Глава 5.4.
Утро встречало почти осенней прохладой. Над заливом курился плотный густой туман, скрывая береговую линию, и наряжая прибрежные кусты в тонкие белые шали. Росистая трава подрагивала, ощущая легкие дуновения свежего ветра.
– Итак, мы выяснили, что Олег не Олег, – рассуждала Беллума, медленно покачиваясь в гамаке на террасе, она подтянула вверх толстый плед, который положила под спину для тепла – Что дальше?
Джозас отхлебнул из огромной кружки кофе и прислонившись спиной к балке, держащей крышу ответил:
– Теперь нужно найти способ, чтобы узнать, кто это на самом деле, – он подцепил с пола проходившего мимо Сумрака и водрузил на перила рядом с собой, после чего принялся его активно наглаживать и чесать спинку и бока.
– Может мы всё усложняем? – подала голос Ира, сидевшая в плетеном кресле напротив. Она улыбнулась, глядя как котенок с восторгом вьется под широкими ладонями Джозаса. Женщина ежилась от осенней прохлады, но в дом не уходила – Анна наверняка может сказать, её это сын или нет.
– Ты же сама предложила никому ничего не говорить – возразила Беллума, приподнимаясь на локте.
– Представь, если мы ошибаемся? – Джозас приподнял брови, – Андриус у Томаса и Анны единственный сын, они точно не переживут, если их мы их обнадежим, а потом окажется, что всё пустышка.
Послышался скрип ступенек. На террасу со стороны улицы поднялся раскрасневшийся после занятий физкультурой Эдгар. Беллума недовольно поморщилась. Она совсем забыла, что зять имеет привычку бегать по утрам. Выражение лица Эдгара не оставляло сомнений в том, что он слышал часть разговора. Молодой человек остановился рядом с Джозасом и осторожно начал:
– Вы меня, конечно, извините, что вмешиваюсь. Подслушивать не хорошо и всё такое, но что происходит?
Сидевшие на крыльце заговорщики переглянулись, после чего Беллума на одном дыхании выпалила:
– Мы подозреваем, что Андриус жив, хоть и потерял память.
У Эдгара отвисла челюсть. Он попытался усесться на перила, но неуклюже сорвался и остался стоять:
– В смысле? – прохрипел он севшим голосом.
– В здравом смысле! – передразнил его Джозас, подавая юноше пушистое красное полотенце, висевшее на перилах, – Люмена видела в больнице парня один в один похожего на её мужа. На следующий день его видела бабушка тоже. Мы узнали, что он ничего не помнит о своей жизни до аварии и что сейчас живет под чужими документами.
– Так может в милицию? – предложил Эдгар, смахивая ладонью пот с лица. Полотенце он накинул на плечи.
– А может мы сами разберемся, – вспылила Ира, она хорошо относилась к мужу племянницы, но напряжение последних дней давало о себе знать, – Внимательнее подслушивать надо. Ты представляешь, что с родителями будет? С Люменой?
Эдгар напряженно вглядывался в даль. Серое небо важно клубилось над заливом. От воды веяло влажной прохладой. Мысли в голове так же становились серыми и тяжелыми. Он хотел чем-нибудь помочь семье. Трагедия, приключившаяся с Андриусом, повергла его в шок. Молодые люди были очень дружны, так же, как и их супруги. Они проводили вместе много времени. Эдгар ещё немного помолчал, вспоминая их с Андриусом совместные проделки и истории из детства, а затем тихо спросил:
– Джозас, а ты ещё общаешься с Василием Дмитриевичем?
– Ну да, а что? – ответил Джозас.
– Есть одна идея, – сообщил Эдгар. Он обернулся к семье и всё-таки оседлал перила, после чего принялся обстоятельно излагать свои мысли. Предложенный выход был настолько простым и очевидным, что, как это часто бывает, он никому не пришел до этого в голову. Беллума от радости захлопала в ладоши и пообещала до конца года варить на всех родственников свой фирменный кофе, если затея завершится успехом. Джозас побежал на второй этаж звонить своему знакомому милиционеру. Ира откинулась на спинку кресла и облегченно закрыла глаза.
