На пути к вечному

Запретная сторона

Малыш Кобэ проснулся задолго до того, как племя Усхман познакомилось с новым жителем Безликого острова. Причиной раннего подъема явился тайный план малыша: отыскать могилу Белого человека. И когда Келли покинула свой шалаш, Кобэ уже был далеко за пределами деревни. Родителям он, конечно, ничего не сказал, а те, в свою очередь, решили, что малыш отправился на рыбалку.

Взяв с собой нож, веревку, пару жмень красной ягоды и цельный кокос, Кобэ направился в западную часть острова. Детское любопытство и уверенность в собственных силах вели малыша через густые джунгли Безликого острова.

Примерно через час пути парень достиг озера – основного источника воды для Усхманцев. Он не раз слышал про опасность в лице крокодилов и потому вел себя предельно осторожно. Обогнув водоем по правому берегу, он принялся осматриваться по сторонам. Падающая вода с верхушки небольшой горы, десятки птиц и насекомые – все это звонко разлеталось в разные стороны над водами тайного источника жизни. Убедившись в безопасности, Кобэ спустился к воде. С горя пополам расковырял дырку в кокосовой кожуре и осушил свой будущий сосуд. Величественные деревья с густой зеленой гривой окружали водоем и пропускали малое количество солнечного света, отчего вода в озере была значительно холоднее, чем на берегу океана. Кобэ сделал шаг в воду и тут же отпрыгнул. Непривычная температура воды испугала мальца, но не заставила отступить. Когда вода достигла колен, малыш опустил расковырянный кокос под воду и увидел пузырики. Пока сосуд заполнялся водой, Кобэ осматривался по сторонам. Малыш опасался встречи с зеленым гигантом. И не зря. Год назад один из воинов племени Усхман погиб в пасти кровожадного хищника. Он, как и Кобэ, направился к озеру за водой и, видимо, оказался слишком самоуверен, потому и сгинул. Но Кобэ был готов. Он не сомневался в своей скорости, ловкости и храбрости.

Пузырьки закончились, и Кобэ вынул кокос из воды, после чего заткнул дырку маленькой веточкой. Малыш только хотел повернуться и направиться к берегу, как в пятнадцати метрах от него вода разошлась маленькими волнами в обе стороны. Рептилия вышла на охоту. Две маленькие ноздри в паре со смертоносным взглядом показались над поверхностью воды, тут же послав разряд молнии в тело беззащитного малыша. Кобэ ринулся к берегу. Громадина с маленькими кинжальчиками соскучилась по такому сочному пиршеству, но ей придется поскучать еще какое-то время. Малыш уже покинул водоем и продолжал нестись сломя голову по суше. Только спустя пару минут бега вдали от водоема Кобэ остановился.

– Вот это я чуть не попал, – переводя дыхание, произнес Кобэ. – А ведь еще чуть-чуть и… Но как я его! Еще б гарпун! И я бы ему… Ух.

Бегство, равноценное безоговорочной победе. Именно так малыш Кобэ описывал события пятиминутной давности всему живому вокруг.

Природа еще не успела сполна пробудиться ото сна, когда малыш Кобэ обогнул небольшую возвышенность. Прямиком за водопадом начинались земли умерших. Джунгли неожиданно закончились, и перед мальцом распростерлась глухая пустошь. Один лишь вид местности окутывал разум тревогой. Практически все вокруг устилала выгоревшая трава бледно-угольного цвета, и лишь редкие зеленые пятна в виде небольших кустарников наполняли хоть какой-то радостью безлюдную равнину.

Кобэ сделал шаг и торжествующе воскликнул:

– Я в запретной части! Могила Белого человека должна быть где-то на холме. Нужно идти дальше.

Он старался держать ориентир по зеленым кустарникам, которые как будто и указывали направление к его конечной цели. Словно специально посаженные и никогда не выгорающие, они тянулись вперед с промежутками метров тридцать.

