Фиктивный отбор для лорда-чернокнижника

ПРОЛОГ

– Почему я должна сидеть с мешком на голове? Эй, есть тут кто-нибудь? – я старалась не выдать поглотившей меня паники.

– А кусаться опять не станешь? – глуховатый басок звучал плаксиво и как-то испуганно.

Ах, вот чья это была рука. Или нога, точно не помню, а на вкус не разберешь. От мысли, что я могла попробовать чью-то нижнюю конечность, стало дурно.

События последнего часа в моей памяти смешались в одну кучу. Драка в таверне, крики и беготня. Чьи-то огромные ручищи хватают сзади, я отбиваюсь, кусаюсь и царапаюсь, пока мне не накидывают на голову мешок… Кажется, раньше в нем хранили чеснок. От пыли глаза невозможно чесались, по щекам текли слезы.

В какую переделку я угодила? Стянутые за спиной руки болели, а интуиция подсказывала – это не самое худшее, что со мной может произойти.

Сквозь ткань был виден свет ламп, значит не пещера или еще какое совсем уж дикое место. Было страшно, но я не собиралась показывать похитителям свою слабость и умолять о пощаде.

– Что здесь творится? – прогремел новый голос. Мужской, глубокий баритон. В другое время я бы им заслушалась. – Кого это вы привели?

– Дык… Сказали брать. Для ровного счета не хватало.

Твердая рука стащила мешок и я увидела высокого, темноволосого мужчину в черной одежде.

Интерес на его привлекательном лице быстро сменился чуть ли не отвращением. Кажется, сейчас он наденет этот мешок мне обратно на голову, так я оскорбила его чувство прекрасного. Еще бы: волосы всклокочены, глаза слезятся, нос распух и хлюпает сам по себе. Красавица!

Я предостерегающе взвизгнула.

– Не советую кричать, – спокойно сказал мужчина, – вас услышим только мы с Ральфом.

И он кивнул в сторону своего подельника, нависшего надо мной бесформенной грудой живого веса.

– И что, берем? – заискивающе спросил здоровенный парнище. Как он с такими щеками в дверь проходит?

“Благодетель” окинул меня еще одним взглядом, задумчивым, оценивающим. А я в ответ рассматривала его, используя вновь обретенную возможность видеть. Не просто привлекательный, красивый. Волосы черные, как крыло ворона, прямые и блестящие, эффектным каскадом падают на плечи. Карие глаза с саркастичным прищуром обрамлены длинными ресницами.

Чувственный рот кривится в недоумении, как юная девица могла себя настолько запустить.

На широкие плечи накинут черный плащ, смотрится мрачновато, но стильно. Сильные пальцы поигрывают украшением в виде глаза. Амулет? Или может игрушка, чтобы нервы успокаивать. Весь его облик дышит мощью, энергией и ухоженностью. Этого мужчину легко представить верхом на таком же породистом, как и он скакуне, с элегантным хлыстом в руке. Или в лучшей ложе театра, где он наблюдает за игрой актеров.

Да такой будет хорош в любом приличном месте! Но почему-то сейчас находится не пойми где, в компании какого-то головореза с колобком вместо головы и разглядывает девицу, которую силой сюда притащили. Да еще и оценивает мою пригодность… к чему, интересно?

– В самый раз, – бросил он, отворачиваясь, – пусть Толле ее утверждает. Но если что, я ее тут не видел, ты знаешь, мне не положено.

– А руки мне развязать тоже не положено? – не вытерпела я. И чихнула.

Брюнет снова скривился. Надо же, нежный он какой.

– Ральф, освободи даму ,– распорядился он,– где ты ее вообще такую достал?

Щекастый великан виновато шмыгнул носом, освобождая мои запястья от веревок.

– В таверне, – признался он. – передохнуть зашел, а там – она, с посетителями общается, да так бойко! Одному пивной кружкой промеж глаз чуть не заехала. Так что я ее еще и спас.