Часть 6.
Глава 6.1.
Олег возвращался домой под утро, после смены в больнице. Теперь он часто подменял сторожа, совмещая его обязанности со своими. Вот почему две или три ночи в неделю Олег проводил в комнатушке неподалеку от пункта охраны, ожидая, не появится ли что-нибудь, в срочном порядке требующее починки. Кроме того, за ночные смены платили в полтора раза больше, чем за дневные, а ещё это была дополнительная возможность не общаться с Людмилой. Олег старательно играл роль заботливого жениха, ни на минуту не переставая удивляться, как же он умудрился попасть в такую переделку.
Было уже светло, и он решил сократить путь через небольшой парк. Пустая улица словно приглашала на прогулку, давая возможность вволю предаться своим мыслям, растравляя душу и строя фантастические планы. Деревья застыли в торжественном ожидании то ли ветерка, то ли первой птицы. Внезапно откуда-то сбоку послышался пьяный возглас:
– Закурить не найдется?
Олег обернулся на голос и соврал, что не курит, не желая продолжать беседу, но отвязаться от собеседника не удалось:
– Спортсмен что ли? – с вызовом прохрипело тело, сидевшее до того на скамейке возле тротуара, – А может тебе с нами разговаривать западло?
Оказалось, что выпивающих забияк было трое. Теперь они нетвердой походкой направлялись в сторону Олега, раззадоривая себя бранными словами и явно готовясь к драке.
«Ё моё» – подумал Олег, – «Только этого не хватало». Он совершенно не боялся, но ситуация была явно не из приятных. Он оттолкнул первого полезшего к нему мужика, но второй мертвым грузом повис на руке. А затем случилось непредвиденное, за секунду до этого едва стоявшие на ногах фигуры распрямились и принялись методично избивать ошарашенного Олега. Тот успевал только защищать важные органы, медленно отступая к кустам.
– Вы там совсем обалдели! – послышался возмущенный голос со стороны улицы, – Я милицию вызвал! Пошли вон!
Олег увидел, что к ним быстрой походкой направляется высокий худой парень с длинными светлыми волосами, свободно свисавшими вдоль лица на плечи. «Пижон какой» – подумал Олег. Вид у случайного помощника был совершенно не боевой, но решительный. Послышался вой милицейской сирены. Подъехала машина патрульной службы.
– Доброго утра, молодежь! – поприветствовал их бравый пожилой милиционер с пышными усами, – Хулиганим?
– Нет, тут на человека напали, – пояснил блондин, – Это я вам звонил.
Олег удивился, что его помощник так быстро успел вызвать милицию. Он часто ходил с работы этой дорогой и знал, что телефон-автомат был довольно далеко от того места, где они сейчас находились. Тем более удивительно, что наряд смог приехать так быстро. Обычно их днем с огнем не сыщешь.
– Откуда мне знать, что это вы звонили? – задал неожиданный вопрос милиционер и важно насупил кустистые брови, – Может вы все тут пьянствовали и подрались? – он усталым взглядом окинул застывшую компанию, – Документы предъявляем.
– Он правда тут не при чем, – встрял Олег, – Я с работы шел, а паспорт дома. Пропуск подойдет вам? – Олег полез в карман, но усатый крепко прихватил его за рукав.
– Я вообще бегал! Спортсмен я! – воскликнул блондин, увидев, что благородный порыв оказался чреват последствиями, и стал пятиться к выходу из парка. Он действительно был в спортивных штанах, майке и кедах.
– Ну что ж, тогда прошу всех садиться в наш скромный экипаж, – милиционер оглянулся и коротко распорядился – Всех в участок.
Оказалось, что в машине сидели ещё двое служащих. Они оперативно и ловко скрутили всех участников заварушки. Олег и его горе-спаситель оказались сидящими рядом на заднем сидении служебного автомобиля. Там же уместился один из дежурных, прижав локтем рядом сидящего блондина. Тот жалобно попискивал и пытался вытечь из профессиональной хватки, но тщетно. В отделение их везли отдельно от нападавших, видимо за теми приехала другая машина.