Как только нога Кобэ ступила на земли пустоши, малыш заметил чье-то присутствие. Точнее, самого проводника он не видел, но нутром чуял – он здесь не один. Преодолевая расстояние куст за кустом, Кобэ, наконец, увидел своего друга: им оказался варан. Животное бесшумно следовало за мальчиком и останавливалось каждый раз, когда останавливался и Кобэ. В голодные времена даже варан может оказаться смертельно опасным для человека. Особенно для ребенка шести лет. Но только не этот. Варан выглядел не только дружелюбным и боязливым. Он сам был ребенком не больше метра в длину.

– Может, он тоже решил посетить могилу Белого человека. Вдвоем веселее! Эге-гей! – С этими словами Кобэ ускорил шаг, а после и вовсе побежал. Животина устремилась за ним.

Новые друзья пробегали куст за кустом, пока вдали не начал свое возвышение горный рельеф. Нельзя назвать данное изменение ландшафта полноценной горой, но холм выглядел куда выше, чем его собрат, с которого падал водопад.

– Поднажми! Мы почти у цели! – не сбавляя ход, выкрикнул малыш.

Еще неделю назад Кобэ и подумать не мог, что окажется так далеко за пределами родной деревни, а уже сейчас переводил дух, стоя у подножия холма в запретной части острова. Его дружок не осмеливался выйти из кустов и находился в трех метрах от малыша.

– Как думаешь, нам нужно наверх? Или стоит попытаться обойти сбоку? Хм… Вот об этом я, конечно, не подумал. Но если верить рассказам, могила должна находиться на холме, а не за ним. Значит, решено! Будем взбираться!

Малыш затянул покрепче пояс, отхлебнул из кокосового сосуда и хотел было начать восхождение, как вдруг варан выбежал из своей засады и, обогнув Кобэ, помчался вдоль холма. Ошарашенный малыш кинулся за ним. И не зря.

– Вот это да!

Глаза Кобэ расширились до небывалых размеров, и теперь он больше походил на малыша долгопята, нежели на человека. Варан скрылся в зарослях, и больше Кобэ его не видел.

– Спасибо, друг! – крикнул Кобэ вдогонку.

Два горящих факела расположились у подножья холма. За ними тянулась искусственная каменистая лестница, очевидно, сделанная руками человека.

– Вот оно! – торжественно заключил малыш.

И, как это свойственно детям, вприпрыжку побежал вверх к своей цели. Чем выше шла лестница, тем круче становился подъем. Бежать становилось все сложнее. Ступеньки становились короче, пока и вовсе не превратились в редкие выступы в скалистой породе.

– Ох… А тут высоковато будет. Но я же воин племени Усхман! Мне все нипочем.

Выступ за выступом преодолевал малыш, пока, наконец, не очутился на вершине.

Увиденное на вершине вернуло образ малыша долгопята. Перед Кобэ предстал весь мир. Никогда прежде малыш не видел ничего подобного. Оно и понятно – так высоко он еще не забирался. Голубая гладь отходила от берега и сменялась темно-синими просторами, которые тянулись вдаль, куда-то туда, где мир заканчивал свое существование. В паре с уже высоко поднявшимся солнцем все это принимало целостный образ прекрасного, что нельзя описать ни словом, ни мыслью. Кобэ обернулся и увидел все ту же пустошь, усеянную зелеными точками. Теми кустарниками, которые добросовестно помогли ему добраться до своей цели.

Когда же впечатление от увиденного стало рассеиваться, Кобэ вспомнил, с какой целью проделал весь этот путь. Ярко-зеленый травянистый ковер равномерно расстелился по верхушке холма. Здесь не было ни кустов, ни деревьев, лишь ядовито-свежая трава. Исключением стали лишь два места. На первом по какой-то причине не росла трава. Черное пятно круглой формы площадью порядка двух метров нарушало гармоничную ярко-зеленую картинку холма. О происхождении черного сгустка малыш догадался сразу, хотя никаких подсказок в виде пепла, золы и обуглившихся головешек не было и в помине. Второе же поражало своей загадочностью: три камня, в раз пять больше малыша, смиренно подпирали друг друга, тем самым придавая конструкции устойчивость. Один слева, второй справа и третий, самый большой, расположился позади них. В желобе искусственного вулкана находилось то, ради чего малыш Кобэ нарушил священный запрет его племени – могила Белого человека.

