На пути к вечному

Детская мечта

Следующий день начался для Келли, как и для всех остальных членов племени, с утреннего сборища около недочеловека. Зрелище с начертанием символов давалось девушке нелегко, однако она нашла в себе силы досмотреть до конца. Завтрак Келли пропустила – уж слишком эмоциональным выдался предыдущий день, и на восстановление сил понадобилось больше времени, проведенного во сне. Приветливая женщина средних лет – мать девочки, заботливо протянувшей Келли руку накануне, угостила девушку остатками утреннего кокоса и красных ягод. Келли приноровилась кланяться каждый раз, когда жители племени Усхман совершают какое-либо дружеское действие по отношению к ней. В этот раз она еще и поблагодарила женщину вслух, чего не делала прежде. Женщина лишь улыбнулась в ответ.

Мужчины потихоньку покидали пределы деревни. Некоторые женщины тоже растворялись в зеленой густоте джунглей.

Келли устроилась поудобнее в своем гамаке, закрыла глаза и перенесла сознание в Бирмингем, в родительский дом. Как обычно бывало, Келли восседала на своем офисном стуле, куда всегда подкладывала одну или две подушки – так ей лучше думалось. На столе перед ней расположился ноутбук, отчаянно переживавший новые и новые нападки девушки, работавшей над очередным школьным проектом. Зловещие ветки, без которых сложно представить комнату Келли, раз за разом ударялись в окно, напоминая о плохой погоде снаружи. Такая картинка за окном лишь раззадоривала ум британской красавицы – Келли обожала заниматься в плохую погоду. Вся эта гнетущая атмосфера мрака помогала девушке полноценно сосредоточиться и с головой уйти в обучение.

Частенько в такие моменты концентрация Келли выстраивала нерушимую стену между девушкой и внешним миром. Об эту стену раз за разом бились выкрики мамы, доносящиеся где-то там, с первого этажа их уютненького домика. И лишь осознав, что докричаться не получится, мама отправляла малыша Брайна позвать сестричку к столу.

Все оказалось иначе сейчас, когда Келли перенесла сознание домой и не собирался выстраивать никакую стену. Все, чего она ждала – голос мамы. Она ждала этого возгласа, который позовет ее присоединиться ко всей семье за столом. Келли не интересовали открытые вкладке на экране ноутбука, ей были безразличны ветки, продолжающие скрестись за окном, она ждала лишь голоса мамы. Время шло, и комната погрузилась в полный мрак. Лишь экран ноутбука освещал грудь и лицо девушки, образовывая небольшую тень позади, на стене. Келли беспричинно пялилась в ноутбук, то и дело поглядывая на дверной проем. Голоса не было, как не было и брата, спешившего сообщить, что мама уже заждалась девушку внизу.

Экран ноутбука потускнел, а после и вовсе выключился. Ожидание стало невыносимым, и ноги девушки плавно опустились на ворсистый ковер. Келли его обожала. Маленькие бежевые волокна так приятно обволакивают ноги и заставляют чувствовать небывалое блаженство. Этот ковер достался семье Робинсон после смерти бабушки по отцовской линии. И вот уже порядка десяти лет он с гордостью наблюдает за взрослением прекрасной девушки по имени Келли.

Маленькими шажками Келли приблизилась к дверному проему, облокотилась о косяк и высунула голову в коридор. Тишина. Более того, мрак, так умело поглотивший комнату девушки, не постеснялся занять и другие части дома.

“Мам? Брайн? – неуверенно обратилась она в темноту. – Пап, ты тут?”

Келли вышла из комнаты и, прежде чем спуститься, решила заглянуть в комнату брата. Комната располагалась напротив ее собственной, в другом конце коридора. К большому удивлению девушки, дверь оказалась закрыта.

“С чего вдруг они решили запереть дверь?”

Остается лишь догадываться: осознавала ли Келли, что все вокруг неправда. Ведь правда заключается в том, что она мирно лежит в гамаке на Безликом острове и всего-навсего захотела ощутить тепло радостных воспоминаний о своей семье. Но как только ее глаза закрылись, разум перенесся в какое-то странное, определенно знакомое, но чужое место.