– Ты зачем встрял? – поинтересовался Олег у своего помощника, стараясь не слишком наваливаться, когда машина подскакивала на кочках.
– Так что они втроем на одного? – поморщился тот, снова утекая куда-то вниз и в сторону. Милиционер без слов водрузил блондина на место.
– Милицию когда вызвал? – Олег иронично поднял бровь.
Собеседник удивился и сказал, что он только грозил, что вызовет, но на самом деле никуда не звонил. Видимо наряд проезжал мимо и решили остановиться.
Казенный дом встретил Олега смесью ароматов застоявшегося воздуха, пота, бедности и скрытой агрессии. Редкие лампочки под потолком, казалось, совсем не давали света. Одна из них время от времени принималась истерически моргать и надсадно гудела. Пол застлан старым линолеумом с рисунком из коричневых квадратов и ромбов. Выкрашенные темно-синей краской стены навевали тоску и тяжкие думы. Несмотря на раннее утро ждать пришлось совсем не долго их сразу определили в камеру. «Класс комфорт» – хохмил новый знакомый Олега, назвавшийся Эдгаром. Он уже не пытался спорить с сотрудниками правопорядка, со смирением выполняя их распоряжения. Через какое-то время Олега и Эдгара проводили в отдельную комнату, где дежурный записал показания и ушел, велев подождать ещё. Комната для допросов была обставлена в лучших традициях дешевых сериалов, то есть совсем скудно: стол, и четыре стула, стоявших параллельно, напротив друг друга. Совершенно не нужная настольная лампа, графин с водой и два граненых стакана, сиротливо примостившихся сбоку. «Интересно, из них кто-нибудь когда-нибудь пьет?» – подумалось Олегу.
Милиционер вскоре вернулся в сопровождении совсем юной девушки, которая, нервничая и сбиваясь сняла отпечатки пальцев, пояснив, что таков порядок. Эдгар возмутился и стал требовать телефон, чтобы позвонить родителям. Телефон ему предоставили лишь спустя час, который Олег и Эдгар провели за разговорами в камере. Наконец из-за решетки раздался голос, скомандовавший Эдгару двигаться на выход. Тот бодро потрусил к двери, напоследок пожелав Олегу не грустить и пообещав, что попробует договориться чтобы его тоже выпустили. Олег выглянул наружу и успел заметить рядом с Эдгаром высокого мужика в темном костюме о чем-то разговаривавшим с милиционером, который накануне определил их в отделение. Милиционер передал мужику какую-то тонкую папку и покивал. Затем, к удивлению Олега, они пожали друг другу руки, да ещё и по спинам похлопали как старые знакомые. Напоследок милиционер взъерошил Эдгару шевелюру и погрозил пальцем. Тот негромко всхохотнул в ответ.
Олег решил не пользоваться правом на звонок, хоть усатый и предлагал предупредить близких. Дома всё равно ждал скандал, а начинать его из отделения милиции не хотелось. Олега продержали в отделении до самого вечера. Время от времени заглядывал кто-то из дежурных и задавал непонятные вопросы. Завершилось всё так же внезапно, как и началось. Дверь открылась и дежурный сообщил Олегу, что он может быть свободен после того, как подпишет несколько бумаг. Заскрежетав зубами от бессилия Олег выполнил требуемое и оказался на улице.
***
Эдгар довольно щурился, покачиваясь в гамаке – любимом месте всего семейства. Супруга – Морба стояла рядышком и причесывала ему волосы, осторожно проводя гребнем по светлым прядям.
– Ты удивительный! – приговаривала она, целуя его в лоб, – Наш герой!
Эдгар вздохнул и скосил глаза на столик, где его уже дожидались угощения. Беллума, вившаяся здесь же сразу подала ему кружку, в которой дымился ароматный кофе.
– Горячий, – закапризничал герой. Кружка мгновенно остыла до приятной температуры, – Спасибо!
