Read the book: «Легкий выигрыш»

Font:

Never Gamble with a Caffarelli

«Легкий выигрыш»

Глава 1

Анджела смотрела на отца с нескрываемым ужасом.

– Что значит «я проиграл его»?

Генри Мерчанд нервно сглотнул. Да, Анджела могла представить, каков он – вкус проигрыша. Они лишились родового гнезда ее покойной матери. Дом в Шотландии, который он просадил на очередной покерной ставке.

– Но у меня был прекрасный расклад, пока Реми Кафарелли не начал блефовать. Мы играли часами, я был уверен, что он был истощен.

Анджела почувствовала, как кровь закипает в ее венах.

– Только не говори, что ты проиграл дом моей матери Реми Кафарелли! – Этот человек был ее худшим врагом. Его она должна была избегать всеми правдами и неправдами. Она не могла позволить себе даже думать о нем!

– Я обязательно отыграюсь! – ударил отец себя в грудь. – Я вызову его на новую игру, подниму ставки. Он не сможет устоять перед…

– Хочешь проиграть еще больше? – Анджела бросила на него взгляд, полный отчаяния. – Как ты не видишь, он же все это подстроил! У него зуб на тебя еще с того случая, когда ты саботировал его сделку в Испании. Как ты мог попасться на такую дешевую уловку?!

– В следующий раз я его перехитрю, – заверил ее отец. – Кафарелли думает, что он – самый умный. Но я отомщу!

Анджела лишь закатила глаза и отвернулась. Как отец мог проиграть ее любимый дом? Таррантлокх ведь даже не принадлежал отцу! Этот особняк был предназначен для нее. Она смогла бы стать его полноправной владелицей, когда достигнет совершеннолетия. До ее двадцать пятого дня рождения оставалось меньше полугода.

Ее святилище, ее единственное убежище. Единственное место, где она могла скрыться от назойливых вспышек фотокамер. Его не стало. Теперь этот прекрасный дом, так необходимый ей, находился в руках ее злейшего врага. Проклятый Кафарелли! Она легко могла вызвать его мысленный образ в своей голове – эта самоуверенная ухмылка на чувственных губах, темные, почти черные глаза… Ее кровь закипала при одной мысли о нем!

Теперь этот негодяй станет на каждом шагу рассказывать, что наконец-то отнял у Генри Мерчанда самое лучшее.

Соперничество между ее отцом и семьей Кафарелли длилось не менее десяти лет. Дед Реми, Витторио, и ее отец были лучшими друзьями и партнерами. Но в какой-то момент Генри вышел из их общего бизнеса, что обанкротило Витторио. Финансовая империя Кафарелли чуть было не потерпела крах. С того дня они не разговаривали друг с другом.

Анджела давно подозревала, что именно Реми станет мстить ее отцу. Желание быть признанным дедом он сделал целью всей жизни. Его братья меньше думали об этом, занимаясь своими делами.

Анджела рассорилась с Реми много раньше конфликта, случившегося между их семьями. Она всегда думала, что он избалован и чересчур беспечен. Он же считал ее выскочкой.

Обернувшись, Анджела увидела, что отец в очередной раз смывает горечь поражения доброй порцией виски.

– Мама наверняка сейчас переворачивается в своей могиле вместе с дедом и бабушкой и их предками. Как ты мог так поступить?

– Следи за своим языком, юная леди. В конце концов, я все еще твой отец. Не разговаривай со мной как с каким-то недоумком.

Она распрямила плечи:

– И что ты станешь делать? Будешь оскорблять, как мою мать? Унижать, пока я не приму снотворного больше чем нужно и не убегу от тебя к праотцам?

В комнате повисло тяжелое грозовое молчание. Анджела прекрасно понимала – опасно расстраивать отца. В гневе он был страшен. Еще маленькой девочкой она наблюдала за тем, как отец втаптывал самооценку ее матери в грязь, пока некогда красивая и гордая женщина не превратилась в тень.

Пока Анджела была ребенком, она всячески старалась угодить отцу, но, что бы она ни делала, этого всегда было недостаточно. В конце концов она решила действовать по-другому. В семнадцать лет она поставила себе цель – опозорить его. Именно поэтому она выбрала для себя карьеру модели. Анджела могла представить, как его раздражало то, что она выставляла свое тело напоказ в каталогах, на журнальных обложках и билбордах, размещенных по всей Европе. Она даже стала инициатором нескольких умышленных скандалов, чем и заработала себе стойкую репутацию дикой и испорченной богатенькой дурочки, любительницы шумных вечеринок.

