Фрейлина королевы фей

– Ерунда! – королева всего лишь провела рукой по ее волосам, как в них проросло что-то пышное и мягкое. Маргарита пощупала пальцами. Розы? Настоящие живые розы? Она не ошиблась. Подмигивавшее ей со стены зеркало показывало ее пряди, обросшие, как заколками, целым венком из пурпурных роз и примул. Вот это чудо!

– Так откуда она, ты сказал? С Черных дорог? – королева явно издевалась над своим советником.

– Э… я не уверен, – замялся тот.

– Вечно ты все забываешь! Забыл про войну! Забыл про измены! Забыл имена всех предателей! Забыл мятежников и поджигателей финодирри! А теперь и фей забываешь!

На этот раз забывчивый советник не ошибся.

– Вы правы! – слукавил он. – Сложно запомнить при дворе всех милашек, от которых простаки веет свежестью и новизной. Но выбирать лишь по внешности это против правил. Нужен еще турнир.

Турнир! Маргарите стало дурно. Это состязание с пиками, копьями, мечами и прочим оружием, как в рыцарских романах? И деться отсюда некуда. Она побелела, как мел. А феи радостно заверещали:

– Турнир!

Радостные крики мгновенно переросли в очередное столпотворение. Феи охотно взмыли ввысь, демонстрируя свои магические задатки. Это, правда, был турнир! Только весьма необычный.

Феи и впрямь готовы драться за должность фрейлины? Маргарита попятилась, заметив, что сражаются они с помощью чар, а не коготков. Царапаться и пинаться было куда безопаснее, чем окатывать друг дружку волнами воды или искрами огня. Феи старались обжечь, утопить, изуродовать соперниц магией, а она думала, как от всего этого удрать.

– Стой! – это был окрик самой королевы. – А что умеешь ты?

– Я? – Маргарита не знала куда деваться. А королева как назло оказалась такой властной красавицей, под взглядом которой чувствуешь себя насекомым. Вот-вот раздавят!

– Какие у тебя особые таланты? Чем ты похвастаешься перед всеми нами? Умеешь поднять бурю, зарастить весь зал терновником, сжечь всех конкуренток?

– Признаться… я не обладаю никакими особыми талантами.

– Вот и хорошо! Видишь, Норл, ее есть за что выбрать.

Она шутит? Или это уловка?

– За скромность! Все феи такие хвастуньи, а эта не станет меня затмевать.

Как ее можно затмить? Маргарита уже в уме прикидывала, сможет ли хоть один пластический хирург повторить такие черты? Если б только у нее было целое состояние, то она его бы, не задумываясь, отдала, чтобы стать похожей на нее. С такой внешностью любой парень слег бы к ее ногам. Недаром она сама королева фей.

– Здесь такая конкуренция! – пожаловалась вдруг королева.

Такие слова можно услышать и от любой актрисы. Маргарита тихо присвистнула от удивления. И с волшебством, и без – соперниц хоть отбавляй.

– Меня только и думают, как сместить с трона.

Феи перестали драться, поняв, что это уже бесполезно. Они проиграли. Прихоть королевы оказалась важнее всех их магических достоинств.

– Идем! – королева не взяла Маргариту за руку, но ощущение было таким, словно она потянула ее за незримый поводок. Пришлось послушно следовать за ее великолепным шлейфом, по которому действительно ползал крохотный паучок, оплетая белоснежную ткань сверкающей паутинкой.

Жуткие телохранители королевы, советник по имени Норл и даже ползучее существо образовали личную свиту, в которую теперь входила и фрейлина. Маргарите стало неловко. Она тут всем чужая, и по нелепой случайности так насолила всем – отбила у них желанное место. В глазах окружающих она мгновенно возвысилась, стала предметом зависти и восхищения. А вот ей самой идти в свите королевы фей было тягостно, как будто ее вели в очередную магическую ловушку типа золотой паутины или же прямо на эшафот.

Магические привилегии

– Так как твое имя? – королева фей вспомнила о такой мелочи как будто случайно.

