Эпилог
Полковник Александр Титов
Москва.
Когда повернули в Трёхсвятительский переулок и водитель аккуратно припарковал чёрный представительский Mercedes с номерами серии АМР и синей мигалкой у дома №1, полковник Александр Титов, отец генерала, понял, что не может встать. Сердце колотилось в груди как колокол! Холодный пот прошиб тело, а ладони стали мокрыми. Неужели это тот самый адрес?! Груша! Грунечка моя! Аграфена! Она жила здесь на третьем этаже. Он же сам её сюда привёл.
Хозяйка-еврейка продала знакомым немного валюты, которую ей с оказией передали израильские родственники, а он её заловил. Странно было бы не заловить, если он был и за её родственников, и за покупателей. Не сам конечно но тем не менее. Тогда, в 1965-м за это могли и расстрелять. А как ещё скажите пожалуйста было вербовать агентуру в среде московских евреев?!
Агентам полагалось платить и на это выделялись деньги, так и остававшиеся у него. Однако все подписи в ведомостях и на донесениях совпадали и все проверки подтверждали – подписи агентов собственноручные! Аграфену он тоже оформил своим агентом с псевдонимом «Огурцов». Писал за неё донесения, присваивал её деньги. Правда не все. Возил её на аборты, в общем, всячески опекал.
Любила ли его Аграфена? Да без всякого сомнения, искренне, до умопомрачения! И никто ей не был нужен кроме него, хотя заходы на неё были. Любил ли он Аграфену? Скорее, да, чем, нет, раз столько лет к ней таскался, выделяя её из других своих любовниц.
«Хорош полковник госбезопасности, – подумал он, – Мокрый, как мышь, совсем расклеился».
В последнее время сердце у него действительно пошаливает, слишком много всего навалилось. Совесть, что ли, проснулась и стала мучать?! А сын Анатолий, после посещения отцом ведомственной поликлиники и поговорив с врачами, сказал:
– Давай-ка, батя, съездим к Васе Волошину, пусть он тебя полечит как он умеет. Я его попрошу. И всё будет хорошо! Единственное, ты очень сильно помолодеешь после этой, кхм, процедуры. Но то не беда, ты у нас с большим перерывом служишь, мало ещё кто тебя знает из нынешних. Никто ничего не поймёт, а товарищам Плотникам и Хайтауэрам Васины чудеса не впервой зрить. Приходилось уже, и старым, и малым.
– А мама?
– А маму тоже потом полечим, но не сейчас. По ней целую операцию нужно готовить, её из социума вынимать – внуки, подруги, знакомые, такой шум поднимется. А нам этого не нужно! Возможно и похороним. Понарошку, конечно. А потом и имя заменим.
***
На третий этаж полковника Александра Титова пришлось буквально затаскивать, ноги его не держали. Двери им открыла молодая красивая женщина. Увидев её генерал разулыбался:
– Ну здравствуйте дорогая Аграфена Пименовна! Прекрасно выглядите! А это мой отец, Александр Сергеевич Титов, полковник! Вот нашёлся через 20 лет отсутствия по уважительной причине. Вашим волшебным кофе нас угостите?
А в ответ тишина. Женщина с глухим стуком падает на ковёр, раскинув руки. Она в глубоком обмороке.
– Вася! Неси нашатырь, быстрее! – кричит генерал вглубь квартиры.
– Что тут у нас? – выходит в коридор встревоженный хозяин квартиры Вася Волошин.
И оба они, и Вася, и Анатолий Александрович, с крайним удивлением смотрят на полковника Александра Титова, который упав на колени, рыдает на груди у лежащей на спине молодой женщины и бормочет:
– Грушенька моя, Груня!
***
– Знаешь, Вася, – говорит мне дядя Толя, пока его отец, полковник Александр Титов, после крайне болезненной процедуры назначения его души главной над телом, лежит в отключке у меня на кушетке, накрытый тёплым пледом, – Я не вправе и не буду в их отношения вмешиваться. А помогать буду. Захотят вместе жить, куплю им жильё, хоть в Москве, хоть на море, деньги есть. А не хватит, у тебя займу, а-ха-ха. Мать вот только жаль, порхает же она.
