Глава 3
Первая комната была для бабушки, домовята решили, что она устала больше всех. Ну как же мы и не заглянули бы к ней?!
Комната была великолепна. Стены спальни мягкого бледно— бирюзового цвета, украшенные узорами из переплетающихся лиан и веточек экзотических растений гармонично сочетались с хрустальными проемами трех окон и одной балконной двери. Растительный рисунок барельефов сходился к центру потолка и образовывал высоко висящую гроздь крупных шариков, чем-то напоминающую виноградную. Нафаня коснулся лепестка одной из лоз на стене, и люстра под потолком загорелась, заливая всё вокруг тёплым золотистым светом. Просторная, светлая и удивительно уютная комната не была заставлена мебелью, там были только необходимые вещи. Я с удивлением обнаружила готовую ко сну кровать, застеленную свежим, изумительной красоты бельём. И целые, без лохмотьев от истлевшей ткани, мягкие кресла и диванчик, между которыми располагался небольшой и очень воздушный столик. Вся обстановка была подобрана с большим вкусом и сверкала, как новая.
Нафаня указал на скрытую дверь в комнате, и я, конечно же, сунула туда свой не в меру любопытный нос. Это была туалетная зала, назвать ее ванной комнатой было бы неуважением. В ней были такие же, как в спальне, теплые наощупь светло-бирюзовые стены, которые переходили в короткий мягкий ежик ковра из золотой шелковистой травы. Одна из стен образовывала водную чашу, занимавшую большую часть ванной комнаты, в нее водопадом по стене сбегала хрустальная вода. Здесь же располагалась огромная пустая светлая и чистая гардеробная, видимо, у прежних хозяев было много нарядов.
Войдя в спальню, я пришла в полный восторг от увиденного.
– Как же вы это? – только и смогла вымолвить, на что Нафаня и домовые гордо заулыбались, наше искреннее изумление им льстило. Мы ведь точно помнили, что эта комната была захламлена не меньше остальных.
– Есть у нас свои секреты, позже, может быть, расскажу. – Нафаня раскусил мою любопытную натуру и решил сыграть на этом. – Ваши комнаты тоже готовы!
– Чудеса! Егор, пошли смотреть свои.
Мы с сыном наперегонки кинулись к своим комнатам и не разочаровались, комнаты были подобраны каждому по характеру и предпочтениям!!!
Так в бытовых открытиях и разведке местности незаметно прошла неделя пребывания нас в этом мире.
Спохватившись, что нам же на работу да и учебу никто не отменял, мы утром вернулись в мир Земли. Еле дождались конца рабочего дня, сложно владеть такой тайной и не поделиться ни с кем, но решили пока молчать. Вечером запаслись мороженым, сменной одеждой, купальниками и сбежали на Славу. Мы позволили себе вволю наплаваться и позагорать на нежном солнышке.
А вот ночь прошла неспокойно, нас разбудил шторм. Первый раз мы столкнулись с непогодой в этом мире. И это было, как сказал мой сын, «эпично!». Выйдя на хрустальную террасу, «хрусталем» решили называть материал, из которого состояли окна, мы наблюдали огромные черные волны, еще совсем недавно такого ласкового, спокойного и бирюзового моря. Ветер хлестал в прозрачные стены террасы столь неистово, что до нас долетали соленые капли, фильтры не справлялись с такой мощью, казалось, хрупкая преграда не выдержит этого натиска. Сын был в полном восторге и оставался на террасе, пока полностью не промок.
В эту ночь мне хотелось вернуться домой, в наш мир, спалось тревожно. Но мои домашние решили остаться, а к утру всё успокоилось, природа опять была свежа и безмятежна. В воздухе явственно чувствовался запах озона и моря. Нужно было проверить, всё ли накопленное уже нами имущество цело после столь бурной ночи, и мы всей семьей направились на пляж. В своих блужданиях по острову мы с Егором нашли домик, совсем как игрушечный, он был ближе всего к пляжу, у самой черты, где перламутровые шарики бисера пляжа переходят в изумрудную траву и белые плиты. Небольшой, уютный, с большой открытой террасой, он стал использоваться нами как пляжный. Вот в его сохранности и решили убедиться.
Спустившись к морю, первое, что бросилось в глаза, это деревянные обломки на белом бисере пляжа. Сначала решили, что это всё же разбило наше любимое пляжное укрытие, но оказалось всё гораздо хуже и трагичнее.