Лучше б и не вспоминала! Что ей ответить? Маргарита лихорадочно соображала, как выйти из очередного щекотливого положения. Нужно срочно придумать себе какое-то красивое имя и понадеяться, что оно не совпадет ни с одним из имен напористых фей, собравшихся на отбор. А еще лучше припомнить какое-нибудь старомодное имя из рыцарских романов! Тут оно будет как нельзя кстати. Мать читала пачками любовно-исторические романы, имена и титулы из которых были очень причудливыми. Когда-то Маргарита могла перечислить их все наизусть вместе с названиями книг типа «Шепчи мне о любви» или «Алая роза Тюдоров». Теперь как назло всю память будто вышибло из головы. Как зря феи заговорили о потери памяти. Их слова начали воплощаться.

Ведь она же придумывала себе десятки звучных псевдонимов по пути на кастинги! Что же сейчас она ничего не может изобрести? Тут витает какая-то магия, которая не позволяет лгать и сочинять? Маргарита глянула на потолок, по которому вилась золотая паутинка. Надо же! Тут даже паутина золотая! Жаль, что подсказок на потолке не написано!

Может назваться Маргаритой Тюдор? Имя будет враньем лишь наполовину. Хотя вряд ли тут кого-то впечатлит имя земных королей. От полноценной правды будет еще меньше толку. У особы с весьма распространенной фамилией Кузнецова, тут же начнут выяснять, из какого кузнечного горна она выползла, и почему сама она не из огня. Местные резвые феи очень бойки на язык. И, похоже, все имена у них говорящие, будто остроумные прозвища. Например, если в твоих волосах растет какой-то цветок, то твое имя это его название.

Маргарита пропустила меж пальцами пряди своих волос, в которых теперь росли цветы. Можно назваться розой или примулой в честь них. Хотя нет, не стоит. Ведь цветы это не дар природы, а великодушный подарок самой королевы. Маленькую хитрость тут же разоблачат. Нужно подобрать какую-то кличку себе по характеру, чтобы не слишком выделяться в обществе фей.

– Так как? – королева устала дожидаться ответа.

Стоило ли сказать честно: Маргарита Кузнецова?

– Маргарита…

– Даже имя у тебя созвучно моему первому имени, – радостно перебила ее королева. – Похоже, я не ошиблась с выбором. Когда я буду отлучаться, ты сможешь расписываться за меня, ставя под указами всего лишь заглавную букву М. Даже духи, не допускающие лжи, не разберут подлога.

– Духи, не допускающие лжи… – промямлила Маргарита, опасливо озираясь по сторонам.

– Да, эти надоеды вечно парят над потолком тронного зала. Терпеть их не могу! – королева фей с досадой распахнула веер. Веер оказался каким-то живым и сверкающим существом, которое раскрывалось и складывалось, будто хвост павлина. На пластинках среди узоров сверкали губы и глаза. Они подмигнули Маргарите.

– Какая жуть! – Маргарита со страдальческим видом посмотрела на потолок. Там ли обитают эти духи? Если б она открыла рот, чтобы соврать, они бы тут же поймали ее на лжи.

– Я тоже их не выношу, – согласилась королева. – Они обожгли рот уже нескольким моим приближенным, а это значит, что им всем нельзя верить. Но по твоим губам пока не расплылся уродливый ожог. Выходит, ты не лгунья. Хотя бы одна отрада – честная фрейлина!

Нужно и дальше придерживаться правдивой тактики. Но как это сделать? Ведь скрыть нужно так много! Хотя замалчивать и врать это две разные вещи. Если просто промолчать или изложить истину обтекаемо, то враньем это считаться не должно. Теперь следует вдвое бдительно следить за языком, чтобы не попасться в золотую паутину еще раз.

Весь потолок был обтянул сияющей паутинкой, как сказочным узором. В этой ли паутине живут духи – блюстители правды? Маргарита устала задирать голову, чтобы к ним присмотреться.

Где-то зазвучал ехидный смех, будто в ответ на все ее крамольные мысли. Он исходил и справа, и слева, и сверху, и снизу – одним словом отовсюду. Нечто подобное она уже слышала. И было крайне неприятно услышать это во второй раз. А вот королева фей и вся ее свита как будто не слышали ничего.

