100.
Ад, это когда объект (предмет) обожания – единственное, что заполняет собою пространство и время, не давая места контрасту.
101.
Писатель похож на убийцу. В своих произведениях он также оставляет крупинки себя, чтобы рано или поздно его разгадали и узнали, как физическое лицо, почувствовали его реальность.
102.
Удивительная вещь – эволюция. Каждый биологический вид выработал в себе особенности, которые помогают в выживании в конкурентной среде.
Зебры со своими полосками, бабочки и хамелеоны, научившиеся маскироваться под часть растений. Человек же, как более сложный вид животной фауны, тоже не остался в стороне. И ввиду особенности своего бытия (где основным врагом оказывается собрат), человеку ничего не осталось, как выработать сознание. Защита, конечно, эффективная, но слишком подлая и разрушительная.
Сознание является одной из главных преград для нового человека.
103.
Все мы находимся в чистилище. Каждое рождение – смерть личности. Влагалище женщины становится проводником души в степи, где в дальнейшем, каждая сущность будет решать куда ей попасть.
Убийство одного безумца решает сразу две судьбы. Судьбу личную и убитого. Они как магнит одной полярности, разлетаются в разные стороны. Весь мистицизм – ничто иное, как реальность, в которую мало кто верит, и не может доказать её реальность. Она выше понимания низшего разума, что стал пленником своих слабостей. Проблема ведь позиционировании слов. Такие слова, как бог, ад, рай – звучат театрально и тривиально. Эти слова усеяны мифами и выдумками. На деле же, они являются обозначением существующей формы антибытия, где людская энергия делится на два биполярных поля. А бог – всё то, что даёт всему существование, и всему тому, что движет. Тем самым получается, что даже самый отбитый организм (выродок) – клетка высшего разума, которая всего-навсего выполняет своё предназначение и имеет свой вес.
Своеобразная матрёшка. Можно постичь сложное путем постижения простого, но это простое является все равно сложным для более простого организма, но все же более доступным для возможности изучения.
Для микроба организм человека что космосом, в котором он обитает, и который даёт этому микробу пространство для существования. Этот микроб никогда не был в других частях тела кроме маленькой точки желудка, но и эта точка для него велика и почти непостижима.
Когда носитель умирает – умирает и микроб, который переживает момент эсхатологической обреченности, но пока существует жизнь хоть в одном из организмов – существует и жизнь для других, что населяют эти планеты.
Вероятность такого же конца для человека – велика, но также вероятность существования аналогичных планет велика до бесконечности. Абсолютно всё умирает и в тоже время само воспроизводит себя заново. Зацикленная форма тайны, где есть мгновение для каждого подумать над этой загадкой.
В любом случае, бесконечные комбинации вопросов, ответов, догадок и мнений будут одновременно правильными и неправильными. Ведь во всей этой космической Одиссеи не может существовать одного ответа, который имел бы статус Абсолюта. Весь этот треп людей, развитие технологий, спортзалы, правильное питание, стихи, влюбленность – всё это является формой развлечения перед неминуемым концом, постоянным конвейером самовоспроизведения ради иллюзии смысла, которого изначально не было.
104.
Противостояние и борьба несут в себе красоту собственных поступков. Чем изощренней противник, чем сложнее его ходы – тем интересней ходы и поступки собственные, где приходится сочинять уникальность.
105.
Слишком рано мною овладело чувство пустоты и отрешенности к миру. Мои мысли не красит молодость или возможность к действию. Это чувство возможностей… оно наступает рано или поздно у всех. Так устроена природа и роль психики современного человека, у которого есть время подумать о себе и об остальных, взирая на эти движущиеся нити со стороны.
Я должен был прийти к этому, но не так рано. Нечаянно пропустил какой-то важный кусок незнания и беззаботности. Очень мало всего сделано. Мало всего написано; мало слов, мазков и цельности пройденного пути. Будто само время решило взимать плату духовную за физические излишества.
Я живу в достаточно мирное и продвинутое время. Любой человек из прошлого мог бы мне позавидовать. Но это СПОКОЙНОЕ время… единица, что усеяна плодами технологий – делает из меня пустоту, высасывая борьбу и жажду жить так, как должен жить человек, а именно: в борьбе.
106.
