18
Яркий солнечный луч упорно светил ей в лицо. Ника натянула на себя одеяло, пытаясь продлить сон, но он рассеялся за долю секунды, оставив лишь необычные ощущения. Сознание медленно возвращалось вместе с памятью, и Ника тайком взглянула на соседнюю подушку. Лекс уже ушел. Она застонала и закрыла лицо руками. Мало того, что разбудила его среди ночи и заставила ехать к ней через полгорода, так еще потом и устроила истерику, вцепилась как клещ и уснула на нем. Стыд-то какой. А он еще и раздетый был, а она его лапала без стеснения. «Позор мне», – подумала Ника, свесив ноги на пол. Посмотрела на смятые простыни и покраснела. Потом посмотрела на тяжелые темно-синие шторы, практически полностью закрывающие стену вместе с окном. На луч солнца. На часы на столике.
«О нет! Почти двенадцать. Я опоздала на работу!» Самокопание и угрызения совести отошли на второй план. Надо срочно позвонить хоть кому-нибудь и объяснить, что она просто проспала. Ника схватила смартфон и с удивлением увидела, что ее никто и не искал. Ни одного звонка за утро. Странно это. Ника позвонила Насте. Абонент недоступен. Степе – недоступен.
Ника ухитрилась собраться за десять минут и выбежала из комнаты. Слетела вниз по лестнице и завернула в кухню, услышав сигнал тостера.
Лекс что-то колдовал, стоя у плиты. Носком босой ноги поддел нижнюю дверцу шкафа, достал тарелки и вытащил поджаренный хлеб из тостера. Выключил плиту, с верхней полки достал кружки.
«Мужчина на кухне. На это можно смотреть вечно» – Ника прислонилась боком к стене, стараясь не обнаружить себя и не спугнуть Лекса. Но его плечи уже напряглись, и он чуть повернул голову.
– Привет.
– Лекс. – И как он понял, что она стоит в дверях? – Время двенадцать часов. Почему мы не на работе?
Лекс налил кофе и поставил на стол. Туда же отправил тарелку с тостами, тарелки с омлетом и салат.
– Потому что мы проспали. – Отодвинул стул и кивнул на него: – Падай. А чего ты так разоделась? Это не официальный прием, всего лишь завтрак.
– Издеваетесь?
– Вполне серьезно. Обычный завтрак. Если хочешь что-то другое – скажи, посмотрю, что можно сделать.
Ника не могла поверить, что этот человек не понимает элементарных вещей.
– Я не могу просто так прогулять работу, – начала она, уперев руки в бока. – Нужно написать какую-то бумажку, либо позвонить хотя бы, предупредить. У наших телефоны вне зоны доступа.
– Да, знаю. У них собрание, они отель выбирают, – Лекс открыто улыбался, глядя на попытки Ники выглядеть сурово.
– Позвоните директору.
– Позвонил.
– Что?
– Вероника, успокойся и сядь за стол. Я всем позвонил и всех предупредил. Ты не прогуливаешь работу, ты плохо себя чувствуешь и лежишь в кровати. Дима с пониманием отнесся. Хотел сам тебе звонить, но я отговорил.
Так просто. Проснулся, решил вопросы и дал ей поспать. Приготовил завтрак и спокойно выслушал все возмущения. И кажется страшно довольным.
– И чему вы улыбаетесь?
– Ты маленький колючий еж. Ешь.
Ника сбросила с плеча сумку и села на предложенный стул. Лекс сел напротив и подал ей вилку, подмигнул и принялся за еду. Ника медленно пережевывала каждый кусочек, смотрела на его сильный пальцы, ловко орудующие вилкой, и думала, что есть что-то очень интимное в таком завтраке на двоих.
– Почему вы все это делаете для меня?
– Потому что ты мне дорога, – спокойно ответил Лекс, будто это должно быть вполне очевидно для Ники.
Ника с трудом проглотила кусок и отложила вилку.
– Что вы имеете в виду?