Он подошел ближе. Холодок ужаса пробежал по спине храброго малыша. Все путешествие явилось для него какой-то игрой: он не испугался ни крокодила, ни пустоши, ни варана, ни крутого подъема на вершину мира. Но теперь, стоя над могилой Белого человека, малыш ощутил непроизвольный страх, который медленно захватывал его сознание.

Деревянный крест возвышался над песочной насыпью. Для малыша это показалось весьма странным. В целом умерших жителей племени Усхман не хоронили. Их тела сжигали в огромных кострах, а прах развеивали недалеко от озера в джунглях. Хотя на острове и можно было отыскать еще несколько могил.

Кобэ поднял глаза и увидел царапины на центральном камне.

Непонятные для него символы были небрежно выведены на горной породе. Вероятно, ножом.

– И ведь не спросишь ни у кого. Накажут… Сильно накажут.

Разум и тело малыша окутала волна разочарования. Он не хотел больше видеть могилу, не хотел видеть надпись, которую не может прочитать.

– И зачем все это было?!

Малыш от злости пнул камушек, лежащий сбоку, и тот, обогнув могилу, приземлился на траву, отскочил и устремился вниз по склону. Кобэ побежал за ним, чтобы посмотреть на красивое падение невинного бедолаги.

Могила осталась позади, а непонятные для малыша надписи гласили:

“Здесь покоится любящий муж и отец. Друг племени Усхман.

Ты нашел свой покой на Безликом острове, Лев.”

Камушек раз за разом ударялся о каменистые выступы холма и, наконец, скрылся в зарослях золотистой акации.

Кобэ уже приготовился возвращаться, как до него донеслось еле слышное мычание. Звуки издавал куст. Тот самый куст из золота, куда только что приземлился камушек. Малыш так и остолбенел на месте.

– Я потревожил предков, – шепотом простонал Кобэ.

Совершенно непонятные чувства разыгрались в голове у мальчишки. Казалось бы, нужно удирать со всех ног и не оглядываться, ведь только сам Урмхан (Бог смерти) мог сидеть в тех кустах, но никак не живой человек. Только вот Кобэ снова подошел к краю холма и внимательно посмотрел на кусты. Больше ни звука. Будь Кобэ хоть на пару лет старше, да и не так подвержен любопытству, никогда в жизни не спустился бы вниз холма, чтобы проверить источник невнятного мычания. Да и в принципе, будь это кто-то другой из детей племени Усхман, то и ноги их не ступило бы за пределы водопада, не говоря уже о спуске к золотистой акации. Но здесь и сейчас стоял Кобэ. И он принял решение.

Малыш начал свой спуск. Весьма ловко прыгая с выступа на выступ, малыш постепенно приближался к акации. В паре метров от земли тело малыша замерло. Кобэ увидел силуэт. Ветви акации не позволяли четко рассмотреть того, кто, вероятно, издал то самое мычание. Но Кобэ убедился в своей правоте – источником оказался человек. Очертания безликого туловища смиренно скрывались в тени золотистой акации.

Малыш решил провернуть трюк с камнем снова. Он легонько бросил снаряд в направлении человека. Снова мычание. Куда громче, чем в первый раз. К мычанию добавилось движение, и Кобэ увидел ногу. Темно-багровое месиво показалось из-под веток.

И тут Кобэ снова увидел нечто похожее, что пару дней назад отыскал в воде, как оказалось, принадлежавшее белой девушке. Он не устремился звать на помощь, как было в первый раз. Напротив, окончательно спустился и уже рассматривал человека вблизи.

– Еще один Белый человек. И снова его нашел я. Легкая дрожь пробежала по телу малыша. То был не страх. Небольшое возбуждение от осознания своей значимости. От увиденного.

Если придираться, то кожа человека имела смугловатый оттенок, но все же была далека от цвета кожи коренного населения Безликого острова.