Мне снится, как я мчусь на мотоцикле прямо в скалу. Глаза мои закрываются. Лицо чувствует прохладный свежий ветер. Я могу трезво и свободно размышлять, ведь я знаю, когда мысли мои оборвутся.
107.
Дверь в маленькую квартиру закрыта изнутри. Каждый миллиметр любой возможной щёлки загерметизирован пеной. Затычка в ванной и раковине. Перекрыты все стояки. Вода включена на полную катушку. Сколько понадобится часов или дней? Неизвестно.
Захожу на балкон. Дверь от него – последнее, что герметизируется. Остаётся только ждать.
Вот на улице кричит мальчик, его достаточно хорошо видно. Создаётся чувство, будто смотрю на него не с двадцатого, а с пятого этажа. Воды всё мало. Только лёгкий ручеёк стремится к основанию дивана.
Ночь наступает со сном. Проснувшись – вижу комнату, полную воды. Не очень понятно, но, кажется, что она достигла своего предела у потолка.
Книги, тарелки, ручки, одежда: теперь все эти, некогда предметы, стали рыбами, а мебель раскрылась антуражем моего большого аквариума.
108.
Смертников перед казнью всегда хорошо кормят, да и относятся соответственно. Это делается под предлогом последних почестей к человеку, которому суждено умереть. Но по факту: просто моральный садизм. Они хотят, чтобы человек перед последним глотком жизни почувствовал вкус потери самого ценного, что у него есть.
Когда в глазах померкнет свет
И дух покинет плоть,
Туда, где мрака ночи нет,
Нас приведёт господь…
(четверостишие из записок заключенного)
109.
Есть две существенные проблемы сексуальных взаимодействий в обществе. Первая проблема: когда в определенных социальных слоях складывается потребительское отношение к интимным связям, когда в их основе лежит маленький процентный эквивалент знаний. Партнёры отказываются развивать свои навыки, используя одни и те же приёмы со своим постоянным партнёром. Отсюда вытекают измены и разводы. В эту же категорию попадают люди, строящие долгие отношения, отталкиваясь на одно лишь чувство страсти.
Вторая проблема возникает в более прогрессивном обществе, где сексуальная жизнь стала этапом изучения с малых лет. В подобном обществе люди начали заключать официальные документы, где они оговаривают дозволенное в постели, составляя контракт. Такой подход плох тем, что люди начинают уравнивать чувства к неким торговым соглашениям и со временем (очень скором) теряют или вовсе не имеют эмоциональной связи.
Что первый, что второй путь ведут к постепенному разложению человечества. Конечно, достаточно сложно так точно утверждать подобное, но можно сказать точно, социальная эволюция взаимоотношений идёт к неминуемой мутации, где будущего человека будет ждать или полное половое стирание, либо оплодотворение станет искусственным. А удовольствие от секса заменится виртуальными стимулирующими гаджетами.
110.
Сегодня воздух особенно свеж. Солнце в паре с ветром создают ностальгические воспоминания и чувства потерянного детства.
Рекламные щиты вот-вот упадут от потока ветра. Дети рисуют мелками на асфальте. Кто-то катается на велосипеде, а вдали виден мужчина, который вот уже какой подход подтягивается на перекладине.
На секунду, всего лишь на мгновение, я забываю, что сейчас сложное время.
111.
Любовь и похоть. Потребность в близком человеке и тайное желание организма обладать плотью многих. Граница, которая перечёркивает знак равновесия, не давая буйству ума – покоя и желаемого. Её нежность и преданность ни с чем несравнимы. Никто не любит, и никто так не смотрит, как она. А взгляд собственный, полный ярости и связей, выискивает образы красоты. Не в состоянии остановиться, не в силах обуздать юность свободного духа.
Вот мулатка. Раскачивает своими великолепными бедрами. У другой вон волосы, что поле созревшей пшеницы. Они мягко развиваются на ветру и хочется хоть на мгновение забраться в них. Осквернить. Почувствовать запах чужого тела, выплеснув своего дьявола. А затем вернуться и насладиться преданностью родных глаз; втайне ненавидеть себя за причинённую боль авансом, что читается во взгляде скорби и собственной никчёмности.