На пляже среди обломков увидели лежащего на спине старика, его голова была в крови, а ноги касались воды. Подбежав, оттащили его подальше на сухое место, и Егор сбегал за Лесем в надежде, что тот знает, какую травку можно приложить, чтобы остановить кровь. Использовать медицинские препараты нашего мира на местных жителях, незнакомых с нашими лекарствами, побоялись, а бежать за бинтами и зеленкой в наш мир я посчитала нерациональным. Лесь подтвердил мою догадку и принес довольно много разных травок и лиан.
Оставив со стариком маму и Леся, мы с сыном пошли на дальнейшие поиски. Рассматривая обломки, я небольшой специалист, но показалось, что это большой деревянный корабль, значит, должны быть еще люди. И не ошиблась, пройдя еще немного, нашли мальчика и молодую девушку, которая, видимо, пыталась его спасти и тянула за собой от воды до последнего.
Подхватив девушку, Егор кивнул на ребенка: «Мам, справишься?». Кивнув, я наклонилась и подняла легкое тельце мальчика. Отнеся подальше от воды пострадавших, занялись их реанимацией. Отреагировав на мощный плеск со стороны моря, я подняла голову в надежде увидеть еще спасшихся. И вот тут испугалась по-настоящему, как завороженная смотрела на картину, развернувшуюся перед моими глазами.
Ровная гладь моря буквально вскипела от количества громадных рыбьих хвостов, только это была не рыба. Эти страшные существа одновременно напоминали акул, людей и рыб. Вот такой симбиоз, когда верхняя часть тела и голова этих существ – человеческие, рыбий хвост и акулья пасть. Они быстро перемещались в останках корабля и, насколько я могла видеть со своего места, собирали, утаскивали с собой тела погибших и части разбитого корабля. Видя мою напряженно застывшую фигуру, Егор повернулся в сторону моря и вздрогнул.
– Мам, они их забирают в море, тела?! – буквально просипел сын.
Что я могла на это сказать, похоже, это были местные санитары моря. Они стремительно разбирали разбитый корабль, который на наших глазах буквально таял. И тут тишину разорвал крик, оказывается, не только мертвые тела собирали эти существа. Живые, оказавшиеся в этот момент в море, тоже становились жертвами, для этих монстров не было разницы.
Как потом рассказали нам водяницы, и не путайте их с русалками, эти добрые духи воды очень боялись созданий глубин моря, существа, которых мы видели, были сирены. Нет, своим пением они не зазывали моряков в глубины, они выходили на поверхность моря только после сильных штормов, привлеченные аурой смерти, распространяемой погибшими кораблями. Только в это время безопасное и ласковое море становилось смертельным для людей, оказавшихся в ловушке у разбитого корабля, попав к ним, выжить не удавалось еще никому.
Переместившись подальше от воды, смотреть на эти создания было страшно, мы принялись откачивать потерпевших кораблекрушение. Стараясь не сломать ребра, все же сил у нас в этом мире было предостаточно, провели сначала реанимацию мальчика, при этом перевернув девушку набок. И когда он задышал, занялись ей.
Обернувшись посмотреть, как дела у мамы и Леся, поняли, что всё в порядке и старик начинает приходить в себя. Лесь принес какое-то растение, которое само обмоталось вокруг головы пострадавшего и веществом, напоминающим смолу, запечатало разбитую голову. Мы перенесли всех потерпевших кораблекрушение в домик у пляжа, не нужно было им видеть, что происходит в море.
Присмотревшись к нашим спасённым, поняли, что мальчик в добротной, практичной, но достаточно простой одежде, светловолосая голова которого лежала на мягкой подушке в гамаке пляжного домика, совсем еще ребенок, а девушка, спасшая его, ему явно не родня, да и не ровня. Черноволосая, голубоглазая, с тонкими чертами лица, статной хрупкой изящной фигурой, которой позавидовала бы любая модель нашего мира, в богатой, расшитой вышивками одежде, сшитой явно на заказ, она производила впечатление человека, привыкшего скорее командовать, чем подчиняться.
Первым из наших найденышей окончательно в себя пришел старик. Это был высокий и атлетически сложенный мужчина, которого старость не портила, скорее добавляла благородства и мудрости облику. Его седая голова контрастировала с острым, умным, совсем молодым взглядом ясных голубых глаз, которым он окинул комнату, где мы находились.
– Где мы? И кто вы? – требовательно задал он сжатые вопросы, видимо, из наших разговоров понял, что мы не местные. За нас слово взял Нафаня, который появился неизвестно откуда, но дома – это ведь его территория, Лесь даже порог отказался переступать.