– Если ты не будешь вести себя подобающе, я лишу тебя наследства, – процедил отец сквозь зубы единственную свою угрозу. – Завещаю все до последнего пенни собачьему приюту.

Анджела с удовольствием сказала бы ему, что при желании он мог бы швырнуть свои деньги на дно Марианской впадины, но наследство, которого он хотел лишить ее, на самом деле принадлежало ее матери. Она была готова на все, только чтобы сохранить то, что полагалось ей по закону.

Пустыня всегда была любимым местом Реми. Один из его давних друзей со школьных времен Фираз Мутади был кронпринцем этой древней провинции. Бесконечные золотые барханы, вой ветра, потрясающие краски неба на закате и почти феодальные порядки являли собой разительное отличие от его обычной жизни в двадцать первом веке.

Никакого алкоголя, ставок, распутных женщин.

Ему нравилось, как спокойно текла жизнь в этих краях. Именно сюда он отправлялся каждый раз, когда ему нужно было отдохнуть и расслабиться.

Его лицо овевал горячий воздух. В это же время в Италии в свои права вступила осень. Он провел там несколько дней с дедом. Его дед всегда был тяжелым человеком, а временами и жестоким. Однако Реми нравилось то, что он мог без разрешения заявиться к деду, потому что знал, как это его раздражало. Он проводил с ним несколько дней, а затем уходил по-английски.

Но Реми действительно любил Италию. Трудно сказать, где он чувствовал себя лучше. Его корни уходили во Францию и Италию, а образование, полученное в частной английской школе, сделало его гражданином мира. До сих пор он не знал, какое место на земном шаре он действительно мог назвать своим домом. Он жил на чемоданах, останавливался в разных отелях. Ему нравилось то, что он не знал, где окажется на следующей неделе. Он брал след хорошей сделки, как опытная гончая, и через час уже был в пути. И ему всегда удавалось заключить ее на самых выгодных условиях для его бизнеса.

Он довольно ухмыльнулся.

Например, на прошлой неделе в Вегасе ему удалось обобрать до нитки Генри Мерчанда. Удача улыбнулась ему в тот день. Он не особенно распространялся об этом, но внутренне был собой весьма доволен. Ему удалось ударить мужчину по самому больному месту – особняк в Шотландии. Победа в тот вечер опьянила его.

Реми приехал в пустыню, чтобы хорошенько обдумать, как поступить с этим выигрышем. Таррантлокх был одним из самый красивых и престижный владений в Шотландии. Это было довольно уединенное место, которое он смог бы превратить в свой настоящий дом. Там можно было бы охотиться, рыбачить, веселиться с друзьями. Он мог сейчас же оправиться туда, чтобы вступить в права владения домом, но не торопился. Реми не хотел, чтобы была видна его чрезмерная заинтересованность. Пусть для начала Генри Мерчанд и его избалованная дочь Анджела в полной мере осознают горечь утраты. У него еще будет достаточно времени, чтобы утереть ее чрезмерно вздернутый носик.

Было довольно трудно добраться до пустыни. Пробиться же на личную встречу с Реми Кафарелли оказалось куда труднее. Ее обыскивали добрых полчаса. Девушка шипела сквозь зубы. Неужели она похожа на террориста?

– Мне необходимо поговорить с месье Кафарелли. Это очень важно. Это… это касается семьи. – Ее семьи.

Анджела могла себе представить, сколько женщин готовы были отдать свою правую руку на отсечение за одну возможность встретиться с ослепительным Реми Кафарелли. И теперь она опустилась до их уровня.

– Месье Кафарелли сейчас занят. – По взгляду мужчины за регистрационной стойкой было очевидно – он отнес ее к категории отчаявшихся девиц. – Он ужинает с кронпринцем и его супругой. Согласно протоколу, его нельзя отвлекать во время трапезы. Это дело политической важности.

Анджела мысленно закатила глаза. Видимо, ей придется действовать по другому сценарию. Она одарила регистратора своей фирменной улыбкой, и он сдался.