Не обнаружив брата, Келли направилась к лестнице. Дрожащей рукой она вцепилась в перила и медленно проследовала вниз. Свет на первом этаже отсутствовал, собственно, как и на втором. Келли очутилась в гостиной, по крайне мере, той комнате, которую она так любила раньше. Именно здесь вся семья собиралась почти каждый вечер и обсуждала все на свете: от прошедшего дня до нового закона о повышении налогов для предпринимателей.

Келли снова позвала каждого члена семьи, но услышала лишь тихий стук веток, доносившийся из ее комнаты на втором этаже.

“Мне так вас не хватает…” – еле слышно произнесла она.

Девушка села на диван и запрокинула голову.

“Я не жалею, что уехала. Это был мой выбор. Я хотела этого. Но мне очень жаль, что все вышло именно так. Я оставила вас в неведении, вероятно, навсегда. И за это прошу прощения. Вы должны знать, как сильно я вас люблю. И скучаю”.

Маленькая ручка опустилась на плечо девушки, и Келли подскочила. Но подскочила не в темной гостиной своего дома в Бирмингеме. Ноги приземлились на мягкий и слегка теплый песок ее нового дома. Темнокожая девочка стояла около гамака Келли и мило улыбалась. В руках она держала несколько десятков разноцветных цветов. И когда зрачки Келли постепенно уменьшились, а внезапный испуг улетучился, девочка протянула все свое разноцветное добро Келли.

– Ну ты и проказница! Напугала то как, – улыбнулась Келли.

Келли вывела девочку наружу и обнаружила с десяток детей. Все они, как и девочка, держали в руках множество красивых цветов, о существовании которых Келли даже не знала.

– Вот это да! – Келли разинула рот. – Видимо, моя шапка уж очень вас заинтересовала.

Келли оглядела детвору и, к своему сожалению, не увидела малыша Кобэ. Ей показалось, что именно с ним она так хорошо поладила, установила особенную связь.

Ни сказав ни слова, Келли возвратилась в хижину. Волна огорчения прокатилась по толпе детишек: от досады у некоторых опустились руки, и цветы, которые дети так страстно нарвали прежде, попадали на землю. Только вот зря это они все.

Келли вышла обратно к детям, а на голове у нее восседала цветочная шапка. Девушка улыбнулась, помогла поднять все упавшие цветы и махнула в сторону островка из пальм.

– Пойдемте в тенек. Там и устроим кружок рукоделия.

Жизнь вернулась в опечаленные глаза маленьких человечков, и с радостными криками они последовали за Келли. Цветы сгрузили в одну кучу и уселись полукругом. Келли разместилась в центре, сбоку от кучи цветов.

О чем мечтала, то и получила, – искренне подумала Келли. В этой мысли не было разочарования, скорее наоборот.

Девушка выбрала парочку фиолетовых бутонов с относительно длинными стеблями и принялась показывать детям, как правильно сделать такую же шапку, какая прямо сейчас расположилась на ее голове. Дети очень быстро уловили суть работы и принялись создавать свой собственный головной убор. Девочки подошли к работе более ответственно, нежели мальчики: их венки получались гораздо аккуратнее и симпатичнее.

Дождавшись последнего мальца, Келли положила свой новый венок на землю и выстроила над ним шалаш из веток голубого цветка. Дети послушно повторили за ней. Разнообразие цветовой палитры оказалось потрясающим, и вскоре каждый ребенок имел свою уникальную шапку. Отряд пестрых шапошников был готов.

Дети натянули новые головные уборы и снова расселись вокруг Келли в ожидании нового чуда. Несколько минут Келли молчала, обдумывая свои дальнейшие действия. Затем встала ровно посередине и заговорила:

– А знаете ли вы, дети?

Она хотела было продолжить, но остановилась.

Они же совсем меня не понимают… Что я могу им рассказать. Хотя, если так посмотреть, ну и что, что не понимают. Зато чувствуют.

Келли посмотрели в глаза каждого ребенка. Неподдельная заинтересованность, желание, надежда. Совсем неважно: поймут они или нет. За свечение алмазиков, обращенных прямо на нее, Келли готова на все.