– Вы на чумных островах, под куполом, – с горечью и достоинством произнес Нафаня.
В глазах старика отразился шок понимания, сменившийся безнадежностью. Внимательно глядя на нас, он медленно произнес:
– Вы прикасались к нам?
– Конечно, мы же не могли бросить вас в беде без помощи. Вас бы ужасные создания утащили в море, если бы мы не вмешались.
Его слова обидели меня, как будто мы прокаженные и одним своим прикосновением передадим страшную болезнь. Но для них, наверное, так и было. Вспомнив историю купола, я начала понимать, что именно спросил старик. Он хотел знать, есть ли шанс выбраться с этих островов и существует ли вероятность заражения нашими бактериями и вирусами. Мне нечем было его утешить.
Посмотрев по сторонам, его глаза радостно заблестели, заметив укутанного в наше одеяло мальчика в гамаке и девушку, которую мы разместили на небольшом диванчике. Так как домик был небольшим и в нем была только одна кровать, на нее положили старика, как самого крупного и из уважения к его сединам.
– Простите мою резкость, я еще не совсем отошел от удара по голове. Благодарю вас за наши жизни. Это все, кого вы смогли спасти? – и, видя, что мы огорченно кивнули, помрачнел и, сразу взяв себя в руки, представился:
– Меня зовут Гордей, я учитель этих молодых людей. Мальчика, которого вы спасли, зовут Добрыня, а девушку – Милана.
Егор хмыкнул на имени мальчика, да уж, на былинного богатыря он явно не тянул.
Пока молодые люди приходили в себя и набирались сил, мы принесли нашим спасённым попить и перекусить. Гордей начал рассказывать историю, которая приключилась с ними. Нам было интересно всё, что происходит сейчас в этом мире, так как Нафаня давно не в курсе последних событий. История спасенных волновала нас еще и потому, что хотелось понять, каких людей мы пустили, пусть и невольно, в изолированный мирок острова.
Гордей быстро оценил ситуацию и понял, что теперь мы его вынужденная компания надолго, так как покинуть пределы купола будет невозможно. Он рассказал всё, не скрывая, потому что скрывать что-либо теперь не имело смысла, но ложь и недомолвки только утратили бы наше доверие к ним. Думаю, он рассказал не всё, но и того, что рассказал, было достаточно, чтобы понять, с кем мы имеем дело.
О том, что он является учителем изначально Миланы, а потом и Добрыни, мы уже знали с его слов. Милана – вторая дочь монарха Мирослава, главы этой земли, и носила титул ненаследной княжны Славы. Соблюдая обычаи, она следовала на деревянном корабле по морскому пути до пересадки на вайтман – небесную колесницу или звездолет по-нашему, чтобы отбыть к своему жениху на Шивар. Брак княжны был договорной, своего жениха она видела много лет назад на каком-то очередном званом вечере или вечеринке, сейчас она уже и вспомнить бы не смогла. На обитаемых землях этой системы существовал только один политический строй – абсолютная монархия, ни одной земли с демократией в этом мире не было, ни в одну голову, даже самую светлую, не приходило, что может быть иначе. Значимые контракты, договорённости и просто добрососедские отношения поддерживались монархами на протяжении многих сотен лет путём династических браков. Вот один из них и должен был быть заключён между Миланой и сыном правителя Шивара. Мирослав подтверждал этим браком какой-то очень важный для него проект, и дочь подчинилась, даже не зная о нём ничего. Княжна всегда знала, что её обучают управлять людьми, финансами и растят как залог для государственных дел и супругу одного из будущих правителей. Выплескивать собственные эмоции, как и жить свободной жизнью, она могла только первые пятьдесят лет, а потом полностью переходила под контроль интересов отца. Девочки в монарших родах всегда выступали в роли гарантов обязательств отца, поэтому их воспитывали соответственно статусу.
На этой фразе мы с сыном переглянулись, на его лице явственно читалось удивление: «Сколько же Милане лет?». Выглядит она на пятнадцать, максимум на шестнадцать. Как хорошо воспитанный молодой человек, Егор не задал этого вопроса, но видя наше непонимание, Гордей сам спросил:
– Я сказал что-то непонятное вам?
– Стесняюсь спросить, сколько же лет вам и Добрыне? – я не сдержала любопытства.
