взгляда, когда моя прекрасная девушка решила познакомить нас. Сложно понять, откуда в этой женщине родилось столько ненависти и призрения к совершенно незнакомому человеку. Да и мне было на это плевать. Лишний раз все же я старался ей на глаза не попадаться, чтобы избежать очередной бури.
Мне нравилась утренняя столица. В это время не было суеты и бесконечного метания безликой толпы. Проезжая на экипаже по залитым солнцем пустым улицам, я мог изучать красоту города, не обращая внимания на бесчисленных прохожих. В такое время можно было встретить только патрули стражников, зябко кутавшихся в шерстяные плащи, и заглядывающие в медленно ползущий по улице экипаж, дабы убедиться что там не скрывается какой-либо известный преступник.
– Илькар, Савон тебя подери. Зал открывают через четыре минуты. Ты когда-нибудь научишься приходить вовремя?
Араган Валг, мой одногруппник и товарищ, с которым мы поддерживали приятельские отношения, сформировавшиеся за последние четыре месяца учебы. Уроженец княжества Квиш, чей отец, будучи опальным дворянином, бежал из странны, поселившись в Тулине. Хороший парень, не задиравший нос и, не смотря на свое дворянское происхождение, не считающий простолюдинов ниже себя из-за одного только своего происхождения.
– Ну-ну, Араган, не суди его слишком строго. У Илькара болезнь – временной кретинизм называется. – С едким смешком выдала единственная женщина в нашей компании. – Он патологический опоздун.
Аглая Симель, уроженка Санерксаского княжества, соседствующего с нашей страной. В ее стране нет своих школ магии и воспитывать молодое поколение приходится в частном порядке. Или как сделал отец Аглаии, отправив дочь учиться в соседнюю страну.
– Да ладно вам. Я же успел до начала занятия. Так что вам даже не пришлось, как в прошлый раз, уговаривать преподавателя задержать начало занятия.
– Ага, помнится, этот псих Ковишь нам потом весь мозг вынес за твое опоздание.
– Не псих он. – Вмешалась, поднимающаяся со стула Аглая. – Просто человек войну прошел, вот и странный теперь немного. У моего брата было тоже самое после того, как он поучаствовал в пограничных стычках с соседним княжеством.
В этот момент из-за поворота коридора вышел учитель Ковишь собственной персоной. С вечно недовольным выражением лица и долькой презрения во взгляде. В общем то он был не плохим магом. Третий ранг с тремя кольцами как-никак. Да и медитацию он преподавал очень даже неплохо. По крайней мере, на его уроках молодые маги действительно получали обширный багаж знаний. Однако человеком он был донельзя сложным.
Подойдя к своим ученикам и пробежав по ним взглядом, задержавшимся на секунду на моем лице, преподаватель сказал.
– Сегодня два часа самостоятельной медитации. Ваша задача – наконец выйти к источнику сознания.
Внутренний мир каждого мага или как его называли источник сознания, представлял из себя некое подобие стабильного островка в бесконечной паутине мыслей. У каждого мага был свой уникальный мир и каждый его видел по-своему. Этот мысленный островок, рождающийся в сознании каждого мага в момент прохождения ритуала пробуждения, служил как хранилище изученных заклинаний. Однако пробиться в своем собственном сознании к источнику было не простой задачей. Вот уже четыре месяца студенты безуспешно посещали уроки медитации, пытаясь добиться результата.
Однако просто бросить это занятие было нельзя. Источник не только сохранял уже изученные заклинания, позволяя применить их в любой момент не напрягая память пытаясь вспомнить рисунок плетения, но и стабилизировал потоки манны, проходящие по телу. Без доступа к источнику маг не сможет развиваться дальше, поднимаясь и покоряя новые вершины своего искусства. Так что молодые маги не пропускали занятий по медитации, усердно пытаясь пробиться к источнику, выкладываясь на каждом занятии на все сто процентов своих сил.
К тому же, доступ к обязательному в таких ритуалах медитационному залу давали только три раза в неделю и лишь первые пять месяцев его предоставляли бесплатно. Если не успел за это время уложиться, придется раскошелиться и снимать зал в частном порядке.
Как я уже успел заметить, школа как магический насос пыталась вытянуть из тебя как можно больше денег. Даже те студенты, которые смогли наскрести денег на полную оплату обучения, впоследствии все равно заключали контракт, пусть и более краткосрочный, с государством на финансирование их обучения. Залы медитаций, учебные полигоны, доступ к библиотеке, да вообще почти ко всем так необходимым студентам-магам залам бесплатный доступ предоставлялся лишь в очень ограниченный период времени. А учитывая, что большинство студентов, просто физически не успевали выучить необходимый материал в условленный срок, приходилось доплачивать весьма кругленькие суммы. И как следствие, большинство либо подписывали контракт, либо находили себе хорошо оплачиваемую работу.
