Хранители мира. Дорога домой

Серия «Хранители мира»

Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.

Original title: BY ROWAN AND YEW BOOK 2

Original English language edition first published in 2021 under the title BY ROWAN AND YEW BOOK 2 by The Chicken House, 2 Palmer Street, Frome, Somerset, BA11 1DS

All character and place names used in this book are

© MELISSA HARRISON 2021 and cannot be used without permission.

Text copyright © MELISSA HARRISON, 2021

The Author/Illustrator has asserted her moral rights.

All rights reserved.

© Издание на русском языке, перевод. ООО «Манн, Иванов и Фербер», 2023

* * *

В небе слышны голоса перелётных птиц. Наши летние гости возвращаются в тёплые края. Им на смену торопятся зимние гости: дикие гуси, утки и лебеди, зяблики, белобровики, свиристели…

Денис Уоткинс-Питчфорд (ВВ)

Из книги «Золотая осень» (Indian Summer)

Часть I. Рябина

1. Прощание. Тайный народец готовится к походу на Ясеневую улицу, но в команде происходит замена

Было начало сентября. Днём солнце ещё припекало, но ночи стали холодными. В маленьком парке посреди большого города зрели ягоды шиповника и боярышника; краснели гроздья рябины; на землю с глухим стуком падали первые каштаны. Одни лежали под деревьями в колючей зелёной оболочке, другие глянцевито блестели боками в густой траве.

Под кустом рододендрона среди опавшей листвы прятались два маленьких шатра из шкуры летучей мыши, а возле них сидели два человечка размером с твою ладошку и мастерили миски из каштановой скорлупы. У одного, одетого в комбинезон из лягушачьей кожи, насквозь просвечивали левая рука и нога. Он осторожно разрезал каштан пополам, орудуя ножом с надписью «Стэнли» на клинке. Второй – непрозрачный – человечек в лихом колпачке из жёлудя вычищал белую мякоть каштана скребком, сделанным из старой сим-карты. Время было послеобеденное, и уроки в школах уже закончились. На скамейках в парке сидели дети и подростки; они грызли чипсы и болтали, но никто не замечал крошечных человечков. Дело в том, что никому просто не приходило в голову посмотреть внимательно.

– Готово! – радостно объявил Мох, откладывая в сторону чистую половинку каштана. – Теперь только отполировать изнутри.

– Мы столько узнали от домовых про хозяйство! Приятно будет показать, что и мы не лыком шиты, – сказал Щавель, бережно откладывая нож, который позаимствовал у Вереска. – Подумать только: они, может, и каштанов не видели никогда! Странно, а?

– Очень, – кивнул Мох. Он уже встал и теперь осторожно потягивался. Шрамы от кошачьих укусов ещё болели, но разминка всегда помогала. Страшно было думать, чем всё могло тогда закончиться. Вот Мох и старался не думать – тем более что друзьям предстояло вновь отправиться на поиски приключений. Ведь кто-то должен был спасти их народец от полного исчезновения!

Всё лето Мох и старина Дождевик, который почти весь теперь стал прозрачным, прожили в тайной квартирке у своих новых друзей Шпиля и Гудрона. Щавель и Вереск разбили лагерь в парке – им лучше спалось на свежем воздухе. Однако все четверо по-прежнему виделись каждый день.

С помощью бельчат Чипа и Бада, а также скворца Лихача друзья понемногу освоились в Человечьем Улье и, как одобрительно подмечал скворец, «научились жить». Теперь они многое знали: например, куда можно ходить, а куда нельзя; какое время дня самое безопасное; как перемещаться по улицам, не попадаясь людям на глаза. Дождевику такие вылазки давались легче всего: ведь он стал почти невидимым. Вереск – бесстрашный искатель приключений – тоже не отставал. К счастью, люди редко обращали внимание на островки живой природы вокруг. Куда чаще они смотрели друг на друга, на витрины магазинов и на маленькие чёрные штуковины, которые вечно таскали в руках. (Щавелю как изобретателю эти штуковины не давали покоя. Он без конца гадал, для чего же они нужны.)

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Щавель, когда друзья принялись полировать новые миски мягкими листьями жимолости.

– Да так… Почти здоров, хоть и проболел дольше, чем думал. Я знаю, как вам хочется скорей попасть на Ясеневую улицу. Уж простите, что всех задержал.