Несмотря на коричневатый цвет кожи, окрас лица больше напоминал цвет бледно-серой рыбешки, выброшенной на берег. Глаза закрыты, а изо рта время от времени вылетали мучительные вздохи, ахи и оханья. Взгляд Кобэ остановился на ноге человека. Большая часть правой ноги составляла кровавое месиво темно-багрового цвета. Под закоптившейся кровью виднелась огромная выпуклость чуть ниже колена, размером с кулак. Казалось, нечто зловещее поселилось под кожей и стало полноценным жителем организма человека.

– По видимому, мог и без ноги остаться. Повезло.

Ближе к туловищу цвет приобретал более яркий красный оттенок. Кровь была свежая. Ноги облечены в сине-зеленую ткань до колен, которая закрывала пах.Сам же человек казался скорее мертвым, чем живым. Кроме редких вздохов, он не подавал никаких признаков жизни.

Малыш Кобэ стоял как вкопанный и совершенно не знал, что ему следует делать. Он не допускал даже мысли, чтобы привести помощь. Если станет известно, что он посетил запретную часть острова, то ему точно не поздоровится. Но ведь здесь живой человек, который без этой помощи рискует стать мертвым. И тогда Кобэ принял взвешенное решение, которое было приемлемо для него и оставляло шансы на жизнь Белому человеку. Малыш направился в сторону густых зарослей и скрылся из виду. По возвращению он тащил за собой добротную палку сантиметров пятьдесят, несколько пальмовых листьев и пучок травы. Он разложил листья пальмы вдоль лежащего тела, большую часть положил сверху, там, куда планировал уложить голову человека. Малыш произвел несколько попыток перетащить тело всего лишь на каких-то пару десятков сантиметров, но ничего не вышло. Тогда он решил ограничиться головой Белого человека и подложил под нее все имеющийся пальмовые листья. Палку же подложил под пострадавшую ногу и закрепил имеющейся веревкой. Достаточно умное решение для шестилетнего сорванца. Перелом если и был, то закрытый, что облегчало ситуацию. В противном случае Белый человек давно бы считался мертвым. Саму ногу он облепил травой. Теперь конечность полностью сливалась с окружающим интерьером и не выглядела так ужасно и плачевно.

Кобэ отыскал растение, листья которого были похоже на небольшие подносы из столовой, и оторвал один из них. На проекцию подноса мальчик высыпал все имеющиеся красные ягоды и аккуратно опустил его на землю около головы человека. Затем присел на колени, слегка приподнял голову человека и влил небольшое количество воды из кокосового сосуда прямо в рот. Уложив кокос к ягодам, Кобэ хотел было встать, как его внимание привлек небольшой предмет, зажатый в руке незнакомца. Малыш аккуратно разжал пальцы и одолжил предмет у владельца. Как на мгновение сердце малыша остановилось. Предмет запросто помещался в небольшой ладошке малыша. Одна сторона бледно-черного цвета, а другая…

– Как это возможно?

Капельки пота заструились по лицу и без того измученного малыша, пока он пытался найти объяснение увиденному. Кобэ утратил контроль над руками. Бледная пелена постепенно затмевала глаза. Малыш продолжал уверять себя, что видит нечто невозможное. В какой-то момент малыш словил себя на мысли, что все это злодеяния духов предков и все это не по-настоящему. Дрожащими руками опустил предмет на живот человека и устремился к воде.

– В голову напекло, – озадаченно бормотал Кобэ. – Точно. Изжарился.

Он зашел по колено в океан и принялся ополаскивать себя с ног до головы. А после и вовсе нырнул с головой, надеясь вернуть рассудок.

Снова оказавшись около тела, малыш взял предмет во второй раз. Ничего не изменилось. Ни собственные убеждения, ни вода не смогли изменить то, что малыш видел в своей руке.

Два человека. Он смотрел на парня и девушку.