– Я Меллиора Розабельверде Данау Шаи, – снизошла королева фей до того, чтобы назвать собственное имя, вернее целый перечень имен. Кажется, этим смелым жестом она нарушила этикет, так как ее спутники озадаченно переглянулись. – Но для тебя просто Меллиора.

Маргарита смутилась. Как это выговорить? Язык не ворочался.

– Только не пугайся! – королева истолковала заминку по-своему. – Я не имею ничего общего с приобретшей дурную славу Медеей Шаи. Просто приставка Шаи имеется у всех фей, которые связаны хотя бы дальним родством с чудовищами из Черного Королевства Шаи. Хотя понятия не имею, кто из моих предков мог оказаться хотя бы отчасти монстром.

Она лукаво подмигнула Маргарите, и от сердца сразу как-то отлегло.

– Ты и впрямь заторможенная. Так часто меняла облики, что утратила память?

Вот и королева о том же!

Как можно утратить память от смены облика? В этом случае все актрисы заболели бы амнезией. Хотя по слухам многие знаменитости зачастили к психологам, но это вряд ли от потери памяти. Да и под сменой облика королева фей вряд ли подразумевала театральный грим. Имелось в виду нечто коварное. Что-то вроде магического перевоплощения. Если оглядеться по сторонам и смириться с тем, что она попала в страну фей, то ничего удивительного в таком предположении нет.

– Простите меня, ваше волшебное величество, я сельская простота! – Маргарита очень надеялась, что сарказм в ее тоне не слишком заметен.

– Ну-ну, – королева похлопала ее лукаво подмигивающим веером по плечу. – Слишком принижаться тоже не стоит. Не люблю, когда передо мной лебезят.

– Я серьезно! Я прибыла сюда из такого глухого места, о каком вы и не слышали.

Стоит ли назвать район Отрадное, где тесные квартирки похожи на клетушки, а стенки и потолки такие тонкие, что любой шум от соседей заставляет содрогаться. О таком месте королева фей точно и не слышала, но благо она не стала уточнять, откуда родом ее новая фрейлина.

– Если честно, то ты добилась совершенства, – Меллиора разглядывала ее почти с детским восторгом. – Такая прелестная внешность! Ради нее стоило перевоплощаться до тех пор, пока не утратишь память. Говорят, красота стоит жертв.

Даже в волшебном мире эту фразу слышали! Или какой-то ловкий попаданец до Маргариты успел занести сюда такое выражение?

– Ни у одной моей феи нет такого милого облика, как у тебя. Но ты, наверное, уже не помнишь, как ты его добилась. А жаль! Многие бы захотели повторить.

Выходит, иногда и зависть бывает взаимной. Маргарита сама прикидывала в голове: сколько будет стоить пластическая операция под королеву фей Меллиору. И самое главное: какой врач решится ее сделать, ведь фея все-таки не простая кинозвезда. А значит и цену заломят сказочную. Если за саму просьбу до этого не отправят в сумасшедший дом.

– А вы когда-нибудь меняли внешность?

Вопрос был наглым. Меллиора даже смутилась.

– Нет, – поспешно возразила она. – Мне слишком дороги моя мудрость и моя память, чтобы утрачивать их из-за каприза. И ты больше не меняй облика! А то станешь совсем дурочкой, и кто тогда будет давать мне советы.

– Советы? Но разве в обязанности фрейлины входить служить еще и советником?

Меллиора звонко рассмеялась.

– А ты забавная! Недаром я тебя выбрала. Будешь развлекать меня еще и шутками кроме советов.

Вроде бы при волшебном дворе были и шуты, и скоморохи, и целая группа советников. Но Меллиора быстро пояснила, что самое доверенное лицо это фрейлина. Поэтому она всего одна. Ведь она должна быть умнее всех советников, красивее всех придворных фей и талантливее всех волшебниц. Поэтому после королевы она первое лицо при дворе и обладает немалым влиянием.