– Вот спасибо, – прошипела я, разминая затекшие руки. На коже остались следы веревок, наверняка потом синяки еще вылезут.

– Отличная кандидатура! – вдруг расхохотался красавец. Смех у него тоже был приятный, пусть в данной ситуации и звучал оскорбительно. – Если остальные хоть немного похожи на эту, я выпишу вам с Толле премию.

– Еще увидимся! – красавец помахал мне рукой и подарил возможность лицезреть его спину. Полы плаща развевались, открывая стройные, мускулистые ноги в высоких сапогах из мягкой кожи дорогой выделки.

Это твой шанс, Мили! Дождавшись, когда брюнет выйдет и звук его шагов отдалится, я ухнула на пол. Пока Ральф не успел ничего понять, ткнулась лбом ему в колени, со всей силы. Наши два вопля слились в один. Мой боевой клич и его испуганный вой.

Похититель с грохотом рухнул на пол, а я опрометью кинулась к двери, не особенно думая, куда бежать дальше. Просто неслась по неожиданно длинному коридору, где, кажется, недавно натерли полы. По ним я и покатилась, как заправский конькобежец, вылетела на лестницу, где мне удалось на время затормозить, врезавшись в своего недавнего знакомого. От него еще и пахнет очень приятно!

Мы полетели вниз быстро и неудержимо. Я словно падала в бездну верхом на драконе, чьи черные крылья гордо раскинулись по сторонам… Увы, это всего лишь его плащ, который точно не удержит нас в воздухе.

К счастью, лестничный пролет был коротким, и падение закончилось быстро. Незнакомец успел сгруппироваться и стоял на четвереньках, упираясь ладонями в деревянный настил. Также натертый до блеска. А я висела на нем, крепко обхватив мускулистый торс.

– Господин Таммер? – услышали мы испуганный тенорок и одновременно задрали головы.

– Толле, ты как раз вовремя, – почти невозмутимо сказал мой… скакун, – мне понадобится твоя помощь, чтобы подняться. Кажется, я расшиб правое колено.

– А кто эта девушка? – белобрысый молодой человек рассеянно хлопал ресничками.

– Последняя участница. Отцепитесь уже от меня, сделайте одолжение!

Я откатилась от брюнета. Толле помог встать вначале ему, а потом мне. К нам вперевалку подгребал оживший Ральф.

– Уведите ее, – сказал красавец, морщась от боли. Теперь по моей вине он будет прихрамывать.

– Куда? – не понял блондинчик.

– В крыло к остальным девушкам, естественно! – раздраженно ответил тот, кого назвали Таммером. – И проследи, чтобы не сбежала. Можешь запереть ее в комнате.

– Никуда я с вами не пойду! – завопила я и снова хотела сопротивляться, но Ральф грубо обхватил меня, лишив возможности шевельнуть хоть одной рукой.

– У вас есть выбор, – холодно сообщил Таммер, – делаете, что вам велят, или отправляетесь в окружную тюрьму за покушение на лорда. Факт похищения доказать не получится, у меня есть два свидетеля.

– И чего вы хотите? – спросила я, все еще трепыхаясь.

– Узнаете совсем скоро. Если Ральф оставит вас в живых. Вы очень его рассердили. Да и меня тоже.

Лорд усмехнулся, снова развернулся ко мне спиной, подчеркивая возникшее между нами отчуждение, и похромал прочь по лестнице.

ГЛАВА 1. Филберт и его свобода

Почему он сейчас должен бросить свои дела и ехать в столицу?

Небесные духи побери эти светские обычаи!

Филберт Таммер, лорд округа Фестон, в ведении которого находятся пять городов и дюжина деревенек разного калибра, нервно трясся в своей золоченой карете. Штука пафосная, кричащая и абсолютно неудобная. Высокому Филберту пришлось скрючиться и чуть ли не к подбородку прижать колени. В голове от скуки завелась череда бесконечных мыслей о прошлом и настоящем.