Так началась лекция о двух мирах: цивилизации, густонаселенных городах и заброшенных деревушках, самолетах и машинах, телевизорах и компьютерах. Не забыла Келли упомянуть и о магазинах, где полки заполнены большим количеством абсолютно разной еды, за которой нет необходимости бегать по джунглям или же карабкаться на деревья. Молодой учитель без устали рассказывал новые и новые факты о мире, в который сложно поверить тем, кто всю жизнь провел в объятиях дикой природы. И, несмотря на языковую преграду, дети проглатывали каждое слово красавицы, наблюдая за каждым жестом, сопровождавшим поток непонятной речи. Харизма, красота, обаяние, умение преподнести себя – все это и есть Келли. И совсем неважно: стоит она около интерактивной доски или же находится в джунглях – дети в восторге от нее.

Время плавно близилось к вечеру, а Келли, ощущая приток небывалого вдохновения, любви к учению, любви к детям, продолжала нескончаемые рассказы о цивилизации по ту сторону океана. И лишь заметив, что многие ребята слишком устали, чтобы продолжать так же внимательно и восторженно слушать учителя, решила остановиться. Завершая рассказ про огромных птиц, способных перемещать людей по воздуху, Келли заметила мальчика. Он стоял позади сидящих детей и прятался за деревьями. Его действия казались Келли странными: совершенно точно он не планировал присоединиться к их компании. Он лишь наблюдал за Келли: внимательно слушал каждое ее слово, следил за каждым ее движением. Келли подняла руку, планируя окликнуть мальца, как он тут же растворился в густых зарослях.

Какого черта? Я вроде не настолько тронулась головушкой… Но если нет, почему этот малыш избегает меня? Все дети здесь, а он…

Первый учебный день подошел к концу. И по мнению Келли, он прошел восхитительно. Именно так она думала, когда поудобнее укладывалась в своем гамаке. Легкий ветерок дул со стороны океана, и потихоньку сон окутывал сияющую и уставшую девушку. Она прокручивала в голове события уходящего дня и не один раз останавливалась на малыше Кобэ. Его отсутствие казалось странным, ведь абсолютно все дети с неподдельным интересом провели уходящий день с ней. Еще более странным она находила появление малыша в джунглях, а после и мгновенное исчезновение. Надвигающийся сон мало-помалу отодвигал мысли о малыше на второй план, пока Келли и вовсе не провалилась вглубь своего сознания. Она заснула с улыбкой на лице – детская мечта обрела счастливую оболочку.

Это не может быть правдой

Малыш Кобэ покинул деревню, не дожидаясь завтрака и утреннего обряда. Он захватил с собой очередной кокосовый сосуд, предварительно наполнив его водой из племенных запасов. Еды в этот раз набрал с лихвой, в особенности несколько поджаренных рыбешек, которые умело стащил из родительской хижины.

Путь малыша лежал через уже знакомые джунгли, озеро с его живописным водопадом и пустоши. На этот раз спутник в лице варана не сопровождал Кобэ, но и без него малыш чувствовал себя спокойно и уверенно. Преодолев холм, за которым располагалась пустошь, малыш перебегал от одного зеленого островка к другому, при этом внимательно смотря по сторонам во избежание нежелательной встречи с каким-либо обитателем Безликого острова.

Солнце едва ли успело накрыть землю первыми лучами, когда малыш Кобэ уже карабкался по каменистой лестнице, ведущей к могиле Белого человека. Не обращая в этот раз никакого внимания, он промчался мимо нее и уже смотрел вниз, пытаясь разглядеть то, ради чего он вновь проделал этот не самый безопасный путь.

Золотистая акация все так же защищала и скрывала тело другого Белого человека. Малыш Кобэ не стал терять времени. Уже знакомым для себя способом он спрыгивал ниже и ниже по каменистым выступам, пока не приземлился неподалеку лежащего человека.

Первым же делом малыш обратил внимание на импровизированный поднос: все красные ягоды исчезли. Кокосовый сосуд оказался тоже пустым.

Он приходил в себя! – пронесся голос в голове малыша. – Значит, я все сделал правильно!