Правила очень сильно отличались от этикета тех стран, о которых Маргарита успела прочитать в исторических хрониках. Вроде бы фрейлин при королевских дворах было много, и они скорее прислуживали, чем помогали руководить страной. Но ведь и королев-женщин в истории реального мира практически не было. А в стране фей царил матриархат. Королева всегда женщина. А короля нет вообще. Да и что за титул был бы король фей? Напоминает нечто вроде женского угодника.

Меллиора еще долго расписывала своей новой фрейлине все ее привилегии. А у Маргариты поджилки тряслись от страха, как быстро ее разоблачат, поняв, что всех должных для новой профессии качеств, у нее нет. Тогда не миновать позора и казни. Если б можно было улизнуть назад домой!

– Совсем забыла! – королева фей с треском сложила веер, который тут же запищал и застонал от ее прикосновений. Глаза теперь сверкали на нем где-то сбоку и недовольно щурились.

– Илард скоро приедет! – вид у королевы стал и мечтательным, и каким-то слегка озабоченным.

Маргарита не решилась спросить у нее, кто такой Илард.

– Наверняка, он приедет с дарами. Я не хочу его сразу выставлять или назначать ему какое-то жестокое поручение-испытание типа: сплавай на дно океана и принеси мне самую крупную поющую жемчужину или слетай за облака и приручи для меня самого грозного дождевого дракона.

– Но ваше величество, – возмущенно возразил Норл. – Правила есть правила.

– Точно! – Меллиора лукаво ухмыльнулась. – Я выставлю ему одно условие: пусть украдет для меня розу-афродизиак из сада шипастой феи. Если эта тварь мне не подчиняется, то нужно ее ограбить, ведь идти войной на нее бесполезно, лишь напоремся на ее шипы.

Норл тут же прикусил язык. Видимо, Меллиора изловчилась и выдвинула действительно невыполнимое условие.

Ну вот! Маргарита про себя уже начала называть ее сказочное величество, королеву фей просто Меллиорой. И это оказалось на удивление легко и приятно. Такое ощущение, что величественная и волшебная королева ей всего лишь подруга. Любопытно, кто такой этот Илард и почему его нужно изводить и испытывать сложными заданиями. Раз от фрейлины требовалось пройти турнир, то он, наверняка, пробуется на роль камергера или консула.

Стоп! Это уже точно не кастинг. Слово «пробуется» не подходит. Лучше сказать «претендует», а то духи, соблюдающие правду, обожгут ей мозги за плутовские мысли. Или в их власти обжечь только губы? Маргарита успела заметить одну величавую даму, то ли фею, то ли волшебницу, у которой рот представлял из себя один сплошной гнойник, будто его нарочно запечатала чья-то когтистая лапа. Наверняка, это была расплата за ложь. Да, трудновато вертеться при дворе фей! Не то что в бюро или офисе, где все сотрудники интригуют и изворачиваются, насколько ловкости хватает. В отличие от обычного мира при волшебном дворе обжигающие когти духов наводят идеальный порядок.

– До приезда Иларда ты должна полностью освоиться со всеми своими обязанностями и церемониалом. У тебя будут помощники. Обращайся с ними, как со слугами, потому что, по сути, они таковыми и являются. Они обучат тебя и удерживаться в седле верхом на драконах, и общаться с зеркалами, и танцевать особые танцы, чтобы вскружить всем эльфам головы. У нас в ближайшее время ожидается делегация эльфов. Плохо, что часы заросли незабудками, но когда ты сумеешь во всем разобраться, вероятно, они снова пойдут, а может быть, и нет. Сложно сразу определить, на что у тебя хватит талантов, но я надеюсь, что на многое. Не подведи меня!

Королева снова ей подмигнула. На этот раз очень лукаво.

– Не забудь, что когда меня нет рядом, тебе должны отдавать те же почести, что и мне. Если кто-то воспротивится, тут же донеси мне. Я обожаю наказывать изменников. Не до смерти, конечно…

Норл при последней фразе недовольно фыркнул. Меллиора точно хотела ею поддеть именно его. Маргарите могло показаться, но при виде королевы фей формировалось мнение, что наблюдать за казнями она обожает.