– Ну кто же мог знать, что так выйдет, – я только что проверял Аграфену Пименовну в её комнате. Спит! Думаю, ещё пару-тройку часов проспит железно, такой стресс. – А так, пока туда-сюда, пусть у меня забирают гостевую комнату. Если захотят конечно. Авось не потеснят. Да и мне без домохозяйки кисло будет, когда ещё новую найду. Но вообще-то это пусть уже Марина решает, её епархия.
– Что, решился?! – радуется генерал, – Ну, и правильно, хватай, пока не отбили! Другую такую не найти. И умница, и красавица. Она как дочь мне. У врача были? Что он говорит про её ген Ханов у вашего будущего ребёнка?
– Говорит. То ли проявится, а то ли нет. Вот и весь разговор! Ладно, что, будем рисковать. Помните, у Пушкина:
Родила царица в ночь,
Не то сына, не то дочь,
Не мышонка, не лягушку,
А неведому зверюшку…
– …но всё в итоге у них кончилось хорошо! А у нас… Короче, если родится териоморф (человек – оборотень в зверя), пусть. Марину же Вы научили обращения контролировать, а такое уменье лишним никому не будет. А вот если родится ликантроп (зверь – оборотень в человека). Даже и не знаю что тогда делать.
– Ликантропа у вас сразу изымут, так положено! – хмуро говорит генерал.
***
Кубань. Просёлок рядом с Бейсугом.
– Ну вот всё тебе и рассказал, пап.
Отец спокоен и по-моему даже чем-то доволен. А чем?
– Девку, да, берём! Хорошая девка, нам как раз такая нужна! – говорит отец, – Я тут насчёт вас с Мариной прошеньеце подал в вышестоящие инстанции. Попросили меня! Вот уже и ответ получил. Удовлетворено! Понял? А это значит, рожайте дитя спокойно, всё будет хорошо – териоморф родится, с Даром! Кто только за вас не молится об этом. Василиск приходил ко мне. В смысле приползал. Да, да, тот самый, древний, изначальный, изгнанный Богом из Рая по бабскому навету. А может и за дело, никто же не помнит уже, столько лет прошло. Он же наш родственник ближайший, получается. «Зеркало Зла»! Он меня и надоумил прошеньеце подать. В общем, пообещал я ему, Вася, что он крёстным у малыша твоего будет. Очень он просил! И я прошу. Большая надежда у него на твоего малыша, что его Дар теперь во имя Добра будет, каким Бог его создал.
А силы у него мама не горюй! И он всю её малышу отдаст, сказал, всегда рядом с ним будет! Ты уж не откажи.
– Не откажу, всё же у нас благодаря ему! Он что, ребёнка крестить, в Церковь приползёт?
– Это Церковь к нему приползёт, если он захочет. На коленочках! Он же и есть Ветхий завет. А заодно и Новый. Такая сила в нём, такая сила. Да ладно, не бери в голову. Разберутся они, кто к кому приползёт, не наш вопрос.
– Ах-х, как я хочу на вашей свадьбе погулять, сыночек. Вот бы мама с Тасечкой порадовалась, упокой Господь их души! Ты фотографа на свадьбу обязательно пригласи, я потом хоть фотки посмотрю, порадуюсь.
Свадьба
Москва.
Нет таких девушек, кто на собственной свадьбе отказался бы от фаты и белого платья. По крайней мере, кто выходит замуж по первому разу. Вот и Марина не отказалась.
Как-то так получилось, что не делал я ей предложения замуж. На колено не вставал и кольцо не дарил, как сейчас модно. Всё само собою случилось, как будто так и надо. Просто пошли в ЗАГС и подали заявление. Наличных у меня не было и Марина из своих заплатила 350 рублей госпошлины. По квитанции. И тут же мне было сказано на ушко:
– Ну вот и всё, Васечка, я тебя купила за 350 рублей. И квитанция есть, если назад сдавать!
Вот, юмористка, понимаешь.
***
В первый день свадьбы была церемония в ЗАГСе, а после, венчание в Церкви:
– Веруете ли вы, дети мои, в Господа нашего отца и сына его Иисуса Христа? – спросил нас батюшка первым делом.
Мы с Мариной переглянулись и чуть не засмеялись. Ну и вопрос. С нашей-то работой. Мы не только веруем, но и точно знаем – Бог есть!