Эдгар приподнялся, чтобы сделать глоток, но затем снова обмяк, изо всех сил ленясь и барствуя. Было чертовски приятно чувствовать себя спасителем семейства, самым умным, сообразительным и отважным. Он вспомнил, что Андриус однажды рассказывал, как на первом курсе он по глупости попал в милицию, о чем весьма сожалел, потому что позже была проблема со стажировкой в Германии. Василий Дмитриевич – усатый мент и старый знакомый Джозаса отлично справился со своей ролью. Они смогли, не вызывая подозрений ловко получить нужные отпечатки пальцев, которые сравнили с имевшимися в базе данными Андриуса. Люмена не ошиблась. Это без сомнения был её муж, которого несколько месяцев все считали погибшим.
Глава 6.2.
Разговор с Люменой было решено составить ранним утром. Девушка быстро шла на поправку и уже была дома. Ира и Беллума осторожно зашли к ней в комнату, прикидывая про себя с чего начать беседу.
– Ребенок, у нас для тебя новости, – Решилась Ира, присаживаясь на кровать, стоявшую в центре и занимавшую почти всё пространство спальни – Хорошая и плохая. С какой начать?
– Давай с плохой, – Люмена отложила книжку, которую до этого читала.
Беллума хмыкнула, отходя к огромному окну, задекорированному тяжелыми шторами персикового цвета, а Ира, взяв ладони дочери в свои, осторожно начала:
– Помнишь, тебе показалось, что в больнице ты видела Андриуса?
– Ну, – Люмена поморщилась и скосила глаза в сторону.
– Так вот, – продолжила мать, – Тебе не показалось.
– Что? – Люмена подпрыгнула на кровати, выдергивая руки из материнских, – Мама, ты с ума сошла? Что значит «не показалось»?
Беллума пробубнила что-то вроде того, что «она же говорила», что надо говорить сразу как есть, а не ходить вокруг да около. Ира перевела на неё взгляд, ища поддержки.
– Короче, – сдалась бабушка, – Твой муж не погиб, живет в этом городе. Не позвонил и не приехал, потому что потерял память и ничего о своей жизни не помнит.
Люмена молчала, переваривая информацию, затем, взъерошив и без того растрепанные волосы, спросила:
– Давно вы знаете?
Ира и Беллума молча переглянулись. Решение до поры до времени хранить тайну они считали правильным, но такую реакцию всё же должны были предвидеть.
– Я спрашиваю, как давно вы знали, что Андриус жив и молчали? – девушка повысила голос.
– Уже несколько дней, – Ира попыталась обнять Люмену, но та раздраженно отбросила протянутые руки. За окном поднялся ветер, бросая в стекла охапки листьев и мелкие веточки. Беллума проверила щеколды на окнах и задернула шторы.
– Кто ещё знает?
– Люмена, да какая разница? – Ира наконец собралась с мыслями, голос обрел обычную уверенность, она уложила ногу на ногу и теперь сидела, опираясь на вытянутые руки, – Ну папа знает, Эдгар и Маришка ещё.
– Ясно, – девушка помолчала, взгляд её наконец-то посветлел, – Когда я смогу увидеть мужа?
Перепады настроения были свойственны девушке, всё-таки она была истинной дочерью своей матери, тоже не отличавшейся сдержанностью. Беременность изменила характер Люмены к худшему. Сейчас она могла расплакаться по малейшему поводу или наоборот подолгу молчать, погрузившись в себя.
– Придется подождать, осторожно произнесла Беллума, – Видишь ли, Андриус живет с девушкой, ходит на работу, за покупками. Если мы явимся к нему диким табором и объявим, что он должен поехать с нами жить, потому что он это не он, это может вызвать неоднозначную реакцию.
– В смысле с девушкой? – обалдело протянула Люмена, – Бабушка, что делать-то? – Люмена вскочила с кровати и нервно забегала по комнате. За окном бесновался невесть откуда взявшийся ураган. Дождя не было, порывы сухого ветра отламывали ветки деревьев, поднимали с земли мелкий мусор.
– Успокойся, – попросила Ира, вставая с кровати, – Надо возвращать мужа в семью, пока он глупостей не наделал.
– Мама, – не унималась девушка, меряя шагами небольшое пространство, – Как ты мне говорила называется муж, который с чужой бабой живет?
– Лучше бы ты полезному у матери училась, – Ира бестолково переложила книги, валявшиеся на постели.