– Не задерживайте меня, бегом в зал. У вас два часа. Надеюсь, все хорошо усвоили прошлый урок и больше не будут принимать стимуляторы перед медитацией. В следующий раз тратить на глупцов свои силы, вытаскивая их с того света я не буду.
При этом учитель пристально смотрел на Арагана, который действительно на прошлое занятие явился накачавшись стимуляторами. Как объяснил он нам впоследствии, такой совет ему дали парни, учащиеся на последнем курсе. Мол, хорошие и дорогие стимуляторы могут помочь пробудить источник истины. Однако, то ли стимуляторы были не подходящими, то ли старшекурсники просто тролили, но мой одногруппник действительно едва не погиб, когда его магические потоки пошли в разнос. И только вмешательство учителя Ковиша, в тот момент вошедшего в зал и увидевшего корчащегося на полу парня, спасло ему жизнь.
Двери за нашими спинами захлопнулись. И по стенам поползли магические знаки, изолируя зал от внешнего мира. Сам зал напоминал скорее небольшую комнату совершенно пустую, если не считать нескольких соломенных матрасов, разбросанных на полу.
– Думаете на этот раз, хоть у кого-нибудь из нас получится добраться до источника? -Спросил я.
– В прошлый раз мне почти удалось. Если бы не лимит по времени, я бы уже освоила его. – Сказала Аглая, не отводя взгляда от соломенного матраса.
И я ее очень хорошо понимал. Во время медитации ты погружаешься в глубины собственного сознания, путешествуя сквозь потоки своих воспоминаний и образов прошлого. Во время ритуала тело находится несколько часов к ряду в одном положении, когда нет возможности пошевелить ни одним мускулом. Спустя два часа все мышцы начинают болеть так, будто бы эти несколько часов ты беспрерывно разгружал тяжеленные мешки.
– Ты у нас, конечно, уникальна. – Усмехнувшись, сделал комплемент девушке Араган. – Вот мы с Илькаром даже сам источник еще увидеть не смогли.
– За себя говори. Я уже несколько занятий вижу источник. Вот только его будто бы окружает рой чего-то невидимого. Как будто кокон из незримых, но постоянно перемещающихся существ. Разве у тебя не так, Аглая?
– Нет. Я вижу свой источник в виде островка, посреди которого бьет ключом родник воды. Ни какого кокона вокруг нет. Просто я не успела до него пробиться сквозь вереницу воспоминаний. – Удивленно сказала девушка.
– Ага, я тоже о таком впервые слышу. Может тебе стоит поговорить с преподавателем? Ты ведь знаешь что мой отец маг третьего ранга и он многое мне рассказывал о ритуале прорыва к источнику. Но такого, что говоришь сейчас ты, он даже не упоминал.
– Возможно это что-то сугубо индивидуальное? – Неуверенно протянула Аглая.
– Да чего тут гадать? Если сегодня не смогу пробиться, поговорю с учителем. Может чего и подскажет. Хотя сильно сомневаюсь, похоже, он меня недолюбливает.
– Ладно, мальчики, давайте начинать. И на тот матрас в углу даже не зарьтесь – он мой! – Сказала девушка и направилась к самому большому матрасу, на который, в тайне, мы с Араганом положили глаз.
Алгоритм действий каждый из нас за последние месяцы успел выучить в совершенстве. Сесть на матрас, скрестить ноги и развести руки, опустив их ладонями к полу. Сосредоточиться и произнести короткую ритуальную формулу, позволив своему сознанию погрузиться в зияющую бездну.
Тело привычно тряхнуло и вот я уже вижу бестелесного себя, стоящим в окружающим со всех сторон мраком. В первые мгновения кажется, будто окружающая тьма давит на тебя, пытаясь проникнуть в твой разум и отрезать тебя от своего «я». Но спустя секунду, все пространство меняется – на смену мраку приходят отрывки воспоминаний на нарисованной картине, проскальзающие мимо тебя и уносящиеся в неведомые дали.
