Read the book: «Коллапс на радаре»

ПРОЛОГ

– Мистер Кот, вам не кажется, что Зима и Весна странно себя ведут?

– А…, выходит не я один заметил, дорогой Мистер Ящер. Одна другую провожает, другая ее встречает, и в результате наши дорогие Принцессы запутались, кого надо проводить, а кого встретить.

– Если Весна не одумается, вместо ласточек к нам скоро прилетят пингвины, – вставил свою реплику Мистер Дог.

Я накрыла голову подушкой. Не помогло. Дикторы прогноза погоды продолжали взывать к совести Весны. И я тоже вместе с ними, мысленно.

– Ханни, – показалась в оконном проеме бронзовая морда Тима. – У нас пруд замерз. Утки сильно недовольны.

– Я тоже недовольна, Тим. Сильно недовольна. Сколько можно, вот скажи? Я так и буду за этими девчонками все подчищать? Ясмин ждет двойню и думать забыла о своих обязанностях, Иветта вот-вот родит девочку, а Дора следом мальчика. Эти две подружки только и болтают о том, что в будущем их дети поженятся меж собой. Вот скажи, как можно обсуждать свадьбу детей, которые еще даже не родились? А что творит Липа!? У нее одна любовь в голове! Оттого, Тим, у нас утки не плавают в пруду, а катаются по нему! Зима никак не закончится, а Весна никак не начнется!

– Ханни, а может тебе тоже того…

– Чего того, Тим? Говори прямо. Не понимаю тебя.

– Влюбиться. Замуж выйти. Ребенка родить. Все-таки скоро в зрелый возраст вступишь.

– В зрелый возраст!? В зрелый возраст?! Ты чего несешь, Тим?! Мне всего тридцать один! И вообще, что значит зрелый возраст, по-твоему?

– Ну…, это такой период, когда заканчиваются иллюзии молодости и начинаются галлюцинации старости, – выдал дракон мудрость.

– А-а-а!!!

– Ханни, ты чего? – забеспокоился мой крылатый друг.

– Надоело все, вот чего! Едем в отпуск, Тим! И пропади все пропадом!

ГЛАВА 1. МНЕ НУЖЕН ОТПУСК

– Ты и правда делаешь это? – передвигался Тим за мной по пятам, пока я сдергивала с плечиков платья, юбки и блузки.

Мой сказочный терем строился с учетом габаритов дракона, так что чудище свободно могло разгуливать по дому.

– Чему ты так удивлен? – подняла я за ремешки золотистые туфельки на высоком каблуке. Брать? Не брать с собой?

– Просто ты никогда не была в отпуске. Никогда не бросала девочек. Всегда переживала за Метеосводку. А сейчас даже радио выключила и браслет свой отключила. Ты никогда так не делала.

– А теперь сделала! – полетели золотистые туфельки в дорожный саквояж, лишь с виду казавшийся маловместительным. На самом-то деле туда влезает столько нарядов и туфлей, сколько в него положить. Ценная вещица, какой сейчас не достать в торговых лавках. Секрет изготовления подобных саквояжей был давно утерян. Разве что жених Ясмин сможет разобраться, в чем там фокус. Шибко умный парень. Я искренне радуюсь за Зиму. Помню, как впервые увидела Странницу в пещере отшельника, исхудалую, потерянную, несчастную. Теперь Зимушка расцвела и счастлива.

– Но почему, Ханни? – не отставал ящер. – На тебя это совсем не похоже. Ты слишком ответственная.

– Вот именно, Тим, – уставилась на свое отражение в большом напольном зеркале с золоченой рамой. – Я устала быть ответственной. За всё и за всех. Особенно, когда никто этого не ценит. Ты хоть раз слышал, чтобы мне кто-нибудь сказал простое спасибо? Все на Метеосводке носятся с нашими драгоценными Лето, Осенью, Зимой, Весной. А про мое существование жители даже не знают. Не подозревают, что есть Ханни, которая в отличие от остальных, может колдовать круглый год, может исправить все то, что не получается у дражайшей четверки, или все то, что они натворили.

– Ты самая сильная, – поддакнул моей бурной тираде дракон. – Твоя работа самая сложная, – знал он, как люблю, когда меня хвалят. – Тебе приходится контролировать все природные коллапсы и подчищать оплошности за принцессками. Ты – щит. Ты – скала.

