Врачи-убийцы. Бесчеловечные эксперименты над людьми в лагерях смерти

3
«Я экспериментирую на людях, а не на подопытных кроликах и мышах»
Зигмунд Рашер

Гипоксия и гипотермия, недостаток воздуха и недостаток тепла – вот два подводных камня для летчиков. Теоретически человеческий организм в герметичной кабине способен выдержать любую высоту, однако в военное время кабины остаются таковыми недолго. В итоге немецкие летчики погибали либо от гипоксии, либо от переохлаждения в ледяных водах Северного моря или Ла-Манша, даже если их сразу спасали. Экспериментальных данных не хватало, хотя некоторые эксперименты все же проводились, в частности, доктором Вельцем в Хиршау недалеко от Дахау. Теперь нужно было перейти к более крупным животным, например к обезьянам, чтобы наука могла добиться должного прогресса. Однако по ряду причин, в том числе из-за законов о защите животных 1933 и 1935 годов, найти шимпанзе в лаборатории оказалось невозможно. После битвы за Британию, а затем нападения на Советский Союз вопросы гипоксии и гипотермии становились все более актуальными. Гиммлер мог предложить медицинскому сообществу гораздо больше: если нет обезьян, ученые могут экспериментировать на заключенных. Вот он и ответил Рашеру: Заключенные будут с радостью предоставлены в ваше распоряжение для исследований воздействия больших высот^[9].

 
Одни герои авиации погибли в море, другие – в воздухе, а около сотни – на земле, не имея возможности летать, в мрачном блоке, выделенном Рашеру для одиозных экспериментов.
 

Изначально доктор предпочитал действовать в одиночку, возможно, желая сохранить секретность, а возможно из-за боязни неудачи. Однако вскоре обратился за помощью к коллеге, лагерному врачу СС, а затем приехал сам Гиммлер, так как открытия приняли столь «необычайный поворот».

Эксперименты, проведенные мной и доктором Ромбергом, показали следующее: опыты по прыжкам с парашютом доказали, что недостаток кислорода и низкое атмосферное давление на высоте 12 или 13 км не приводят к смерти. Всего проведено 15 экспериментов в подобных экстремальных условиях, которые вызывали сильнейшие судороги и потерю сознания, однако все сенсорные функции полностью восстанавливались по достижении высоты в 7 км.

Ни боль жертв, крики которых, судя по всему, были слышны далеко за пределами блока, ни полное отсутствие какой-либо методичности в выборе испытуемых, ни пренебрежение этическими нормами не могли остановить врача, который решил пойти дальше отметки в 12 километров, лишив подопытного кислорода. Вскоре (менее чем через десять минут) бедняга терял сознание, дыхание замедлялось до трех вдохов в минуту, а затем и вовсе прекращалось. На этой стадии появился выраженный цианоз, выступившая изо рта пена высохла, а электрокардиограмма превратилась в прямую линию. Так и хочется сказать «упокой его душу» этому человеку, единственной информацией о котором осталось расистское описание Рашера – «еврей в хорошей форме, 37 лет». Но нет, не прошло и часа, как врач уже наточил скальпели и подготовил инструменты для проведения вскрытия. В своем сухом формальном отчете он описывает перелом грудной клетки, желтоватую жидкость, вытекающую из перфорированного перикарда, и сердце, которое снова начало биться (рефлекторные удары). В этот момент врач решает вскрыть череп, чтобы извлечь мозг с сильным отеком. Сердце продолжает биться еще восемь минут.

Подобный ужас не требует комментариев, любой человек, читающий эти строки, может испытывать лишь отвращение и возмущение, не говоря о ярости, однако в заключении доктор Рашер говорит:

Анатомические препараты будут сохранены для последующего изучения. Последний случай, насколько мне известно, является первым в своем роде, когда-либо наблюдавшимся у человека. Вышеописанные удары сердца представляют тем больший научный интерес, что они были до самого конца зафиксированы на электрокардиограмме.

Эксперименты будут продолжены и расширены. О новых результатах будет сообщено дополнительно.