– Люмена, пойми – снова начала бабушка, – Андриус тебя не помнит. На сегодняшний день как будто и не было тебя в его жизни. Вы не встречались, не женились, ребенка не планировали. – Беллума всё-таки поймала внучку и прижала к себе, – А та девушка его видимо выхаживала, так и сошлись. Она медсестра.
– Коза шелудивая, – припечатала Люмена, выворачиваясь из рук бабушки.
– Кто? – возмутилась пожилая дама.
– Медичка! – выпалила девушка, – Прости бабушка, – добавила она на секунду смутившись.
– Ребенок! – укорила Ира, но Люмена ещё какое-то время продолжала на чем свет стоит костерить пропавшего мужа и помогавшую ему медсестру.
Через некоторое время эмоции улеглись, и девушка стала способна здраво мыслить.
– Бабушка, что делать? – спросила она Беллуму, с невозмутимым видом восседавшую в кресле возле окна.
– Надо сделать так, чтобы Андриус всё вспомнил, – ответила пожилая дама. Аккуратным ноготком она сосредоточенно ковыряла что-то на обтянутом бежевой тканью подлокотнике.
– Как? Соблазнить его? – Люмена растерянно посмотрела на свой гордо торчащий живот, – Я слегка беременная, если ты забыла.
Ира тихонько хихикнула, но ничего не сказала. Беллума тем временем продолжила, бросив на внучку снисходительный взгляд:
– Наша основная задача – вновь объединить семью, делать это будем в три этапа. Первое – избавить Андриуса от врачихи, а то он парень порядочный будет ещё себя пятками в грудь бить – сомневаться до турецкой Пасхи, – она перевела взгляд на дочь, – Ира, сделаешь?
– Ну конечно, – тихо откликнулась та, не глядя листая какую-то книжку.
– Второе – нужно, чтобы Андриус тебя увидел и влюбился, – давала наставления Беллума.
– Так я же… – снова напомнила о своей беременности Люмена.
– Не перебивай, – отрезала Беллума, – И напоследок поможем ему вспомнить.
– А сразу нельзя помочь? – поинтересовалась внучка.
– Сразу – нет, – пояснила Беллума, – Много времени уже прошло, мозг, если так можно сказать «устаканился» в новом состоянии. Ещё один стресс может стать для него слишком сильным. Ты же не хочешь мужа-дурачка.
Люмена отрицательно покачала головой, тараща глаза на бабушку. Беллума объяснила, что сознание человека склонно приспосабливаться к окружающей среде, подгонять воспоминания и ощущения под ту реальность, что считает верной. В результате получается некая конструкция, которая не всегда отражает реальную суть вещей, но удобно на вид. Некие шероховатости и неровности так же сглаживаются каждодневными впечатлениями.
Спорить с главной интриганкой никто не стал и женщины провели весь остаток дня, обсуждая подробности предстоящей кампании. Ира принесла из библиотеки книгу с рецептами и заклинаниями, в которой отметила нужные веселенькими розовыми закладочками. Заглянувшая «на огонек» Фейм пришла в восторг от новостей и сразу же предложила помощь. Она позвонила в больницу и убедила тамошнего главного врача в том, что их недавней пациентке необходимо дополнительное наблюдение, но покинуть дом она никак не может, потому что стены казенного заведения плохо действуют на её самочувствие. После недолгих колебаний доктор согласился выписать к семейству Литорайте медсестру, которой полагалось дважды в неделю навещать больную и проводить осмотр и необходимые оздоровительные процедуры. «Да-да», – обрадовалась Фейм, – «Сестра уже подружилась с одной из медсестер, пришлите пожалуйста её. Да. Ага» – Фейм скорчила смешную рожицу, – «Людмила Кузнецова. Да. Хорошо, будем ждать»
– Ну, лети к нам, птица нещипаная, – проговорила Фейм и вышла из библиотеки, не забыв погасить свет.
Глава 6.3.