– Подведешь меня и тебе будет несдобровать, – как бы между прочим намекнула она, – но я не хочу второй раз проводить отбор фрейлины. И первый был чрезвычайно утомительным.

Когда это она успела утомиться? Всего-то и прошлась между рядами взволнованных передравшихся из-за ее милости фей.

Словно в подтверждение своей усталости Меллиора слегка зевнула. С ее губ сорвался белый сверкающий мотылек и закружил над залом.

Куда ведут бесконечные анфилады залов? Маргарита не решилась об этом спросить. Мрачные коридоры так быстро сменились роскошными покоями, что она сама не поняла, как тут очутилась.

– Лурен и Шариот покажут тебе, где твои апартаменты, – Меллиора властно взмахнула рукой. Ползучее чудовище и один из телохранителей тут же отозвались.

Нет, я не пойду никуда в компании ползающей твари и чудища, хотела завопить Маргарита, но вряд ли королеву это бы тронуло. А вот голова самой Маргариты могла оказаться насаженной на одну из пик во дворе. Меллиора почти с радостью смотрела на частокол за окнами, на который были нанизаны отсеченные, но все еще живые головы сверхъестественных существ. Они кривились, корчились, истерически смеялись или плакали, многие хором молили о прощении.

Как такое возможно? Они отрублены, но все еще живут! Маргарита ахнула. Если ей по приказу королевы снесут голову, то она-то живой точно не останется. Хотя где тут худшее из зол? Не страшнее ли остаться живой после того, как утратила тело и являешься всего лишь безвольной головой на окровавленном шесте?

– Не пугайся так! Я всего лишь пошутила, – Меллиора отвернулась от окна. – Не стану же я равнять с бунтарями и предателями собственную фрейлину! Говорят выбрать себе правильную фрейлину для правительницы сложнее всего, и если уж выбрала ее, то ею будешь дорожить, как собственным отражением в зеркале. Хотя зеркала у нас те еще шутники, но я не имею в виду ничего дурного. Раз уж нашла тебя, что было весьма непросто, то я тебя никогда не отпущу.

Слова Меллиоры звучали двусмысленно, как будто она говорила об избранной жертве, которую давно искала для какого-то кровавого и страшного ритуала.

– Тебе нечего опасаться!

Как-то с трудом в это верилось.

– Иди, учись! – королева взмахнула лилейной рукой с острыми белыми ноготочками. – Музыка, пение, прялка, нити говорящих гобеленов, старые, окованные цепями книги, которые ждут тебя в запертой магом библиотеке. Его печать на ней не могу сломать даже я, но тебе это должно удастся, раз ты моя фрейлина.

Титул фрейлина можно заменить на звании героини! Маргарита присвистнула. Хорошо, что королева не расценила ее жест, как дикарский.

– Как бы сложно не было, утешься тем, что за тобой остается масса привилегий. Один маленький, но мудрый помощник тебе все о них расскажет. Он ждет в твоих апартаментах. А мне пора прихорашиваться и готовиться к приезду Иларда.

Одним словом наводить марафет. Маргарита вовремя прикусила язык, чтобы этого не сболтнуть. Кто-то в высоте хохотал, как одержимый, пока королева горделиво уходила по анфиладе зал, шурша невероятно длинным шлейфом. Казалось, он тянется за ней до бесконечности. Смеха она, разумеется, не слышала. А вот Маргарите, оставшейся в обществе двух монстров, этот смех до боли резал уши.

Мост из радуги

Кто из них Лурен, а кто Шариот. Ползучий или ходячий? Когда ползающая тварь чуть не ухватила ее за подол платья, Маргарита завизжала. Все равно королевы уже нет рядом. Не для кого соблюдать придворный этикет.

Ну вот, была бы она сейчас на кастинге, где пробовалась бы на роль в фильме ужасов, с триумфом прошла бы. Даже ползучий гад ее визга испугался.

– Только не зовите стражу! Вы же не хотите, что б нас обезглавили.