Прежде, я бы милостиво улыбнулась. Сейчас же – из моих глаз полились горячие слезы. Столько лет не рыдала и нате вам… целый поток.

– Ханни, ты чего это? – засуетился Тим, задевая своим хвостом подол моего алого платья.

– Посмотри! – ткнула пальцем в зеркало, яростно вытирая с лица мокроту. – Что ты видишь?

– Тебя вижу, – принялся чешуйчатый сам красоваться перед зеркалом. – Теперь и себя.

– Я имею ввиду, какой ты меня видишь в этом отражении, – попыталась отпихнуть дракона, но разве же такую тушу сдвинешь с места. – Не то, что ты обо мне думаешь. А чтобы ты сказал о моей внешности? Представь, будто сейчас впервые увидел меня и не подозреваешь о моем статусе Хранительницы и главной Принцессы Метеосводки.

– Так. Ты не Хранительница и не главная Принцесса Метеосводки, – от глубокого мыслительного процесса сморщилась кожа вокруг носа Тима, отчего обнажилась зубастая пасть. – Я тебя не знаю. И последние двадцать четыре года я вовсе не с тобой проводил почти все свое время. Ханни, это сложно.

– Тим, не беси меня! Я и без того сейчас злая и на взводе.

– Ладно-ладно, – сосредоточился дракон. – Я вижу тебя впервые. Мои мысли таковы: хрупкая, маленькая, изящная красавица с царственной осанкой и безупречным породистым лицом. Эта девушка совершенна. Копна густых каштановых волос, огромные фиолетовые глаза и губы бантиком завораживают. Жаль только, она не улыбается. Я могу представить, как улыбка еще более красит ее лицо.

– Спасибо, Тим, – попробовала выдавить из себя улыбку. Вышло жалко. – Ты сам сказал – хрупкая, маленькая. Никак не щит и скала, правда?

– Вот ты о чем, – дошло до него. – Ты хочешь, чтобы в тебе видели не только обладательницу сильнейшего дара, но и слабую женщину.

– А никто не видит, – горько вздохнула я.

– А, знаешь, Ханни. Ты права. Бросай все и уезжай. Отдохни. Успокойся. Не думай о делах и ответственности. Пусть они тут сами без тебя крутятся и становятся самостоятельными. Заодно и оценят, сколько ты всего делаешь. Только…, – вдруг занервничал дракон.

– Что, только? – принялась складывать в косметичку нужные мне для путешествия кремы и лосьоны.

– Ты ведь со мной в отпуск собралась? Ты ведь не оставишь меня одного в тереме?

– Почему одного? – с принятием решения возвращалось ко мне самообладание и хорошее настроение, потому дразнила верного помощника. – Наша кухарка Мирабелль составит тебе компанию. В плодовом саду полно фруктов. С голоду не умрешь. Если конечно…

– Что, если конечно? – пропищал Тим. Когда он сильно нервничал, его бас превращался в писк. Такая вот метаморфоза.

– Если конечно, Липа не перестанет чудить и не поморозит все фрукты, а то наши любимые дикторы уже и анекдот придумали в тему.

– К-какой такой анекдот? – гипнотизировал меня Тим умоляющим взором. Он ужасный обжора. Обгладывает за сутки целую плантацию фруктовых кустов и деревьев. Каждое мое утро с завидной стабильностью начинается одинаково – прослушивание метеосводки для понимания возможных катаклизмов, затем созидание плодоносного сада для самого прожорливого дракона в мире.

– Закончился зимний сезон, но на улице по-прежнему минус. Стучится Принцесса Зима в дверь дома Принцессы Весны и говорит: «Ты где вообще?». А Весна ей: «Да иду уже!» и дверь закрывает, – пересказала я последнюю хохму от Мистера Дога.

– Очень смешно, – фыркнул Тим и вновь уставился с мольбой. Радужка его глаз была сейчас такой же фиолетовой, как и у меня. Хотя наступила весна, и цвет должен был поменяться на зеленый, как у него, так и у меня. А все Липа отжигает. Влюбилась в своего Кампанейца без памяти и наплевать девчонке, что ее сезон наступил.