У нее не отняло много времени подкупить младшую горничную, которая узнала в ней знаменитую модель из разворота в новом журнале мод. Пропуск в номер Реми стоил ей лишь одного автографа. Горничная предупредила Анджелу, что о ее присутствии в его номере не должен знать никто, кроме, конечно, самого Реми. Видимо, существовал строгий протокол, запрещавший женщинам этой страны оставаться с мужчиной наедине. Ее раздражала перспектива сидеть в засаде, пока Реми останется в номере один.

Попав в номер, Анджела огляделась. Где же спрятаться? За шторами? Тогда ее будет хорошо видно снаружи. Ванная? Снова нет – в номер в любое время мог зайти кто-то из обслуживающего персонала. Ее взгляд уперся в высокий гардероб, тянувшийся вдоль всей стены.

Глава 2

Реми отменил визит горничной, приходившей убирать номер по вечерам, потому что ему не нравилось, когда кто-то суетился вокруг него.

Он закрыл за собой дверь и замер, осматривая роскошный номер в поисках каких-нибудь признаков присутствия другого человека. Его ноутбук все еще стоял на столе, по экрану плавала та заставка, которую он видел, когда собирался на ужин. Бутылка содовой, которую он не успел допить, также стояла на месте. Растекшаяся влага образовала ровный круг на поверхности стола. Затем он перевел взгляд на кровать под балдахином. Покрывало все еще смято с одного края постели. Именно там он сидел, когда ему позвонил ассистент из Монте-Карло. Одно из полотенец, которым он вытирался, по-прежнему лежало на полу рядом с одеждой, которую он носил днем.

Наверняка его просто настигла усталость от многочасового перелета. Он снял пиджак и бросил его на ближайший диван, ослабил галстук. Весь вечер он чувствовал себя несколько напряженно, но правила оставались правилами для всех без исключения. Он подчинился им, потому что был рад отдохнуть здесь от обязанности быть членом династии Кафарелли. Здесь никто не сравнивал его ни с его братьями, ни с дедом. Здесь он был свободен, как сокол в пустыне. Ему понадобится несколько дней, чтобы окончательно выгнать весь холод из своей души. Жизнь становилась приятной штукой, когда он сам мог управлять ей.

Анджела сдерживала дыхание так долго, что, казалось, еще мгновение – и она упадет в обморок. Ей нужно было дождаться того момента, когда Реми расслабится, и тогда она выйдет к нему, чтобы поговорить. В шкафу было немного вещей, гораздо больше валялось вокруг в самом номере. В ванной дела обстояли не лучше, насколько она могла заметить. Все это лишь подтверждало ее мнение – Реми Кафарелли был избалованным ребенком из богатой семьи, родившимся с серебряной ложкой во рту.

Хотя чего еще можно было ожидать от Реми, когда она сама выросла в подобном достатке. Но она могла убрать за собой и умела приготовить ужин из трех блюд.

Реми же никогда не сделал себе и яичницы. Да он воду в чайнике не мог разогреть!

Анджела сжала кулаки. Этот человек раздражал ее одним фактом своего существования.

Она слышала, как он передвигается по номеру, щелчок, когда он открыл бутылку. Это не мог быть алкоголь, думала она, в этой провинции был установлен строжайший сухой закон. Включился его компьютер, послышался стук пальцев по клавиатуре. Он звонко рассмеялся, как будто прочитал что-то смешное. Звук его смеха был ей приятен, у него была красивая улыбка и очень привлекательный рот. Она провела все свои юношеские годы, мечтая о его губах.

«Прекрати это сейчас же, идиотка!»

Когда она уже собиралась выйти из шкафа навстречу неизвестности, кто-то постучал в дверь. У нее чуть было не случился сердечный приступ. Кого он мог ждать в такое время? Какая-нибудь отчаянная дамочка? Боже, если ей придется слушать, как он занимается сексом с какой-нибудь безмозглой блондинкой…

– Месье Кафарелли, мы бы хотели с вами поговорить.

Она слышала, как Реми открыл дверь:

– Конечно. Всегда рад вам услужить.

Мужчина на пороге прочистил горло, словно то, что он хотел сказать, давалось ему с трудом.

– Мы получили информацию о том, что в вашем номере находится женщина.

– Прощу прощения? – Он сказал это по-французски, от чего ее сердце сделало сальто.

– Как вам хорошо известно, месье Кафарелли, согласно правилам нашей провинции мужчина не может находиться наедине с женщиной, если она не его сестра или супруга. У нас есть опасения предполагать, что к вашему случаю это не относится.

