Серебряная Луна

I

Уже завтра, завтра исполнится моя мечта – белоснежный круизный лайнер, солнце, море, новые люди, новые знакомства…

– Мисс Кора, – голос моей помощницы Лизи прервал мои мечтания, – я забыла, что дальше…

– Лизи, котёнок, – я уже в третий раз повторяла ей, как работать с программой – смотри, на верхней панели куча слов. Найди слово «Отчеты». Оно должно быть пятое или шестое. Нашла?

– Да.

– Нажимай.

– А всё, поняла! Дальше я сама.

– Угу, умница.

Я знала, что Лизи переживает. Две недели ей предстоит работать одной, без меня. Ничего, она справится, она способная. Я посмотрела на Лизи. Она, закусив нижнюю губу, внимательно вглядывалась в монитор компьютера. Я обвела взглядом торговый зал магазина. Открытые шкафы с книгами стояли рядами, как в библиотеке. Везде аккуратные таблички с названиями разделов: «Английская классическая литература», «Иностранная литература», «Детская литература»…

Этот книжный магазин достался мне в наследство от тётушки Энн. Ей было тяжело справляться с делами самой, поэтому после университета я приехала, чтобы помочь ей. Думала, что ненадолго. А прошло уже десять лет, и три из них – без тёти Энн. Инфаркт. Сердце у неё давно побаливало, а поход к врачу она всё время откладывала. Всегда ей было некогда. Мне казалось, что она просто боялась идти к врачу. Такой детский страх больниц.

«Если я туда попаду, то живой уже не выйду», – говорила тётушка. Мистика! Но так и случилось. Ей стало плохо, когда она была за рулём своего «Пежо». Мне позвонили из больницы. Она умерла по дороге в карете «скорой помощи». Так, по крайней мере, мне сказали. Помню, в тот момент я подумала, что тётя Энн так и не успела, не успела стать любимой.

Она всегда посещала только одного доктора, дантиста – доктора Уеверли. Это был пожилой джентльмен, одногодка моей тёти и бывший её одноклассник. Она была влюблена в него ещё со школы. Когда я приехала к тётушке, он уже год был вдовцом. Его две взрослые дочери были замужем и жили одна с ним, здесь в Эдинбурге, а другая – в Лондоне.

Я не сразу заметила те нежные чувства, которые испытывает к мистеру Уеверли тётя. А когда поняла, что происходит, сказала ей:

– Тётушка, почему вы не откроетесь ему, не расскажете о своих чувствах?

– Что ты, Кора! – испугалась тётя Энн. – Леди не должна говорить такое джентльмену. Он должен сам догадаться!

– Но тётя, как он может узнать, что вы чувствуете – он, же не телепат! К тому же с такими принципами, вы можете просто не успеть стать любимой, узнать вкус любви мужчины, ласку его рук и губ!

– Кора, – бедная старая дева испугалась ещё сильнее и замахала на меня руками, – как ты можешь говорить такое? Порядочная девушка не должна даже думать об этом!

– Тётушка, милая, нельзя ни запретить, ни заставить думать, чувствовать и мечтать! – ответила я.

На похоронах, когда все прощались с тётушкой Энн, мне было горько, больно и обидно из-за того, что я оказалась права. Кто-то сказал: «Спешите жить!». Как же он был прав!

Мистер Уеверли пережил тётушку Энн всего на пол – года. «Затосковал, – сказала мне его дочь, – Только, не пойму по кому. Наверное, по маме». Я поняла, что мистер Уеверли затосковал вовсе не по своей жене…

– Мисс Кора, почему вы плачете? – Лизи вопросительно смотрела на меня.

– Да, так, вспомнилось, – ответила я и вытерла слезу. – Лизи, я прогуляюсь к парку.

– Тогда можно я…Лайонел должен зайти…

– Конечно. Будь с ним по – ласковей. Он хороший парень.

