– Лучше давай присядем на вон ту скамейку, потому что у тебя может закружиться голова, когда начнутся изменения и ты начнёшь видеть призраков, – я приобнял Надежду и указал на скамейку совсем рядом с киоском.
Она согласно кивнула.
Когда мы переместились на лавочку, Надежда спросила меня:
– Собственно, почему это ваше молочко имеет такие чудесные свойства? Это же прям магия какая-то, – тихо зевнув, спросила она.
– Ну да, магия, – я лучезарно улыбнулся ей, а самого меня чуть ли не перекосило от собственных слов. – Мексика – вообще волшебная страна, это много в чём проявляется.
– А сколько я буду видеть их? Всегда теперь? Если всегда, то это немного неудобно.
– Нет, не всегда, дорогая моя, – утешил я её. – Только пока продолжается День Мёртвых, потом не будешь. Этот напиток работает только в этот праздник, а в остальные такой магии нет.
Надежда зевнула ещё раз, уже дольше.
– Миш, можно я полежу у тебя на коленях, пока жду наступления эффекта? – попросила она, дёрнув меня за рукав. – А то мне что-то спать захотелось, – немного виновато объяснила Надежда, посмотрев на меня золотисто-карими глазами, которые уже были похожи на мутные стёклышки.
– Конечно, можно, милая, – натянуто улыбаясь, разрешил я.
Она, поёрзав, примостила голову у меня на коленях, устроившись на скамейке лёжа и по-кошачьи чуть свернувшись клубком.
Вскоре Надежда уснула, мирно посапывая у меня на руках.
Пришла в себя она уже в гробу, окружённая цветами. Прямо над ней горел светильник с настоящим огнём, что так зловеще засиял в её зрачках, когда девушка распахнула глаза.
Гроб стоял в середине ярко освещённой площадки, оранжевой от мерцания танцующего пламени в многочисленных фонариках здесь. Несколько людей, в том числе я, окружили гроб и негромко переговаривались между собой.
Я старался не смотреть на неё, делая вид, что вовлечён в разговор с людьми в странных, но праздничных одеяниях. Но как бы я ни притворялся, что не замечаю Надежду, всё равно чувствовал на себе её тяжёлый и пронзительный взгляд.
– Ну что, когда начнём? – спросил у меня один из тех, кто будет проводить обряд. – Она уже проснулась даже.
Я косо глянул на Надежду, но тут же отвёл взгляд.
Когда я пробормотал что-то бессвязное себе под нос, шаман нахмурился и чуть подался вперёд, вслушиваясь в мою неразличимую болтовню.
– Что? – переспросил он.
Я наклонился к его уху и прошептал:
– Я говорю, подожди, я ещё колеблюсь.
– Тогда поторопись, а то она скоро очухаться может и вскочить, а тебе это не нужно, правда же? – ответил он мне таким же шёпотом, ухмыльнувшись.
– Я думаю, что хочу ей признаться. Во всём. Пусть знает, что умирает не зазря, – печально ответил я ему.
Шаман хмыкнул.
– Романтик, – прокомментировал он.
Я пожал плечами.
– Нам тогда оставить вас? – предложил он. – Только ненадолго, а то эффект закончится.
– Да, оставь… минут на десять, – попросил я.
Он кивнул сначала мне, а потом своим коллегам, и вскоре вся группа людей покинула площадку и скрылась из поля зрения.
В глазах Надежды застыл страх. Она лишь беспомощно моргала и не могла пошевелиться; я чувствовал, как она прожигает взглядом мне затылок.
Сжав руки в кулаки до побелевших костяшек, я заставил себя посмотреть на Надежду.
Когда я взглянул ей в глаза, у меня сжалось сердце.
– Прости меня, – сказал я сразу, опустив печально голову. – Я знаю, что ты не понимаешь, что сейчас происходит, но я попробую объяснить, – робко проговорил.