Ах, вот оно что! Он струсил не перед ее воплями. Она ведь теперь фрейлина королевы фей как ни как. Обидеть или оскорбить ее это то же самое, что кинуть вызов самой королеве. Любой наглец будет наказан, как обидчики самой королевы, стонущие в виде отрубленных голов на шестах. Завидная все-таки должность! Но и отдачи требует огромной. Одних трудов сколько придется приложить! Голова кружилась от перечислений Меллиоры: танцы, пение, езда верхом на драконах, даже не на конях. Да еще и магия понадобится! Вот с ней-то как быть? Со всем кроме волшебства можно подучиться. Но с магическими талантами ведь рождаются. Их не затвердишь, как любой школьный предмет.

Пока что в ней не разоблачили простую смертную. Но это еще не значит, что ей будет также везти и в дальнейшем. Маргарита решила, что надо радоваться каждой минуте жизни, как последней, а заодно и оглядываться; нет ли где лазейки назад в родной мир?

Пока что ничего обнадеживающего кругом было не заметно. Все двери и коридоры ведут лишь в очередные роскошные залы или висячие сады, где порхают стайки пикси. Боже! Она их чуть за насекомых не приняла. А это вовсе не бабочки, а самые натуральные крохотные феи с разноцветными крылышками. Каждая размером с наперсток.

Маргариту они облепили целой стайкой. Наверное, заинтересовались новенькой.

– Шугануть их от вас? – услужливо предложил ходячий провожатый, успевший представиться Луреном.

– Не надо, ты же можешь их передавить, – Маргарита опасливо покосилась на его то ли руки, то ли клешни в латных рукавицах, из прорезей в которых выглядывали когти. Маргарита уже видела рыцарские доспехи в музеях, но латных рукавиц с пробоинами для когтей в каждом пальце не видела еще ни разу. Лурен замахнулся пятерней на пикси.

– Королева будет недовольна, если причинить им вред, – напомнил ползучий провожатый, который, по всей видимости, был Шариотом, хоть представиться еще и не успел.

– А ее фрейлина недовольна тем, что они надоедают.

– По-моему, они просто хотели познакомиться, – заикнулась Маргарита.

– Это нарушение этикета, – возразил Лурен. – Нам положено отгонять надоед от высокопоставленных особ.

– А если вас обезглавят за то, что перестарались?

– Провисим во дворе год или два, а потом королева может нас помиловать, тогда нас снимут, – пренебрежительно бросил Лурен, но Шариот опасливо дернулся, будто готовился уползти в какую-то щель, если королева прямо сейчас отдаст такой указ.

Ну и традиции! Тяжело же быть бессмертным! Для людей смертная казнь это избавление от пыток, а для народа фей это лишь первый этап к основным страданиям. Головы за окнами точно вздыхали, а иногда даже издавали ругательства. Неужели их могут снять и приставить назад к телам? А что если головы начнут гнить? Они и так выглядят странными: какие-то поросли мхом, какие-то рогаты, у каких-то чешуя пробивается на щеках и лбу. Одним словом это головы волшебных существ.

А где же тела? Если головы снять, то их ведь нужно приставить назад к ним. И что если тела подгнили в земле или объедены червями? Тогда и находиться в них снова будет весьма дискомфортно. Видимо, наказание и подразумевало чрезвычайно большие трудности и при жизни, и даже после смерти. Хотя все волшебные существа бессмертны. Умирать они не должны вообще. Отсюда и их уязвимость. Если они будут казнены или попадут в плен, то их мучения станут вечными. Ну и жуть! Хорошо, что сама она не фея.

Пока что не фея! Голова заболела от мысли, что кто-нибудь, к примеру, сама Меллиора может шутки ради ее в фею превратить. Тогда одной казнью уже не обойдешься. Если чем-то не угодишь ее волшебному величеству, то страдать придется всю вечность.

Лурен и Шариот начали заискивать перед Маргаритой. Видно, если бы они ее чем-то оскорбили, им бы точно было несдобровать.