– Ну, мисс Кора…

– Ладно, извини.

Лизи невысокого роста, худенькая, с пропорциональной фигуркой, приятным личиком, с быстрыми серыми глазками, аккуратным носиком и ротиком с пухлыми губками. У неё тёмно-русые, прямые, до плеч волосы, маленькие, почти детские, ручки и ступни ножек. Лизи очень симпатичная, но маленькая морщинка между бровями выдавала её весьма дерзкий характер. Она всегда знала, чего хочет, не стеснялась никакой работы, всегда училась чему-то новому, была любознательной и целеустремлённой и, казалось, ничего не боялась. Лизи очень ловко избавилась от конкуренток, других моих помощниц. И в магазине мы остались хозяйничать вдвоём. Однажды мне пришлось уехать в Престон по делам, а тут пришли новые книги, и Лизи так удачно их расставила, я была в полном восторге от её работы. Я поняла, что теперь за долгие годы могу позволить себе отпуск, что Лизи со всем справится, и я со спокойной совестью могу оставить магазин на неё. Осталось только объяснить несколько деталей и нюансов работы.

Лайонел, парень Лизи, высокий, худощавый блондин, с голубыми глазами и мягким покладистым характером, был очень влюблён в неё и часто заходил к нам в магазин, чтобы составить Лизи компанию за ланчем или проводить её после работы домой. Лизи даже с ним вела себя дерзко. Поэтому я часто просила её быть с Лайонелом по – ласковей.

…А вот и моя скамейка. Я люблю это место. Со мной неизменные спутники – стаканчик кофе с молоком и пончик с кремом из пекарни мистера Бакли. Человеческая сущность – это его привычки. Меняются привычки – меняется сущность. Я, наверное, многие привычки хотела бы поменять, но только не эту – наблюдать. Я люблю смотреть, нет – чувствовать жизнь – жизнь города, его жителей, слушать его звуки и вдыхать его запахи. Как, например, сейчас, когда смешались ароматы только что распустившихся роз и жасмина в парке, запах свежей выпечки и кофе, бензина и дождя. Мне нравится слушать шелест ветра на верхушках деревьев и шорох машинных шин на перекрёстке, урчание голубей на небольшой площади и звук падающей воды фонтана.

Я вижу, как молодой парень в хорошем костюме читает газету. А проказник – ветер загибает уголки её страниц, и, злясь, что парень не позволяет ему удовлетворить своё любопытство, и тоже заглянуть в газету, пытается сорвать с него галстук, удерживаемый булавкой. Старушка, с головой покрытой причудливой шляпкой, кормит хлебными крошками голубей. И малыш, которого мама держит за капюшон кофты, хочет их разогнать. А голуби толстые и ленивые, как куры, даже и не пытаются взлететь, а лишь разбегаются, быстро перебирая красными лапками. Два пожилых джентльмена играют в шахматы, передвигая фигурки на доске, расположенной на скамейке между ними. Исход этой битвы уже предрешен, судя по довольному лицу одного, который улыбается себе в усы, положив обе руки на ручку своей трости, и сердитому бормотанию другого, который время от времени ударяет себя кулаком по колену, выплёскивая негодование, приближающегося проигрыша. Чуть поодаль, на траве небольшая группка студентов уткнулись в свои ноутбуки, иногда переговариваются и смеются над удачной репликой или остротой, сказанной одним из них. Немного в стороне двое их товарищей – парень лежит на спине, подложив под голову рюкзак и что-то объясняя девушке, которая лакомится булочкой, запивая её йогуртом из бумажного пакета…

Я вернулась в магазин. Лизи была уже на месте.

– Ну, как ланч с Лайонелом? – спросила я.

– Как всегда, мисс Кора, – ответила она.

– Лизи, вот тебе ключ, – сказала я. – Я уйду сегодня по раньше, надо уложить чемоданы. А завтра – Лондон, а там меня ждёт «Серебряная Луна»(The Silver Moon), двухместная каюта и шикарное путешествие.

