ЛЮбый ты мне и Желанный!»
И над этим там смеётся, что и в банде отдаётся
Ты, каким сюда макаром?
Аль привёз чего, задаром?
Али, можа, ты сюдЫ – лишь попутал сторонЫ?»
Но, внезапно, изменяясь, на лице преображаясь
продолжает лишь о деле, заряжая по «манере»:
«Ты – являешься добычей!
И, коль будешь безразличен -
то, за цацки и добришко, да с карманов золотишко
мы, как общество эстетов, «мЕрси» выпишем на этом!
Ну, а коли учудишь, или глупость сотворишь -
то, за это представленье, жди иного проявленья!»
Но, «клиент» попался резкий
Толь от страха стал он дерзкий?
«Да кого назвал ты гостем?!
Стану – в горле тебе костью!
На кого ты замахнулся?
Ты хоть знаешь с кем схлеснулся?!»
И, поверивши в свой бред, сам и дал на всё ответ:
«Я тут – бог и господин!
Над собою – я один!
Нет управы на меня, чтобы слушал я тебя!
Кем себя вообразил, коли путь мне преградил?!
На ремни тебя порву и собакам подарю!»
Шубу нагло распахнул и презрительно сморкнул
Атаман, чуть улыбаясь, над угрозой потешаясь
только вежливо спросил:
«Всё ли ты договорил?»
Но, в ответ, всего лишь взор, как презрению узор
А надменная улыбка завершила ту ошибку!
Атаман, не свОдя глаз, утаившися от фраз
достаёт при этом нож, он матёрый и погож
И, ладонь определя для ответного словца
от мизинца, от перста – до большого, до пальцА
начертал ему ответ, как весомый аргумент!
Ох, и крику же там было, словно резали свинину
Да, так резали, аж «свин» свою челюсть оголил!
Но, по шее получивши, шапку нА бок уронивши
этот важный Господин в тот же миг всё уловил
Атаман чуть подождал, и словами поддержал:
«Что ты связями мне тычешь и спасения в них ищешь?
Неужели, только в них ты спасаться и привык?
Я, так понял – ты «чинуша», из всего, что я послушал?
Ну, тогда один вопрос, дабы сгинулся курьёз -
«В сундуках-то, что сокрыто?
Уж ли, делом, всё добыто?!
Или всё же золотишко – не награда за умишко?
Ну, а коль не отвечаешь – значит, сам всё понимаешь!
Грабишь ты, и граблю я
Вот, и вся моя мысля!»
А за то, как нагрубил, да угрозу сотворил
я к берёзке привяжу, да кнутами похожу
И тогда уже спасенье – только повод для сомненья
два часа до сторонЫ, где готовятся котлы!»
На «минуту» замолчал, и ответа подождал
Пять проходит, семь прошло!
«Может, гостю не дошло?»
Атаман его просил: «Ты чего не вразумил?»
Господин, чуть погодя, отвечал, уже скромнЯ:
«Я только в миг сей понимаю – Как жизнь моя, совсем немая
была пуста и бесполезна, и мне противна, если честно!
Гордыней, познаны уроки, в которые главные – пороки
Они мне душу осквернили, и лишь пустому научили
Томлюсь я, маюсь, мочи нет
Уже устал, на склоне лет – одно и тоже, день за днём