А потом мы поехали на причал «Китай-город/Устьинский сектор «В», погрузили всех гостей на арендованный круизный теплоход и отчалили. Кроме выпить/закусить, фотографа и официантов ещё взяли с собою тамаду с баяном, музыкантов и цыган.
Офис Бюро ещё вчера вечером закрыли на ключ и сдали на сигнализацию, поэтому наши были все: Лёша Собакин со своей очаровательной полупрозрачной супругой, Андрей Медведев, Алёна Михайлова со своим Ильёй, Валя Рассказова с демоном Бельфегором, Вика Зубкова и Григорий Лукьянович Скуратов-Бельский.
Из Управления «Л» к нам на свадьбу пришли все близкие: генерал-лейтенант Анатолий Титов со своим уже заметно помолодевшим папой – полковником Александром Титовым и красавицей Аграфеной, которую генеральский папа двумя руками держит то за руку, то за талию. Видимо понял наконец какое сокровище ему досталось, а он, дурак, не ценил. Впрочем, как многие.
Михаэль и Иеремия Плотники, Майкл и Джеймс Хайтауэры, молодые офицеры с жёнами и девушками – сослуживцы Марины. Её родители – папа Володя, мама Тамара и сестра Наташа, приехавшие из Новосибирска и сейчас проживающие естественно у нас в квартире.
Нам надарили огромное количество подарков (деньги, посуда, бельё и т.д.), из которых стоит упомянуть отдельно: лукошко с клюквой и лесными орехами от какой-то дальней болотной нечисти, переданное через Бельского с самыми лучшими пожеланиями и кованый сундучок с необработанными алмазами от Бельвегора со товарищи, каждый размером с голубиное яйцо:
– Необработанные, это, Василий Кимович и Марина, чтобы 28 ГНИ не доколупалась, необработанные алмазы налогами не так сильно облагаются как бриллианты. А потом, Марина сама себе дизайн выберет. Вот по этому каталогу, наши сделают через месяцок-другой.
Я пролистал демонский каталог и обалдел, представил Марину во всех этих бриллиантах сразу. Нет, не унесёт, слишком тяжело. Хотя. Теперь ей до конца жизни «выбирать, который выгуливать». С отделением автоматчиков на премьеру в Большой театр будем ходить, а-ха-ха!
Генерал зачитал приказ Министра Обороны – Марине присвоено воинское звание майора. Майорские погоны генерал тоже принёс с собою. Марина обрадовалась как ребёнок, старший офицер, не хухры-мухры.
Цыгане, кроме своих песен и плясок, развлекали гостей мудрёными карточными фокусами. К ним подошёл Лёша Собакин и тоже показал им. Теперь цыгане ходят за Лёшей и уговаривают их научить.
А за бортом теплохода – роскошные виды красавицы-Москвы.
Ели, пили, плясали, пели. Повеселились от души. Андрей Медведев хотел было учинить традиционную драку, но чужих на теплоходе не нашёл и отказался от этой затеи.
О, Боже, как же Марина хороша в своём свадебном наряде. Жаль, моих никого нет. Хотя эти-то гости, они чьи?! Тоже ведь наши.
***
Второй день свадьбы гуляли у нас дома. Посадили Лёшу Собакина за руль моего оранжевого Porche и немножко полетали с Мариной по Москве. Смотровая площадка на Воробьёвых горах, Поклонная гора, Могила неизвестного солдата в Александровском саду. Ох-х, и Лёша! Воистину, адский водитель! Причём, учитывая его происхождение, в прямом смысле, а-ха-ха!
Аграфена с другими женщинами наладили прекрасный чайно-алкогольный стол. Выпили, закусили, попили чайку, попели песни под баян. Полковник Титов врезал матерные частушки про Хрущева – забытый городской фольклор начала 60-х годов:
Хрущев Сталина живого
Очень уж боялся,
А как умер – он над мертвым
Мерзко надругался.
На мосту висит плакат,
а на нем написано:
«Под мостом еб_т Хрущева,
Пидор_са лысого».
– А что, дядя Саша, Хрущёв за анекдоты про себя сажал?
– Нет, как Сталин лагеря из них не собирал, но не переносил. А вот, Леонид Ильич очень даже любил анекдоты про себя. Так и говорил: «Если рассказывают, значит помнят».
***
– Вась, а, Вась, – Марина тихонечко толкает меня в плечо.