– Счастливого пути, мисс Кора, и весёлого путешествия на вашей «Серебряной Луне», – пожелала мне Лизи.

Я пришла домой и уложила вещи в две сумки. Утром я ещё раз проверила наличие паспорта, путевого листа, денег, билета и маршрутного листа с описанием программы тура. Всё на месте. На вокзале Уеверли я села на поезд до Лондона. С собой в дорогу, в компанию, я взяла мистера О'Генри. Его возвышенно-насмешливые выражения и словечки всегда меня забавляли. Хотя некоторые его реальные сказки, скорее, грустные – «такая светлая печаль», чем смешные. Но это моё мнение.

II

Лондон. Я не была здесь уже лет шесть. И, рада, что он совсем не изменился. Всё те же студенты, которые, как птицы, примостились на ступеньках университета и на бордюре памятника на Пикадилли, снующие ретро-кэбы, спешащая разношерстная толпа, фотографирующие всё подряд туристы, молодые девушки, разглядывающие витрины модных бутиков. Нет в мире другого такого города, где настолько тесно переплелись традиции, консерватизм и современность, помпезное величие средневековых дворцов и безвкусный кич современных зданий Сити, тревожно-призывный плач волынки и агрессивность рок-музыки. Всё это – Лондон! Мой Лондон – город моего детства и юности, первой любви и первых разочарований!

Я подняла руку, останавливая кэб. Ретро-такси остановилось. Я подошла к окошку водителя.

– Здравствуйте, – сказала я, как только опустилось стекло. – В порт отвезёте? Терминал круизов.

– Конечно, – улыбнулся таксист. – Здравствуйте.

Это был немолодой мужчина, лет шестидесяти, совсем седой и с немного кривыми зубами. Несмотря на лето и жару, он был одет в шерстяную кофту с большими круглыми пуговицами. Некоторая чопорность, так сказать «Лондонский налёт», подсказывала, что он коренной житель города.

– Вы из Шотландии? – спросил таксист, переключая рычаг коробки передач.

– Что, слишком видна моя провинциальность, или говорок выдаёт? – поинтересовалась я.

– Ни то, ни другое, – ответил он. – Вежливость. Местные никогда не здороваются, просто называют адрес и всё.

– Понятно.

Когда мы приехали, я протянула кэбмену деньги:

– Прошу вас, сэр.

– Спасибо, мэм, и удачи.

Белоснежный с голубой полосой по борту красавец-лайнер гордо возвышался над пристанью. И, казалось, как Нарцисс, любовался своим великолепием, отраженном, в тёмных водах холодной Темзы. А река, словно, в отместку за такое самолюбование, волнами искажала его изображение. Возле терминала в «предстартовой лихорадке» толпился народ. Нетерпение взрослых передалось детям. Они в полном восторге от предстоящего путешествия, и не в силах сдерживать волнение, навеянное Ветром Странствий, с визгом носились вокруг родителей и посторонних людей, перепрыгивая через чемоданы и сумки.

Несмотря на толчею и кажущийся хаос, всё хорошо организовано. Указатели обозначали направления на стойки регистрации пассажиров, таможенный контроль и багажный терминал.

– Прошу прощения, сэр, – обратилась я к служащему, – где я могу взять багажные бирки?

– Сколько вам?

– Четыре.

– Пожалуйста, мэм, – парень в униформе протянул мне четыре бланка-наклейки, – заполняйте.

– Спасибо, сэр.

Я заполнила бирки и приклеила их к ручкам сумок. Проверила, хорошо ли бирки держаться. Мне совсем не хотелось, чтобы сумки остались в порту, или, что ещё хуже, поплыли бы на другом корабле. Я очень быстро, за час прошла регистрацию и таможенный контроль. «Временный коридор» моей посадки на борт начнётся часа через полтора, поэтому я решила побродить по лавчонкам накопителя, где в ожидании толпились пассажиры. Я зашла в кафетерий выпить чашечку кофе с куском персикового пирога.