Человек, у которого малыш одолжил предмет, был похож на парня на фотографии, однако Кобэ не был в этом уверен. Побледневшее лицо, многочисленные ссадины и синяки заставили его сомневаться. Он продолжал рассматривать предмет, периодически переводя взгляд на лежавшего человека. В конечно итоге малыш решил: юноша на предмете и есть тот человек, о котором он только что позаботился. А вот девушка… Малыш Кобэ знал наверняка: эту девушку он отыскал пару дней назад неподалеку от своей деревни.

Но легче от такого осознания не стало. Кобэ решил поскорее избавиться от предмета и вложил его обратно в руку Белого человека.

– Теперь я проклят! Бедный, бедный Кобэ… – Малыш продолжал сетовать на свою безрассудность. – А ведь родители запрещали заходить так далеко! Глупый ты малыш, а не воин Усхманец! Духи предков не оставят меня в покое, и я буду видеть то, что незримо остальным. А я ведь совсем не хочу этого.

Самобичевание набирало обороты, пока малыш изредка поглядывал на лежащего парня в надежде, что он исчезнет и, быть может, духи смилостивятся.

Однако парень продолжал безмолвно лежать и не собирался никуда исчезать.

– Что ж… Если уж ничего не поделать, то придется присматривать за Белым человеком. И пусть таким образом я смогу отыскать милости духов. А если нет, то не миновать мне ума лишения…

Какое-то время Кобэ постоял в тишине, а после обратился к Белому человеку:

– Кажется, это все. Я приду завтра снова.

Таков был план малыша: самому присматривать за Белым человеком и никому не рассказывать о его существовании. Может только… Девушка. Ведь он видел и ее на том предмете. Эти размышления Кобэ решил оставить на потом. По крайне мере ему до сих пор не было известно о ее состоянии.

– Мне пора возвращаться, а то поднимется шум. До завтра, – в последний раз обратился малыш к лежащему телу и устремился на холм, цепляясь руками за выступы.

Снова оказавшись перед могилой Белого человека, Кобэ бросил взгляд на непонятные царапины, испытал чуть меньше разочарования, чем в первый раз, и направился в сторону дома.

Второй шанс

Красно-желтое туловище с любопытством исследовало береговую линию после страшных событий прошедшего дня. Нынешний океан выглядел весьма дружелюбным и в какой степени ласковым. Легкий утренний прибой зазывал каждого, кто желает начать день с бодрящего тело ритуала.

Попугай с яркой окраской не купился на заманчивое предложение и продолжал следовать вдоль берега. Пока на его пути не возникло препятствие. Нечто большое, неподвижное встретилось на пути пернатого и преграждало путь вдоль воды. Пернатый неуклюже доковылял до объекта, попытался обойти снизу, но совсем не хотел мочить свои перышки. Тогда он сменил курс, дошагал к верхнему краю и заинтересовался. Объект его любопытства оказался не таким уж неподвижным. Птичка почувствовала поток жизни, продолжая топтаться вокруг да около. Внезапно дружеское любопытство сменилось излишним интересом, и маленький клювик вцепился в мягкую шоколадную ткань. За ошибки нужно платить. Скорее всего, именно об этом подумала птичка, когда получила удар, откинувший ее на несколько метров. Попугай приземлился навзничь и оторопел. Легкая контузия не задержалась в теле пернатого надолго. Он, явно обиженный таким дружеским приветствием, незамедлительно взлетел и скрылся в зарослях неподалеку.

Несостоявшимся другом оказался человек, распластавшийся на берегу океана. Он совершенно точно не был заинтересован в новых знакомствах и в принципе не имел желания хоть как-то двигаться. И лишь вынужденная мера заставила его поднять обессиленную руку, чтобы отпугнуть обидчика. Хотя, кажется мне, птичка вовсе не хотела показаться грубой, напротив, она скорее помогла человеку, приведя его в чувства. И когда солнечный зной стал мучительно едким, а нахождение на открытой местности и вовсе опасным, обессиленное тело зашевелилось.