Люмена с бабушкой прогуливались вдоль кромки залива. Безлюдно. Последние дни не радовали хорошей погодой: было пасмурно и довольно свежо, хотелось верить, что это ненадолго, с одной стороны небо заметно посветлело, давая надежду. Девушка ступала по воде, придерживая край юбки, чтобы не намочить, а Беллума степенно двигалась рядом, сминая песок модными бордовыми ботиночками. С недавнего времени такие променады вошли у них в привычку, у Люмены отекали ноги, а прохладная вода заметно облегчала неприятные ощущения.
В паре шагов от них приземлилась толстая чайка и тоже стала прогуливаться, время от времени окидывая женщин любопытным взглядом. Наверное, ожидала угощение. Ни Люмена, ни Белла кормить птицу не собирались. Однажды они кинули такой попрошайке хлеб, тут же со всех сторон на них налетела целая стая чаек всех размеров и окрасов, птицы старались урвать кусочек побольше, дрались друг с другом, время от времени задевая женщин крыльями. Люмена хохотала до слез, но повторять эксперимент не хотела – птицы могли быть разносчиком инфекций, так как в последнее время часто питались на свалках. Сегодняшняя гостья ещё немного прошлась рядом с женщинами, осторожно ступая красными перепонками лапок между выброшенных на берег мелких камушков и раковин морских животных, после чего неторопливо взлетела, тяжело отрываясь от земли. Люмена в очередной раз удивилась тому, что такая неуклюжая на земле птица превращается в такую красавицу в полете.
– Мы поступаем плохо? – нарушила молчание Люмена, шлепая по мелководью. Поднимались невеселые брызги.
– В смысле? – не поняла бабушка, поднимая глаза на внучку, – Ты о чем?
– Насколько большой вред мы принесем своими действиями? – переформулировала вопрос Люмена, поддевая ножкой набегающую волну.
– Тебе медичку жалко, что ли? – удивилась Беллума.
– Да нет же! – воскликнула девушка, – Я боюсь, вдруг для Андриуса будут последствия.
– По бошке ему надаешь, так и будут, – улыбнулась Беллума, поднимая с песка веточку сосны, оторванную ветром. – Страшные кары, про которые так любят писать в журнальчиках, грозят только тем людям, кто не умеет пользоваться ни силой, ни энергией, а лезет. Эти несчастные псевдо-колдуньи иногда действительно могут оказать своими завываниями некоторое влияние, но проконтролировать, куда их импульс идет не хватает уже ни ума, ни опыта. Получается примерно, как если шланг к насосу присоединить, воды в него пустить, а руками не держать. И он скачет по земле как припадочный и всех вокруг заливает, – Беллума внимательно посмотрела на внучку, – Аналогия ясна?
– А мы значит шланг держим? – уточнила Люмена, засмеявшись над сравнением.
– Держим, – кивнула Беллума, – И на своём участке поливаем, освежаем и смываем грязь, если она есть.
Она по очереди отрывала сухие пожелтевшие иголки и бросала себе под ноги, о чем-то глубоко задумавшись. Люмена не решалась нарушить молчание и медленно шагала рядом, наслаждаясь ощущением набегавших на ступни коротких шаловливых волн.
– Здравствуйте! – послышался в отдалении взволнованный голос. Женщины обернулись. Со стороны поселка, от дороги к ним двигалась девчонка лет тринадцати на вид. Длинные светлые волосики частично закрывают довольно симпатичное личико, Аккуратные брючки в коричневую клетку, свитер с высоким гордом, сверху темная ветровка. Ничего особенного. Обувь девочка несла в руках, – Здрасьте! – повторила она, подходя ближе.
– Привет!, – ответила Люмена. Беллума ограничилась сдержанным кивком и хотела продолжить путь, но девочка остановилась как раз напротив, обходить её было бы невежливо, а Беллума старалась в любой ситуации помнить о воспитании.
– Вы же из города приезжаете, да? – ребенок был явно настроен на беседу, – Я давно за вами бегу, но вы не слышали.
– А что случилось? – полюбопытствовала наконец Беллума.
– Скажите пожалуйста, сколько стоит пластическая операция? – выдала девочка.
– Чего? – хором воскликнули бабушка и внучка. Люмена опустила полотенце, которое достала из сумки, чтобы протереть ступни.