Ну, вот и моё время. Я пошла по «рукаву» трапа, в конце которого стоял молодой парень в белых брюках и белоснежной рубашке с короткими рукавами и погонами на плечах.

– Ваш билет, мэм, – вежливо сказал парень.

Я протянула ему книжечку-билет.

– Спасибо, мэм. Добро пожаловать на борт!

Недалеко от парня стояла девушка в узкой синей юбке итальянской дины, белой блузке и, повязанном на шее, синем платке.

– Мэм, номер вашей каюты, пожалуйста, – попросила она.

Я сказала.

– Это сюда. Прошу вас. За пятнадцать минут до отплытия будет учебная тревога. Пожалуйста, наденьте спасательные жилеты, выйдите на палубу и выполняйте указания инструктора.

– Хорошо.

– Весёлого путешествия!

– Спасибо, – кивнула я девушке.

Я быстро нашла свою каюту. Всё как я хотела! Спасибо девочкам из турагентства, постарались! Каюта посредине лайнера, окнами на левый борт. Чудесно, большая часть маршрута – пейзажи побережья! Как раз организм успеет привыкнуть к морской качке.

III

Я открыла дверь карточкой-ключом. Осмотрела внутреннее убранство помещения: мягкие пастельные оттенки стен, на квадратных с закругленными углами окнах персиковые шторы и белоснежные гардины, персиковая скатерть на столе и покрывала на кроватях, бежевая мебель и песочный с розовыми цветами ковёр на полу.

Правду говорят: «Лайнер – это плавающий отель». Действительно, каюта была, как номер в хорошем отеле – красивая, светлая и уютная.

На одной из кроватей лежала книжка Джейн Остин «Гордость и предубеждение» и пластиковый пакет с нарисованными белыми розами. Определить возраст их хозяйки и моей соседки не представлялось возможным. Что-то мне совсем не улыбалось провести десять дней в компании старушки, выслушивая жалобы на здоровье в красочно подробном описании её болезней или часто повторяющихся воспоминаний «давно минувших дней», а по ночам не спать от её храпа.

Неписаное правило путешественника и отеля: «Кто приходит первым – тот выбирает кровать». Я положила свой пакет на другую кровать и прошла в ванную комнату. Небольшая ванная с закрывающимися дверцами из матового оргстекла, зеркало с полочкой и двумя стаканчиками на ней, подвесной фен в углу и две розетки под ним – всё на уровне мировых стандартов.

Я вернулась в комнату. На приставном столике, возле подвесного широкоэкранного телевизора, стоял телефон, и лежала папка в кожаном переплёте с логотипом лайнера. Я открыла папку. Внутри находились прозрачные файлы с инфо-листками, рассказывающими о корабле, его истории, строении, услугах, о круизе и его маршрутах, дополнительных экскурсиях в городах-портах, где лайнер будет останавливаться, развлекательной программе вечеров, меню ресторанов и всё такое прочее, в конце телефоны корабельных служб.

Я услышала, как открывается дверь, и оглянулась. На пороге стояла женщина средних лет, очень красивая, с хорошей фигурой и аппетитными формами. На ней был белый льняной костюм с юбкой прямого покроя, до середины колена, и удлинённый жакет, удачно подчеркивающий выразительную линию талии и изгиб бёдер. Жакет был застёгнут на голубые, в форме цветка пуговицы. Его лацканы были вышиты голубыми цветами, такой же рисунок шел и по краю рукавов, доходивших до локтей. Жемчужная нитка на шее и жемчужные капельки-серёжки в ушах дополняли этот ансамбль. А белые с голубыми вставками босоножки и белая сумочка на тоненьком ремешке выгодно завершали его. Женщина – блондинка с модной стрижкой, показывающей изящную посадку головы, длину шеи и покатость плеч.