Вот бы и мне так влюбиться… Чтоб без памяти… И наплевать на все… Повезло же моим девочкам.

– Ханни? – напомнил о себе Тимофей.

– Не переживай, – успокоила бесценного друга. – Разве могу я без тебя уехать? И потом, ты же знаешь, я не переношу никакого другого транспорта, кроме как твоей спины. Так что летим отдыхать вместе.

На радостях Тим выдохнул огненное сердечко. Горящая проекция подплыла к распахнутому окну и ухнула вниз.

– Эй! Вы чего огнем плюетесь! – буквально через секунду послышался знакомый голос.

– О, твой Кристофер явился, – встал Тим на четыре лапы и, как самая настоящая ящерица, пополз к выходу из гардеробной.

– Вовсе он не мой, – пробубнила тихо, чтоб предмет обсуждения не услышал.

– А вот и твой, – весело парировал дракон и быстренько смылся.

Я перегнулась через оконную раму. Кристофер недовольно рассматривал прожженную дыру на утепленном пиджаке.

До чего же он хорош, – подумала привычно при взгляде на главу заслона герцога Омильяди.

Невольно усмехнулась при воспоминании об утреннем выпаде Тима по поводу зрелого возраста. Кристоферу сорок пять. По-моему, так самый отличный возраст для мужчины. Уже многого достиг, но еще совсем не устал. Уже многое знаешь и умеешь, но еще готов учиться чему-то новому и ставить следующие цели.

Кристофер, на мой взгляд, идеален – широкие плечи, узкие бедра, атлетическое телосложение с развитыми мышцами спины. Ему идет любая одежда – плащи, пальто, пиджаки, рубашки с расстегнутым воротом и застегнутые на все пуговицы, костюмы-двойки и простые футболки.

Длинные темные волосы, густые брови, красиво вылепленные скулы, мужественный профиль, всегда внимательные ярко-синие глаза.

Я могла бы находить тысячи описаний этому мужчине, петь ему дифирамбы и смотреть на него вечно.

Жаль, что я не влюблена в Кристофера. Мое сердце молчит. Я не чувствую аромат своего мужчины.

– Ханни, – отвлекся герцог от созерцания ущерба. Видимо, почувствовал мой взгляд. – Что это такое?

– Мой дракон запульнул в тебя огненным сердцем, – стало мне неожиданно смешно.

– Лучше бы ты запульнула, а не Тим, – пошутил Кристофер. – Вообще, я не о том спрашиваю. Сейчас весна, Ханни. Почему снег валит?

– Потому что мои подопечные сошли с ума от любви и творят все, чего им вздумается. Предполагаю, Липа демонстрировала свои умения дружку твоего сына, да забыла все устранить, так как кроме Дмитрия ничего и никого вокруг не замечает. Ей пофиг на то, что идет снег, ведь в ее душе теперь солнце.

– Тогда ты устрани. Чего ждешь? – уцепился герцог за гибкую ветвь рябины, подтянулся и перебрался на подоконник того оконца, откуда выглядывала я. Второй этаж, между прочим. Вот тебе и зрелый возраст. Кристофер фору любому молодому даст.

– Не хочу, – отступила вглубь комнаты.

– Не хочешь? – сошлись его брови на переносице.

Мужчина небрежным жестом скинул с себя испорченный пиджак и, не разрывая со мною зрительного контакта, двинулся в мою сторону.

ГЛАВА 2. ДОЛИНА БЕЗМЯТЕЖНОСТИ

–Значит, не будешь? – приблизился Кристофер.

– Не буду, – заявила воинственно, прижимаясь спиной к платяному шкафу.

– А почему? – вкрадчиво спросил он, одной рукой обвивая мою талию.

В синеве глаз знакомый шторм, и любой мой ответ уже не остановит его. Даже колдовство не остановит. Проверено неоднократно.

– У меня отпуск, – позволяю целовать ему мою шею. – С сегодняшнего дня.

– Отпуск…, вот как, – выпрямился герцог. Он высокий мужчина и, если не наклоняется ко мне, я едва достаю ему макушкой до яремной впадинки.

– Ладно, – кивнул Кристофер. – Пусть будет отпуск. Но, может, все-таки попросишь Липу удалить эту снежную тучу?