Гордей всё понял и пояснил, что на этой планетарной системе правящая династия и аристократы не стареют без собственного на то желания. После того как открыли землю Ваиирри, на ней обнаружили удивительных существ, которых назвали трансформаторами. Эти уникальные животные могли по своему желанию трансформировать материю в любую форму, а после того как над ними поработали ваииррийцы, стали изменять внешность и структуру тканей по желанию человека. Причем делать это, считывая мыслеобразы трансформируемого человека или своего призывающего, и вносить изменения в структуру ДНК, таким образом, трансформатор мог убирать из последующих поколений дефекты и наследовать внешние и внутренние улучшения. С помощью трансформаторов путем создания дополнительной жаберной структуры дыхания Атлан – младший брат отца Мирослава – переселил часть людей в океаны. Так появились моряне, иногда их еще называли по имени столицы подводного мира – атлантами. Трансформаторов акклиматизировали на всех обитаемых землях системы и из жизни аристократии ушли наследуемые болезни, уродства, старость.
– А почему только аристократии? Простые люди не могут себе это позволить финансово или по каким— то физиологическим ограничениям? – я решила узнать, в чем разница аристократии и простолюдинов этого мира, вдруг пригодится это знание. Гордей задумался над ответом, видимо, для него это было естественно, и другой вариант не приходил в голову.
– Простолюдину надо совершить очень значимый поступок для монарха или аристократа, чтобы он оплатил вызов трансформатора или, если это его призываемый, сам призвал. Так, как правило, благодарят за спасение жизни. Оплатой за призыв трансформатора всегда выступает услуга между аристократами, поэтому даже очень богатый простолюдин не может себе ее позволить. Даже после трансформатора у простолюдина не появляется возможность призыва, поэтому среди них нет призывающих. Наши ученые не знают, с чем это связано, но это факт.
– Что такое призыв? Это ритуал? – я все никак не могла унять свое любопытство.
– В этом мире у монархов и аристократии есть определенные особенности, видимо, работа с материей наших тел трансформатором не проходит бесследно, но эта особенность всегда возникает только у аристократии. После восемнадцати лет у аристократов появляется право первой трансформации, и человек приобретает возможность призыва. Он должен позвать, а вот кто отзовется на его призыв и отзовется ли вообще, уже от него не зависит. Пока мы не смогли разобраться с тем, как это происходит, и подчинить своим интересам.
– Гордей, вы же аристократ, почему вы не выглядите молодо? – удержаться от резонного вопроса сын не смог.
– Мне уже очень много лет, заканчивается тысячелетие с момента моего появления на свет, я устал от предсказуемости, рафинированности жизни. А попросту – мне скучно, и решил, что пора уходить. Именно поэтому я прекратил свои трансформации.
Мы переглянулись, а это уже входит у нас в привычку, в нашем мире сто лет – это хороший жизненный путь, но представить, что кто-то прожил тысячу….
Все же вернемся к рассказу событий, предшествовавших катастрофе. В тот злополучный рейс Гордей разрешил взять с собой любимца Миланы и сына командира охраны княжны Добрыню. Мальчик рос без матери, которая умерла, рожая сына, и везде следовал за отцом. Поэтому, когда Добрыня подрос, Милана стала разрешать ему присутствовать на своих занятиях с учителем, малыш был любознательным и обладал огромным желанием учиться. Не имея в своем окружении более близких родных, со старшим братом они почти не были знакомы, а отца с матерью она видела крайне редко, девушка привязалась к ребенку и стала воспринимать его как забавного младшего брата.
По традиции правящей династии, имеющей не одну тысячу лет, перед замужеством княжна со своей свитой должна пересечь море в традиционных одеждах на деревянном обрядовом корабле. Эти корабли хранились в музее и использовались только в свадебных ритуалах, их функция была скорее декоративная и чисто условная. Никто не предполагал, что корабль реально будет противостоять шторму, да и прогноз не предвещал бури. Поэтому, когда перед началом шторма командир корабля доложил княжне, что выявлена неисправность и нужно как можно скорее попасть в порт, Милана отказалась от эвакуации. Прервать ритуал – плохая примета для брака, а Милана, несмотря на то что брак договорной, в это верила. Да и отца позорить не хотелось, мало ли как это будет истолковано стороной жениха. Она приняла решение срезать путь следования, укоротив часть пути, пройдя его под куполом. Это в последние годы стало обычной практикой у мореходов, так как купол многие тысячелетия стоял без людей, вирусной и бактериальной опасности не было, но к островам все же не подходили, хоть пробоев в последние столетия больше и не было зафиксировано. Об опасности этой территории все почти забыли, и именно в этом секторе их и застал шторм. Вот над тем, почему было выбрано время отправления перед штормом, в достоверность переданных монарху сведений о прогнозе погоды княжна начала сильно сомневаться, и почему корабль оказался неисправным, надо хорошо подумать, ведь отъездом княжны занимался сам старший брат монарха.