Но ликование длилось недолго… Невооруженным глазом были видны печальные изменения в состоянии Белого человека.

Кобэ наклонился над телом и прислонил свое ухо к губам человека: учащенное, но слабое горячее дыхание обдало маленькое ушко воина Усхманца.

– Дело плохо, очень плохо. – Кобэ отшатнулся и заметил предмет. Тот странный предмет, который заставил его испугаться . Тот самый предмет, происхождение которого он не мог никак объяснить. И если в прошлый раз предмет был зажат в руке человека, то сейчас мертвенно лежал на шее еле дышащего тела.

Малыш не решился вновь прикоснуться к предмету, как ему казалось, проклятому.

Кобэ облизнул мизинчик на левой руке и сделал то, что в цивилизованном обществе встретят с удивлением: засунул палец в ушную раковину Белого человека.

– ОЧЕНЬ ПЛОХО! – взвыл Кобэ.

Однажды, когда его младшая сестричка заболела, мама проделала точно такое же действие и сказала Кобэ, что так она определяет, насколько больна сестра: если в ухе очень горячо, то дела плохи. И когда мама на несколько минут вышла из хижины, малыш Кобэ засунул мизинец в ухо сестры; по сравнению с ухом Белого человека ее ухо казалось ледяным. А ведь сестричка тогда не на шутку заболела.

Малыш упал на колени и аккуратно приподнял несколько листков, которыми обложил ногу Белого человека. Прежде он не видел настолько распухшую конечность, а цвет ноги вовсе поверг Кобэ в шок: буро-фиолетовые переливы от колена до голени представляли собой поистине ужасающую картину для обычного человека.

Паника охватила разум малыша. Он прекрасно понял, что одной лишь воды да поджаренной рыбешки будет недостаточно, чтобы выходить Белого человека.

– Но я не могу… не могу сказать отцу или вождю, что я нарушил закон племени. Не могу…

Порыв ветра прервал размышления Кобэ и заодно поднял в воздух предмет, мирно лежавший на шее человека. Фотография долетела до малыша, ударилась в его оголенное пузо и упала под ноги. Теперь же черный фон сменился лицевой стороной, и Кобэ вновь увидел улыбающихся парня и девушку. Не осталось никаких сомнений: именно эта девушка надевала ему на голову красивую шляпу из цветов, именно с ней он дурачился на берегу океана.

– Она поможет! Должна помочь… – Кобэ бросил взгляд на измученное лицо Белого человека. – Я не могу оставить его здесь. Но как все ей объяснить? Как привести сюда?

Малыш оказался не готов к такому развитию событий. Буря эмоций, мыслей, переживаний охватила разум маленького человечка. Он отошел от тела, улетел взглядом к бескрайним просторам голубой пучины и спросил:

– Как…

Глухой удушающий кашель явился ответом на его вопрос. Кобэ подпрыгнул, с содроганием обернулся и уставился на тело. Кашель не прекращался, становился сильнее.

Не долго думая, малыш подбежал к Белому человеку, приподнял голову больного и в промежутке между вырывающимися смертельными возгласами влил небольшое количество воды прямиком в горло. Кашель отступил. Золотистая акация окунулась в тишину.

– Ему не долго осталось… Хватит бояться!

Кобэ уложил новый кокосовый сосуд рядом с телом, хотя и не был уверен, что Белый человек будет в состоянии воспользоваться им самостоятельно. Несмотря на свой страх перед фотографией, малыш поднял ее с земли и аккуратно вложил в руку лежащего человека. Он верил в ее мифическую силу, в ее способность придавать сил умирающему. Кобэ бросил последний взгляд на человека и произнес:

– Я приведу помощь, правда, приведу… Только дождись. – Малыш произносил эти слова, но нельзя сказать, что верил в них. Сомнения то и дело закрадывались в его сознание.