– Сам проси.

– Она не моя подчиненная.

– Зато тебе подчиняется Кампанеец, – указываю ему путь решения всех проблем на ближайший месяц, который собираюсь отсутствовать. – Вели ему устранить тучу. Пригрози чем-нибудь. Дмитрию придется напомнить Веснянке о долге, а она ради своего жениха точно расстарается.

– Так и сделаю, – довольный подсказкой, улыбается Кристофер. – Но позже.

Я прикрываю веки и на полчаса выключаюсь из реальности, растворяюсь в приятных и умелых ласках герцога, тону в обоюдном желании и падаю в бездну тягучего удовольствия. Мне хорошо с этим мужчиной, его крепкие объятия хотя бы ненадолго позволяют чувствовать себя слабой женщиной, а не гранитной скалой и нерушимым щитом.

– Ханни, – разомлевший и расслабленный Кристофер проводит широкой ладонью по моим волосам, убирает с моего лба влажную прядку, гладит везде. – Выходи за меня замуж.

Этот разговор он заводит с завидной регулярностью, последнее время все чаще. Но мой ответ остается неизменным.

– Нет, Кристофер. И ты знаешь причины.

– А что, если ты ошибаешься?

Этот вопрос он тоже задает всякий раз после моего отказа.

– Хотела бы я ошибаться, мой дорогой герцог. Но не забывай, с кем имеешь дело. Я чувствую абсолютно все.

– Кроме моего аромата, – мелькает грусть в синеве его глаз.

– Кроме твоего аромата, – киваю я, прижимаясь к мужской груди. Тяну носом, стараюсь уловить хоть что-то. Хоть что-то, что укажет на моего мужчину.

Но запахи остаются самыми обычными. Ни один не будоражит сердце. В отличие от моего, сердце Кристофера бьется часто и замирает на мгновенье от прикосновений моих пальцев к обнаженной коже герцога.

Глава заслона оглаживает мое смявшееся платье, поправляет сползшие с плеч рукава.

– Покормишь меня?

– Конечно, – подаю ему брошенную на пол белоснежную рубашку. – Мирабелль всегда держит в холодильнике запас твоих любимых блюд.

Я не ошибаюсь, моя кухарка выставляет перед Кристофером густой суп с лисичками и беконом, мясные котлетки с картофельным пюре в брусничном соусе.

Мы с ним привычно сидим на противоположных сторонах овального стола. Я на резном троне, он на стуле с высокой спинкой.

– Что ты планируешь делать в свой… хм-м… отпуск? – все еще не верит герцог, что я не пошутила.

– Уеду. Хочу побыть вдали от всего привычного.

– И от меня тоже?

– И от тебя тоже.

– Ты не говорила, что устала настолько.

– Кристофер, мне нужна эта пауза. Уверена, вернусь с новыми силами. Но сейчас мечтаю лишь о том, чтобы побыть в тишине, позабыть о прогнозе погоды и ничего не слышать о снежных тучах весной.

– Ты можешь просто отдохнуть в своем тереме. Не обязательно куда-то ехать.

– Мне требуется полная смена обстановки, – поясняю я. – Если останусь дома, обязательно кто-нибудь пожалует. И вовсе не для того, чтобы поддержать меня, а для того, чтоб вывалить на меня ворох своих проблем.

– Хорошо. Я понял, – мрачно сказал Кристофер. По тому, как резко очертились скулы на его лице, становится ясно, он недоволен моим решением и упрямством. – Скажи, куда собралась?

– Не скажу.

– Ханни…, – наградил он меня свирепым взглядом.

– И браслет включать не буду, – предупредила заранее.

– Мне это не нравится.

– Ничего…, переживешь.

– Какая ты жестокая.

– Бессердечная, – добавила я.

– И бессердечная, – согласился герцог.

Когда он ушел, жарко поцеловав на прощание, меня накрывают привычные горечь и обида. Ну почему я не люблю его? Почему сердце спокойно? Как было бы правильно, окажись именно Кристофер моей парой. Сильный, храбрый, умный. И любит меня.