– Да вы в своем уме? – Реми не верил своим ушам. – Я прекрасно осведомлен о порядках в вашей провинции, потому что довольно часто бываю здесь. Я бы никогда в жизни не оскорбил таким образом гостеприимство шейха Мутади.

– Младшая горничная призналась в том, что позволила юной девушке пройти в ваш номер, – сказал служащий. – Нам бы хотелось проверить, так это или нет.

– Пожалуйста, проверяйте. Вы не найдете здесь никого, кроме меня.

Анджела услышала, как дверь номера распахнулась. Сердце стучало, как молот по наковальне. Казалось, еще удар – и оно выскочит из груди и упадет к ее ногам. Она сжалась в комочек и закрыла глаза. Она слышала шаги, люди ходили по номеру, дверцы открывались и закрывались, распахивались шторы.

– Видите? – В голосе Реми сквозило неприкрытое раздражение. – Здесь только я.

– Шкаф, – произнес мужской голос. – Проверь шкаф в спальне.

– Вы, должно быть, шутите?

Дверца бесшумно распахнулась. Анджела вытянула руку и помахала:

– Сюрприз!

Реми не мог поверить собственным глазам. Он чуть было не потер их, думая, что все происходящее ему только снится. В его шкафу не могла находиться Анджела Мерчанд. Он зажмурился, а потом снова открыл глаза. Мираж не развеялся.

– Какого черта ты делаешь в моем номере? В моем шкафу?

Она вышла из шкафа так, как делала это на подиуме – стройная, плечи расправлены, грудь вперед. В ее небесно-голубых глазах затаился упрек.

– Реми, не на такой прием я рассчитывала. Я думала, у тебя есть манеры.

Реми никогда не думал, что может потерять самообладание, пока не встретился с Анджелой. Никто и никогда не доводил его до белого каления так, как делала она. Анджела была умной, испорченной и привыкла всегда получать свое. Она вообще имеет какое-то понятие о правилах приличия? Какого черта она делает здесь? Она понимает, какие проблемы может доставить ему своим необдуманным поведением? Из-за нее теперь все думают, что он – лжец. Его могут депортировать, арестовать. Кровь в его жилах охладела: не исключено, что его просто повесят за такое. Он мог ужинать с кронпринцем, но правила одинаковы для всех – друг ты или враг.

– Тебе лучше объяснить мне, почему ты оказалась в моем номере, – процедил он сквозь зубы.

Она оправила свои длинные темные волосы, упавшие ей на лицо.

– Я пришла говорить с тобой о моем доме. Ты обязан вернуть мне его. Я не уйду отсюда, пока ты не подпишешь бумаги, касающиеся Таррантлокха.

– Месье Кафарелли, – серьезным голосом обратился к нему старший служащий. – Пожалуйста, подтвердите: знаете ли вы эту особу? Если она не ваша родственница, мы немедленно передадим ее властям, и они поступят с ней должным образом.

Как бы Реми ни ненавидел эту женщину, он не мог позволить, чтобы ей причинили вред. Он сделал глубокий вздох:

– Понимаете, случилась небольшая проблема. Я не подозревал, что моя невеста…

– Невеста?! – Анджела и старший служащий хором повторили его слова.

– Видите ли, – он примирительно улыбнулся, – мы так старались скрыть факт нашей помолвки… Пресса могла раздуть такой скандал… – Он пожал плечами.

Служащий выпрямился:

– Но закон запрещает вам проживать вместе без компаньонки.

– Значит, у нее будет компаньонка, – сладко улыбнулся Реми. – В любом случае надолго она здесь не задержится. Не так ли, моя дорогая?

Глаза девушки стали похожи на две злобные щелки, но голос был слаще меда.

– Конечно, мой драгоценный, я пробуду здесь ровно столько, сколько понадобится, и ни минутой дольше.

– В связи со столь неожиданными обстоятельствами… приездом вашей невесты… ее сюрпризом… Никто из вас не сможет покинуть провинцию до того момента, как ваш брак не будет официально заключен.

– Брак? – настала очередь Реми и Анджелы повторить хором.

– Вы, должно быть, шутите! – Анджела была в панике.

– Он не шутит, – произнес Реми шепотом. – Успокойся и прими достойный вид.

«Успокоиться? Он вообще в своем уме?»

Реми сам не мог прийти в себя. Ему еще никогда не приходилось принимать поспешных решений. Идея притвориться будущими супругами была первым, что пришло ему на ум. Но даже это не гарантия того, что им удастся выкрутиться.