– Только то, что я сказал, – Лекс откинулся на спинку стула и прямо посмотрел Нике в глаза. – Я переживаю за тебя, у меня постоянная идея-фикс, что ты попадешь в какую-нибудь передрягу, и поэтому по вечерам я слоняюсь под твоим домом. Мне хочется делать тебя счастливой. Я безумно рад, когда ты смеешься и мне плохо, когда ты плачешь. Мне нравятся твои глаза, твои волосы, и даже то, как ты возмущаешься. Я до жути хочу тебя поцеловать, но боюсь, ты решишь, что я второй директор. Я бы сказал, что люблю тебя, но ты же не поверишь.
Ника покраснела, потом побледнела и вообще не знала, куда себя деть.
– Я подозревал, что будет такая реакция, – ровным тоном заметил Лекс, и только быстро бьющаяся жилка на шее выдавала его состояние. – Поэтому молчал. Вероника, это ни к чему тебя не обязывает. Мои чувства – только мои проблемы. Просто раз уж ты спросила, я подумал, что лучше тебе знать, чтобы ничего себе не придумывать лишнего. Услышала – и забудь, – Лекс невесело усмехнулся и, собрав тарелки, сложил в раковину. – Я приберу здесь.
Лекс повернулся спиной к ней и открыл воду, споласкивая посуду. Ника собирала мысли в кучу и не могла поверить тому, что только что услышала. Этот великолепный мужчина ее любит? Ее, со всем ее причудами, временами неадекватным поведением, странной стрижкой и привычкой бросаться под колеса машинам? Подняла глаза на спину Лекса. Это было похоже на исполнение заветного желания.
Ника поднялась со стул, подошла к Лексу и обняла его со спины, сцепив пальцы на плоском животе. Прижалась лбом к его лопаткам. Лекс замер и выдохнул, опустив руки.
– Я поверю, – прошептала Ника. – Скажите мне.
Он мгновенно обернулся, обхватил Нику руками, крепко прижав ее голову к своей груди, и поднял голову вверх, зажмурившись.
– Я люблю тебя, малыш.
Ника счастливо рассмеялась и подняла голову.
– Теперь можете меня поцеловать.
Лекс опустил взгляд на ее лицо и провел пальцем по ее губам. Подхватил за талию и усадил на стол, отодвинув посуду. Обхватил руками лицо, легко прикоснулся своими губами. Ника резко вдохнула, и Лекс углубил поцелуй, обхватив ее затылок. Ника схватилась за его плечи и прижалась сильнее, еле слышно застонав. «Готова целоваться с ним вечно».
Лекс тяжело дышал, будто пробежал стометровку за десять секунд, собрав всевозможные награды. Он разорвал поцелуй и опустил голову, поставив руки на стол по обе стороны от Ники. Ника наконец, сделала то, о чем давно мечтала: запустила руки в волосы Лекса, перебирая угольные пряди. И удивленно заметила:
– Они такие мягкие.
Лекс хмыкнул, не поднимая головы:
– Думала, что будут как проволока?
Ника покачала головой и потянулась закрутить кран, из которого продолжала литься вода.
– И что теперь?
– Ничего. Теперь ты знаешь о моих чувствах. Я знаю, что ты знаешь и не против.
– И нам надо будет… ну… – Ника покраснела. – Вы захотите спать вместе?
Лекс уставился на нее. Потом вздохнул и покачал головой.
– Нам ничего не надо будет делать. Это не обязанность и не необходимость. Ты будешь делать только то, что хочешь сама. – И добавил, изогнув бровь: – Мне кажется, ты была совсем не против спать вместе?
– Это другое! – вскричала Ника. – Мне было страшно.
– Да никто и не сомневается, – рассмеялся Лекс. – Вероника.
– Да?
– Я почти не спал ночь, я сидел сначала у твоей кровати, потом в кровати. Ты видела меня без одежды, мы даже спали вместе. Только что мы целовались. Как считаешь, мы уже достаточно хорошо знакомы, чтобы перейти на «ты»?