Во время шторма корабль напоролся на блуждающие подводные рифы, они довершили разрушение древнего корабля. Эти рифы не опасны при спокойной погоде, опытные моряки могли даже без приборов вычислить их местоположение, но шторм внес свои коррективы. Капитан был опытным мореходом, и он смог довести корабль до островов, чтобы спасти всех, ему не хватило совсем немного времени и знания фарватера этих мест.
Командир охраны княжны, получив информацию от капитана судна о бедственном состоянии корабля, защищая ее, посадил в штормовую шлюпку Милану, двух фрейлин, Добрыню, учителя и двух крепких ребят из охраны, которым доверял. Ему самому с дружиной пришлось сдерживать паникующих людей, пытавшихся прорваться к шлюпке. Шлюпка на корабле носила скорее декоративную функцию, больше вместить людей не могла, да к тому же только одна. В момент спуска в бушующее море особо сильная волна перевернула ее, и все пассажиры оказались в воде, на берег выбрались только трое. Остальное мы знаем, так как непосредственно принимали в этом участие.
Так на острове помимо нас появились и постоянные жители. Связи с большим миром у спасшихся не было, а разведку, которую, видимо, осуществил отец Миланы, мы проспали. Глупо, но так вымотались, что не подумали о таком развитии событий и ночью не оставили ни дозор, ни огней. Разведчики этого мира, как позже нам рассказал Гордей, перемещались бесшумно на живых созданиях, чем-то напоминающих симбиоз наших птеродактилей и мифических драконов, – их и звали горынычи, именно с маленькой буквы, это наименование вида животных. В наших сказках Змей Горыныч о трех головах, местные горынычи ограничились одной.
Эти животные имели низкий уровень агрессии и высокий уровень интеллекта, у отдельных особей он достигал уровня взрослого шимпанзе из нашего мира, размах кожистого крыла до семи метров позволял длительно и совершенно бесшумно планировать. Закованная в мелкие костяные чешуйки гибкая длинная шея разворачивалась на все триста шестьдесят градусов, что позволяло горынычам легко ориентироваться как в воздухе, так и на земле. За ее сходство со змеей их иногда называли – змей – горынычи. В отличие от птеродактиля, морда была достаточно короткой и треугольной формы, покрытой роговыми пластинками, но такой же зубастой. При полете вокруг сидящего в специальном седле на спине горыныча ездока воздушными потоками образовывалась зона тишины и температурной стабильности. Во время метели или сильного ветра с дождем ездока прикрывал разворачивающийся, как у кабриолета, практически прозрачный кожистый карман. В дикой природе в нем горынычи транспортировали на спине своих не умеющих еще летать детенышей, а на земле им укрывали молодняк от непогоды. Но одним из безусловных преимуществ горынычей над любыми средствами передвижения была их способность пробивать дыры в пространстве и практически мгновенно перемещаться на огромные расстояния, именно эта особенность и делала их незаменимыми для разведки и спасения пострадавших на протяжении многих веков.
Утром мы заметили на поверхности воды странные буйки, которые растворились к середине дня, и учитель с огорчением сообщил нам, что это была разведка. Оказывается, эти буйки – плоды дерева, которое может считывать информацию и эманации места, а горынычи принимают и передают собранные сведения своему ездоку и в общий центр управления полетами. Гордей сообщил островному обществу, что выводы, сделанные разведкой для уцелевших, должны быть неутешительными, учитывая, что корабль деревянный, и от места его гибели исходили такие сильные волны смерти, то, скорее всего, информация о событиях вчерашней ночи и утра была считана горынычами, и спасательной экспедиции ждать не стоит. Сиренам редко удается поживиться в этом мире, и они своего точно бы не упустили.
Мы оставили наших гостей одних, так как помощь им явно не требовалась, и, рассчитав время мира Земли, подгадав к рабочему утру, отправились на работу и учебу. К тому же нам надо было купить одежду для спасенных, так как на пляже после сирен было девственно чисто, ни одного сундука или даже щепки, а сменная одежда все же нужна. Егор вернулся домой и захватил мерную ленту, чтобы снять мерки с Миланы и Гордея, так мы определили их размеры, уж вещи решили на свое усмотрение брать. А для Добрыни надо посмотреть в вещах Егора, которые стали ему сильно малы. Сосредоточиться на обычных в другое время вещах было сложно, поэтому смущение наших спасённых оставили без внимания, а зря…, но об этом позже.