Ползучий Шариот обвил щупальцами ручку и деликатно раскрыл перед ней дверь, утыканную витиеватыми барельефами в виде композиции из лиц всевозможных магических созданий. Тут и драконы, и мантикоры, и рогатые феи, и дуэргары, и лепрехуны. Маргарита наивно полагала, что такая роскошная дверь ведет в некое святилище, а оказалось всего-то в ее собственные покои.

Шариот улыбался жутким ртом, полным игольчатых зубов, когда пропускал Маргариту впереди себя. Его клешня ловко вытянулась и обвила кольцо двери, вделанное в нос мантикоры. Сам он при этом приподниматься не стал. Ползанье он предпочитал ходьбе или его сильно наказали когда-то? Или он таким родился? Наверное, последнее. Маргарита испугалась, когда провожатые оставили ее одну. Но ведь им вроде было и не положено селиться вместе с ней в ее покоях? Это всего лишь два столбца у двери в форме спящих драконов ее смутили. Такое чувство, что они вот-вот оживут и набросятся на нее с огненным шепотом:

– Самозванка!

Это у нее нервы расшалились. И не удивительно после такого обилия впечатлений. Для человека побывать в стране фей еще хуже, чем на чертовом колесе. Маргарита чувствовала себя так, будто в первый раз посетила парк аттракционов, и еще не знает, что тут к чему и что как работает. Но разбираться придется. Лучше, конечно, искать способ к бегству. Оказавшись в чужом мире, Маргарита поняла, что она по натуре труслива. А подруги ее еще считали смелой и находчивой. Те подруги, которые остались в Москве, разумеется. Тут, в стране фей, подругами она еще обзавестись не успела. Не считая Меллиоры, но королева фей скорее сыграла роль покровительницы, как и подобало заскучавшей знатной особе при виде оборванки. Назвать Меллиору доброй и отзывчивой после взгляда на головы на шестах, как-то язык не поворачивался. Зато она оказалась щедрой. Даже в прихожей покоев фрейлины царила роскошь. Маргарита, затаив дыхание, ждала, пока шаги и шум ползучих щупалец в коридоре за дверью затихнут, а потом облегченно вздохнула. Неприятного общества телохранителей она, наконец-то, лишилась. Хотелось бы верить, что навсегда. Пора осмотреться. Где ей теперь предстоит жить?

Помещение вовсе не навевало дурных воспоминаний о дешевых отелях и студенческих общежитиях. Скорее оно похоже на образ из сна и страшно думать, что если ты проснешься, ты всего этого лишишься. Маргарита все-таки ущипнула себя, наверное, уже в сотый раз, с тех пор, как попала в страну фей, и естественно, не проснулась.

Так это ее апартаменты! Тут, наверное, комнат десять. И вид у них скорее музейный. Кругом шелковые драпировки, позолота, мягкая мебель с гнутыми ножками и спинками, будто ее сюда доставили прямиком из Версаля с единственной только разницей, что в Версале все ветхое и многократно отреставрированное, а тут всё сияет новизной.

И она еще хотела улизнуть домой! В тесную убогую комнатку в густо заселенной родственниками московской квартире. Там и в ванну своей очереди не дождешься, и на кухне за столом мест на всю семью не хватает. А тут вся роскошь для нее одной!

Разве не чудо! Обитая бархатом софа скрипнула и заворочалась под ней, как живое существо. Ой! Кажется, рановато она обрадовалась. У софы ножки когтистые, как у льва. И она ими двигает!

Хотя если присмотреться, кругом все немного с магией, как впрочем, и положено в волшебном мире. Тут нечего пугаться! Маргарита утешала себя с мастерством психолога. Ну, мало ли, что из кованых сундуков доносятся целым хором голоса, подбивающие сделать что-то нехорошее. Их, как радио не отключишь, зато можно просто зажать уши. Шкаф похож на голову спящего одеревеневшего дракона. Ну и пусть! Вероятно у резчика по дереву, украшавшего мебель, своеобразный вкус. Некоторые школьники тоже обожают собирать картинки с драконами и даже развешивать на стенах. В этом ничего криминального нет. Лепнины в форме мантикор на стенах недовольно корчатся. И пусть себе! К живым статуям и лепным украшениям можно привыкнуть. Они же не кусаются. Ну, пока сам не сунешь им палец в рот, разумеется. Так лучше и стоять от стен подальше. Тут места много. Ковер чуть вибрирует под ногами, навевая воспоминания о сказках про ковры-самолеты. Ну, это уже фантазии! Он же не стремиться вылететь в окно, только ступни щекочет. Шкура то ли медведя, то ли гепарда с изумрудными глазами слегка ворчать. Она не хуже отчима, живущего дома в соседней комнате. А вот отражения в зеркалах… Тут Маргарита струсила.