Обычно Таммер жил затворником в Фестонском замке, изредка устраивая приемы, чтобы оповестить общественность о том, что еще жив.

Если бы ему дали волю, Фил закрылся в самой высокой башне роскошного дворца и дни напролет совершенствовал свой уровень колдовства. Это куда интереснее, чем вести светские беседы и отбиваться от чрезмерно ретивых дам, которые считают, что им срочно надо породниться.

Еще бы – Таммеры были родственниками короля Рейна, правящего монарха. А непосредственно Фил – его названным сыном.

Есть в их государстве такой обычай, когда рождаются дети, помимо родных матери с отцом привлекать еще и названных. Случись что, наследник без покровительства не останется.

Когда отец попросил Рейна взять под крылышко новорожденного Филберта, будущий король был принцем, причем ненаследным. Перед ним имелись два претендента на трон, его старшие братья.

Первым сюрпризом стало отречение от престола главного наследника всего через полгода после коронации. Он женился на своей первой любви и сбежал с ней в какую-то глушь. Второй по очереди брат продержался дольше, почти два года. Но и его ждала роковая участь. На балу, созванном специально для претенденток на руку и сердце короля, монарх увлекся самой красивой из девушек. Но вот казус – таковой оказалась официантка.

Жениться на ней королю Бельвейта было не положено, поэтому он нахлобучил корону на голову Рейна и спешно отбыл с возлюбленной в ту же глушь, что и предшественник.

Филберт тогда был подростком и уже страстно поглощен чернокнижием. Глядя, как серьезные, взрослые люди бросают настоящие, важные вещи, чтобы вступить в брак, он дал себе зарок: никогда не жениться.

Поэтому разговор, который завел с ним Рейн, едва Филу исполнилось восемнадцать, неприятно его удивил.

– Увы, мальчик мой, Ромуальда, твоего дорогого папы давно нет с нами, – с грустью сказал король после именинной вечеринки, – но у тебя есть названый отец. И я обещал своему другу и кузену, что сделаю все для твоего счастья.

– Я счастлив, ваше величество, – честными глазами уставился на него Фил, прижимая к груди подаренный на день рождения старинный гримуар, колдовскую книгу, которой владели великие маги прошлого.

– Ромуальд превыше всего на свете ценил свою семью и успешный брак.

Фил сглотнул. Да, так ценил, что маму смог пережить всего на год, не вынес тоски по супруге, которой его лишил несчастный случай на охоте.

– И он хотел бы и для тебя такого счастья, – продолжал король.

Счастья? Филберт вздрогнул и сильнее обхватил книгу.

Чего для него хотел отец? Полной зависимости от другого человека? Так, чтобы не дышать без нее, не радоваться жизни? Отдать свою радость на чужое попечение и вручить сердце в чьи-то руки?

Не бывать такому!

– Выполняя его волю, я хочу сообщить тебе приятнейшую новость, сынок!

В седой бороде Рейна засияла теплая улыбка.

– Ты уже достиг возраста, когда начинает прибывать мужская сила. Я мог бы провести для тебя обычный бал невест, но твой отец настаивал на отборе. Именно так он и встретил свою суженую.

– Отбор? – Фил запаниковал.

– Да. Ромуальд оставил документ, где подробно прописал, как должен пройти отбор. И ты обязан ему следовать.

Король протянул названному сыну свиток.

Филберт внимательно изучил длинный документ. Уж что-то, а с информацией он работать умел.

– Согласно воле твоего отца, – продолжал Рейн, – созывается отбор с участием двенадцати претенденток. Нам повезло, что Ромуальд такой основательный человек, он подробнейшим образом прописал каждое из пяти испытаний для девушек.

– Здесь сказано, что после каждого отсеиваются негодные кандидатки, – прочел Фил.

– Совершенно верно, – согласился названный батюшка.

– И что по окончании испытаний я должен буду жениться на той, что пройдет их достойно и оставит далеко позади своих соперниц.