Так зарождается порок сумасшествия и путь извилистой дороги жизни. Но таков путь сердца и ума, что не может остановиться на единственном эквиваленте чуда природы, желая вместить в себя весь земной шар. Предаться безрассудству и всю эту пакость и грязь обрамить свежими лепестками несчастья, как единственный путь к созерцанию и проживанию единственной действительности.
112.
Ближе к вечеру успокаивается буйный ветер. Он словно имеет график обычных работяг.
Мне нравится дождь. Нравится чувствовать прохладные капли и находиться во власти стихии, которая глушит окружающие звуки, оставляя чистоту личного мышления.
Уходят тревоги. И вроде вот уже ты и не ты вовсе, а просто столб, отбрасывающий лёгкую тень. Дерево, что уже много лет стоит вкопанное в землю и всё видит вокруг себя, копит впечатления, наслаждается течением времени и конечностью всего. Именно последний аккорд позволяет сформировать ценность общего пути.
113.
Каждый день я стою у двери дома. Здесь, на этом месте, сосредоточены мои мысли. Здесь мне легче всего собрать себя. Я вспоминаю то, что уже прошло бесследно, что уже не вернуть. И думаю о том, что ждёт меня завтра, когда новый, ещё непознанный день вступит в свою законную силу.
Я пишу эти заметки, впечатлённый свежим воздухом и прохладой. Смотрю на зелёную шапку деревьев, слежу за полётом шмеля, иногда попадаясь на паука. Здесь, на бетоне – им всё чуждо, но они смело шагают по антониму природы, надеясь разжиться едой и найти себе кров.
Особенно красив, поёрзанный временем, забор. Он не такой старый, но природа не принимает его. Своей силой она подвергает оболочку коррозией, силясь спихнуть с себя оковы.
Иногда я чувствую ту же неуместность. Чувствую сопротивление природы против рукотворной клетки человека. Но также я вижу и совместную их красоту. Это особенно становится заметным после дождя, когда на заборе остаются маленькие капли, больше похожие на крупный жемчуг.
114.
Каждый день, вот уже как два года, ровно в два часа дня – я набираю номер мамы. Каждый раз я задаю одни и те же вопросы. Каждый раз я рассказываю одни и те же подробности о своём дне. Иногда приходится выдумывать для разнообразия, ведь у меня ничего особо не происходит. Но это не важно. Я не могу (и не знаю почему) сказать ей действительно важные вещи. О том, как сильно я люблю её, отца и сестру. Что я сильно скучаю по ним, и каждый день вспоминаю то время, когда мы были рядом и могли просто обнять друг друга. Как сегодня погода особенно хороша, но чем теплее она и приятнее, тем больше я погружаюсь в печаль по прежним временам. А ещё я не жалуюсь на недуги, не говорю, что у меня болит сегодня, ведь тогда за меня будут переживать, а это уже лишнее.
Я не могу вернуться в свой город. Не могу начать там полноценно жить. Ведь я – человек без успеха, без должной работы. И я не могу смотреть в глаза людям, которые потратили большой кусок своей жизни на меня. Словно капризный цветок, я не даю плодов от полива. Да. Мой путь домой лежит через поиск собственного пути. Своего призвания. И пока я не реализован – так и буду сыном добровольного изгнания. Буду собственной тенью там, за тысячу километров от тепла и любви. Я скучаю.
115.
В этом городе слишком много того, что меня раздражает. Взять, например, насекомых. В этих домах они постоянно залетают, везде лазают, да и вообще, ведут себя так, будто это я у них в гостях. Их слишком много. Я сижу на кухне и уже успел размазать всех вредителей с добрый десяток (они сами лезут ко мне) – идите к чёрту!
Но вот я открываю холодильник и вижу насекомое, которое залетело в смертельную ловушку. Мне становится ужасно жалко это существо. Казалось бы, выхода у насекомого нет. Оно является тем, кого я так безжалостно размазывал по предметам минуту назад. Но нет. Единственное моё желание – помочь существу. Я достаю насекомое из ловушки, затем отпуская на волю. Я хочу совершить «великое чудо», хотя бы в масштабах этой мошки, но всё же это чудо! А значит оно возможно и в наших судьбах.
116.
Семья ехала на машине вдоль бескрайних полей и мелких деревень.
«Какой воздух стал блаженным. Свежесть! Не правда ли, мам?»