Ника расхохоталась.
– Я постараюсь, но это будет сложно, привычка, – Ника развела руками. – Лекс.
– Да?
– Почему Вероника, а не Ника?
– Брату в детстве подарили собаку. Крайне отвратительная псина была. Постоянно лезла мне в мою кровать грязная, шастала по столам и бесконечно лаяла. Ее звали Ника. У меня язык не поворачивается называть тебя так. – Лекс развел руками, пародируя Нику. – Ну что, поедем?
– Куда?
– За город. Ты хотела туда съездить.
«Мне нужно попросить прощения. За Лекса».
Пошел мокрый снег, покрывая стекла Hyundai плотной ледяной коркой, с которой с трудом справлялись стеклоочистители. Лекс мрачно смотрел на дорогу и уже несколько раз порывался вернуться обратно, но вид Ники его останавливал. Она глубоко ушла в себя, не реагируя ни что вокруг происходящее. Она не заметила, что пошел снег, что перед машиной сплошная белая стена, что Лекс крепко сжимает руль и нервничает, когда Hyundai заносит на поворотах. Ника просто смотрела на сцепленные пальцы.
Завидев в просвете снежной пелены очертания деревьев, Лекс облегченно выдохнул. Еще бы обратно добраться без происшествий. Съехал на обочину и повернулся к Нике.
– Приехали.
Ника будто проснулась и удивленно оглядела засыпанные стекла.
– Снег пошел?
Лекс только поднял брови и вышел из машины. Его тут же облепил снег, покрыв голову шапкой и налипнув на ресницы. Лекс натянул шарф повыше, закрывая нос и, вытаскивая пригоршню подтаявшего снега из-за ворота пальто, пожалел, что не надел куртку с капюшоном. Посмотрел на едва заметную дорожку через поле, покрытую густой грязью вперемешку со снегом. Поморщился и заглянул в окно авто.
– Идем, погода что надо для прогулки.
Ника вышла из машины и задохнулась от порыва ледяного ветра в лицо. Лекс натянул ей на голову капюшон и пошел вперед к деревьям, утопая по щиколотку в грязи. Ника попрощалась с ботинками и прыгнула за ним. Схватила за рукав пальто, чтобы не отстать. Лекс снял ее ладошку с рукава, обхватил пальцами, согревая, и засунул в свой карман.
«Это так приятно», – думала Ника, шагая рядом с Лексом. – «Такой обычный жест, но мне кажется, он значит так много».
По уши измазавшись в грязи, Лекс и Ника добрели, наконец, под защиту деревьев. Здесь непогода не так свирепствовала, ветер не швырял комки мокрого снега в лицо и не застилал глаза. Лекс опустил шарф и окликнул Нику:
– Только давай сегодня без стрижек. Холодно, оставь хоть немного волос на голове.
Лекс так спокойно относится к ее причудам, подумала Ника. Другой бы уже кричал, что она ненормальная, что ее нужно лечить. А Лекс просто переводит ее неадекватные поступки в разряд совершенно нормальных. Будто грызть руки и обрезать волосы в лесу – это в порядке вещей, все постоянно так делают. Она показала глазами, что услышала. Присела около земляного холма и положила сверху расческу.
«У тебя были такие красивые волосы. Я хочу что-то принести тебе. Знаешь, Саша, мне кажется, что вчера кто-то хотел мне напомнить, что он знает про меня все. Я только не пойму, для чего он это делает. Может, это брат Лекса? Он такой странный. И Лекс его просто ненавидит. Ты знала Алекса? Алекс тоже терпеть не может Лекса, вполне возможно, что он пытается запугать меня». – Ника растерла в пальцах мокрую землю. – «Мне нужно тебе кое-что сказать. Так получилось, что мне нравится твой Лекс. И я ему тоже. И мне кажется иногда, что я забираю его у тебя, хотя это глупо. Ты мертва, а он жив. Но получается, что я пользуюсь тем, что ты умерла. Хотя, если бы мы не встретились, я бы не узнала ни тебя, ни Лекса. Все так запутано. Он единственный, с кем рядом мне спокойно. Прости меня. И прости за то, что так не смогла рассказать о тебе».