– У меня вот, – призналась девочка, откидывая волосы со лба и поворачиваясь к свету. На правой части лба, пересекая бровь и наползая на глаз, вольготно раскинулось темно-бурое родимое пятно. Контраст с миловидной левой половиной лица был столь разительным, что Люмена ошарашенно опустилась на песок.
– Прости пожалуйста, – извинилась она перед девочкой.
– Ничего, – ответила та, – Все так поначалу реагируют, я уже привыкла. Девочка уселась рядом с Люменой и начала печальный рассказ, -
«Пятно у неё на лице было всегда. Мама рассказывала, что похожее было у прадеда, и он не очень переживал и даже завел семью. Но для мужчины ведь красота далеко не самое главное условие обретения счастья. Женя, так звали девочку, философски относилась к своему лицу. Она выросла в поселке и в школу пошла здесь же. Её одноклассниками стали приятели по детским играм, которые давно привыкли к необычной внешности девочки и не обижали её.
Весной классная руководительница принесла в класс несколько конвертов с письмами от сверстников из столицы. Девочки и мальчики хотели дружить по переписке с учениками школы, в которой училась и Женя. Одно из писем досталось её. Было странно и непривычно отправлять послание незнакомцу, тем более мальчику (письма от девочек разобрали в первую очередь), и Женя совсем не ожидала получить через время ответ, написанный ровными округлыми буковками, похожими на маленьких черных жучков. Сережа, так звали мальчика, писал, что будет очень рад подружиться с ней, потому что она показалась ему очень интересной и умной. В конверте девочка нашла открытку с нарисованным букетом сирени и фотографию, очевидно автора послания. Ответного фото Женя не отправила, сославшись на то, что в их поселке нет ателье, где можно сделать карточку, а прошлогодние снимки из школы она отправила бабушке. Сережа удовлетворился таким ответом. Завязалась переписка. Со временем ребята заметили, что испытывают друг к другу совсем не дружеские чувства. Первая любовь обрушилась на Женю с силой урагана. Никогда раньше она не смотрела в зеркало с такой болью. Собственное лицо казалось ей отталкивающим и уродливым. Читая нежные послания от или разглядывая нарядные открытки, которые он посылал, Женя была уверена, что если бы Сережа увидел её, то в ужасе убежал бы куда глаза глядят» -
Женя вытянула ноги и продолжила, независимо глядя на горизонт:
– А сегодня утром я получила письмо, в котором Сережа сообщил, что в следующем месяце приедет в лагерь неподалеку отсюда и хочет обязательно встретиться. Уже и денег скопил на билет, чтобы у родителей не клянчить, – было видно, что девочка волнуется и сдерживается изо всех сил, чтобы не заплакать, – Так что мне теперь только один путь – в город на операцию. Я слышала, там всё что угодно исправить могут. Да?
Она с надеждой посмотрела на стоявшую в двух шагах от неё Беллуму.
– Можешь ещё с моста скинуться, – мрачно выдала пожилая дама, – Чего мелочиться то?
Женины губы предательски задрожали. Не обращая на состояние девочки внимания Беллума подошла ближе и взяла её лицо в ладони, внимательно вглядываясь в темную область. Девочка хотела вывернуться, но тонкие руки, державшие её за щеки, были подобны стальному кольцу. Беллума что-то задумчиво бурчала под нос, склоняя голову Жени то влево, то вправо. Люмена с интересом смотрела на бабушку. Так продолжалось довольно долго, после чего Беллума достала из кармана обычный сложенный вчетверо носовой платок и стала с силой тереть Женин лоб.
– Мыться надо потому что! – раздраженно произнесла она, показывая платок. На нем явственно проступали бурые разводы.
– Как вы это делаете? – удивленно воскликнула девочка.
– Так и делаю, – ответила Беллума, – Каждое утро будешь протирать пятно вместе с остальным лицом по шестьдесят раз, грязь с платка смывать под проточной водой.
Девочка утвердительно закивала, вытаращив глаза.
– Водопровод есть в доме, – уточнила Беллума.