К тому же в нашем мире к нам нагрянули гости. Это был мой родной брат Никита с женой Ольгой, мы решили поделиться с ними нашим открытием. Обманывать родных людей, отвечая на вопросы о нашем отдохнувшем внешнем виде и приобретенном свежем загаре, который с удивлением заметил у нас брат, ссылаясь на посещение солярия, очень не хотелось. Поэтому, позвав в их комнату и открыв шкаф, я посмотрела на реакцию родственников. И вот именно в этот момент мы экспериментально и подтвердили, что, оказывается, завесу видят только люди одной крови со мной, как, впрочем, мы и предполагали. Супруга брата ее не видела, она не понимала, что мы от нее хотим, шкаф, конечно, новый, но почему столько эмоций и чему так удивлен Никита? Даже когда руку Ольги вплотную приблизили к завесе, она ее не увидела и не почувствовала, мы не рискнули прикоснуться, помня историю с хомячком, побоялись, что завеса навредит. А с Никитой решили, чтобы не обижать его супругу, он приедет один, и мы расскажем и покажем ему новый мир.
Проводив родных, мы собрали ворох вещей, купили солнечную батарею для ноутбука и запаслись большим количеством информации из нашего мира, начиная от математики, заканчивая фильмами, скачав всё это на ноутбук Егора. Ночевать решили в своем доме в мире Славы. Вернувшись, узнали от Нафани, что прошло больше двух суток с момента нашего ухода за завесу, и потерпевшие кораблекрушение люди уже вполне освоились на новом месте.
Решив удивить наших спасённых, так все еще мы их называли, спускаясь к пляжному домику, где их оставили, захватили большое ведерко мороженого. Оказалось, со слов Нафани, что новые жильцы острова заняли большой дом, находящийся недалеко от нашего. Послали домовенка весточкой о нашем прибытии и, встретившись с ними на площади у фонтана, вместе спустились к пляжу.
Сидя на мягких пледах у спокойного тёплого моря, показывая и рассматривая принесённые нами вещи, при этом лакомясь новым для них блюдом – принесённым нами мороженым, начался вечер вопросов и ответов. Новые жители нашего острова рассказывали, какие события произошли в этом мире за пределами купола с момента изоляции островов. Получив разрешение беспрепятственно задавать интересующие нас вопросы, стали получать из первых уст новости большого мира. Наши гости не оставались у нас в долгу, их интересовал мир Земли не меньше.
Гордей стал расспрашивать о структуре нашей планетарной системы и политическом строе, или, как говорили местные, мира земель и мироустройстве. Местным жителям, даже очень просвещенным и прогрессивным, таким, как Гордей, даже не приходило в голову, что может быть какой-либо другой политический строй, кроме монархии, ведь не каждый способен взять на себя такой груз ответственности и посвятить свою жизнь и жизнь своих детей государству или земле. Этот момент очень заинтересовал учителя, но после наших не очень компетентных рассказов о разнообразии политических течений и результатов, к которым они привели то или иное государство, Гордей, обращаясь к своим ученикам, сделал вывод:
– Вот наглядный пример того, что каждый должен заниматься своим делом. Если ты рожден монархом – твое дело управлять землей, то тебя с пеленок учат этому сложному и ответственному делу. Ребенок княжеского рода должен с молоком матери впитывать ответственность за своих людей, а не так, как политики-однодневки: сегодня пообещал – всем понравился, а делать ничего не умеет, развел руками – ушел. Монарх должен понимать, он оставляет своим детям как все достижения, так и все проблемы общества, которые он не смог разрешить при своем правлении.
– А если правитель слаб? – мой сын любил задавать неудобные вопросы.
Поэтому окружение монарха должно быть сильным и мудрым, для этой подстраховки и растят, обучают детей князей и аристократов. Они должны создать разумный буфер в этом случае. Да и живут правители нашего мира очень-очень долго, и для того, чтобы передать всю полноту власти, у родителя хватает времени для подготовки приемника. В условиях тысячелетнего правления одного монарха можно воспитать нескольких детей и выбрать из них достойного. Это определяется не правом перворождённого, а решением князя и его правительственного совета.
– Разумно, при условии такой продолжительности жизни, – согласился сын.