Ника поднялась и вытерла пальцы о куртку. Лекс стоял невдалеке и тоже о чем-то размышлял, судя по хмурому выражению на лице.
– Мы можем уходить, – сказала Ника, пряча руки в карманы.
– Я хочу, чтобы ты мне рассказала, что с тобой случилось в прошлом. Я уже весь на нервы изошел, пытаясь понять, от кого или чего тебя нужно защитить. Почему ты сюда постоянно приходишь? Что вы видели вместе? Где вы были вместе и что тебя с ней связывает. Эти люди, которые приходят к тебе домой уже как к себе – они тоже здесь замешаны? Что ты видишь во сне?
Ника открыла рот и сразу же закрыла. «Я не могу. Жалкая трусиха». И просто смотрела на него, кусая губу.
Лекс, поняв, что ничего не дождется, невесело усмехнулся:
– Не доверяешь все еще? Неприятно, конечно, но ладно. Я как-нибудь это переживу. Идем, пока дорога в каток не превратилась. Давай руку.
Ника с облегчением протянула Лексу дрожащую руку. Он взял ее и заглянул Нике в глаза.
– Ты чего трясешься? – подумал и добавил: – Думаешь, я буду злиться, что ли?
Ника кивнула. Лекс покачал головой и потащил ее за собой.
Домой доехали на удивление спокойно. Снег перешел в моросящий дождь, который тоже вскоре стих, оставив лужи на дорогах и далеко не зимнее настроение.
– Будто провел пару схваток в грязевых боях, – ворчал Лекс, скидывая пальто сразу на входе и кидая туда же ботинки. Оглядел Нику и засмеялся. – С тобой, видимо.
– Я вымою обувь, – предложила Ника.
– Если ты ждешь ответного жеста – то нет. Я не буду стирать пальто и куртку. Завтра отвезу в химчистку.
– Мужчины, – пробормотала Ника, доставая ведро и губку из шкафа.
– Что ты сказала? – крикнул Лекс, перегнувшись через перила второго этажа.
– Ничего.
Лекс хмыкнул, показывая, что он все слышал.
– Через час идем в тренажерку. Поторопись. Посмотрим, на что ты способна.
«Я сейчас способна только упасть на кровать». Ника совсем забыла, что выпросила у Лекса тренировки. За час нужно успеть отскрести всю грязь с четырех ботинок, с себя и хотя бы съесть кусочек хлеба. Посмотрела на ботинки и застонала:
– Сегодня?
– Ты сама вызвалась, – напомнил Лекс, спускаясь с полотенцем на кухню.
– Кто-то шел в душ, кажется, а пришел к холодильнику, – огрызнулась Ника и пошла за водой.
Лекс прижал руку ко лбу и театрально закатил глаза. Она умудрялась вообще никак к нему не обращаться. Ни на «вы», ни на «ты».
19
Через час Ника в спортивной форме ждала Лекса в гостиной, перебирая книги на столике.
– Идем?
Ника обернулась к Лексу, держа в руках томик.
– Классика? Вот бы не подумала.
– А что подумала бы?
– Детективы, боевики, фэнтези.
Лекс усмехнулся и прошел к двери около камина. Ника вернула книгу на место и догнала Лекса у камина. Лекс пропустил ее в небольшой каменный коридор, в конце которого была еще одна дверь. Ника непроизвольно оглянулась в поисках факела.
– Тайные проходы, как в средневековом замке, – полушепотом произнесла Ника. – Там в конце – пыточная?
– Можно и так сказать. Сегодня – ты жертва. – Лекс дотронулся до стены, и стены подсветились мягким светом. Лекс подтолкнул Нику вперед. – Иди.