Человек приподнял верхнюю часть тела и осмотрел свои конечности. Думаю, вы все ждали этого момента и уже догадались, что хозяином распластавшегося тела является Тео. Страшно даже осознать, через что пришлось пройти парню, прежде чем оказаться на Безликом острове. Невозможно представить, как ему в принципе удалось пережить столь мрачные и убийственные обстоятельства после его падения с корабля прямиком в недры бушующего океана. Больше всего в жизни он боялся голубой пучины. И в надежде преодолеть этот страх, найти те самые нужные ответы на многочисленные вопросы о своем прошлом и будущем и, несомненно, убежать от реальности, где больше не будет девушки, которая вероломно вторглась в его мечтания и, тем не менее, не задержалась там надолго, он встретился один на один со своим самым злейшим врагом и, казалось, проиграл. Так казалось до этого момента, пока его тело не прибило к берегу Безликого острова. То ли сам враг подарил второй шанс, ведь именно он доставил тело парня к берегу острова, то ли некто сверху решил, что жизненный путь парня еще не окончен.

Тео убедился в плачевности своего, по крайне мере, физического состояния. Нога выглядела действительно плохо, и одна единственная попытка подняться обернулась провалом. Тем временем солнце продолжало обжигать каждый сантиметр тела, лишенный хоть какой-то защиты в виде одежды. Тео двинулся в сторону зарослей, которые расположились не так уж и далеко от пляжа. Именно в них совсем недавно скрылся его обидчик. А если разобраться поглубже, то спаситель.

Тео избежал службы в армии, однако преодолевал метр за метром по-пластунски, как настоящий солдат. Несмотря на израненное тело, его движения получались четкими и выверенными. Ровно настолько, насколько позволяли силы и болевой порог. Правая нога постоянно напоминала о себе. Каждое движение сопровождалось жгучей болью, отдающей в верхнюю часть тела.

Наконец он достиг цели. Золотая акация оказалась отличным укрытием от палящего солнца. Устроившись поудобнее, парень начал обдумывать дальнейшие шаги. Он снова осмотрел ногу. В состоянии покоя боли не было. Что казалось странным: внешний вид оставлял не самое лучшее впечатление. Он поводил рукой вдоль всей ноги, на которой, казалось, не осталось живого места, и с облегчением выдохнул, осознав внешнюю целостность.

– Пожалуй, это хоть какой-то плюс. В противном случае дни мои были б сочтены. Хотя и при таком раскладе все далеко не радужно. Нога – лишь малая часть моего бедственного положения… Где, черт возьми, меня выкинуло. И даже не это Богом забытое место моя основная проблема. Как я в таком состоянии смогу отыскать воду… еду… Если здесь вообще хоть что-то есть.

Тео начал было сокрушаться гневными выкриками, но вовремя взял себя в руки. Парень четко понимал необходимость сохранения энергии и сил. Жажда еще не успела напомнить о себе, тогда как постоянные мысли о ней сами прокладывали красную дорожку к столь важной потребности.

– Хотя… Раз есть птицы, то есть и вода. Не может не быть. Хорошо… Уже хорошо.

Помимо проблем выше была и еще одна. Кровь. Тео потерял много крови. Все это лишь приближало парня к желанию ощутить прохладный источник жизни внутри организма. Поразмыслив какое-то время, Тео не придумал ничего лучше, как ползти под защитой хоть каких-то зарослей вдоль холма, располагавшегося за его спиной.

Тео восстановил запас сил, потраченных на путь от пляжа к акации, нормализовал ментальную составляющую: несмотря на сложившуюся ситуацию, он был искренне рад своему спасению. Неожиданно для самого себя парень воспрял духом, нашел в закоулках своего сознания ту веревочку, за которую смог зацепиться, и пополз.

Незнакомые для парня насекомые то и дело разбегались перед надвигающимся гигантом. Каждые пять минут Тео останавливался и переводил дух, восстанавливал дыхание и собирался с новыми силами для следующего рывка. Со стороны подобная картина выглядела по настоящему драматично, и это даже слегка забавляло Тео. Он представлял себя на съемках новой части фильма “Выживший”, где он вероломно отнял роль у самого Леонардо Ди Каприо и теперь уже боролся за свою жизнь на необитаемом острове.