– Что за глупости, Мох! Мы ведь и тут не теряем время попусту. Нашли себе работу, как и положено. Вереск засеял все голые клочки земли травой и цветами. Я каждый день собираю мусор. А Дождевик читает лекции! У него теперь целый курс – «Пищевые яды: как сохранить здоровье в современном Улье». Слушателей полно – правда, пока одни улитки.

– Но ведь это ничем нам не помогло, – с тревогой сказал Мох. – Вы с Вереском и Дождевиком всё равно прозрачные. Может, Пан пока не заметил наших усилий. А вдруг мы неправильно поняли пророчество Робина Весельчака?

– «Ясень, дуб и тёрн стоят с начала времён; под тисом и рябиной спит новый век невинный». Ты про это? – уточнил Щавель. – Наверное, ещё просто рано, Мох. Вот доберёмся до вашего прежнего дома и поймём, что надо делать. Да и вообще, полезно немножко пожить в Улье, изучить местных птиц и зверей, их привычки… Разве не так? Если всю жизнь сидеть на одном месте, так и будешь думать, что знаешь всё и про всех. А на самом деле знаешь только себя и своих друзей!

Они немного поработали в уютном молчании. Над ними в голубом осеннем небе кружили последние ласточки, стараясь проглотить побольше насекомых, чтобы хватило сил на дальний путь в Африку.

– В последние дни воздух как будто изменился, правда? – сказал Щавель чуть погодя. – Даже не знаю, в чём дело. Может, это каштаны пахнут. Или вечера стали холодней.

Все дети природы чуют смену времён года. Божьи коровки знают, когда залечь в спячку. Лягушки знают, когда отложить икру. У тайного народца есть похожее чутьё.

– Ты прав, я тоже кое-что замечаю, – согласился Мох. – И не я один. Вереск как-то странно молчал вчера вечером, когда мы ловили сверчков.

– Да, – задумчиво протянул Щавель. – Похоже, мы все это чувствуем, даже Дождевик. Воздух меняется. Время пришло.

Каштановые миски смотрелись просто замечательно, сверкали снаружи и изнутри. Возвращаясь к дому Шпиля и Гудрона, Мох бережно нёс их в руках. В цоколе здания была отдушина с решёткой, а за ней – узкий лаз, который шёл к подвальной лестнице; потом надо было тихонько пробраться по лабиринту туннелей, петлявших за стенами человечьих квартир. В конце лабиринт приводил к уютному жилищу домовых, где всегда было тепло от трубы с горячей водой. На мгновение Мох затосковал от мысли, что скоро придётся покинуть это чистенькое, славное место и вновь шагнуть навстречу неизвестности.

– Привет! А Вереск сегодня не с вами? – спросил Гудрон. – Жалко. Что это вы принесли?

Мох с улыбкой протянул подарок хозяевам дома, которые тут же пришли в восторг.

– Какая красота! Обязательно расскажите, как вы их сделали! – воскликнул Шпиль.

– Спасибо! Мы поставим миски на самое видное место, – сказал Гудрон. – Ну что, проголодались? Вы как раз к обеду. Садитесь за стол.

Обеденным столом оба домовых очень гордились. Он был сделан на славу: книга в твёрдом переплёте лежала на двух спичечных коробках. Обложка была яркая, с картинкой: портрет мальчика в круглых очках, а на заднем плане – красный поезд. Читать никто из друзей не умел, поэтому слова над картинкой ни о чём им не говорили. Но мальчик всем нравился; иногда по вечерам они даже придумывали про него разные истории.

Недавно у Щавеля родилась отличная идея: сделать для кристальных шляпы, чтобы было понятно, где у них лицо. Поэтому над одним из пробочных табуретов сейчас парила конусообразная карандашная стружка, выдавая присутствие Дождевика. Из неё получилась вполне достойная замена зелёному колпаку, который унесло ветром, когда друзья летели в Улей на голубях. Усевшись на табурет рядом с Чердаком – домовым, который жил на складе при ближайшем магазине, – Мох невольно задумался о том, сколько времени осталось до полного исчезновения их старого друга. Это была очень мрачная мысль.