Но в этом мире, твоем собственном мире, созданным воображением, нельзя останавливаться, необходимо двигаться. И я рвался вперед, отбрасывая с пути осколки воспоминаний, игнорируя зовущие меня образы знакомых людей. Я шел к своей цели. К единственному месту в сознании, которое, как выражался учитель, было способно сохранять стабильность, придавая всему, с чем соприкасалось, некую форму материальности.
Время в этом странном и необычном мире текло совершенно необычно. То ускоряясь, то наоборот, замедляясь, заставляя окружающие объекты едва ползти. Очень сложно было подстроиться под такой темп движения. И приходилось постоянно прилагать немыслимые усилия, чтобы сдвигать со своего пути воспоминания, которые в замедленном времени отклонялись от твоего пути со скоростью улитки.
Сияющий столп света я заметил издали. Количество фрагментов мыслей вокруг него было бесчисленно. И в отличие от тех осколков, которые встречались на моем пути, эти не спешили убраться с дороги. Как и говорил учитель, именно этот участок пути к источнику был самым сложным для любого мага. Подсознание сопротивлялось, не желая пускать сознание мага в свои исконные владения. И любым способом пыталось вышвырнуть сознание из своего тщательно охраняемого мирка.
Следующий час я потратил на то, чтобы прорваться через заслоны из фрагментов мыслей. Пусть у меня в этом мире и не было тела, но я буквально чувствовал, как капли пота скатываются по моему лбу. Цель стоила тех усилии, которые я приложил.
Я стоял перед небольшим островком, парящим в окружении мрака. Однако сам остров, будто бы окружал ореол света. Зеленая трава, несколько деревьев и лежащий между ними огромный валун. Вот и все, что было на моем острове. Нас разделяло всего каких-то пять метров. Казалось бы, совершенно смешное расстояние, проделать которое человек способен за пару шагов. Однако я уже не в первый раз стою у своего островка на том же расстоянии и не могу его преодолеть.
Но не в этот раз. Теперь я готов. Собрать всю свою решительность и волю в кулак и сделать шаг вперед. Всего один шаг, крошечное расстояние, но мир вокруг меня поменялся. Теперь я видел перед собой лишь островок и окружающий его кокон. Трудно описать, как он выглядел, ведь он был невидим. Как будто тысячи невидимых простыней, беспрерывно перемещающиеся по заданной траектории. Когда они во время движения соприкасались друг с другом краями, на долю секунды, проступали их очертания – словно ветер колыхал нечто незримое.
Второй шаг, и я соприкоснулся с неощутимой преградой. На меня будто обрушился незримый поток. С каждым мгновением становилось труднее дышать. Тяжесть, упавшая на плечи, как ни странно, тянула меня назад. Однако если в прошлый раз, не выдержав, я буквально вынырнул из транса, то теперь я был к этому готов. Сцепив зубы и сжав пальцы в кулак так, что даже сквозь барьеры, отделяющие меня от реального тела, я почувствовал как ногти впиваются в ладони и тонкие капли крови стекают по моим кистям на пол. Пересилив себя, я сделал еще один маленький шаг вперед.
И мир снова изменился. Исчезла тяжесть до этого чудовищным весом давившая на плечи. Я больше не видел островок. Теперь же вместо него в ослепительных лучах света передо мной стояла белокаменная башня. Ни окон, ни дверей на ее поверхности я разглядеть не смог. Однако от чего-то, я точно знал, что стоит мне лишь прислонить ладонь к ее стене, как передо мной откроется мой источник сознания.
– Не смей, мелкий крысенышь. Это не твое. Предатели не заслуживают этой силы. И ты ее не получишь.
Внезапно, прямо у меня перед лицом появился небольшой, размером с ладонь, шарик, казалось, сотканный из лучей света. От шара отходило множество странных тончайших и едва заметных глазу нитей. Повернув голову назад, я увидел, что эти нитиь, будто приросли к кокону. И если с той стороны он был прозрачным и невидимым, то здесь я отчетливо мог его рассмотреть.
Едва не содрогнувшись от омерзения, я смотрел на то что, изначально посчитал коконом. Простыни? Нет. Это были будто живые листообразные щупальца, будто змеи, обвивающие друг друга. Серого, будто самый мрачный туман, цвета. От них разило тьмой. Нет, не тьмой, а чем-то гораздо более худшим. Будто бы тьму облили самыми зловонными помоями, после чего из получившегося месива, создали нечто.
– Прочь, прочь! Уходи из этого места, проклятый! Ты не получишь силу! Не ты! Не твои предки, я не позволю! НЕ ПОЗВОЛЮ! – Надрывался шар. Будто дребезжащий старик то переходил на визг, то начинал полу-шипеть, будто змея перед броском.