– Здравствуйте, – женщина улыбнулась и, слегка наклонив голову, представилась, – Айрин Коллинз.

– Здравствуйте. Кора Гарнер. – ответила я на приветствие, а сама подумала: «Ого, мимо такой красивой женщины ни один мужчина не пройдёт».

– Вы, меня простите, но как хорошо, что вы – это вы! – засмеялась Айрин.

– Прошу прощения… – удивилась я.

– Больше всего я боялась, что поселят с какой-нибудь бабушкой…Ну, вы понимаете… – женщина коснулась пальцами лацкана жакета и покачала головой.

– Честно говоря, у меня были такие же мысли. И я тоже рада, что вы – это вы, – засмеялась я в ответ.

– Вот, у нас даже мысли сходятся. Это чудесно! – Айрин присела на кровать и переложила свою книгу на прикроватную тумбочку.

– Я сама из Дувра, – рассказывала о себе Айрин. – Знаете, где это?

– Конечно, возле Лондона.

– Ну вот, работаю главным бухгалтером в городской администрации, вдова, муж умер семь лет назад. Имею взрослую дочь. Она у меня студентка. Учится в Кембридже, на…что-то там по искусству…картины, скульптуры. Ну и пикантная подробность, между нами, мне сорок пять лет.

– Да, ладно! Не может быть! – махнула я рукой.

Она старше меня на десять лет, а выглядит, как будто ей всего на год больше, чем мне.

– Вот, только не надо на себя наговаривать, – добавила я делано серьёзным голосом.

Айрин снова засмеялась. У неё такой весёлый и заразительный смех, что я тоже начала смеяться.

– А я, – пришла моя очередь рассказывать о себе, – я родилась и выросла в Лондоне. Но уже почти десять лет живу в Эдинбурге. У меня свой книжный магазин. Достался в наследство от тётушки Энн. Он маленький, но уютный, как мне кажется. Я окончила Лондонский университет, специализация «Менеджмент и управление персоналом». Не замужем, детей – нет. И мне – тридцать четыре.

– Ну, вы тоже выглядите, самое больше, лет на двадцать семь, – покачала головой Айрин, глядя на меня из-подо лба.

– Спасибо.

Мы помолчали.

– Не знаете, а когда доставят багаж? – нарушила молчание Айрин.

– По идее, после отплытия, в течении часа. Должна быть ещё учебная…

Тут меня прервал резкий звук сирены. Над дверью в каюту загорелась и стала мигать круглая оранжевая лампочка.

– …тревога. Это она. Так, что надеваем спасательные жилеты и выходим на палубу.

Возле двери каюты, в маленьком шкафчике, за стеклянными дверцами висели оранжевые спасательные жилеты, а на самих дверцах – инструкция, как их правильно надеть.

Мы облачились в жилеты, и вышли в коридор. Из других кают выходили люди в таких же жилетах и шли вдоль коридора в сторону открытой палубы, где стояли девушка и парень в униформе и похожих жилетах. К ним стали подходить пассажиры, и уже собралась толпа человек сорок. Подошли и мы с Айрин.

Парень начал объяснять, что делать и куда идти в случае непредвиденных ситуаций, какой номер и где находится спасательная шлюпка перечисленных кают. Потом девушка ещё раз рассказала, как правильно надеть жилет и какие вещи надо брать с собой. Затем стала зачитывать список пассажиров, проверяя все ли на месте.

В этот момент я почувствовала, как Айрин легонько толкнула меня в бок. Я оглянулась в её сторону.

– Кора, посмотрите на тех двух дам, – показала она глазами на двух пассажирок. – Корсеты им маловаты.

Дамы были очень крупные, так что спасательные жилеты на них еле-еле сходились.

– Вот эта, с короткой стрижкой – «белка-летяга», Кубизм в натуральном его проявлении.