– Правильно, – улыбнулся король, все еще не чувствуя подвох, – иначе лишишься своих земель и титула. Ведь все это нужно, чтобы передавать наследникам.

– Стало быть, не будет достойной – некого и в невесты брать, – засмеялся Филберт.

– Я тебя уверяю, – отмахнулся Рейн беззаботно, – она обязательно найдется.

Карета остановилась, воспоминания рассеялись, и Филберт выбрался наружу, вдохнул полной грудью свежий воздух, а затем направился во дворец.

Рейн нервно ходил перед троном вперед-назад. Увидев названного сына, обрушился на него с упреками.

– Почему я должен чувствовать себя виноватым перед Ромуальдом?

– Даже и не знаю, что сказать, – пожал плечами Филберт. Он уже был далеко не мальчишкой и родителей своих помнил не то чтобы слишком хорошо.

– Мне много лет, ты знаешь, – лицо Рейна стало печальным, – с тех пор, как тебе исполнилось восемнадцать, мы провели уже четыре отбора. Четыре! И все они закончились полным провалом. Ни одна участница не дошла до финала испытаний. В этот раз будет так же?

– В этот раз? – удивился Фил. – Мы договорились проводить их раз в пять лет. И сейчас прошло гораздо меньше времени, король.

– И у меня, знаешь ли, его остается все меньше, сынок! – Рейн рубанул рукой воздух. – Я сам два раза за это время успел жениться. У меня родилось четверо детей. А ты все еще одинок и не познал радостей семейной жизни. Я ужасный друг и отвратительный названный отец.

– Вы прекрасный отец, и названный и неназванный, – поспешил его успокоить Филберт.

– Рад, что ты так считаешь. Тогда ты поймешь, почему через две недели в Фестонском замке пройдет внеплановый отбор невест. Я стар и боюсь не дождаться конца очередной пятилетки. И попробуй только на этот раз упустить свою истинную любовь!

– А если не найдется достойной меня девушки? – насторожился Фил.

– Что ж, – вздохнул король, – видно, действительно не судьба. Считай, что этот отбор будет последним. Но я лично удостоверюсь в том, что ты не придираешься к благородным красавицам и они сами проваливают испытания.

1.1 Подготовка

Фил влетел в замок с ретивостью, совсем ему не свойственной. Лорд чернокнижник обладал определенной статью и двигался как благородная особа. Которая уж точно не будет открывать с ноги кованную дверь и вопить:

– Ральф! Тащи сюда Толле! У нас отбор!

Пухлощекий громила растерянно притопал, судя по всему, из кухни, где любезничал с поварихой Барбарой.

– Что, уже пять лет прошло? – спросил он, округляя глаза. – Как же быстро летит время, будь оно неладно.

– Это внеплановый отбор, – мрачно бросил Фил, понимая, что не стоит пускаться в объяснения по поводу календаря.

– Ух, – вздохнул облегченно помощник, – а то я уж подумал, что пропустил рождение племянника. Сестрица на сносях, и если прошло столько лет, ребеночек вылез бы уже давно. Вот бы получил я от мамаши на орехи. Точно, сейчас тот же день, что и с утра?

– Точно, – Филберт начал раздражаться. Иногда Ральф казался совсем уж тупым. Но при этом он добродушный и преданный ему, как собака. Такое редко в наши дни встретишь, да еще за столь скромное вознаграждение.

Их дерзкая компашка – Толле, Ральф и Филберт, вместе провернула уже четыре предыдущих подставных отбора.

Кто бы мог поверить, что верзила и блондин – кровные братья? Правда, только лишь по отцу. Садовник Таммеров, Крипп, любил хорошеньких женщин. Впрочем, некрасивых в его картине мира не существовало вовсе. Дамы считались прекрасными по умолчанию, уже просто по признаку пола. Поэтому Филберт совсем не удивился бы, узнай он, что Ральф – вылитая мамочка.

Через полчаса троица встретилась в кабинете Фила. Точнее, в одном из кабинетов. Их у Таммера было полдюжины, для разных задач. И его укромная, заповедная башня в число этих кабинетов не входила.