– Что ты такое?
– Не знаем, да? Не помним? Ну конечно. Да-да. Ведь это все я. Я заставил забыть, я не позволил вам.
– Не позволил что?
– Хахаха! Еще один, да? Ну ничего, у меня еще много силы. Я все еще могу выполнять задачи. Да-да, я все смогу выполнить. Проклятые будут наказаны.
Голос, казалось, исходил не от самого шара, а рождался из самого пространства, окружающего нас. Эта безумная болтовня моего разыгравшегося воображения начинала раздражать. Сосредоточившись, я попытался мысленно отодвинуть от себя это странное существо, как делал это с фрагментами памяти на пути к источнику. Но спустя секунду, я понял, что из этого ничего не выйдет. Ни шар, ни исходящие от него нити, ни то, что не исчезли, но даже на миллиметр не сдвинулись.
– Умный, да? Хахаха! Вы все умные. Думал, что я часть твоего сознания? Аааа знаю, ты хотел от меня избавиться. Нет. Так не получится. Ты не избавишься от меня, проклятый.
– Может, ты объяснишь мне, почему ты называешь меня проклятым. И что ты такое?
Но мой странный собеседник не спешил отвечать на вопросы, продолжая бормотать и сыпать в мой адрес проклятиями. Постепенно давление на меня стало нарастать. Руки едва шевелились, уши заложило, как если бы я находился на большой глубине под водой. Мне приходилось напрягать всю свою волю, чтобы выстраивать мысленные барьеры, как этому нас учили на занятиях. И, к моему счастью, эти барьеры, пусть и буквально трещали под потоком чужой силы, но давление на меня ослабили.
Не знаю что это за тварь такая, но оно явно не собиралось меня отпускать. И если до того момента, как я переступил купол, оно просто не пускало меня к моему источнику, то теперь оно явно вознамерилось меня уничтожить. Я даже думать не хотел о том, что случится со мной, если я погибну тут в своем собственном сознании. Я сильно сомневался, что меня просто выкинет из транса. Нужно было бороться. Сейчас у меня был лишь один выход – любой ценой прорваться к своему источнику. Ведь, как говорил учитель, источник – это стабильный остров в твоем сознании и он один может тебя оградить от опасности безумия твоего разума.
Не знаю, что это была за тварь, но от нее разило тьмой. Если это не часть моего сознания, то это явно наведенная на меня магия. И, к счастью, в моем арсенале присутствовало заклинание, способное помочь изгнать эту тварь из моего сознания.
«Обратно в могилу» – заклинание изгнания нежити, которое я изучал вот уже четыре месяца. И если другие три заклинания я смог поднять до приемлемого уровня и считать их полностью «на данной ступени» изученными, то с изгнанием у меня просто не хватало практического материала, чтобы реализовать заклинание в реальности.
Закрыв глаза и сосредоточившись, я полностью отключился от внешнего мира, сконцентрируясь на рисунке плетения. Я готовил сразу два заклинания и если «кандалы» были сформированы достаточно быстро, то с «изгнанием» пришлось повозиться. Ритуал требовал полной отдачи сил и терпения. Малейшая ошибка в правильном начертании необходимых плетений могла привести к тому, что заклинание просто не сработает.
Последняя линия в плетении проведена. И наполненные манной заклинания вспыхивают в моем сознании, сигнализируя о том, что готовы к действию. Наконец, я открываю залитые потом глаза, в каждый из которых будто бы залили по мешку с песком.
– Да, уже совсем скоро проклятый умрет. Я исполню свою миссию. – Продолжал надрываться шар.
Теперь он уже не висел перед моим лицом, а буквально метался в окружающем пространстве. К своему ужасу я увидел, что нити до этого отходившие от него, были оборваны и щупальца, из которых состоял кокон, больше не кружили вокруг башни. Теперь они, извиваясь, заполняли собой все свободное пространство. Куда не брось взгляд, везде были они. И среди этого кишащего аквариума метался яркий шарик, издавая безумный смех, изредка прерываемый угрозами и карами на мою голову.
– Ну уж нет! Не знаю что ты такое, но сдаваться я не собираюсь. – Это мой мир и подчинятся он будет моей воле.
Во мне вспыхнула безумная ярость на это непонятное существо. Мои мечты и надежды на становление магом сейчас пытался разрушить этот странный сферический огрызок. Но как я сказал, это мой мир и в моем сознании я был богом, способным изменять окружающее пространство под себя. Нужно было, лишь сосредоточиться, направив свою волю в окружающее пространство и…
– Неееет! Не позволю проклятому родиться. – В отчаянии завопил шар, перестав метаться и замерев на месте.