Следующая дверь вела в небольшое помещение, почти полностью занятое бассейном. Верхнее освещение отсутствовало, бассейн освещался по контуру чаши подводными светильниками, оставляя остальное пространство в полутьме. И Ника на краткий миг будто прикоснулась к чему-то неизведанному; затаив дыхание, осторожно коснулась поверхности воды.
– Это прекрасно, – прошептала и оглянулась на Лекса. В его глазах было что-то такое дикое, первобытное, что она так и замерла с рукой, опущенной в воду, не в силах отвести взгляд. Лекс сделал шаг к ней, потом остановился и потряс головой.
– Зал за той дверью. Как насмотришься – приходи, – прозвучало довольно резко. Лекс быстрым шагом покинул бассейн.
Ника проводила его взглядом и села на бортик, не доверяя своим дрожащим коленкам. И где-то глубоко ощущая одновременно облегчение и сожаление. Этот его взгляд. Если бы он не вернул контроль над собой, он бы накинулся на нее прямо здесь, Ника была уверена в этом. И скорее всего, она была бы не против. Услужливая фантазия тут же нарисовала голубой полумрак и Лекса в сверкающей воде, медленно стягивающего с себя футболку.
Ника дала себе вполне ощутимый подзатыльник, поднялась на ноги и поторопилась в тренажерку.
Лекс бегом пробежал через зал, влетел в душевую, открутил кран с ледяной водой и подставил под поток голову. Держать себя в узде и выглядеть абсолютно невозмутимым – довольно сложное занятие, когда Вероника постоянно рядом. Лекс почти молился, чтобы ночью она спала спокойно, и он мог остаться в своей комнате. Для этого ее нужно физически вымотать, чем он сейчас и займется.
– Все в порядке? – крикнула Ника, оглядывая зал в поисках Лекса.
– Норма, – Лекс вышел из душевой, вытирая голову полотенцем. Бросил полотенце на ближайший тренажер и спросил: – Пробежка для начала? Зал небольшой, пяти кругов хватит. Только беги не на скорость, а расслаблено, не напрягаясь. Выдох при каждом шаге. Давай.
Лекс побежал, показывая своим примером, какого бега он требует. Ника догнала его и побежала рядом. В полном молчании они завершили пять кругов. Ника тяжело дышала и покраснела. Лекс будто просто прошелся из гостиной на кухню.
– Дохлячка, – в устах Лекса это прозвучало так ласково, что Ника улыбнулась. Села на мат и согнулась, свесив руки.
– После бега лучше ходить. Медленно. Сразу останавливаться плохо. Вставай.
– Ну уж нет.
– Кто-то обещал не жаловаться? – Лекс протянул Нике бутылку воды.
Ника поднялась на ноги и минут пять медленно ходила по залу, рассматривая тренажеры.
«Давай же», – думал Лекс, наблюдая, как она морщится, подбирая слова. – «Тебе придется обратиться ко мне, если хочешь спросить».
– Ой, ладно, – внезапно выдала Ника и смутилась. Лекс насмешливо изогнул бровь. – Отдохнула. Дальше что?
– Давай посмотрим, сколько раз можешь отжаться от пола.
– Ни одного, – сразу ответила Ника.
Лекс кивнул на мат, и Ника послушно приняла позу для упражнения. Лекс поправил руки, нажал на поясницу:
– Выпрямись. Давай.
Ника отжалась пять раз. Последний раз подняла себя на руках из последних сил, и ничком упала на мат.
– Не стоит пытаться выжать из себя последние силы, – заметил Лекс. – Если чувствуешь, что больше не можешь – прекращай.
– Легко говорить, – проворчала Ника, перекатываясь на спину. Лекс лег рядом и взъерошил ей волосы. Ника повернула к нему голову и машинально опустила глаза на сжатые губы Лекса.
– Если будешь так смотреть, мы займемся другой разминкой, – предупредил Лекс.
«Почему бы и нет» – подумала Ника и провела пальцем по его губам. Лекс одним движением оказался сверху и прижал ее руки над головой, опираясь на локти.
– Ну скажи уже наконец, – прорычал он ей в ухо и слегка прикусил его зубами. Нику пробрала дрожь.