– Не забудьте мой оскар, господа! – в промежутке между пыхтением он испустил смешок.

Минул час, как Тео покинул свое золотистое укрытие, но никаких признаков хоть какой-то пригодной жидкости не нашел. И тогда парня осенило.

– Ну конечно! Как я сразу об этом не подумал.

Тео подполз к холму вплотную, уперся руками в небольшие каменистые выступы и поднялся на ноги. На правую ногу он решительно не наступал и держал ее на весу. Он принялся осматриваться по сторонам в надежде отыскать дерево. Тео искал пальму. Почему-то изначально мысль о воде, находившийся в кокосе, предательски не пришла ему в голову. Но не было никакой уверенности, что на всем проделанном пути было хоть одно пальмовое дерево. Потому Тео не стал сильно сетовать на свою сообразительность, а продолжал осматривать окрестности. Внимание парня привлек ствол дерева, располагавшийся в метрах тридцати спереди. Тео не был уверен, то ли это дерево, и в принципе не был уверен в наличии подобных деревьев на этом острове. На этот раз парень не стал опускаться на землю и продолжил свой путь маленькими прыжками, страхуясь при этом о каменные выступы холма. Не проскакав и пары метров, Тео имел неосторожность приземлиться на больную ногу во время очередного прыжка. С пронзающим душу криком парень упал лицом вниз. Резко взрывающаяся боль охватила всю нижнюю часть тела. В попытках пережить мучения Тео вцепился обеими руками в землю и не отпускал, пока боль не отступила.

Больше никаких экспериментов. Только ползком.

Преодолев оставшееся расстояние привычным способом, необъятную тишину захватило надрывистое ликование парня. Пальмовое дерево одиноко стояло среди маленьких кустарников и покорно ожидало Тео. Он осмотрел каждый сантиметр вокруг и, к своему огорчению, не обнаружил ни одного плода. А вот на верхушке пальмы вплотную друг с другом расположились три больших красавца. Тео задумался:

Мг… Залезть ты не сможешь. Даже не пытайся. Может, потрясти?

Тео подполз к дереву, обнял ствол и потихоньку встал во весь рост. Длины рук хватило, чтобы обхватить все дерево, но не хватило сил. Совсем не хватило. И не хватило бы даже в здоровом состоянии.

План был неплох. Или плох… Думай еще.

Глаза Тео хаотично сканировали густую траву на наличие каких-либо предметов, пригодных для метания. Он насобирал небольшую горсточку камней и несколько подходящих для метания палок. Расположившись недалеко от ствола, парень принялся отправлять камни один за другим прямо в цель. И когда последний в очередной раз достиг цели, но не принес требуемого результата, Тео сел на землю.

– Но ведь не может так быть, – голос звучал печально, – вот они прямо передо мной висят, хорошенькие, ждут меня, а падать не собираются.

Какая-то детская обида поселилась в голове Тео по отношению к кокосам. И когда новая волна уверенности нахлынула на парня, он снова встал. С трудом удерживая равновесие, Тео метнул первую палку и снова попал в цель. Один из трех кокосов колыхнулся, но упорно продолжал висеть. Тогда в него полетела новая палка, а затем еще одна. И, наконец, четвертая палка с чувством выполненного долга приземлилась недалеко от Тео, а вместе с ней на мягкую траву плюхнулся долгожданный трофей.

Совершенно не свойственно для своего характера, Тео принялся исполнять национальный танец “Мамбо”, при этом продолжая стоять на одной ноге. Если хоть кто-то видел сие представление, то, несомненно, свалился бы на землю от смеха. Без сомнений, такая значительная победа придала немало сил парню, в которых он так нуждался. Когда же представление окончилось, Тео предпринял новые попытки добыть оставшиеся кокосы. Битва продолжалась по меньшей мере час и лишь иногда прерывалась на небольшие паузы. Ни один из двух оставшихся плодов так и не поддался напору целеустремленного человека, чем немало его огорчили.