Результат моих действий не заставил себя ждать – волны исходящей от меня магии буквально разорвали сплетенную из щупалец стену, отделяющую меня от башни. У меня появился шанс. Но мой противник сдаваться не собирался. Внезапно шар вспыхнул ослепительным светом и из его поверхности ударили сотни маленьких нитей, зацепившиеся за обрывки быстро истлевающих щупалец. На моих глазах, буквально секунду назад, мертвые и испаряющиеся отростки начали оживать и регенерировать. И если шар постепенно начинал тускнеть, отдавая свою силу, то щупальца, наоборот, приобретали все больше и больше сил, начиная постепенно кружить вокруг меня.
Подняв руку на уровень груди и, указав ладонью в направлении сияющего шара, я произнес слово активации, выпустив на свободу заклинание. В моей ладони, в процессе плетения, заклинание наполнилось необходимой силой и трансформировалось, приобретая вид множества цепей. Со стороны казалось, что цепи устремились из моей раскрытой ладони, опутывая собой щупальца, связывая их и не позволяя перемещаться. Сразу несколько цепей ринулись к шару и, перехлестнув его, зацепились за исходящие от него нити, обвивая его со всех сторон.
Ему это явно не понравилось. Шар начал тускнеть еще быстрее, а его бормотания стали совсем уж бессвязными, а нити исходящие из его поверхности, наоборот, стали наливаться уже подмеченной мной, будто бы грязной тьмой. Щупалец было слишком много, цепи смогли связать лишь малую их часть. И оставшиеся, повинуясь воле контролирующих их шара, развернулись в мою сторону, начав сжиматься, пытаясь ударами своих тел разорвать магические цепи.
Одна за другой под градом ударов цепи начинали лопаться. А на меня снова навалилась ужасная тяжесть. Но в этот раз я уже был готов – барьеры, сотканные из моей воли железным щитом, встали между мной и силой этого безумного существа. Медлить было нельзя, эта скоротечная схватка выжимала из меня последние крохи сил. Еще немного и я лишусь последних остатков манны в своем резерве.
В тот момент, когда последние связывающие шар цепи лопнули под градом ударов, а мои щиты прогнулись под напором беспрерывно атакующих их щупалец. Я выпустил на волю последнее свое заклинание. Упокоение в реальном мире нужно было проводить в качестве ритуала. Однако как я успел изучить, у него была еще одна функция. В своем полу-ослабленном варианте оно могло сдержать нежить, сработав как заклинание паралича. Именно на подобную его функцию я и рассчитывал, швыряя его прямиком в светящийся шар.
Увы, большая часть силы заклинания, из-за отсутствия проведенного ритуала просто растаяла в окружающем пространстве. Однако и того, что осталось, хватило. Все же этот шар был чем-то сродни нежити, иначе заклятие просто бы не сработало.
Резкая вспышка света резанула по глазам, заставив не несколько секунд сомкнуть веки. Когда розовые круги перестали маячить перед взглядом, я сумел разглядеть последствия примененной мной ворожбы. Нет, шар не исчез. Но досталось ему знатно. Все нити, исходящие от него, были разорваны и свисали вниз, будто водоросли на большом валуне, долгое время простоявшем в воде и успевшим покрыться кораллами. А когда вода схлынула, остались лишь подобные жалкие отростки, умирающие под жалящими лучами солнечного света. Сам шар, так же едва светился, издавая еле различимые глазу вспышки света. Его бормотание превратилось в слегка различимый шепот, раздающийся где-то на самом краю слышимости.
Это был мой шанс. Я понятия не имел, сможет ли это существо снова набраться сил и как быстро это произойдет. У меня больше не осталось сил на схватку, последние крохи манны я вложил в заклинание. Нужно было поспешить и я, что есть мощи, рванул мимо дернувшегося в мою сторону шара к своему источнику.
Шар попытался заградить мне дорогу. Висящими со всех сторон щупальцами, он даже не попытался воспользоваться. Похоже, эта схватка выпила все силы не из меня одного.
Я даже не стал замедлять движение, просто отмахнулся от шара, как от назойливой мухи. И наконец, после стольких усилий, я стоял перед своим источником. Белоснежная башня, испускающая мягкое и успокаивающее сияние, была прямо передо мной. Можно было лишь протянуть руку и я мог коснуться ее стен. Медлить я не собирался.