– Ты, – прошептала Ника.
– Упертая, – выдохнул Лекс. Подставил руку под ее затылок, приподнимая голову, и поцеловал ее, раздвигая языком ее зубы и лаская небо.
Ощущение тяжести тела сверху, дрожь от зубов на ухе, его губы, волосы, падающие ей на лицо – Лекс поднес спичку к фитилю, и Ника вспыхнула, горя в пламени своих неосознанных желаний. Сердце заколотилось где-то в горле, все тело полыхнуло жаром, перед глазами заплясали черные пятна. И Ника безжизненно повисла в руках Лекса.
– Вот черт, – Лекс неверяще вгляделся в лицо Ники. – Ты это серьезно, что ли?
Быстро положил ее голову на мат, расстегнул молнию рубашки, притянул низкую скамью и подставил под ноги. «И что дальше делать?» Мозг, порывшись в памяти, предложил сделать водные обтирания. Точно. Лекс слетал в душевую, намочил полотенце и вернулся. Обтер лицо и открытые участки кожи. Ника суть застонала и пошевелилась.
– Давай же, приходи в себя, – приговаривал Лекс, склонившись над Никой и проводя мокрой тканью по лицу.– Что ж ты меня так пугаешь?
Она открыла глаза и поморгала.
– Лекс?
Лекс сел на мат и вытер пот со лба тем же полотенцем.
– Лежи. Не вздумай подняться, – сказал он, когда Ника сняла ноги со скамьи.
– Голова кружится немного.
– Я, конечно, жутко польщен, что ты теряешь сознание от моих поцелуев, и все такое, – сказал Лекс. – Но если еще раз так сделаешь, я тебя прибью.
Ника робко просунула свои пальцы в его ладонь. Лекс сжал их и закрыл глаза. Посидел немного, бросил полотенце и повернулся к Нике.
– Я отнесу тебя на диван. На сегодня занятия окончены.
Поднял ее на руки и понес обратно в гостиную через бассейн и каменный коридор. Ника обхватила Лекса за шею и закрыла глаза, чувствуя себя совершенно разбитой.
– Хочу в бассейн.
– Нет. Вылавливать оттуда твой труп я не собираюсь. Чай, душ и спать.
– Можно завтра не идти на работу?
Лекс остановился и отклонил голову, чтобы видеть ее лицо.
– Да ты манипулятор, – воскликнул почти восхищенно.
– Ладно, я пошутила, – хмуро пробормотала Ника. – Но попробовать стоило.
Лекс положил ее на диван.
– Лежи здесь и никуда не уходи. Я принесу чай.
Когда Лекс вернулся с кружкой горячего чая, Ника спала, положив руку под щеку. Он поставил кружку на столик, подвинув книги, сходил за подушкой и одеялом. Осторожно приподнял ее голову, укладывая на подушку, и накрыл. Присел рядом, убирая пряди волос со щеки. Надо же, потеряла сознание. Лекс изумленно покачал головой. Подтянул к себе столик, взял кружку и книгу, чтобы занять себя.
Ника открыла глаза только под утро. Потянулась и поморщилась, чувствуя каждую мышцу в теле. «Больно-то как», – подумала она и повернула голову вбок. Лекс спал на соседнем диване полусидя, на коленях лежала раскрытая книга. Ника залюбовалась его профилем, не в силах отвести взгляд. Кончики пальцев зачесались от желания провести ими по отросшей черной щетине на его подбородке и щеках. Вспомнила, как он вчера целовал ее в тренажерке и по спине побежали мурашки. Лекс немного пошевелился, укладывая голову удобнее, и Ника отвела глаза. Осторожно сползла с дивана, сняла с Лекса книгу, и поплелась на второй этаж.
После десяти минут под прохладной водой Ника решила, что готова жить дальше. Накинула огромный халат, подвязала его поясом, чтоб не сильно волочился по полу, и спустилась вниз на кухню. Что он ест по утрам? Заправила кофемашину и пошла обследовать холодильник.