Шпиль и Гудрон принялись накрывать на стол. В этот раз они добыли на человечьей кухне немного пасты с сыром и кусочки яблока и сливы на десерт. Вереск объяснил домовым, как отличить съедобные растения от несъедобных, и теперь они часто выходили на улицу за свежей зеленью. Даже в Улье можно найти немало живых витаминов – если, конечно, знаешь, где искать. А заодно можно завести интересные знакомства.

Едва вся компания расселась за столом, как послышался радостный оклик:

– Привет-привет!

В комнату ворвался Вереск, а вместе с ним – восхитительный аромат сентябрьского вечера. Перед днём осеннего равноденствия воздух пахнет не так, как летом. Вместо медовых цветочных оттенков к вечному городскому чаду примешивается тонкий, еле уловимый запах грибов и прелых листьев. Весна – время роста, а осень – время распада. Распад очень важен для живой природы: ведь благодаря ему каждый год обновляется почва.

– Ну наконец-то! – воскликнул Шпиль при виде Вереска. – Садись, садись. Есть хочешь?

– Умираю от голода! – ответил Вереск и тут же набросился на еду. Друзья последовали его примеру. Некоторое время в комнатке слышался лишь азартный звон вилок, но вскоре беседа возобновилась.

– У меня возник гениальный план! – с набитым ртом объявил Вереск. Никто не удивился: пока Мох выздоравливал после нападения кошки, Вереск много времени проводил в компании скворца Лихача и хитрого городского лиса Веспера. Всем было ясно: друзья что-то затеяли.

– Как вы знаете, я много общаюсь с Лихачом и Веспером, – зачем-то пояснил Вереск. – И мы втроём, кажется, сообразили, как лучше добраться до Ясеневой улицы, когда все будут готовы.

– Что, опять сядем на голубей? – спросил Мох. Поначалу ему было очень страшно в небе, но теперь он с восторгом вспоминал тот полёт.

– Лететь не надо, – помотал головой Вереск. – Оказывается, до дома не так далеко, как мы думали. Видите ли, за те сотни кукушкиных лет, что мы прожили под старым ясенем, Улей разросся и подполз совсем близко. Мы этого не знали, потому что не выходили из сада. А когда наконец ушли, чтобы найти родню, то отправились с оленихами совсем в другую сторону, подальше в поля. Потом уже оттуда нас принесли в Улей голуби. И знаете что? Возможно, по дороге сюда мы даже пролетали над нашим старым садом! Честное слово! Лихач всё разведал с воздуха.

– Так… значит, туда можно просто дойти? – спросил Щавель с разочарованием в голосе. – И мне не надо ничего изобретать?

– Не совсем, – сказал Вереск. – В общем, план такой. Сначала мы пойдём вдоль какой-то огромной железной дороги. Веспер мне всё про неё рассказал. Не волнуйся, Мох, Веспер тоже пойдёт с нами, покажет путь и разгонит всех кошек. А потом надо будет плыть. За железной дорогой есть река. Она впадает в море, а по пути протекает недалеко от Ясеневой улицы. Щавель, надо построить какую-нибудь посудину, чтоб держалась на воде. Потому что вода донесёт нас почти до самого дома!

Все друзья начали радостно, возбуждённо переговариваться. Молчали только Дождевик и Чердак, который сидел с задумчивым видом. Наконец Чердак подал голос:

– Я тут подумал… мы со Мхом очень подружились. Я буду по нему ужасно скучать. Что, если… А можно и мне пойти с вами?

– По-моему, лучше не… – начал было Вереск.

Но тут из-под завитой карандашной стружки послышался голос Дождевика:

– Отличная идея, друг Чердак! Ты домовой и побольше нашего знаешь про людей и их привычки. Твоя помощь всем очень пригодится. Особенно если учесть… – Дождевик шумно сглотнул, – если учесть, что я останусь в Улье.

Щавель громко охнул, а Мох утёр слезу.

– В последнее время я чувствую себя… как будто не совсем здесь, – продолжал Дождевик. – Милые друзья, путешествовать мне больше не по силам. Идите без меня, только обещайте… Слышите, обещайте, что не бросите дело на полпути и найдёте нашему народцу новое место в Зелёном Мире. Обещаете? А я останусь тут, у Шпиля и Гудрона. Насовсем.