все мысли тают, жгут огнём -
«Того желаю! Это надо!
А что в душе моей – Прохлада!
В ней нет уже былых свершений, ошибок юности, стремлений
Пустая, право, череда – моя уставшая душа!
И вот, увидел я кончину
Но, от чего в себя «мужчину» – я невозможен различить?
Где этот облик, эта нить?
Лишь, трепеща я пред тобою, сижу, с кровавою рукою
И, грустный лик – он, нынче, здесь, сбивает прошлого мне спесь!
Может, было то мгновенье, словно Божье откровенье -
Как пустому он служил?
Как он душеньку губил?
Но сейчас, осознавая, страхом смерти, замирая
может, стал он понимать, что важнее наживать?
Атаман, тому дивившись, от души, чуть поклонившись
пОдал руку и сказал:
«Всё ты понял, коль не врал!
И не скрою, за словечки, в коих дрогнуло сердечко -
это было лишь о том, чтоб порвать тебя потом
Но отмечу, не тая, поразил же ты меня!
Это редкость!
И за то лишь возьму твоё добро!»
Часть вторая
При одном лихом налёте Фан приметил, мимолётом
как залёг среди травы надзиратель из тюрьмы
«Неужели и удача прикоснулась, не иначе?
Ну-ка, подь-ка ты сюды из высокой, из травы!»
Расскажу теперь же, вкратце, как попал сюда тот братец
Как-то вечером, по лету, получив свою монету
он, в подвыпившем весельи, куралесил, без сомнений
И, доставши пистолеты, чтобы стрЕльнуть по монетам
учудил он представленье, на потеху самомненья!
Только, рядышком, две детки, смаковавшие конфетки
как-то странно оказались, и под пулями остались
После, много он скитался, как закона сторонялся
До купчишек примыкался, да наседкой оставался
так сказать, «на скору руку», за еду, взят на поруку
Только, в этот его раз заприметил зоркий глаз
«Ну-ка, подь-ка ты сюды из высокой, из травы!
Ой, ли, Братцы, вам скажу, будем праздновать в мирУ
раз такая, да удача, прикоснулась, не иначе!»
Воротившися, собрАлись, и судить его принЯлись
«Дабы ирода башка поместилась до мешка!»
– Только, как его кончать?
– Это будем обсуждать!
Кто-то, пЕтлю предлагает
Кто, и шашкой угрожает
Кто кричит: «Давай топить, чтобы «тварь» не хоронить?!»
Выбирали, выбирали, споров многих затевали
И, решили, поутру, кинув крепкую петлю
давши хлыста, да коням, разорвать, да пополам!
Лишь отмечу – те людишки, прохиндеи и воришки
на свершение идей, по мучЕнию людей – креативные ребята
Им законы – не преграда!
После, вывели в сарай и сказали:
«Отдыхай!
Поутру же, как проснёмся, мы с тобою разберёмся!»
А потом так пировали, аж баяны разорвали
пили, ели, веселились, да над смертником глумились
И веселию тому было сладостно в мирУ!
Атаман же, размышляя, думы разные гоняя
всё в вопросе пребывал «Почему же он смолчал??»
И, собравшись для беседы, дабы выяснить «Об этом»