«И не только воздух. Вот лес ещё, природа. Красота. И кровь обновляется!»
«…»
«Фу! Несёт сеном и говном!»
«Нюхай, мам. Природа же, да и кровь обновляется…»
117.
Как-то встретился одной женщине математик. Да не просто учитель – философ. Говорит: «Дай-ка измерю тебя, дай умножу. Себя поделю и вынесу за формулу».
Обрюхатил. Задавил себя. А ей что делать? Кто будет платить алименты? Есть, конечно, программки там всякие, но уж лучше тогда лечь под следующего ухажера. Под того, кому нечего терять. Ну и пусть, что бьет. Зато жизнь так чувствуется яснее.
118.
Сегодня концерт под мостом на Лихе. Ты обещалась прийти. Я обещал не насиловать тебя. Громкий бас. Вообще, я такое не слушаю, но играю роль смелого человека. Ты пришла и теперь просишь об уединении. Ты хочешь насилия, а я вежливо напоминаю тебе о собственных обещаниях. Это и есть честность, где каждый получает не то, что хотел, а ровно половину. Ты обижаешься. Перестаёшь слушать любимые ритмы, а я так исподтишка мусолю твои ягодицы, еще больше расстраивая. Но не бойся, это очередная игра потехи ради. Скоро мы подчиним друг друга, но только пару раз в виде исключения. Пока никто не видит.
119.
В панельной суете дворов всех нерадивых,
но родных, народ без масок ходит, но не я.
Скрывая истинную сущность своих нечто,
иду, боясь дышать, вдруг услышат.
Вдруг захотят подойти, поговорить о простом,
а я, такой весь из себя злой – сразу обижу.
120.
Слышать мнение о своих сочинениях от других людей – страшное дело. Когда процесс находится в стадии создания, то смыслы и подтексты грациозно вплетаются в конструкцию, становясь главенствующей невидимой нитью, сшивающей слова в одну картину. В какой-то момент происходит самообман, где начинает казаться, что и зритель сможет пройти по протоптанной дорожке.
Я не жду от других понимания «точь-в-точь», и уж тем более не принуждаю к этому, но всё же иногда есть тайное желание хотя бы на короткое мгновение (пока происходит загадочный процесс чтения) превратиться в одно общее сознание, погрузившись в гипнотический сон, где и откроется замысел, который, в свою очередь, сможет дать отличающиеся от всех координаты для дальнейшего путешествия.
Вывод напрашивается логичный, хоть и не для всех, поэтому считаю своим долгом озвучить это маленькое переоткрытие. Там, где для одного азбука представляется совокупностью букв с точно выстроенным порядком, для других она является возможностью для творческих допущений, где рождаются старые-новые смыслы под знаком одинокого пилигрима. Пока одни читают Д. Уоллеса, как смешной и драйвовый эпос, другие видят непринятие абсурдности, что выглядят куда правдоподобнее, чем сама реальность.
121.
Очень часто мне хочется сдаться. Отложить свои обязанности, стремления, необъяснимую страсть и просто лежать на диване, став не машиной, что полна переживаний, а мебелью, безмолвно выполняющей своё предназначение.
Каждый день я проживаю так, словно совершаю финальный рывок с отчаянной пеной вокруг искривлённого от боли рта.
122.
Ещё в августе жена хотела навестить нашу доверенную парикмахершу с целью подравняться, а графики у всех такие, что «мама, не горюй». Не могли всё состыковаться ни по времени, ни по дням.
По итогу долгожданная техническая встреча случилась только в первой половине сентября, когда погода продолжала радовать своим тёплым расположением. Помнится, даже решили выйти пораньше, чтобы прогуляться пешком к назначенному часу. Так и случилось. На 40 лет Победы успели покормить собак, приметив на лавке странное столпотворение лиц неопределённых лет.
Пока жену стригли, я сидел рядом. Чтобы было визуально яснее, поясню, парикмахерская эта располагается прямо в доме. Такой маленький закуток в четыре квадратных метра. Стена ближе к востоку обвешана зеркалами, перед которыми и происходит само действо. С противоположной же стороны стоят четыре старых стула «ожидания», где я тогда и расположился.