Действительно, эксперименты были продолжены и расширены: Гиммлер в восторге, очень впечатлен тем, что считал воскрешением, и попросил использовать эксперименты, чтобы определить, можно ли вернуть этих людей к жизни.

Он добавил:

Если этот эксперимент удастся, смертный приговор будет заменен на пожизненное заключение в концентрационном лагере. Держите меня в курсе этих экспериментов. Искренне Ваш, и хайль Гитлер!

Поскольку эксперименты с условиями, связанными с большими высотами, неминуемо приводили к смерти подопытных, доктор Рашер решил переключиться на другую проблему – переохлаждение, от которого страдали не только авиаторы, но и моряки, а также солдаты на Восточном фронте. В то время, да и в конце 1980-х годов, когда этот вопрос все так же активно изучался, целью было оценить влияние на выживаемость быстрого согревания (в ванне с горячей водой) или медленного согревания (например, человеческим теплом). Таким образом, с научной и исторической точек зрения исследования гипотермии полностью оправданы. С другой стороны, нет оснований для проведения подобных исследований на людях. Я спросил мнение коллеги Ксавье Бигара, и он написал, что ответы на поставленные практические вопросы могли бы дать и другие, более ранние работы, проведенные на животных моделях в прекрасных научных условиях (я имею в виду работы Лепчинского в конце XIX века по экстренным мерам при переохлаждении). Все эти эксперименты, часть которых проводилась на физиологически близких к человеку животных моделях без меха (модель свиньи), приводили к выводам, строго идентичным тем, что были получены в этически неприемлемых условиях. Немецкие специалисты знали об этом (возможно, знал и Рашер, хотя и не был специалистом, но изучил вопрос), поскольку в Хиршау, недалеко от Дахау, проводились эксперименты по гипотермии с использованием животных. Между тем над центром Хиршау нависла тень доктора Вельца, возможно скрывавшего проведение там экспериментов на людях.

Очевидно, Гиммлер не сдержал слова (если пожизненное заключение в нацистском лагере может быть более завидной участью, чем немедленная смерть), и эксперименты с гипотермией оказались, пожалуй, еще более жестокими, чем с воздействием высоты. Чтобы избежать изменений в крови, Рашер специально не вводил жертвам анестетики. Проводились два типа экспериментов: с воздействием сухого и влажного холода. В первом случае подопытных просто оставляли на улице в лохмотьях – считай, голышом – в суровую немецкую зиму. Крики жертв, чьи тела начинали замерзать, были настолько громкими, что Рашер попросил Гиммлера проводить эксперименты в Освенциме, где рядом с лагерем больше пустого пространства. Эксперименты с влажным холодом проводились в резервуаре размером два на два метра, заполненном водой, температура которой поддерживалась на уровне двух градусов путем добавления льда. Мужчин бросали в ледяную воду либо одетыми в костюм летчика со спасательным жилетом, либо голыми. Рашер, которому помогал профессор Хольцленер, засекал время и прослушивал сердце и дыхание специальным удлиненным стетоскопом непосредственно под водой. Время от времени мужчин вынимали оттуда, чтобы врач мог измерить температуру, желательно ректально. Оставшимся в живых предлагались на выбор несколько вариантов согревания: либо их бросали на соломенный тюфяк, либо давали одеяло, либо предоставляли проституток. Гиммлер и Рашер, который пошел по его стопам, верили в согревание человеческим телом – по сути, в магию жизни. А еще развлекались тем, что требовали от несчастных заниматься любовью, хотя многие после подобных процедур были на это попросту неспособны.

По ходу дела произошла одна мини-драма, трагикомическое событие: одна из проституток оказалась не просто красивой женщиной, но еще и голубоглазой блондинкой. Возмущенный тем, что молодая арийская женщина используется в качестве подстилки для заключенных, Рашер добился от Гиммлера, чтобы она прекратила участвовать в эксперименте.

В итоговом отчете в Нюрнберге отмечено, что в ходе экспериментов погибло тринадцать человек. На самом же деле жертв, вне всякого сомнения, гораздо больше.