Шикарный ковер под ногами, как назло, резко дернулся, заставив снова вспомнить о сказочных коврах-самолетах. Маргарита быстро переступила с него на участок мраморного пола перед окном. Окна тут были большими, в человеческий рост, с лепными рамами и арочными сводами. Кажется, такие окна называются эркерами. В них можно выйти, как в дверь. Только вот если сосчитать количество лестниц и ступенек, по которым она сюда поднималась, то тут, должно быть, заоблачные высоты. Для фей, конечно, удобно выходить прямиком в окно. Они ведь могут летать, но у Маргариты крыльев не было. Ей такое окно бесполезно. Однако из любопытства она его открыла и ахнула. За окном протянулись перекрещенные мосты. Целый лабиринт! Все мосты ярких радужных оттенков и только один черный.

– Будто радугу в мосты превратили! – не сдержала Маргарита восторженного замечания. Она даже не задумалась, что произнесла это вслух и тут же услышала чей-то ответ.

– Это мосты в Орело!

Голос был незнакомым, не тем, что говорил с нею раньше. И говоривший тут же обнаружился. Он оказался изумрудной ящеркой, которую Маргарита вначале приняла за частицу лепного украшения на окне.

– Назад! – предупредила ящерка, свесившись всем телом вниз. Она зависла над головой Маргариты, напомнив иероглиф. Хоть Маргарита никогда еще не видела колдовских символов, но, наверняка, так они и выглядят.

– А что там? – полюбопытствовала она. – В этом самом Орело?

– Там теряют разум! Заплутаешь и не вернешься.

– А я-то думала там модный торговый центр, – пошутила она.

Ящерка ее явно не поняла.

– Все радужные мосты ведут в облачный город, Орело. Тебе пока туда нельзя.

– Так зачем же меня поселили в комнате с мостами туда?

– Заранее, – ящерка изумленно моргала глазами-янтарями. Как будто Маргарита сама должна была все это понимать.

– А куда ведет черный мост?

– А ты его видишь?! – тут ящерка еще пуще удивилась и быстро юркнула наверх, подальше от Маргариты.

Что ее так напугало? Маргарита же не слепая! Да, один черный мост в сети радужных мостов выглядит нелепо, но это же не значит, что на его наличие нужно закрывать глаза.

Откуда ни возьмись, конкретно на черном мосте появились две крылатые фигуры, причем обе вели себя агрессивно. Издалека казалось, что они дрались. Одна фигура была темной, вторая такой же светлой и яркой, как радужные мосты.

Если бы Маргарита уже не сообразила, что здесь всякое волшебство возможно, то приняла бы видение за спецэффект. Одна фея была темной и обтрепанной, вторая такой радужной, как большинство мостов. Обе феи сцепились в яростной схватке. Всё действие напоминало насилие или казнь. Хотя даже если одну из фей насильно скинут с моста, вряд ли она разобьется, ведь у нее же крылья.

Темная фея побеждала. Из-за окраса крыльев и платья, да еще черных наростов вроде бородавок на лице, она чем-то напоминала ведьму. А вот пестрая фея была очень миленькой. Она ни за что не хотела сходить с радужного моста, но ведьма затащила ее на черный и тянула куда-то вдаль от дворца, попутно выдирая из ее платья павлиньи перья. Кажется, они, как и само платье, росли у пестрой феи из кожи.

Маргарита сочувствовала радужной фее. Нужно ли помочь? И чем она может помочь? Мосты из радуги, уходящие вдаль от окон дворца, выглядят такими хлипкими, будто это радуга и есть.