– Я не выйду за тебя замуж! – Ее глаза метали искры. – Да я лучше умру.

– Ты, конечно, можешь сделать и такой выбор, – ответил он. – Мы не во Франции, не в Италии и даже не в Англии. Ты разве не удосужилась почитать гид, пока летела сюда?

Ее грудь тяжело вздымалась.

– Я не думала… Я просто…

– И видимо, преуспела. – Он посмотрел на нее со снисхождением. – Всю свою жизнь положила на это.

Ее ладони сжались в кулаки.

– Мне казалось, вы с кронпринцем лучшие друзья. Неужели он ничего не может сделать?

– Боюсь, что нет.

Реми как-то разговаривал с ним об этом. Королевская семья облечена властью, но и она подчиняется законам, установленным в провинции.

– Ну это же просто абсурдно!

Реми послал ей предупредительный взгляд.

– Если ты продолжишь стоять здесь и разбрасываться оскорблениями, я не стану подвергать свою жизнь опасности из-за тебя.

Анджела замолчала, но Реми знал – это не надолго. У нее всегда был острый язычок и дурная привычка оставлять последнее слово за собой.

– Месье Кафарелли. – Служащий сделал шаг вперед. – Сейчас нам нужно уйти, чтобы как можно быстрее провести церемонию завтра утром. Мы также организуем отдельный номер для вашей невесты. Вы должны понимать, что ни при каких условиях она не сможет провести ночь в вашем номере.

– Конечно! – Реми вновь очаровательно улыбнулся. Он не желал видеть ее ни минутой дольше. – Я все прекрасно понимаю. Приношу свои искренние извинения за то, что проступок моей невесты доставил вам столько хлопот. Она иногда переступает некие границы, но, как только мы поженимся, уверен, мне удастся оказать на нее должное влияние.

Реми ухмыльнулся про себя, когда заметил, что шея Анджелы пошла красными пятнами. Она обернулась к старшему служащему, являя собой воплощение скромности:

– Прошу прощения, могу я переговорить со своим будущим супругом с глазу на глаз? Вы могли бы найти для меня компаньонку в холле гостиницы? Мы оставим дверь открытой. Это возможно?

Старший служащий кратким кивком дал знак своему коллеге проследовать за ним из номера.

Прежде чем Анджела успела обратить на него свой взгляд, полный праведного гнева, Реми сказал:

– Не нужно так смотреть на меня. Хочу напомнить, что это ты во всем виновата.

– Невеста? – Ей не хватало дыхания. – Почему ты не сказал, что я – твоя сестра или кузина?

– Потому что все в мире знают – я один из трех братьев, усыновленных в довольно юном возрасте. К тому же ни у моего отца, ни у матери нет братьев или сестер.

В ее глазах полыхала ненависть.

– Зачем ты отпустил этот сомнительный комментарий по поводу моего поведения? Думаешь, тебе удастся контролировать меня, словно я какая-то невоспитанная девка? Ты нарочно сказал это! Как только появляется такая возможность, ты вонзаешь в меня свои едкие женоненавистнические шуточки!

Прямо сейчас Реми был не против вонзить в нее кое-что другое. Он всегда старался не обращать внимания на то, как она привлекательна. Если бы они сейчас находились где-то в другом месте, он бы довольно просто смог решить эту проблему.

– Так я тебя задел, малышка?

– Ты специально подставил моего отца! – Она едва справлялась с собой. – Я знаю, о чем ты думал. Ты хотел как можно сильнее навредить ему из-за той идиотской сделки в Ибице. Я буду сражаться с тобой до последней капли крови, пока не получу свой дом обратно.

Реми посмотрел на нее с тем невозмутимым видом, который, как он знал, чрезмерно раздражал ее:

– Сражайся, сколько тебе захочется. Я не верну его ни при каких обстоятельствах. Твой отец прекрасно понимал, во что ввязывался. Честно говоря, я нахожу весьма жалким тот факт, что он отправил сюда тебя вместо того, чтобы приехать самому. И как ты собралась умасливать меня?

– Неужели ты думаешь, что я здесь из-за него? – Она презрительно подняла подбородок. – Я бы никогда не опустилась так низко. Ты – последний мужчина на земле, кого бы я стала соблазнять.

– Взаимно, дорогая. Ты никогда меня не привлекала.