– Мммм, Мариночка, я сплю.
– Вася, он пинается!
– Э-э-э, кто пинается?
– Ну ты что, дурак, что ли?!
КОНЕЦ КНИГИ
Вбоквел «Госликвидаторы».
Маринеры
Август 1819 год
Новая Зеландия. Залив Королевы Шарлотты.
Маринеры двух русских шлюпов «Восток» и «Мирный», идущих на отыскание Южной Земли, на каменистом берегу пополняют провиант у дружелюбных аборигенов народа Маори – фрукты, овощи, жирные тюлени, мелкие, но вкусные яйца чаек, свежая рыба. В общем берут всё подряд. Провизия выменивается на бусы, ткань, ножи и зеркальца.
Командир команды провиантмейстеров «Востока» молоденький мичман Автоном Нестеров в лихо заломленной на затылок фуражке-мичманке с офицерской кокардой Российской империи счастлив. Ему единственному сыну имовитого тульского землевладельца Афанасия Мефодьевича Нестерова сызмальства бредящего океяном и путешествованиями по малости лет не пришлось сразиться с Наполеоном. Но в эксплорацию на край света по минованию им Навигацкой школы в Санктпитербурхе и возведению его в мичманский чин, Слава Богу, взяли.
Вокруг идиллическая картина: лазоревая гладь моря, предгорья южных Альп с изумрудными травами, тихий прозрачный ручей с хрустальный водицей.
И вдруг…
В воздухе свистят мощные крылья и раздаётся хриплое «кеее-аа, кеее-аа, кеее-аа»! Нестеров падает как подкошенный, а над ним кружится какая-то крупная птица. Но фуражка-мичманка, в медную кокарду которой только что прямиком угодил копейный удар острого клюва, спасает Автонома от неминуемой гибели. Не было бы на его голове этой фуражки, а на ней медной кокарды, ранение было бы смертельным. Просто случилась бы дыра в затылке. Как от пули. А так только кровь брызнула из рассечённой по касательной кожи, мешаясь с вонючей слизью из клюва атаковавшей его птицы. Неприятно, но царапина по сути.
– А-а-а-я-я! Палите, братцы, палите по ей! – кричит нижним чинам ошалевший от боли Нестеров.
– БАХ! – БАХ! – споро хлопочут солдатские ружья образца 1798 года и выделки Сестрорецкого оружейного завода. И на прибрежные камни падает довольно странная птица.
Росту в ей около аршина. Весом она с три фунта. Оперение сверху – оливковое с бурым. Крылья с «изнанки» ярко-оранжевые и с голубыми полосками. Клюв острый, загнутый и невероятно мощный, аки ассамблаж плоскогубцев, отвертки и гвоздодёра. При этом верхняя часть клюва птицы вдвое длиннее нижней. А еще на ногах у ей когти, на вид сходственные с клювом, бр-р!
– Тьфу, ты, выпестрень! Напугал, бельзебуб адов, – морщится от боли и опасливо косится на небо пришедший в себя мичман Нестеров.
«И ещё водкой бы рану промыть! – думает он, – А то попадёт в кровь какая-нибудь местная зараза и буду потом до конца жизни это «кеее-аа» вопиять. Слыхал я про такое. Да, где же ту водку взять-то? «Сухой закон» в эксплорации. Ладноть, и так залечится».
А маринеры уже вовсю заматывают ему окровавленную голову длинной полоской корпии – расщипанной на нити хлопчатобумажной ветошью. И сегодня же вечером капитан II ранга Фабиан Готтлиб Таддеус (на русский манер – Фаддей Фаддеевич) фон Белленсгаузен начертает в судовом журнале шлюпа «Восток»:
… и был атакован доселе невиданной нами нигде птицею, в изрядном числе обитающей по здешним пещерам и защищающей их от чужаков. По известным мне атрибутам, это «пситацин-папагал» но свирепый и со страховидными клювом и когтями. При атаке застрелен нижним чином. Наречён мною по фамилии им пораненного мичмана Нестерова и собственного ора как Папагал «Нестор Кеа». На латыни «пситацин-папагал»
Мною рисованные эскизы и подробное зоологическое описание сего папагала прибавляю.
Чекист
20 декабря 2023 года, среда
Россия, Ленинградская обл., Выборгский р-он, пос. Йётселькя.