Не останавливаясь ни на секунду, Кобэ летел в направлении деревни. Позабыв о всяких мерах предосторожности, малыш несся вдоль зеленых островков по одинокой пустоши. И каждый раз, когда Кобэ хотел было замедлить шаг, ветер новым порывом подгонял его в спину. Без единой остановки Кобэ добежал до джунглей вблизи деревни. Только там он позволил себе передохнуть и пошел шагом. Спустя несколько минут восстанавливающей прогулки, он услышал голос. Голос показался странным, не похожим на голоса жителей племени. Более того, Кобэ не мог разобрать ни слова. Виной тому прекрасная британская девушка, рассказывающая детям о достижениях современной цивилизации.

Чуть замедлив шаг, малыш двинулся в сторону голоса. Вскоре он увидел Келли и всех детей племени Усхман, сидящих на земле в форме круга. Кобэ притаился за деревом, не сводя глаз с Келли. Его сердце бешено застучало в такт произносимых ею слов. Сейчас он намеревался каким-то неведомым способом объяснить ей о другом Белом человеке, а после и вовсе потащить ее на другой конец острова, надеясь, что она поможет. И почему-то в этом он как раз был уверен. Уверенность переполняла грудь храброго малыша. Уверенность, что Келли поможет тому, кто борется за жизнь, лежа под золотистой акацией.

Его размышления прервал взгляд Келли, устремленный прямиком в заросли, где и находился малыш. Сердце сжалось от неожиданности и непонятного испуга – Кобэ нырнул вглубь кустов, где Келли не смогла бы его разглядеть. Он распластался на животе и тяжело задышал, пытаясь справиться с неожиданно охватившим его тело страхом.

Спасение Тео полностью зависело от малыша Кобэ, который прямо сейчас встретился лицом к лицу с непреодолимым страхом в лице девушки.

Мысли Кобэ перемешались: нарушение священных законов племени, умирающий Белый человек в запретной части острова, странный предмет с улыбающейся на нем девушкой, только что смотревшей прямо на него. Еще вчера он стоял перед ней, смеялся и прыгал, а сейчас, словно парализованный лежит в кустах и не смеет пошевелиться. Кобэ все еще был уверен в необходимости привести ее прямиком к умирающему человеку, но наступил тот момент, когда столкнулись два гиганта – вера и страх. И далеко не каждый имеет шанс выйти победителем из этой ожесточенной битвы. Но только не малыш Кобэ.

Постепенно Кобэ вернул контроль на своим телом. И в конце концов смог подняться. Он все еще чувствовал легкие покалывания на кончиках пальцев, однако был готов действовать дальше. Необъятное чувство, зародившееся где-то внутри, легким и звонким голосом разливалось по всей грудной клетке и придавало сил.

Начало смеркаться. Подверженный страху, малыш пролежал в кустах далеко не пару минут. Он обнаружил, что поляна, на которой располагалась компания, давно опустела.

– Слабый ты, слабый, – простонал Кобэ. – Каждая минута может стоить жизни Белому человеку, а ты пролежал здесь не пойми сколько.

Небольшая волна самобичевания накрыла малыша, пока он выбирался из своего укрытия.

Кобэ направился в лагерь. Он боялся встречи с отцом, ведь тогда наверняка придется отвечать на вопросы, ответов на которые у него не было. А точнее были, но точно не подходили для отца. Несколько женщин сидели напротив большого кострища, неподалеку от недочеловека. Мужчин видно не было. Скорее всего, они уже отдыхали после изнуряющего рабочего дня.

Так оно и оказалось. Отец Кобэ мирно спал в родительской хижине, а вместе с ним мама и сестра малыша. Убедившись в этом, Кобэ двинулся дальше, минуя хижину за хижиной. Позади он услышал резкое потрескивание – оставшиеся женщины залили костер водой. Лишь тускло-бледный отблеск луны остался единственным источником света на Безликом острове. Продвигаясь от хижины к хижине, малыш Кобэ пытался придумать способ заставить Келли пойти с ним. Больше медлить было нельзя: вероятно, Белый человек уже мертв. А если он не приведет ее сейчас, то почти наверняка умрет в скором времени.

Последний шаг. Кобэ остановился у входа в хижину Келли. Девушка спала в гамаке. Ее лицо озаряла умиротворенная детская улыбка – сон оказался дружелюбным. Кобэ сделал шаг, еще один. И вот момент. Он аккуратно положил руку на плечо девушки и слегка тряхнул. Безрезультатно. Келли, наконец, удалось заснуть крепким и нежным сном.

