Quotes from the book «Часовое имя», page 2

Но в беседке они нашли только скучающую Захарру. Возле ее чашки высилась гора из пустых золотистых фантиков.- Простите меня, я в депрессии. - Девочка подперла одной рукой щеку и поворошила пальцами бумажки, издавшие печальный, мелодичный шелест.

«Я долго живу на этом свете, Василиса. Поэтому успела разочароваться во многом.»

- Потому что твой отец ещё человек. Он не сделал последнего шага, как Астрагор. Не стал абсолютным Духом. Но грань эта тонка, она истончается, словно масло, которое долго размазывают по ломтю хлеба…

— Вещи — это материальное отражение Вечности, — неожиданно произнесла Маришка. Над ее головой парила огромная разноцветная бабочка. — На протяжении всей жизни люди вкладывают в любимые вещи частицу своей души, энергии, помыслов и даже мечтаний. Но люди умирают, а вещи зачастую переживают своих хозяев.

Иногда даже самым лучшим из нас приходится брать ружье, если нашей семье, друзьям и людям, которых мы очень любим, требуется защита. Древние часодеи говорили: «Умей управлять временем, чтобы приходилось как можно реже им управлять». Учись драться, чтобы больше никогда не драться.

— А разве нельзя быть просто добрым человеком? Сильным и добрым одновременно?

И вот она здесь, в тесном, холодном и сыром помещении, лежит на охапке соломы, накрытой заплесневелым от постоянной сырости пледом неопределенного цвета. От каменных стен тянет холодом, сводящим мышцы рук и ног до судорог. Если она не будет двигаться, то обязательно замерзнет. Василиса встала и принялась

Фэш мигом оценил обстановку, с интересом рассматривая летающие цифры. Неожиданно его взгляд остановился на почти догоревшем костре и двух рядом лежащих ковриках. Его брови поползли вверх. – Развлекаетесь? – ядовито спросил он.  – Не хочу мешать, но тебя, Огнева, вызывают. Думаю, понятно, куда и зачем.

медли, Фэш, – умоляла про себя Захарра. – Он не простит тебе слабости…»

Поздно, они уже давно засекли тебя, – отчаянно прошептал он. И вдруг, крепко схватив Василису за руку, проорал: – Посторонние в башне! От изумления и обиды,

$3.29