Сегодня «День чекиста»! Или как его теперь называют «День работника органов безопасности Российской Федерации». Так записано в его новом титуле – профессиональный праздник сотрудников ФСБ, ФСО, СВР и ГУСП России. И этот праздник я буду праздновать всегда, где бы я не был и сколько бы мне не осталось. Хотя ни в одной из перечисленных структур формально я никогда не служил. Нонсенс?! Нет! Просто в России так всё устроено.
Вот и сегодня:
Я подхожу к платяному шкафу и облачаюсь в свой парадный мундир. Армейский общевойсковой. Сапоги-хромачи. Если ты военный, как без сапог? Золотые полковничьи погоны. Так я и ушёл в запас полковником в 43 года, выслужив положенные полные 25 лет. Предлагали мне генеральскую папаху, лампасы и ещё послужить. Отказался. Всё уже, выгорел. Да и силёнок честно говоря поубавилось.
Я встаю перед большим зеркалом по стойке «смирно» и начинаю праздновать. Смотрю на себя. На груди боевые награды. Как будто и не в мирное время служил, а с большой войны вернулся. А может так оно и есть?
Золотая звезда «Героя России». Она у меня не за «обнуления», а наоборот, за излечения с радикальным омоложением больших людей – Ким Чен Ира, Уго Чавеса, Фиделя Кастро (походатайствовали, конечно, крестнички) и красавицы Маргариты Дороховой. Сейчас смотрю её новые фильмы и радуюсь. Как хорошо что тогда с ней всё получилось.
Орден Мужества – первый и поэтому самый дорогой. Ещё за родной город Кропоткинский, когда на него напали «черкесы» и в городском универмаге на моих глазах застрелили маму и старшую сестру вместе с многими несчастными горожанами. Тридцати бандитам я тогда остановил их поганые сердца! А ещё четверых, которые насиловали женщин, сделал клиническими идиотами. Просто вынул из них души! Не были они достойны смерти.
Пацаном я ещё был 14-ти лет. Дар тогда и открылся. Видимо от сильного стресса. А может и пора уже ему было открыться, кто знает.
Этот орден – за тюрьму «Чагино» в Москве. Бунт заключённых с захватом заложников. Около 40 озверелых зеков, вооружённых заточками, автоматами АКМ и пистолетами Макарова, отнятыми ими у охраны, я в ту ночь упокоил. Это когда уже в Кадетском интернате жил.
И пошли-поехали «обнуления»:
Питерская ячейка неонацистов «Белая сила», взорвавших скоростной поезд «Москва-СПб»; захватчики-убийцы российского самолёта в Египте; предатель Тодоров в Канаде; предатели Третьяков и Потеев в США и ещё множество других предателей и перебежчиков.
И много ещё чего было за эти годы, разве всё упомнишь. Да и не нужно. Подписки же. А потому что вот такая она и была военная служба в Управлении «Л» Администрации Президента России – сплошная секретность и неразглашение.
Всё вы правильно поняли! Управление «Л» – это ликвидации. Почему не в спецслужбах? Так знаменитый 13-й отдел «мокрых дел» ещё в 1961 году в структуре КГБ СССР разогнали. Специальным решением ЦК КПСС. Под давлением мировой общественности так сказать.
Из-за капитана Богдана Сташинского разогнали, который в 1959-м в Париже «обнулил» из газового пистолета с ядом самого Степана Бандеру! А после сбежал с женой-немкой в ФРГ и там все рассказал. Вот с тех пор и держат советские генсеки и российские президенты нас – госликвидаторов, не в спецслужбах, а к себе поближе, в собственных аппаратах. Можно сказать под сердцем. Рискуют? Да не очень. На Западе же и свои госликвидаторы имеются и мы их всех хорошо знаем. А они нас.
Вот и празднуем мы свой единственный праздник по-тихому и чёрте-как!
Одними губами я шепчу:
– Поздр-р-равляю с пр-р-рофессиональным пр-р-раздником! Ур-р-а, товар-р-рищи! Вольно! Р-р-разойтись!
Я снимаю мундир и аккуратно вешаю его на место. В платяной шкаф. До следующего года. Всё? Нет! Ещё посижу полистаю альбом со старыми фотографиями и тогда уж точно всё. Подхожу к книжному шкафу и вытягиваю фотоальбом с верхней полки.