Малыш приложил чуть больше усилий, сжал плечо, но не успел потрясти.

Келли открыла глаза: темная маленькая фигура перед ней. Она чувствует ее руку на своем плече и боится пошевелиться. Малыш только успел увидеть открытые глаза, как тут же убрал руку и отпрыгнул, испугавшись не меньше девушки.

С новой силой вера и страх схлестнулись в голове малыша. Пути назад не было. Кобэ совладал с собой, совладал с бурей в голове. Вера напрочь разбила войско страха и отправила доживать свой век в самые дальние уголки сознания.

Все это время, не издав ни звука, Келли смотрела на малыша, пребывая в не то чтобы шоковом, но стрессовом состоянии.

– Ты чего? Что случилось? – еле слышно простонала девушка.

Малыш приложил указательный палец к своим губам, давая понять, что говорить не стоит. Он взял Келли за руку и попытался вытянуть из гамака. Та, в свою очередь, не сильно отпиралась, все еще пребывая в непонятном состоянии. Малыш вытащил Келли наружу, не отпуская руки. И когда бледно-тусклый отблеск луны осветил лицо Келли, она почувствовала что-то знакомое. Нечто, что уже ощущала, но не могла понять, что именно. Она больше не пыталась понять, не пыталась задавать вопросы, а малыш, держа ее за руку, вел вдоль спящих хижин в сторону джунглей. Странное, но знакомое чувство не покидало Келли. Чувство новыми волнами разрасталось внутри девушки, заполняя все то пространство боли и скорби, что серой мглой затопило светлого человека. Келли не испытывала страха перед темнокожим малышом, ведущим ее в неизвестность при свете луны. Свете, напоминавшим о прежней жизни.

Покидая деревню, Келли вспомнила малыша Зайона, а потом и красавицу Айрис. Келли совсем не знала малыша Кобэ, но ощущала то же тепло к нему, что и к двум ребятам, которые навсегда останутся в ее сердце.

Деревня сменилась джунглями, и вскоре парочка очутилась около озера. Луна во всей красе отражалась в прозрачной воде, а падающие потоки с вершины холма придавали отражению игристое настроение, наполняя пеной ее окружность. Малыш и не думал останавливаться. Он продолжал тянуть девушку, завороженную такой красотой, вдоль берега.

Все случилось, когда нога Келли ступила на земли пустоши. Снизошло озарение: лунный свет поразил тело с ног до головы, бледно-тусклое свечение заиграло другими красками. Она вспомнила. Вспомнила чувство. В точности до мельчайших деталей: покалывание на кончиках пальцев, внезапный порыв ветра, отряд мурашек на ее спине – все это она чувствовала, стоя под тусклым светом фонаря в парке Сантьяго-де-Куба.

Келли едва ли успела ухватиться за это ощущение, как малыш Кобэ явно ускорился, стоило им обогнуть холм. Он торопливо повел Келли вдоль редких зеленых островков, не давая возможности отдышаться.

Каково было его удивление, когда в одном из немногочисленных кустарников он заметил своего старого друга – малыша варана. Как и в первый раз, он бесшумно следовал за людьми, держась чуть поодаль. Кобэ, может, и хотел бы остановиться, познакомиться поближе, но время неумолимо убегало.

Необычное трио в лице белой девушки, темнокожего малыша и молодого варана достигло холма в самый пик лунного свечения. Ночь вступила в полноценные права владычицы этой части света.

Кобэ отпустил руку девушки, как только компания приблизилась к двум факелам и каменистой лестнице. Малыш устремился вверх, не собираясь ждать спутницу. Келли не долго думала и последовала за ним. Варан, в отличие от прошлого раза, остался ждать их у подножья холма.

Приложив немало усилий, Келли вскарабкалась по лестнице и уже стояла на травяном покрывале, которое еле заметно шевелилось во власти слабого ветра. Малыша не было видно, зато девушка увидела нечто необычное, что не могло не привлечь ее внимание – могила Белого человека. Келли неторопливо приблизилась к могиле. Ее вид по-настоящему завораживал и придавал величия. После фигуры недочеловека Келли не встречала на острове нечто подобного.