Довольствуясь тем, что удалось получить, а это не так уж и мало, Тео обдумывал дальнейшие действия. Нечто незримое для парня обращало его мысли к тому месту, где золотая акация храбро несла бремя защитника молодого человека. Не в силах думать о чем-то другом, он принял решение вернуться. Кокос решил разделать по возвращению и только тогда восстановить силы.

– Ползти с ним в руке будет накладно. Включай мозг.

С этими словами он обратил внимание на пожелтевшую лиану, скрывающуюся в густой траве.

– Хм… А может и получится. Почему нет.

Задуманное удалось не сразу. Тео потратил не один десяток минут на реализацию плана. И когда плод закрепился на спине, Тео, подобно черепахе, отправился в путь.

Проползая уже знакомые локации, Тео встречал все тех же неизвестных насекомых, которые ничуть не изменили своего поведения и продолжали растворяться в густых зарослях травы при его появлении. Подножие холма казалось ему бесконечным, тянувшимся в обе стороны неприступной каменной стеной. Однако, как это часто бывает, подобно возвращению домой после долгого и изнурительного путешествия, время, кажется, течет намного быстрее. Так казалось Тео и в этот раз, когда под своим домом он подразумевал золотистую акацию у подножия холма на берегу Безликого острова.

Путешествие подошло к концу, и Тео устроился поудобнее на уже подмятой прежде траве. К концу дня нога прилично распухла, а колена как такового не было: коленная чашечка грубо сливалась с внушительной гематомой, и вместе они образовывали огромный отросток, существовавший отдельно от человека. Ноющая боль сменялась резкими покалываниями, которые постепенно переходили в обжигающую муку.

Тео потратил немало сил, которые нельзя было восстановить, только лишь съев кокос. Однако ничего съедобного он так и не нашел, пока возвращался к акации. Отыскав подходящий камень, Тео достаточно быстро расправился со скорлупой и начал жадно глотать каждую капельку мутно-белого цвета.

– Могло бы быть и больше, – пробурчал Тео. Он утолил жажду, но едва ли был этому рад.

Постепенно начала исчезать мякоть, когда парень отламывал кусок за куском и запускал себе в рот. По окончанию трапезы чувство голода улетучилось, а Тео приятно удивился столь питательному ужину. Чувство сытости помогло отвлечься от боли в ноге, а спустя несколько минут и вовсе провалиться в сон.

Вечернее зарево, а здесь оно выглядит непередаваемо волшебно: тысячи цветов – красных, оранжевых и желтых оттенков непереставаемо играют на поверхности воды, начало сменяться обволакивающий остров темнотой. По обе стороны от золотистой акации начинались нескончаемые серенады насекомого мира, а где-то там, на пике холма, парочка попугаев устроила любовную сцену на повышенных тонах – все это способно перенести любого в то волшебное место, о котором каждый хоть раз мечтал в раннем детстве, а может и в юношестве. Однако Тео был не в силах найти подобную атмосферу хоть немного привлекательной: нога выглядела слишком паршиво, а боль и не думала становиться хоть немного слабее.

Прошло несколько минут, как Тео закрыл глаза. Но едва ли это можно назвать сном: постоянные судороги то и дело сотрясали тело больного и заставляли бессознательно выкрикивать нечленораздельные фразы, а спустя полчаса к ним добавилась лихорадка.

Поздней ночью, скорее даже ранним утром, когда солнце еще не успела показаться за горизонтом, но тьма постепенно начала рассеиваться, Тео проснулся после устрашающего визга, тянущегося вдоль всего побережья. Звук шел с той стороны, где Тео посчастливилось отыскать себе пропитание. Маленькая пауза и снова разрывающийся вой пронзил утреннюю тишину на побережье Безликого острова. Ночные сражения с жаром и судорогами забрали все силы парня, и он совершенно не планировал, не то чтобы последовать за звуком, но даже как-то обезопасить себя. Можно сказать, Тео пребывал в состоянии отчаяния и при неминуемой угрозе был готов принять свою участь без какого-либо сопротивления.