В помещении, где собрались заговорщики, лорд-чернокнижник обычно читал свежую прессу. Так что это больше даже читальная, заваленная газетами. Они были повсюду – на столе, под столом, на стульях, под стульями, вместо стульев…

– Толле, в нашем Фестоне еще остались дурнушки? – спросил Филберт. – Требования те же – ни одна не должна дойти до последнего испытания.

– Это несложно, – обрадовался Толле, – все равно мало кто из благородных отцов согласится отправить на отбор своих дочерей. Лишь самые упертые, которые думают, что уж их-то девочка точно полюбится мрачному лорду.

– Боюсь, ты недооцениваешь сложность на этот раз, мой друг, – вздохнул Фил, – видишь ли, мой названный батюшка решил оставить наконец мое счастье на усмотрение бога судьбы. Этот отбор будет последним. И если он закончится, как остальные, от меня наконец отвяжутся. И даже мои владения не заберут, что приятно. Я здесь за эти годы устроил идеальный корпус чернокнижника.

– Так чего вы боитесь, лорд? – осторожно поинтересовался Толле. От брата он отличался умом и проницательностью.

– Король Рейн лично приедет удостовериться, что нет никакого подвоха и невесты вылетают одна за одной по причине их полной несостоятельности. Так что ты должен особенно постараться. Вы с Ральфом можете объехать все деревеньки Фестона, если надо – и к соседям загляните. Отыщите мне дур первостатейных, но убедительных. Чтобы в каждой была какая-то изюминка и хотя бы легкий налет аристократичности. Глаза красивые или пальчики тонкие. Иначе батюшка поймет, как мы тут кандидаток набираем.

– Конечно, лорд, мы придумаем каждой правдоподобную легенду и поработаем над образом, – кивнул Толле. Он всегда все схватывал на лету.

У них было всего-то десять дней, чтобы найти и доставить в замок кандидаток, способных достойно провалить отбор. Затем отводилось три дня на подготовку и подгонку нарядов. За это время тем, что совсем не умели держаться в приличном обществе, с помощью магии и убеждения успевали придать видимость лоска.

Участницы должны быть молодыми, отличаться каким-то талантом или хотя бы его проблесками, чтобы король поверил, что они в принципе могли пробиться на отбор. К счастью, совсем уж высокого происхождения не требовалось. Не простолюдинка – и ладно. Правда, в прошлый раз Ральф набирал желающих стать женой лорда и среди дочерей зажиточных крестьян. Толле справил им липовые грамоты о “чистоте крови”, которые не могли помочь им пройти испытание, где эта самая “чистота” выявлялась магическим образом. Так отсеялись сразу несколько “лишних”.

Коварно? Может быть. Зато все получили утешительные призы. Хотя периодически лорд Таммер слышал жалобы, будто отсеянные невесты мыкаются потом в поисках женихов. Вроде как что-то в них не то оказалось, раз не справились с простыми заданиями.

Насчет простых Фил поспорил бы. Его папа обладал недурной фантазией и кандидаткам действительно приходилось попотеть.

Брррр… потные красавицы – звучит очень непривлекательно.

Нет, лорд Таммер, конечно же, затворник и чернокнижник, но во всем остальном – совершенно нормальный, здоровый молодой мужчина. Которому время от времени требуется женское внимание. Но получать он его предпочитал вдали от Фестона, чтобы не провоцировать выматывающих скандалов с вызовами на дуэль. Пусть даже у его потенциальных противников и не было ни одного шанса на победу.

Увы, в этот раз Толле и Ральф столкнулись с гораздо большими проблемами, чем обычно, набирая желающих участвовать в отборе.

Собственно, желающих было всего трое, две – дочки местных баронетов и одна – из соседней провинции. Девушки с определенным общественным статусом, и подходящие случаю недостатки Толле смог найти лишь у двоих. Третья была практически идеальна и для провального отбора не годилась. Такая могла и до конца его пройти.