Сомнение проскользнуло в ее глазах. Собравшись с силами, она выпрямилась.

– Что касается брака – я никогда не пойду на это. Это не обсуждается.

– Это просто формальность, – сказал Реми. – Не стоит воспринимать все так серьезно. Вполне возможно, что, когда мы вернемся домой, брак не будет считаться законным. Нам просто нужно сделать то, чего они хотят, и уехать.

– «Просто»? – В ее глазах опять заклубился гнев. – Мы будем женаты, – ее передернуло, – даже если этот брак будет только на бумаге. Мне безразлично, будет ли наш брак считаться законным или нет, я просто не хочу за тебя замуж! Не могу представить себе ничего хуже!

– Именно ты стала причиной всего этого.

Вот опять этот тон всезнайки! Она поджала губы:

– Это не моя вина! Это твоя вина, потому что тебе захотелось свести старые счеты. Да тебе даже не нужен Таррантлокх. У твоей семьи так много недвижимости по всему миру! Почему тебе так нужно было отобрать единственное, что мне дорого?

Реми почувствовал укол совести. Крошечный. Ничего, с чем бы он не мог справиться. Он поставил себе цель и достиг ее. Это было девизом семьи Кафарелли – ставить цели и побеждать. Реми мог получить любую долю бизнеса Генри Мерчанда, но он был прекрасно осведомлен о том, как Генри дорожил тем домом.

Реми уже было получил согласие по сделке на Ибице, но один анонимный звонок спугнул продавца. Было не трудно узнать, кто именно сделал его. Генри Мерчанд довольно хитер, но никогда не умел хорошо заметать следы. Реми поклялся, что отомстит ему – не важно, как много времени это сможет занять. Месть – блюдо, которое лучше подавать холодным.

Таррантлокх был не только ценным вложением Мерчанда, он был показателем его высокого статуса. Генри нравилось изображать из себя эдакого помещика.

Единственное, что не вписывалось в его картину мира, – это то, что его дочь, единственная дочь и наследница, могла быть заинтересована в этом поместье. Но Реми занимался бизнесом, а не благотворительностью.

– Тебе придется смириться с тем, что теперь дом принадлежит мне. Это не лишает тебя крыши над головой. Ты же большую часть года живешь в Париже, не так ли?

– Я собиралась жить там, когда оставлю модельную карьеру.

Мужчина присвистнул:

– Не слишком ли рано ты строишь подобные планы? Тебе сколько, двадцать пять?

– Двадцать четыре, – процедила она сквозь зубы. – Мне исполнится двадцать пять в мае следующего года.

– Модели, рекламирующие нижнее белье, оставляют карьеру так рано?

Он рассматривал ее потрясающую фигуру. Она даже слишком хороша. Ему еще не приходилось видеть тело, настолько приятное взгляду. Это отвлекало его. Последние годы она отвлекала его довольно часто, так как ему не раз приходилось видеть ее рекламу, мелькавшую по всей Европе. Он до сих пор помнил тот первый раз, когда увидел девятнадцатилетнюю Анджелу, растянувшуюся на бортике бассейна с голубой водой в какой-то тропической стране.

– Я хочу выйти из этого бизнеса и заняться чем-то другим.

– Например?

– Я не стану обсуждать с тобой свои планы. Ты скажешь, что я попусту трачу время и деньги.

Реми снова почувствовал укол совести. Он не хотел, чтобы она подумала, что он поощряет ее модельную карьеру. Когда он впервые услышал, что она бросила школу и подписала договор с модельным агентством, он пренебрег семейным запретом и позвонил ей. Реми посоветовал ей изменить свое решение. Но Анджела никогда не следовала его советам.

– Месье Кафарелли? – Из-за полуприкрытой двери до них донесся голос старшего служащего. – Комната для вашей невесты уже готова. Мадемуазель, пройдемте со мной. Мы наняли вам двух компаньонок.

Проходя мимо Реми, девушка метнула в него убийственный взгляд. Он же смог почувствовать от нее лишь волну ее любимого аромата. Он словно окружил Реми со всех сторон. Мужчина сделал глубокий вдох.

Только когда она ушла, он снова обрел способность мыслить трезво. Всего через несколько часов они станут мужем и женой. Всякий раз, когда кто-то произносил при нем слово «супружество», его реакция была неизменна. «Только через мой труп!» Но теперь что-то изменилось.

The free excerpt has ended.