В какой-то момент, где-то на середине стрижки, моё боковое зрение почувствовало движение за стеклом входной двери. За ней, с еле скрываемым ужасом я обнаружил пьяного громилу в тельняшке и камуфляжных штанах. Мужчину ужасно шатало, он был силён, и я не знал, чего от него ожидать.
Кое как справившись с дверью, потенциально опасный человек застыл в проёме, обратившись к парикмахерше. Оказывается, он хотел уточнить время, на которое записал жену по просьбе последней. В этот момент, пока внутри меня свирепствовал страх, глаза успели быстро пройтись по пьяному мужчине, обнаружив культю вместо правой руки. Когда же я взглянул в голубые глаза теперь уже бывшего солдата, полные пустоты.
Я испугался пуще прежнего. Только теперь это был страх не неврастеника, а всепоглощающее чувство безжалостной реальности. «Вот, значит, что такое война» – подумал я. Здоровья тебе и восстановления, защитник.
123.
Интересные задумки опережают мои физические возможности. Когда-нибудь несправедливость, усталость и бытовые ежедневные гонки сломают меня, но не сегодня.
П.С.: сегодня мне подкинули подработку в виде двух интервью, которые необходимо было переделать в статьи. Хорошие деньги за минимум затраченных сил.
124.
Столько всего в голове, просто жуть! Мысли, как осиное гнездо в агрессивном зачатке. И тошно вроде, надоело и страшно, а без них, в час пьянства, становится как-то не по себе. Теряется нить пути, оставляя пустые мечтания о будущем, которому не суждено сбыться.
125.
Зависть одолевает меня, когда вижу сильных личностей, способных ломать собственные оковы. Такие люди умело живут сегодняшним днём, попутно вовлекая взор свой в светлое будущее, хотя оно им и не светит. Путеводная звезда? К чёрту! Несгибаемый дух – вот, что должно воспевать творчество.
Сам же я ранимый, закомплексованный, склонный к вечному унынию, и ни во что не верующий болван, который оказывает сопротивление внешнему только по причине привычки, но не более. Собственные маленькие достижения не впечатляют меня. Как только ставится золотая и предвосхищённая точка – тут же появляется омерзение к пройденному пути, где в собственных глазах написанное превращается в намокший пепел.
126.
Чем больше познаётся мною законов бытийности, тем отчётливее прослеживаются пугающие черты у «здорового общества».
Когда ты осознаёшь свою маленькость во вселенной. Когда стремления сводятся к механике, а религия неспособна удовлетворить надежды на неминуемое будущее, все эти люди, отчаянно занимающиеся своим здоровьем, карьерой и построением большой семьи, начинают видится в свете безумия. Они пытаются нахапать побольше благ так, словно после черты смогут сохранить их или, как минимум, сказать потерянному себе: «я прожил эту жизнь не зря».
127.
Сам не знаю зачем, начал снова пописывать поэзию. Вроде и интересно выходит, а чего-то не хватает. Надоело сравнивать себя с великими, только вот по-другому не получается, а на фоне «памятников» очень уж остро чувствуется собственная несостоятельность и тотальная бесталанность.
128.
Удалил из интернета все фотографии со своим лицом. Если раньше «исчезнуть» с социального поля хотелось только умозрительно, подражая известным (не) затворникам, то сейчас руководство на себя взяла усталость.
Я устал поглощать тонны безвкусного контента. Я устал быть зрителем. И уж тем более, я устал от замкнутого контакта действий.
Необходимо хотя бы на какое-то время стать никем и прислушаться к тишине. «Чего же я хочу и куда мне двигаться?» И раз лица даже самых малых людей стали вылезать из всех щелей в пороке самолюбования, то мне не место среди. Просто становится как-то противно.
129.
Столкнулся с фактически не разрешаемой проблемой. Каждый творческий проект пишется с новым опытом. Так приятно вспахивать белое поле, вкладывая себя без остатка.
Как только работа завершается, в голове образовываются новые отделы личной номенклатуры. И вот, уже с новым опытом, я смотрю на свой законченный труд и понимаю, что теперь это обыкновенная макулатура.
П.С.
Внутреннее состояние отягощается отсутствием своего зрителя, который мог бы дать непредвзятую оценку. Возможно, именно вынужденная закрытость и сводит меня потихоньку с ума.