Поэтому всеми правдами и неправдами пришлось отсеивать леди совершенство еще на стадии согласования кандидатур.

Остальных пришлось отыскивать, уговаривать и даже запугивать.

– Сегодня последний день, когда мы должны укомплектовать всю группу наших участниц! – Толле нервно дергал себя за волосы. – Ралфик, обязательно приведи нам кого-нибудь.

– Дык, – великан почесал в затылке, – не хотят они за лорда бороться. Говорят – знаем мы отборы ваши, разочарование одно, хоть и призы хорошие.

– Родненький, ну придумай что-нибудь! – Толле жалобно смотрел на брата. – В крайнем случае, можешь даже похитить. Как-нибудь уж объяснимся потом, денег посулим, если надо. Но лучше запугай. Когда им страшно, они скованные и легче проваливают испытания.

Легко сказать: “придумай”, когда у тебя в голове будто шестеренки не смазанные ворочаются. Метод как в первых двух отборах: “Красавица, а вы бы не хотели замуж за нашего лорда сходить”, уже не действовал. А выдумку проявлять Ральф не умел.

Несколько часов слонялся он по улицам, даже не замечая, как отцы и матери семейств утаскивают домой дочерей при его появлении.

Он устал и проголодался, когда взгляд его по счастью остановился на приветливой вывеске таверны.

ГЛАВА 2. Амелия и ее печали

– Этот мазок смотрится слишком неряшливо, моя прекрасная мизи. Будто вы искали, как вытереть кисточку и кроме холста ничего не нашлось.

Дилмор, мой преподаватель живописи, скорбно поджал и без того тоненькие губы. Он бился со мной уже полгода, а я все никак не научилась создавать шедевры, достойные его ученицы.

– Разве это пес? Это взбесившаяся щетка для мытья пола! – поток его критики не ослабевал.

Я думала только о том, как бы сбежать от зануды и почитать книжку. Это развлечение как раз по мне. Больше я люблю разве что прогулки верхом на своем Лавви, чистокровном скакуне, с родословной не менее древней, чем моя. А может он по части благородства и моего папеньку превзойдет.

От этой мысли я прыснула в кулак, чем повергла Дилмора в ужас.

– Вы очень несерьезно подходите к рисованию, – расстроился он окончательно.

От лавины его скорби меня спасла Митти, наша служанка. Ну, это я сначала думала, что спасла.

По крайней мере, она сунула свой шустрый нос в дверь “артистической” и сообщила, что меня ждут маменька и папенька, и оба в крайнем нетерпении.

Мне сразу стало интересно, чего им там не терпится. Может, задумали новое кругосветное путешествие? Было бы неплохо. Из последнего я привезла потрясающей красоты коралловое ожерелье.

Но все оказалось куда как хуже. Родители позвали меня в уютную чайную, где я и сама любила прятаться от занятий.

– Мили! – папа просиял и от радости чуть не пролил чай, который как раз собирался испробовать.

– У нас с батюшкой великолепные новости для тебя, дорогая, – сказала мама.

Они сидели за круглым столиком, друг напротив друга, а между ними стояли тарелочки с печеньем и коржиками. Семейная идиллия!

– Мне очень хочется их услышать, – потупив глаза, как подобает воспитанной дочери, я присела на третий стул.

Однако, новости оказались совершенно не теми, на которые я рассчитывала.

– Амелия, – торжественно начал отец, – тебе уже исполнилось восемнадцать…

– Год назад, – уточнила я, – вы наконец решились отдать меня на обучение за пределами нашего округа?

– Нет, что ты! – мама замахала руками. – Твое домашнее образование куда как успешнее! Сколько ты усвоила на индивидуальных занятиях, не дадут и пять курсов самой престижной академии магии округа. Тем более что большая часть ее преподавателей ездит к нам шесть раз в неделю делиться с тобой знаниями.