– Жутковатое место, хоть и красивое. Странно, что они используют крест на могиле.

Осмотрев могилу еще немного, Келли направилась дальше. Позади камней не было ничего, кроме небольшого участка земли, а за ним обрыва. Келли подошла вплотную к краю и посмотрела вниз. Золотистая акация необычайно красиво переливалась желтыми цветами под светом луны. А в ее тени девушка рассмотрела фигуру малыша Кобэ.

– Вот ты где. Ну и как мне к тебе спуститься?

Никакой реакции от малыша она не дождалась.

– Ладно! – раздраженно выпалила Келли. – И без тебя справлюсь.

Она опустилась на землю – ноги затрепыхались над обрывом. Левой ногой нашла выступ, проверила устойчивость и повисла в воздухе, стараясь не смотреть вниз. Следующий выступ, еще один: непонятно для самой себя, она опускалась все ниже и ниже. До малыша оставалось порядка двух метров, когда Келли увидела ноги. Пара ног торчала из под зарослей золотистой акации и явно не принадлежала малышу. На секунду Келли зависла на месте и уставилась вниз.

– Что это?! – протолкнув ком в горле, крикнула девушка.

Малыш Кобэ почувствовал испуг девушки, показался из зарослей и рукой поманил Келли к себе. Достаточно ли этого для уверенности и дальнейшего спуска? Видимо, да. Келли уже готовилась спрыгнуть на землю.

Ноги коснулись земли. Неприятное приземление легкой болью отдалось в пятки и пронесло ее прямиком до головы. В первую секунду Келли увидела глаза Кобэ, которые жалобно смотрели на нее с неоправданной надеждой. А после…

Келли повернула голову и обомлела. Она смотрела на лицо человека, увидеть которого не могла. Не могла даже в самых смелых мечтах, хотя и не раз представляла его, но не представляла их встречу. Она смотрела на страдающие лицо человека, которого впустила в свое сердце. Она смотрела на своего любимого Тео.

Келли по-прежнему стояла на месте, не смея пошевелиться. Глаза набухали, становились мокрыми, но все еще удерживались от взрыва эмоций.

– Нет… Это не может быть правдой… Не может. Разве это может быть он? – из последних сил перед сокрушительным залпом из слез прошептала Келли.

Келли упала на колени. Время остановилось. Вселенское молчание окутало золотистую акацию и людей под ней. Келли убрала грязные слипшиеся волосы парня со лба и, уже не в силах сдерживать поток слез, расплакалась. Дрожащими руками прикоснулась к измученной щеке парня, не сразу ощутив жар его тела.

– Это не можешь быть ты, – шептала она, продолжая гладить лицо.

Келли наклонилась над Тео и поцеловала в лоб. Весь пожар его тела пронесся вдоль кончиков содрогающихся губ. Слезы одна за одной скатывались по щекам и падали на пепелище. Красные, изрядно опухшие всего за считанные мгновения глаза повернулись к малышу Кобэ. В них отчетливо виднелся крик о помощи. Мольба о спасении. Малыш лишь безмолвно стоял и с большим сожалением наблюдал эту встречу.

Не в силах взять себя в руки, не зная, что делать, Келли лишь гладила умирающего Тео по щеке и продолжала плакать. В очередной раз девушка вытерла мокрые глаза и ее взгляд обратился к руке парня. Келли увидела маленький клочок бумаги, зажатый в руке. Неконтролируемо трясущейся рукой прикоснулась к запястью парня, аккуратно разжала пальцы и взяла фотографию. Со всей вереницей последних событий она совсем забыла, как на второй день знакомства они заходили в фотобудку… как сделали две пары фотографий… и как свою копию она бесследно покинула в номере отеля.

Фотография удерживала Тео в этом мире достаточное количество времени. Теперь пришло время и для Келли. Увидев счастливые влюбленные лица, Келли воспряла духом. Она наклонилась, поцеловала Тео в лоб и прошептала:

– Все будет хорошо, мой дорогой Тео. Теперь все будет хорошо.