Кроме того, жизнь мальчика всегда была под наблюдением – самым, наверное, тщательным наблюдением за личностью в истории. Целые ИИ были написаны для того, чтобы анализировать его привычки, настроение и поведение. Сотни моделей строились и тестировались за считанные дни. Они учитывали малейшие изменения и регистрировали все предсказания с тем, чтобы проверить их с невероятной точностью. Всё это делало маленького Серёжу одним из самых изучаемых людей на планете, Элеонора знала НИИ, которые бы удавились за такие подробные наблюдения и измерения жизни ребёнка. Возможно, продажа в будущем этих данных окупила бы сам Проект или даже вывела бы его в плюс. Муж Элеоноры бы очень обрадовался, учитывая, что он был одним из главных инвесторов…
Основной же опасностью было узнавание Сергеем о своей сущности. Для контроля информационного пространства его и окружения применялись новейшие методы тонкой фильтрации. Те же ИИ тщательно следили, чтобы лишняя информация, которая может навести Серёжу на след о его корнях, была скрыта везде в пределах его доступности.
Дверь в кабинет неслышно открылась. Элеонора по обыкновению закрывалась на ключ, но сегодня неожиданно забыла это сделать.
– Мам.
Голос ребёнка вывел Элеонору из раздумий в один миг. Она резко откатилась на стуле.
– Отложить работу, – скомандовала она. Все рабочие файлы зашифровались и закрылись. – Что такое, солнце моё? Ты позанимался?
– Ну, почти.
– Хорошо, я слышала, как ты импровизировал. Я тут заработалась. Не заметила, как время пролетело. Ты умница.
Серёжа просиял.
– Но я и занимался тоже.
Серёжа соврал. Он не приступал к двум третям запланированного, и по большей части просто импровизировал.
– Сергей, – начала мама, но тут же осеклась, увидев, что он готов был расплакаться.
– Мам, мне нравится одна девочка…
Элеонора изогнула бровь. Она знала, что у него будет влюбчивый характер. Редкие мутации, обеспечившие особенную работу гормональной системы – обычное дело.
– Она об этом знает?
– Да! – Ответил Серёжа. – То есть не совсем. Но она очень хорошая, мы с ней вместе делаем математику в классе. Никого быстрее нас нет.
– Здорово! Может, ты тоже ей нравишься?
– Может, – мальчик стоял посреди кабинета и не знал, куда себя деть от смущения. Но и не поделиться с матерью этим он тоже не мог. Опытному глазу Элеоноры было видно, что его беспокоит не только это.
– Мам, а я приёмный? – спросил он вдруг.
– Ну что ты такое говоришь, Серёжа. Я тебя выносила. Хочешь фото покажу?
– Да не надо, – махнул он рукой. – Но что-то же со мной не так!
– Почему ты так думаешь, мой маленький?
– Я не маленький! – ощетинился Сергей. – Я уже почти взрослый мужчина! Если я не приёмный, почему я так не похож на вас с папой?
– Я тебе уже говорила, солнце. У тебя диагностировали заболевания, нам пришлось редактировать твои гены. Внешность тоже изменилась.
– А что тогда это? – Сергей резко протянул ей распечатанную на принтере бумажку. Молодой Рахманинов смотрел на неё теперь с распечатки и в реальности. Сердце Элеоноры забилось, и ей почему-то захотелось провалиться под Землю. Куда угодно, только бы не объяснять десятилетнему мальчишке, что он возник как научный эксперимент с глубокими причинами и не менее глубокими последствиями.
– Откуда это? – спросила она глухо.
– Мы с Катей посидели да покумекали. Она первая обратила внимание. Она очень умная. Потом мы поняли, что вы контролируете весь наш поток информации, и скорее всего всех детей и учителей в школе тоже, и членов их семей. И вряд ли вы оставили бы такие видные улики на видном месте. Поэтому однажды мы просто улизнули с уроков и попросили у прохожего телефон и ручной принтер.
– Наверное, я должна объясниться. Мы с твоим папой познакомились много лет назад. Думали, что у нас всё впереди, но оказалось, что мы не сможем иметь детей. Генной терапии для взрослых до сих пор толком нет, поэтому выбор у нас был небольшой. Но мы не были бы учёными, если бы не смотрели дальше. Мы всегда обожали музыку Рахманинова, и в какой-то момент поняли, что есть возможность услышать её вживую. Нужно просто было добыть материал и… И появился ты. Мы очень ждали именно тебя, Серёжа. В тебе, в твоих генах скрыт огромный дар, и мы помогаем тебе его раскрыть. Если ты этого хочешь, то станешь таким же великим, как и твой прародитель! А, может, и затмишь его.