Да уж, мой обычный день расписан не то чтобы по часам. По минутам. И живопись самое простое, пожалуй.

– Тогда чем вы хотите меня порадовать?

– Мили, – продолжил папа, – мы знаем, о чем мечтает каждая девочка в твоем возрате. О красивом, щедром и благородном женихе.

– Да? – искренне удивилась я. – Меня бы больше порадовала новая лошадка в мою личную конюшню. Недавно я видела у нашего заводчика совершенно потрясающий экземпляр.

– Покажешь потом, когда мы будем подсказывать жениху насчет свадебного подарка, – хихикнула мама.

– Вы уже все решили? – я переводила ошарашенный взгляд с одного родителя на другого.

– Нет, конечно же, – успокоил папа, – окончательное решение примешь ты сама. Выберешь одного из тех достойнейших четырех кандидатов, которых мы пригласили в наше поместье. И это не обсуждается.

– Четверо женихов? – меня разобрала оторопь. – Это что же, вы устраиваете отбор?

– Можно и так сказать, – радостно подпрыгнула на своем стуле мама, – а я все не могла вспомнить подходящее слово. Я тебе даже завидую, дорогая! Получить в твоем возрасте возможность выбирать из лучших!

– Но-но! – в голосе папы послышался металл, мама, кажется, поняла, что сказала лишнего и поспешила исправить ситуацию.

– Я совершенно счастлива в браке, – но у нашей девочки может быть еще лучше. Кажется, опять что-то не то сказала…

– Словом, завтра у тебя великий день, – спас положение папа, но я понимала, что маму еще ждет серьезный разбор полетов, – торжественный прием в нашем доме.

– Завтра? – растерялась я. – Да как же это? А подготовка? А платье? А порыдать над моей несчастной девичьей судьбой?

– Все уже готово, – папа поставил чашку на стол, – ты постоянно занята уроками и не заметила, что мы подготовили бальный зал. И новый наряд тебе тоже пошили.

– Без меня? – ужаснулась я. – А кто же его примерял?

– У Августины есть все твои мерки, – вмешалась мама, – она уже создала великолепное платье, тебе осталось только примерить, что получилось. Густа еще успеет внести исправления до завтра. И после встречи с портнихой посмотришь на портреты женихов. Рыдать о своей судьбе тебе точно потом не захочется!

Мама мечтательно вздохнула, затем спохватилась и посмотрела на папу, вид которого не предвещал ничего хорошего.

Отбор? Я была вне себя от негодования.

Да, наше семейство настолько благородное, что женихи начали выстраиваться в очередь еще когда по королевству прокатилось известие о моем рождении. Нет, конечно не сами женихи выстраивались, а их родители. И даже парочка семей, где ребенка еще не было, но супруги были уверены, что еще годик-полтора, и у них обязательно появится сын и наследник.

Мой отец – герцог Альфед Ронн, владелец шикарного поместья, в составе которого три деревни и столько же полей и лесов. А также губернатор всего округа, пусть он и находится далеко от столицы.

Пока его не злишь, производит впечатление человека почти покладистого. Но в губернаторах с мягким характером долго не усидишь, так что Альфед Ронн на самом деле жесткий управленец, который просто не воспринимает, когда ему перечат. Не сомневаюсь, что идея выдать меня замуж принадлежит ему.

Породниться с нашей семьей считается огромной честью, потому что род папы уходит корнями в глубокую магическую древность и все его предки – чародеи с уникальными способностями.

Мама,Медея Флемм-Ронн, по этой части ничуть ему не уступает, так как происходит из семейства высших фей и по желанию может материализовать у себя крылья.

У меня тоже есть некоторые способности к магии, но я больше пошла в папу. Заклинания, работа с артефактами, никаких прозрачных крылышек. Если я и фея – то водяная. Именно этой стихии принадлежит мой дар. Да и не надо крыльев. Скакать на коне мне нравится куда больше.

Что ж, посмотрю, что там за красавцев мне приготовили, вдруг да приглянется кто?