Никого более не вижу я рядом с собой, только его. И прекрасно осознаю, так будет только до тех пор, пока не встречу мужчину с особенным для меня ароматом. В тот же день я позабуду о герцоге. Я знаю, как это бывает. Видела у своих родителей, наблюдаю теперь у девочек. И завидую им немножко.

Свою многолетнюю связь с Кристофером я тщательно скрываю ото всех. Герцог недоволен таким положением вещей, но пришлось пригрозить ему разрывом, если он кому-либо проговорится. И он молчит. И никто не догадывается, даже его сын.

Хорошо помню нашу первую встречу. Герцога назначили главой заслона, и Комиссия прислала его ко мне, познакомиться.

Я наблюдала в окошко за приближением чужака, рассчитывала повеселиться. Все без исключения незваные гости пугались Тима, свободно разгуливающего по саду вокруг терема. Ручной дракон, да еще внятно разговаривающий, ожидаемо вызывал опасения. Вдруг огнем плюнет?

Но Кристофер не только не испугался, он с первой минуты подружился с Тимофеем.

Меня же тогда поразила печаль в необычайно синих глазах герцога Омильяди. Как оказалось, в прорыве, после которого он и получил свою высокую должность, погибла его жена, мать Рикстона.

После нашей первой встречи, Кристофер пришел через неделю. А потом вновь навестил меня. И я стала замечать, как постепенно грусть и печаль исчезают из его взора.

В какой-то миг наши встречи переросли в нечто большее. Не в эпизодические свидания двух одиноких людей. Мы остаемся наедине весьма часто. Для того у нас полно возможностей. Мирабелль моя верная помощница и никому не расскажет, Тим тем более. А в доме Кристофера я появляюсь только тогда, когда он распускает всех слуг.

Мне приходится пить специальные таблетки. Чтобы не забеременеть. Я очень хочу ребенка. Мечтаю даже. Представляю, как держу младенца на своих руках. И очень хочу забеременеть. От Кристофера. Но именно от него не могу. Принцесса не может родить от того мужчины, на которого не откликается сердце. Вернее, родить-то можно, и такие прецеденты случались, но ребенок от неправильного союза уже в самом нежном возрасте злобен, вредит окружающим и по своему поведению более напоминает нечисть, нежели человека, представляет собою опасность и угрозу обществу. Таких детей в истории Метеосводки было немного, и все они сами убежали за разлом, к стихийным девам.

Я не хочу подобной участи своим детям.

Но дело не только в этом. Я не могу так поступить с Кристофером. Выйти замуж и бросить, если встречу того самого. Он не заслуживает такого унижения и чужих насмешек за своей спиной. А сейчас… все честно.

– Ханни, ты не забыла мои расчески и серьги? – спрашивает Тим, прежде чем подхватить собранный саквояж.

– Я прекрасно помню, как ты печешься о своей красоте, – открыла молнию на боковом кармашке сумки, где лежали любимые вещи Тима.

– Так куда мы держим путь? – проинспектировал дракон свои побрякушки, одобрительно жмурясь. Значит, я ничего не позабыла положить.

– В долину Безмятежности. Там были счастливы мои родители. И очень странно, что я совсем позабыла о том месте. А ведь оно прекрасно, и специально создано для отдыха на любой вкус.

Через несколько часов лету долина Безмятежности открылась мне такой же красивой и умиротворенной, какой я ее помнила. И к большому удивлению, тут все цвело. Никаких туч и снегов. Весна в самой лучшей ее поре.

– Вальтер Элисон поддерживает долину в цветущем виде. Чтоб каждому отдыхающему было у нас комфортно, – на мой вопрос пояснил антрацитовый кот, служащий долины отдыха.

Вальтер Элисон… Имя отозвалось узнаванием. Я точно его слышала раньше. Что-то такое ускользало из памяти. Интересно, как это он поддерживает долину в цветущем виде вопреки погодному ненастью?

– Ханни Кристальная, – вернул кот мне документы. – Какой дом желаете для отдыха? Походная палатка, изба, замок, крепость, вилла? – принялся он демонстрировать мне открытки с видами домов.

– Вот эту виллу, – выбрала двухэтажную постройку с состаренными колоннами, в окружении красных роз, с видом на горы и заводь, большой террасой, где вполне мог разместиться дракон. – И у меня просьба.