Ох-х тыж! Как неаккуратно дёрнул! На полу вместе с россыпью альбомных фотокарточек лежат пожелтевшие листы разъехавшегося старого учебного анатомического атласа «Боевые оборотни» (С цветными иллюстрациями. 1995, М. – АП России, Управление «Л». ДСП. Под роспись). На листах формата А3 изображены этапы пертурбации человеческих скелетов в «Волк Canis lupus», «Медведь Ursus arctos», «Тигр Panthera tigris», «Попугай Nestor Notabilis» и др.
Подобрал и сразу нахлынуло!
Сажусь в кресло с альбомом и листами атласа на коленях. Закрываю глаза. И как будто не было всех этих лет! А прямо сейчас идёт очередной урок «Анатомия и физиология боевых оборотней» в нашем любимом, весёлом и шебутном Кадетском интернате при Управлении «Л» Администрации Президента России в городе-герое Москве.
И в котором я, 16-тилетний Вася «Василиск» Волошин, числюсь старостой класса.
Кадет
Осень 1995 года.
Москва.
Почему у нас Кадетский «интернат» а не «корпус» как у других? Так мы же строем не ходим как другие! И формы у нас никакой нет, а-ха-ха!
Затаившийся, тихонько хихикающий класс…
– Анатольпылыч! – я тонко, как я считаю, стебаю учителя: доцента московской Ветакадемии Анатолия Павловича Гусева, – А почему у российских госликвидаторов боевые оборотни, и медведи, и кабаны, и тигры, и волки, и даже попугаи. А в странах НАТО одни крокодилы?!
А-ха-ха! – не выдерживает класс, взорвавшись хохотом.
– Какие страны, такие и оборотни, кадет Волошин, – также улыбаясь, легко выходит из-под обстрела учеников учитель.
И тут же переходит в контрнаступление:
– Но Вы забыли про змей! Поэтому Ваш вопрос увы неполон. «Хорошо» Вам в журнал сегодня, «хорошо»! Но никак не «отлично»!
Ё-маё! А ведь действительно, змей-то я забыл. Хотя в этом году в нашем классе уже появился «мальчик-кобра» Виталик Цыденов из Бурятии.
До школы маленький Виталик жил с родителями на дальнем полустанке в Забайкалье. Часто уходил в степь, играл там с ядовитыми змеями и вот… доигрался! Его привезли к нам после того как он во дворе своего интерната (самого обычного) в Улан-Уде одним укусом убил внезапно напавшую на него суку со щенками, которую все там любили и подкармливали. А потом будучи зажатым разъярёнными одноклассниками в углу спальни мгновенно исчез в узкую щель между плинтусом и стеной. Хорошо хоть плеваться в них не стал. Поймали конечно.
Н-да, с этими змеями вообще всё не просто. Там и обмен мыслями, и ментальные приказы, и умерщвление укусом и плевком, и излечивание присутствием, и искажение видимого спектра пространства! Для меня такое сложно. Но и хладнокровный Виталик Цыденов у нас, Слава Богу, один. Пока.
Зато теплокровных у нас… А все остальные! Вон лыбятся, похохатывают и елозят на стульях, всегда готовые поддержать меня в словесной битве с учителем.
Всего нас в классе 15 необычных мальчиков и девочек от 12 до 16 лет. Это и есть весь спецконтингент Кадетского интерната на полторы сотни учителей, инструкторов и обслуживающего персонала – охраны, поваров, канцелярии, бухгалтерии и службы коменданта уже ставшей для нас родной панельной трёхэтажки за высоким забором с колючей проволокой – старшего прапорщика Бориса Михайловича Захарченко, «Михалыча», нашего общего папы и мамы.
Что тебе надо, новые кроссовки, или джинсы, или новую игровую приставку, говори Михалычу. Он внимательно выслушает, чиркнет карандашиком в свою книжечку и через какое-то время принесёт прямо к тебе в комнату. Нате, товарищ кадет, пользуйтесь. Красота!
У каждого из нас есть отдельная комната и никто никому не мешает. Я вот музыку люблю, но слушаю её в наушниках конечно. И только на ночь глядя. Другого времени у меня на это нет. Вообще шум и хождения по коридору после отбоя у нас не поощряются. Да какие там хождения, голову бы до подушки донести, учимся же.