В ответ девочка замотала головой из стороны в сторону – «нет»
– Я так и думала, – Беллума выпрямилась, отдавая платок, – Будешь ходить на колонку, умывальник не подойдет. Ну, беги! – скомандовала она.
Женя вскочила на ноги и быстро убежала в сторону центра поселка, сжимая в кулачке платок. Люмена и Беллума смотрели ей вслед.
– Бабушка! – удивленно протянула Люмена, – Что на тебя нашло?
– Надоела свои нытьем, – рыкнула Беллума, но Люмену было не обмануть.
Девушка поднялась и изо всех сил обняла бабушку, целуя в щеку. Беллума морщилась и вяло вырывалась, совсем как Женя незадолго до этого
– Я думала ты только для нас стараешься, а ты вот какая оказывается, – ласково приговаривала Люмена.
– Отстань от меня, – шутливо ругалась Белла, – Устроила нежности сопливые! – она всё-таки выскользнула из внучкиных объятий и теперь с независимым видом поправляла задравшуюся в процессе борьбы светлую парку, – Отчего бы и не помочь, если мне это ничего не стоит? – наконец произнесла она как бы нехотя.
– Бабушка – ты удивительная, – восхищенно произнесла Люмена. Исхитрившись девушка ещё раз звонко чмокнула надушенную щеку.
Она нарядилась в серые кеды, которые тоже несла в сумке, и женщины направились к дому.
В течение дня Люмена ещё несколько раз возвращалась мыслями к утренней встрече. Она радовалась за девочку, потому что люди легко дают советы «смириться и принимать себя так как есть», а сами не часто принимают тех, кто чем-то отличается от большинства. Особенно в юном возрасте, ведь дети могут быть такими жестокими. Женю не обижали, но и на свидание не приглашали, а теперь, благодаря бабушке, скорее всего отбоя от кавалеров не будет.
Уже почти ночью раздался громкий требовательный стук в дверь. Сидевшая в гостиной с книгой Фейм пошла открывать. На пороге, заслоняясь от сильных порывов ветра стояла женщина из поселка: невысокого роста, в платье и наспех накинутом сверху пальто, с короткой стрижкой и фиолетовыми губами. Поселковая классика. Фейм вспомнила, они иногда покупали у этой дамы зелень и всякую всячину.
– Добрый вечер, – произнесла девушка, запуская даму в прихожую.
– Здравствуйте! – голос у женщины был резкий с придыханием. Бежала что ли? – Мне бы бабушку вашу увидеть, не спит она?
Фейм удивленно ответила, что нет.
– Бабушка! – заорала девушка вглубь дома, – К тебе пришли!
– Очень вежливо держать человека на пороге в такую погоду, – важно произнесла Беллума, появляясь на лестнице, ведущей на первый этаж.
– Извините, – смутилась Фейм, – Проходите, пожалуйста, – пригласила она вошедшую
– Да нет, я ненадолго, – успокоила ей женщина, и зачем-то повторила, – Я к бабушке вашей.
– Слушаю вас – вежливо склонила голову Беллума.
Женщина засуетилась, склоняясь в три погибели. Со стороны выглядело будто она кланяется. Гуля и Фейм с интересом наблюдали за невиданным зрелищем.
– А! На крыльце! – вспомнила дама и ломанулась из дома. Хлопнула дверь, впуская порыв ветра и горсть дождевых капель. Ведьмы переглянулись.
– Это вам! – торжественно объявила женщина, вновь появляясь на пороге, – Сами собирали.
Она поставила на пол корзинку до верху заполненную малиной. Темные ягоды были крупными, одна к одной. Капли дождя переливались на них электрическим бликами, приглашая угоститься.
– Я – мама Жени, – пояснила странная визитерша и тепло улыбнулась. Беллума увидела, что она совсем не старая, как показалось раньше, – Она мне всё про вас рассказала.
– Что рассказала? – сердито буркнула Фейм
– Ну, что бабушка ваша – врач, – хитро подмигнула женщина, она достала из-за пазухи расшитый бисером кошелечек и пристроила на ягоды, – Это муж просил передать. Мы на машину копили, но здоровье ребенка важнее.