К счастью, даже в подобных ситуациях всегда находятся выжившие, дающие печально красноречивые показания. Хендрику Бернарду Кнолю было двадцать лет, когда он оказался в Дахау в августе 1942 года. Он стал жертвой обоих экспериментов – по воздействию и высоты, и холода. После освобождения он дал показания в Амстердамском бюро по военным преступлениям:

Однажды утром мне приказали выгрузить из грузовика глыбы льда и бросить их в ванну, наполненную водой. Я не понимал цели данной операции, но потом она стала ясна. Когда я закончил эту работу, врач взял у меня кровь на анализ; это было в феврале 1943 года. В девять часов вечера мне приказали раздеться, дали спасательный пояс и разные незнакомые инструменты. При этих приготовлениях присутствовал лично Гиммлер в сопровождении своей собаки. Неожиданно меня пнули ногой, и я упал в ледяную воду. Пока я там находился, Гиммлер спросил, красный я или зеленый^[10]. Я сказал, что я красный, и он ответил: «Будь ты зеленым, у тебя был бы шанс на свободу».

 

Не знаю, сколько времени я пробыл в ледяной воде и что со мной случилось, потому что потерял сознание. Когда пришел в себя, я лежал в кровати между двумя совершенно голыми женщинами, которые пытались спровоцировать меня на сексуальный акт, но безуспешно.

Когда я полностью пришел в себя, меня отвезли в госпиталь, где в течение трех дней должным образом лечили, после чего я снова вернулся к работе. Вскоре у меня воспалились пальцы на ногах, и меня снова отправили в госпиталь. Когда я выздоровел, примерно летом 1943 года, меня снова вызвали, одели в полную экипировку летчика, снова дали спасательный пояс и применили те же медицинские инструменты, что и при первом купании. Меня снова бросили в ванну со льдом, я потерял сознание, а когда пришел в себя, оказался в ванне с горячей водой, грудь сильно вздулась, меня сразу же поместили в какой-то горизонтальный ящик, где было ужасно жарко. Я обильно потел; не знаю точно, сколько времени я пролежал там. После три дня проспал, а затем снова вернулся к работе.

К такому точному и пронзительному рассказу особо ничего не добавить, разве что то, что инструменты, о которых идет речь, лежат в основе этической проблемы, возникшей позже. В отличие от экспериментов с высотой, эти проводились с научной строгостью, необходимой, чтобы результаты можно было использовать. Более того, если неэтичные эксперименты проходят в тени, опыты Рашера проводились с одобрения тогдашнего правительства. Хотя лаборатория была уничтожена, Лео Александер, эксперт, которому поручили изучить их после Освобождения, получил в свое распоряжение груды хорошо задокументированных результатов. Выдающийся доктор Александер заканчивает отчет следующими ужасными словами:

Следует признать, что доктор Рашер, хотя и погряз в крови (немедленное вскрытие только что убитых испытуемых) и непристойностях (оставлял охлажденных испытуемых умирать в постели с голыми женщинами, чтобы продемонстрировать относительную неэффективность этого метода согревания, а сам в это время измерял ректальную температуру тех, кто достаточно оправился для совершения полового акта), тем не менее, похоже, решил вопрос лечения холодового шока.

Процессы, приводящие к смерти, оптимальные способы согревания человека, неэффективность применявшегося до этого этанола – все это вопросы, на которые дают ответ результаты экспериментов в Дахау. Однако не стоит забывать: для их получения достаточно и экспериментов на животных. Теперь представьте, как бы вы поступили? Как бы вы поступили, тем более некоторые выжившие жертвы разрешили использовать результаты экспериментов, которым они подвергались? Как бы вы поступили, если бы узнали, что некоторые из ученых впоследствии использовали свои таланты на службе величайших демократий мира?^[11]

Что касается Зигмунда Рашера, его заключили в тюрьму вместе с женой по приказу Гиммлера весной 1945 года, перед самым освобождением лагеря. Рейхсфюреру не понравилось, что инфернальная парочка за его спиной обзавелась не одним, а несколькими детьми.

 
Порой сама история вершит правосудие: после попытки побега Рашер и его жена были убиты эсэсовцами.