Оттянув край пиджака, из внутреннего кармана я достал маленькую фотокарточку. Первые секунды был порыв дать её прямо в руки Надежде, но сразу же вспомнил, что она не в силах пошевелиться. Тогда я поднёс фотокарточку поближе к глазам Надежды и замер, чтобы у неё была возможность разглядеть.
– Видишь? – спросил я и затаил дыхание, ожидая её реакции.
Реакции не последовало.
Ах, я всё время забываю…
– Видишь, – снова сказал я, но уже без вопросительной интонации. – Эта девушка рядом со мной. Она безумно похожа на тебя. Я мог бы сказать, что это ты, но это не ты. Вы просто похожи, как две капли воды, но это не ты. Совершенно те же черты лица, те же светло-карие глаза, волосы. Вы одинакового роста, у вас одинаковая фигура. Здесь только у неё причёска не такая, как у тебя обычно, да и одежды у тебя точно такой никогда не было, но это неважно, – беспорядочно пробормотал я. – Ты же видишь, как вы похожи. Видишь же, да? – как заведённый спрашивал я. – Видишь, – ответил я за неё. – Конечно, ты поражена. Я тоже был так поражён, даже ещё больше, чем ты, когда увидел тебя тогда в прибрежном кафе, – я выпрямился и бережно убрал фотокарточку обратно во внутренний карман пиджака. – Это Светлана. Любовь всей моей жизни, – пояснил я, уже без прежнего страха посмотрев на Надежду. Та с болью смотрела на меня. – Теперь ты, наверное, хочешь спросить, какое отношение это имеет к тебе, – предположил я. – Хочешь, – вновь решил я за неё, ведь она не могла говорить – только беспомощно шевелила губами. По движениям я прочитал, как она пытается позвать меня по имени, но называя не Мигелем, а на русский лад – Мишей. – Светлана тоже меня так называла, – покачал я головой. – Вы обе из России. Наверное, поэтому так похожи. Хотя спишу всё это на чудо, а не на страну происхождения. Так вот, не волнуйся, сейчас объясню, – пообещал я. – Светлана умерла пять лет назад. Это был несчастный случай. Я так любил её… Как никого на свете. Её сбила машина, я даже попрощаться с ней не успел, – сбивчиво говорил я. – Дело в том, что у мексиканцев есть одна волшебная штука, – вдруг перескочил я на другую тему. – Наверное, «волшебная» – звучит так хорошо и мило, да? Для меня, конечно, хорошо и мило, но для тебя нет. Но подожди, сейчас всё объясню, – повторил я. – В Мексике существует легенда, что если найти абсолютного двойника своей умершей второй половинки, то можно вернуть душу покойника в тело его живой копии. Хочешь спросить, куда денется душа живого двойника? – с интересом спросил я Надежду, вопросительно вглядываясь в её испуганные глаза. Она жалобно хлопала ресницами. – Вот она почти так же смотрела на меня, когда просила рассказать ей, что я подарю ей на день рождения, – я вздохнул и отвёл взгляд. – Почти так же. Только без испуга. Так вот, душа живого переместится в тело мёртвого под землёй, а после уйдёт на небеса. Грубо говоря, произойдёт обмен душами между телами. Понимаешь? Ты умрёшь не просто так. Твоё тело станет сосудом для души моей милой Светланы. Наверное, ты сейчас возразила бы мне и сказала, мол, раз уж ты в точности выглядишь как Светлана, то я и мог бы любить тебя так, как Светлану, но нет. Если ты выглядишь так, как она, это не значит, что ты – и есть она. Она другой человек, с другой историей, с другим происхождением, другим характером. Она предпочитает не то, что ты, она любит заниматься не тем, чем любишь заниматься ты. Вы разные люди внутри, но снаружи – совершенно одинаковые. И это мне чертовски на руку. Знаешь, просто я люблю её, а не тебя, хоть вы и похожи, как две слезинки. И прости меня, пожалуйста. Хотя я знаю, что недостоин твоего прощения, но попробуй простить. Я буду молиться за тебя, когда твоя душа уйдёт на небеса. Обещаю, – заключил я и с грустью снова посмотрел на Надежду.