Женщина, на которую показала Айрин, невысокого роста с очень большой грудью, уложенной на выступающий живот, с широким задом и толстыми короткими ногами, что делало её, действительно, похожей на куб. Казалось, что у неё нет шеи, и голова, с короткой мальчиковой стрижкой, просто, приклеена к плечам. На ней была безразмерная футболка с растянутым воротом и мягкие короткие штаны, похожие на пижаму.

Характеристика Айрин была настолько точна и удачна, что я, закрыв ладонью рот и нос и спрятавшись за высокого седого мужчину, стараясь беззвучно, смеялась.

Спутница дамы-куба, напротив, высока, с вьющимися белыми, крашеными волосами, доходившими ей до плеч. На её глазах вульгарный макияж. А ярко-розовую помаду на толстых губах видно за километр. Приклеенные ресницы и перламутровые голубые тени на веках делали её похожей на мультяшную корову, танцующую канкан. Одета она в розовое платье с корсетом, затянувшим её непослушное тело. Оно бедное пыталось хоть где-то расслабиться, выступая в разные стороны, что придавало её фигуре схожесть с детской, неправильно сложенной, пирамидкой. Её большие груди колыхались при малейшем движении, норовя выскочить из откровенно открытого декольте. Вопреки ожиданиям, мужчины, взглянув на такой «подарок природы», буквально морщились и, нервно передёргивая плечами, старались отодвинуться от хозяйки такого богатства.

– Знаете Кора, мне эта фигура в розовом платье с корсетом, кого-то напоминает, – сказала мне Айрин. – Только не пойму кого.

– Мисс Пигги. Свинку из Мапет-шоу, – шепотом ответила я.

– Точно, – Айрин тоже засмеялась, прикрыв рот ладонью.

Инструктаж окончен, и мы вернулись в каюту.

– Айрин, вы заметили одну странность? – спросила я, снимая жилет и подавая его миссис Коллинз.

– В чём странность? – Айрин взяла мой жилет и вместе со своим повесила в шкафчик. – Кора, давайте на «ты».

– Давайте. Странность в том, что вроде бы все семейные пары. Так?

– Так, – согласилась Айрин. – Ну и?

– А где мистер и миссис Смит?

– То есть?

– Айрин, смотри, здесь нет ни одной повторяющейся фамилии – все разные. На палубе было человек сорок- пятьдесят. И если это супружеская пара, то…

– А ведь, правда, если это супруги, то у них должны быть одинаковые фамилии. По крайней мере, у некоторых, – Айрин остановилась посреди каюты, уперев одну руку в бок, а другой – поглаживая подбородок. – Кора, а ты наблюдательная. Прямо, Шерлок Холмс.

– Спасибо, только метод дедукции Шерлока Холмса – это цепочка логических рассуждений, основанных на мелких деталях. Но я – женщина, а женская логика, по словам мужчин, не поддаётся никакому анализу, – улыбнулась я. – просто, я люблю наблюдать. Что ещё остаётся такой старой деве как я.

– У тебя, что никогда не было парня, – удивилась Айрин.

– Почему? Был, – я опустила голову, рассматривая узоры на ковре. – Давай оставим грустные воспоминания для более подходящего случая. Кто обжегся на молоке…

Раздался гудок, сообщая пассажирам о начале плавания.

– Пойдём лучше на палубу, – предложила я, – скажем «До свидания» Лондону. Потом будет экскурсия.

– Какая экскурсия?

– По лайнеру. Я узнала у девушки на ресепшен, что это экскурсия по всему кораблю, включая капитанский мостик и машинное отделение. Пойдём, узнаем, где тут что. Как раз, успеем к ужину.

– Нет, не хочу, – Айрин замотала головой. – Ты узнай, а я потом у тебя спрошу.

– Хорошо. Но ты же, пойдёшь смотреть, как поднимут Тауэр Бридж, и мы пройдём под ним?

– Это, конечно.