Лекс проснулся от запаха жареного мяса. Полежав минуту и приведя в порядок мысли, глянул на соседний диван и направился на кухню, стараясь не шуметь.
Вероника танцевала по кухне в его халате, выкладывая со сковороды отбивные и доставая тарелки. Лекс заметил наушники и усмехнулся. Можно было и не красться. Ника порезала овощи, достала кружки и обернулась к столу. Увидела Лекса и прикусила нижнюю губу, доставая из уха один наушник.
– Привет. Я тут похозяйничала немного, ты не против?
– Я только за, – протянул Лекс, не акцентируя внимания на том, что Вероника перешла, наконец, на «ты». – Запах просто божественный.
Ника поставила перед ним тарелки и кофе.
– Круто выглядишь, – заметил Лекс.
– Это, наверное, твой, – смущенно сказала Ника. – Очень мягкий.
– Мне нравится видеть тебя в своей одежде. Можешь залезть в мой шкаф и забрать все, что тебе хочется, – совершенно серьезно ответил Лекс. Ника покраснела и села напротив.
– Как самочувствие?
– Уже лучше после душа. Когда проснулась, думала, что развалюсь.
Лекс внимательно осмотрел Нику и хмыкнул:
– Сегодня поблажка тебе. С завтрашнего дня утром пробежки. Обязательные. И вечером в тренажерку.
– Есть, господин тренер, – жалобно застонала Ника. Лекс заметил смешинки в ее глазах и опустил голову, скрывая смех.
– Я пойду собираться, – Ника отставила кружку.
– Мм? – Лекс был занят отбивной.
– На работу.
– Ты же не хотела идти.
– Мало ли что я не хотела. Меня уволят за прогулы, – сказала Ника уже на пороге.
– Никто не посмеет, – крикнул ей в вдогонку Лекс.
Ника подумала и вернулась.
– Ты сейчас шутишь?
– Вполне серьезно. Дима не посмеет тебя уволить.
– Я чего-то не знаю? – Ника села на стул и сложила руки перед собой.
– Я не знаю, почему ты этого не знаешь. Всего лишь нужно было поднять учредительные документы. Это моя типография.
Ника уставилась на Лекса. Лекс ей подмигнул и подвинул к себе кофе. Ника подобрала упавшую челюсть и встала.
– Ну знаешь! – и, громко топая босыми ногами и волоча за собой подол халата, удалилась. Лекс выругался, оставил кружку в покое и бросился за ней.
– Стой. Вероника!
Ника развернулась на верхних ступенях лестницы и уперла руки в бока. «Выгляжу смешно», – мелькнула мысль, и Ника еще больше разозлилась. Лекс стоял внизу лестницы, задрав подбородок.
– Ну, и в чем моя вина?
– Ты! Скрыл это. Пришел под видом обычного работника! – выкрикнула Ника, тыча в Лекса пальцем.
– И что? Я вполне справляюсь со своими обязанностями. Почему я не могу быть редактором? – спокойно спросил Лекс.
– Потому что… Я не знаю. Ты должен был сказать, – Ника снизила тон.
– Всем привет. Я ваш новый редактор. Буду работать с вами. Ах, забыл сказать, я еще и собственник этой конторы. Поэтому вы все должны заискивать передо мной и льстить мне. – Лекс прищурился. – Это так должно было выглядеть?
– Это глупо.
– Вот именно. Кому это надо на самом деле? Я не изменился, ничего не изменилось. Чего ты злишься?
Ника села на ступеньку и вздохнула.
– Я не знаю. Просто это так бесит, когда что-то недоговаривают. Тем более человек, которому доверяешь.
Лекс поднялся, сел рядом, обняв Нику, и вздохнул еще громче.
– Вот и я о том же.
Ника покосилась на него.
И почему мне кажется, что это упрек?
– Потому что это упрек.
Лекс прикоснулся губами к макушке Ники и убрал руки.
– Спасибо за завтрак. Я в душ и поедем. Собирайся.